Глава 3

2010 год

Нина проснулась ровно в семь тридцать. Через пять минут звякнул будильник. Нина, вытягиваясь в постели, ждала его с чувством хищника – резким нажатием ладони накрыла дребезжащий колпачок. Еще через две минуты загудел будильник мобильного телефона – контрольный звонок. Пора.

Обычное утро обычного дня. Понедельник. По статистике, утром в понедельник женщины уделяют своей внешности времени вдвое больше, чем в пятницу. Нина не была исключением. Но не в этот раз.

Выходные выдались на субботу и воскресенье, такое случалось нечасто при ее скользящем графике. Два дня безделья в плывущем от июльской жары мегаполисе были худшей пыткой, которую придумала цивилизация. Тишина разбудила душевных тиранов и вновь назойливо стала ставить вопросы, на которые у Нины не было ответов. Тишина приобретала характер вселенской катастрофы. Телефон выглядел безжизненно, как ампутированный орган. Никому до нее не было дела. Даже родителям, они спокойно ковырялись на грядках воронежской дачи.

Но, слава Богу, два дня пытки телевизором и куда более глобальным, чем сеть Интернета, абсолютным, всесветным одиночеством закончились со звонком будильника. Итак. Понедельник, 07—35 по московскому времени…

Нина с облегчением почувствовала прилив жизненных сил – да, что делать, в ее тридцать два бодрила именно работа, других обязанностей, которые привязывают к земле, у нее не было. Слава богу, врач – это призвание, а не статус, а призванию можно отдаваться без остатка. В день тридцатилетия, отмечая с хорошей миной при плохой игре свой первый грустный юбилей в недорогом ресторанчике, Нина сказала сама себе: «У меня есть любимая работа, я нужна людям, а это главное». Утешило. Но иногда ее выходные выпадали на выходные. Или праздники, что еще хуже.

Нина не страдала комплексом неполноценности. Напротив, как правило, этим страдало большинство встречаемых ею свободных мужчин. А «несвободные» после одного жестокого романа перестали интересовать ее как вид.

Нина умела себя подать. Флирт иногда забавлял ее. Но она умела и другое: ставить безошибочные диагнозы. Превращение леди-львицы в строгую циничную докторшу, а оно происходило с Ниной мгновенно и непроизвольно, очень отрезвляло мужчин. Итак. 08—15, туфли, ключ, лифт. Свет в коридоре выключен. Жизнь продолжается.

Клиника, в которой работала Нина, располагалась в новом трехэтажном здании. Это было престижное место. При трудоустройстве кадровичка брала с новичков письменное обязательство о неразглашении имен клиентов. А люди «с именем» сюда обращались довольно часто. Собственно, такова жизнь. Если что-то тебе дается в избытке, чего-то обязательно должно не хватать. Нине не хватало ее собственного мужчины и ее собственных детей. Все остальное у нее было.

Утренняя давка в метро, ровно семь минут знакомой дороги к зданию клиники. Приветствия и улыбки коллег. Нине нравилась стерильность стационарного существования. Блестящий кафель, блестящий хирургический инструмент, блестящее будущее. Нина заведовала отделением хирургии.

– Доброе утро, Нина Кирилловна! Как провели выходные? – прощебетала изящная длинноволосая блондиночка – дежурная медсестра Наташа.

– Доброе утро, Наташа. Спасибо, прекрасно отдохнула. У нас все спокойно?

– Все спокойно, – рапортовала блондиночка, – Что с ними будет-то. Только в пятнадцатой наша звезда капризничал опять. Уйти хотел. Ваш телефон требовал. Но я не дала.

– Правильно. Спасибо, Наташа.

Нина достала из сумочки связку ключей, открыла свой кабинет. Вошла и тут же кинулась к форточке – за выходные в кабинете воздух совсем «сварился». Затрезвонил телефон на рабочем столе. Нина схватила трубку.

– Врач Сергеева. Слушаю.

– Нина Кирилловна, это я, – заторопилась Наташа, – Звезда требует вас. Скандалит, – добавила она значительно тише.

– Скажите, что плановый обход через сорок минут. Я его обязательно посмотрю.

– Да я говорила, – вздохнула медсестра.

Нина положила трубку. Включила радиоприемник – его тихая болтовня ненавязчиво создавала ощущение уюта и присутствия заоконной жизни. Надела белый халат, взялась за бумаги. Два бессмысленных дня дома немного выбили из колеи. Она пролистала истории болезней пациентов. В общем-то, футбольная «звезда» – двадцатидвухлетний «сумасшедший голкипер», как его прозвали газетчики, не зря рвался на свободу – сустав после небольшой травмы был уже вполне работоспособным. Но покой ему был бы еще полезен, скажем, с неделю…

– В эфире новости. И вновь про сенсационное открытие прошлого вторника, которое вернуло миру крупнейший бриллиант «Кондор»… – начал диктор по радио.

Нина взглянула на часы. Ровно десять. Время обхода. Пора.

Пятнадцатая палата была последней. Андрей лежал на кровати и монотонно нажимал на кнопки пульта, перескакивая с одного телеканала на другой. Он тоже устал от вынужденного безделья.

Нина предупреждающе постучала и толкнула дверь. Андрей не обратил на нее никакого внимания.

– Здравствуйте, – сказала сухим докторским голосом, – как самочувствие?

– Лучше некуда. Документики подготовьте на выписку.

– Когда готовить выписку решаю здесь я, а не пациенты. Встаньте, пожалуйста.

Андрей еще раз переключился с канала на канал. Лениво поднялся с кровати и встал перед Ниной, широко раскинув обе руки в стороны.

– Щекотать будете?

Андрей, красивый избалованный ранней славой шатен, просто излучал счастье и детское самолюбование.

– Ваша проблема в вашей юношеской агрессивности. Сядьте на корточки, максимально сгибая колени.

– Профессия у меня такая. Футбол. Может, слышали? – Андрей легко присел – Ну? Дальше что? Так и родить можно.

– Дальше пройдитесь «гуськом» на носках, не вставая. Как? Есть дискомфорт?

Андрей прошел всю палату на корточках, глядя в телевизор.

– Завтра в столичном «Гостином дворе» состоится презентация новой коллекции культового российского кутюрье Владлена. Это событие уже называют показом века. Ведь на моделях будут надеты драгоценности императорского двора из Алмазного фонда России, а главной сенсацией станет бриллиант «Кондор». Его обнаружили в тайнике тобольского монастыря несколько дней назад…

– Слышали? – Андрей поднялся во весь рост, взял с кровати пульт и прибавил звук.

– Хотите скрыть от меня признаки остеоартроза? Мы не закончили!

– Да погодите вы!

Андрей уселся на кровать и уставился в телевизор. Нина открыла папку с его «историей». Вспомнила о том, что тренер просил быть «с мальчишкой строже». Его травма могла перечеркнуть сезон всей сборной.

– Андрей!

– Слушайте!

– На открытие приглашены премьер-министр, знаменитости из мира эстрады и спорта… – продолжал диктор.

– Я тоже приглашен! – радостно воскликнул голкипер.

– Рада за вас. Андрей. Если вы будете так себя вести, то останетесь еще на неделю. Тем более что вашим тренером мне поручено…

– К черту тренера! – спокойно отреагировал пациент, – и вас с вашими приседаниями – туда же!

– Ну, знаете! – Нина захлопнула папку, развернулась и вышла в коридор.

– Главная ценность коллекции – бриллиант «Кондор» будет охраняться… – донесся голос диктора из палаты №15.

Андрей с грохотом захлопнул дверь.

– Фигляр! – ругнулась Нина уже в своем кабинете и занялась текущими делами. Понедельник у нее был относительно свободен – никаких операций.

Вечером она совсем забыла об инциденте с футболистом. Но почти перед самым концом рабочего дня медсестра, сменившая Наташу, подошла к ней и виноватым голосом передала требование из палаты №15. Андрей выдвигал ультиматум: или его отпустят по-хорошему, или он просто уйдет из больницы.

– Ему очень нужно завтра быть на показе мод. Вопрос жизни и смерти, – развела руками медсестра, – Дело в женщине… У него невеста – модель.

– Это мне не интересно. У него вопрос жизни и смерти решается на футбольном поле. Дадите ему на ночь успокоительного.

И все-таки Нина нехотя вновь постучала в дверь палаты.

– Ладно. Начнем сначала. Встаньте на левую ногу. Так. Правую поднимите и согните в коленном суставе. Руки скрестите на груди, глаза закрыты. В таком положении стоим не менее минуты…

– Ну, я вас очень прошу, – взмолился Андрей, когда Нина показала ему на секундомер – он выдержал лишь 54 секунды.

– Да выпишу я вас. Успокойтесь. Завтра же и выпишу с утра. Только учтите. Футбол – самый травмоопасный вид спорта. Вы постоянно находитесь в состоянии нервно-психического напряжения. То есть подвергаете свой организм ежеминутному стрессу. Я же наблюдала вас две недели. Вы, наверное, даже во сне отбиваете мячи. Не умеете расслабляться. А между стрессом и возникновением травмы существует прямая связь. Мышечное напряжение растет, это приводит к потере моторной координации…

– Спасибо за лекцию, все это я знаю. В котором часу отпустите?

– А двадцать лет – самый травмоопасный возраст у футболиста…

– Двадцать два.

– Ладно. В полдень будете на свободе. Только учтите…

– Что?

– В следующий раз не прикладывайте к травмированному месту лед. Это непрофессионально. Есть же специальные гели.

– Мы – из народа.

– Тогда уж лучше холодную воду. Лед – слишком агрессивен.

– Любите вы это словечко, я смотрю. А хотите, я вам тоже дам совет? – ухмыльнулся Андрей.

– Спасибо. Не стоит.

– Вам бы тоже не мешало расслабиться. Хотите…

– До завтра, – отрезала Нина и вышла из палаты.

Это был последний спокойный вечер в жизни успешного московского доктора Нины Лановой.

Следующее утро принесло с собой непредсказуемые события.

Опять дежурила Наташа.

– Нина Кирилловна! – заговорщицки позвала она Нину издалека, когда та лишь входила в отделение.

Заведующая подошла к сестринскому посту.

– Что случилось?

– У нашей звезды такие проблемы! Он даже пепельницу в телевизор швырнул. Разбил.

– Акт составьте.

– Да уладили уже. Он новый заказал, сейчас привезут.

Нина пожала плечами. Мальчишка от «звездности» явно не в себе. Ему бы у психиатра подлечиться. Шутка ли – в двадцать лет стать знаменитостью, каждый шаг которой подлавливают репортеры. А ведь еще вчера гонял мяч в каком-нибудь захолустном дворе.

Взгляд Нины упал на раскрытый глянцевый журнал, который медсестра читала, пряча под стойкой. Напротив жирного заголовка «Модель ушла к другому» стояла фотография улыбающегося Андрея с какой-то красоткой в обнимку.

– Причина? – Нина ткнула пальцем в фотографию.

– Она самая, – подтвердила медсестра.

– Уберите это, – велела Нина и прямиком отправилась в палату №15.

Андрей лежал на кровати со скрещенными на груди руками. На полу валялись куски разбитой телевизионной панели.

– Наташа, пусть санитарка уберет! – крикнула Нина в коридор.

– Не надо сюда никого звать. Уберёте, когда уйду, – мрачно заявил Андрей.

Нина присела на край кровати. Мальчишка совсем.

– Я подготовлю вашу выписку. Минут через двадцать сможете нас покинуть. Я напишу рекомендации. Будьте добры их…

– Вас ведь Нина зовут? – Андрей присел, опершись о стенку, и прищурился, глядя на женщину.

– Нина Кирилловна.

– Нина. А что вы делаете сегодня вечером? Я приглашаю вас на дефиле в Гостиный двор…