Звук пришедшего сообщения подарил Кипрану надежду. Очередная весточка с его южной родины, получить которую он теперь мог только отсюда, из здания министерства. Несколько мгновений понадобилось, чтобы поспешно вынуть коммуникатор из кармана, прочитать текст и понять: напрасно.
«Пока никаких следов». Всего три слова, заставившие крепче стиснуть зубы.
– Где же ты прячешься, Айнэ? – Кипран даже не обратил внимания, говорит это вслух или про себя.
Плевать, все равно никто не услышит. Не узнает, чем он занят у себя в кабинете, в одиночестве сидя на краю стола. Это не касается никого, кроме него самого и связного из переселенцев с южной стороны. А еще Айнэ, которая так мастерски скрывается, что это уже переходит всякие границы.
И жутко злит. Кипран понял это, глядя на побелевшие от напряжения костяшки пальцев. Почему, ну почему от нее все нет вестей?
«Ты ведь знаешь, что это значит», – хотелось поскорее заглушить этот голос разума, твердивший одно и то же. Она не вернется. Кипран горько хмыкнул, достал из ящика стола наполовину пустую бутылку коньяка, налил в стакан и осушил залпом. Знает, но какое это имеет значение? Нестерпимо хотелось забыться хоть ненадолго, но даже ударная доза алкоголя в этом не помогла. Никогда не помогала.
«Ищите. Опросите всех, кого можете», – пальцы сами собой набрали сообщение.
Кипран с нескрываемым удивлением взглянул на экран коммуникатора, прежде чем нажать кнопку «отправить». Лишь после этого выдохнул, зная, что делает все возможное. Пока еще возможное. Даже при всех своих аналитических способностях он не мог точно предсказать, как долго удастся пользоваться с таким трудом полученными привилегиями.
Сигнал вызова, на этот раз по официальному каналу. Автоматическое напоминание о том, что назначенная встреча состоится через четверть часа.
Можно подумать, ему было нужно это напоминание.
Кипран на всякий случай сверился с часами. Слишком дорогими, это сейчас может помешать делу. Пришлось оставить их на столе. Еще раз взглянуть в зеркальный экран у выхода, взъерошить волосы.
Мысли совсем некстати вернулись к Айнэ. Она бы смогла подсказать, как завоевать доверие согласившихся на переговоры переселенцев. Придется справляться своими силами. Решив, что все еще выглядит недостаточно «своим», Кипран убрал запонки с рубашки, небрежно закатал рукава. Порепетировал перед экраном самое простодушное выражение на лице, шагнул за порог кабинета… и едва не забыл главное: планшет с подготовленными предложениями. Поспешно вернулся, схватил планшет со стола.
Вот теперь всё точно на месте. Как и четверо представителей переселенцев, уже собравшиеся в переговорной комнате. По двое с северной и южной сторон. Стоя у окна, они что-то оживленно обсуждали, но замолкли в тот же миг, как заметили открывшуюся входную дверь. Кипран с трудом подавил дрожь в коленях под их взглядами. Полными ненависти, но в то же время изучающими. Настороженными.
Что ж, никто и не говорил, что будет легко.
– А вы куда пунктуальнее, чем большинство наших сотрудников, – он выдавил из себя улыбку и уселся за круглый стол. Однако переселенцы не спешили следовать его примеру. Кипрану пришлось ободряюще кивнуть на стулья. – Давайте начнем, раз все уже собрались.
– Нам бы еще понять, для чего мы собрались, и будет ли от этого толк, – скептически хмыкнула единственная среди переговорщиков женщина. Впрочем, хоть она и выказывала недоверие всем своим видом, до малейшего жеста, место за столом заняла первой.
– Вот сейчас вместе и выясним. – Кипран с удовлетворением наблюдал, как остальные переговорщики последовали ее примеру, и лишь после этого продолжил, включив планшет с заранее подготовленными материалами. – Для начала, думаю, нам стоит обновить давно устаревшие данные.
– Ишь ты, умный какой, – перебил его худой старик с заостренной бородкой. – Какие тебе про нас еще данные нужны?
Кипран внутренне сжался. Он, конечно, ожидал, что вопросов будет много, даже постарался предугадать, какие именно, а вот тон, которым переселенцы будут их задавать… Они не готовы слушать. Совсем не готовы, это ясно.
Но им придется.
– За двадцать лет многое изменилось, а про вас нам толком ничего не известно, – выдохнув, ответил Кипран. – Чем вы живете, чем дышите, что умеете? Хорошо бы это исправить, чтобы вы смогли выйти из тени. Все вы. Тогда мы смогли бы вам действительно помочь.
– И ты, конечно, знаешь, как это сделать, – по-прежнему не унимался старик.
– Не я один, нас целая комиссия. – Пусть знают, что на их стороне не так уж мало чиновников. – Мы предлагаем провести общую перепись. Нужно будет всего лишь прийти в пункты регистрации и ответить на несколько простых вопросов. Тем, кто никак не связан с бунтами и терактами, бояться нечего.
– Ага, слышали мы уже такое, недавно совсем. – Смуглый мужчина напротив Кипрана, почти наверняка южанин, сжал кулаки. – Тогда ваши тоже сладко пели нам в уши. Только с чего вдруг после таких проверок народ пачками исчезал? Может, объяснишь?
Кипран почувствовал, как по коже пробежал холодок. Он прекрасно знал, о чем говорит этот человек, даже, пожалуй, лучше него. Если бы и захотел позабыть, как на самом деле происходили эти «исчезновения» – не смог бы.
«Провалиться бы тебе в преисподнюю, Юдвин!» – вот что на самом деле хотелось выпалить. Удержало лишь то, что самого Юдвина здесь не было. Вот кому сейчас следовало бы держать ответ перед этими людьми, запуганными его «серыми солдатами». Как теперь убедить переселенцев, что не все в правительстве желают им зла?
– Нисколько не осуждаю ваше недоверие к властям, – Кипран примирительно кивнул. – Вы видели мало хорошего, так дайте же шанс все исправить. Шагнем навстречу друг другу, ладно? Узнав о вас больше, мы сможем открыть курсы профподготовки, а потом и квоты рабочих мест. Настоящих. Таких, которые позволят достойно жить, а не выживать. Построим школы для ваших детей, чтобы у них было будущее. Но сделать это без предварительной переписи никак не получится, поймите.
– Понимаем, – ответил за всех старик. – А еще знаешь, что понимаем? Нас как держали за низший сорт, так и дальше будут держать. Согнали в резервации, хоть чрезвычайное положение и отменили. Сделаете отдельные школы, только бы остальной народ с нами поменьше дела имел, да и мы с ними тоже. А квоты – да нам жить не дадут после такого, скажут, что мы чужие места отнимаем!
– Вовсе не обязательно сообщать коллегам, кто вы и откуда, – только и смог проговорить Кипран, растерявшись под таким напором. В ответ все четверо подняли вверх левые руки, продемонстрировав браслеты Контроля. – Согласен, весомый аргумент. Тогда поступим иначе. Расскажите, чего вы хотите.
Парень, до сих пор сидевший молча, будто именно этого вопроса и дожидался. С готовностью развернул сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный мелким почерком, но почти сразу отложил его в сторону. «Хорошо подготовился, все наизусть выучил», – с уважением отметил про себя Кипран.
– Во-первых, – начал свой немаленький список парень. – Нам нужна возможность самим выбирать место жительства.
– Да, вот именно! – тут же подхватил старик. – А то сначала вроде как разрешили, мы переехали, а тут вдруг нате вам. Никакой свободы, поезжайте куда велено, работайте, где скажем. Еще и следить за вами будем все время.
– Кстати об этом, – парень продолжил, дождавшись, пока старик договорит. – Это второй пункт. Снимите с нас браслеты Контроля. Мы вообще не хотим иметь никаких знаков отличия. Будем такими же гражданами, как все остальные.
– Это замечательно, если позабыть об одной ма-аленькой проблеме. Решить ее, как можно скорее, в наших общих интересах. – Кипран заметил, как недоуменно переглянулись переговорщики, и почувствовал, что уверенность снова возвращается. Мысль о том, чтобы плюнуть на все и позорно сбежать скрылась в самом дальнем уголке сознания, больше не беспокоя. – Я говорю о террористах, которые скрываются в ваших рядах. Если поступим по-вашему, они попросту растворятся в толпе, и тогда…
– Думаешь, нам на это наплевать? – взвился южанин. – Но разве справедливо, что из-за кучки подонков страдают остальные? Они-то вообще от браслетов давно избавились, им с ваших проверок ни жарко, ни холодно.
Воцарилась гнетущая тишина. Теперь, когда разговор зашел о том, что волновало обе стороны больше всего, придется особенно осторожно подбирать слова, чтобы не нарушить хрупкое взаимопонимание.
– Раз уж заговорили о справедливости, – Кипран все же решился заговорить первым. – Есть у меня одно предложение, от которого польза будет всем. Вы, переселенцы, хорошо знаете друг друга, верно? Что если вы сообща, без вмешательства с нашей стороны, проведете чистку в своих рядах? Выявите организаторов бунтов, и самое главное – тех, кто по-прежнему не готов к примирению. Передадите их нам для справедливого суда, и тогда остальные смогут больше не бояться преследований со стороны властей.
– Предлагаешь нам выдать своих? – удивленно вскинула брови женщина, будто не могла поверить своим ушам.
Стоило догадаться, что они именно так воспримут это предложение. Кипран едва сдержался, чтобы не стукнуть по столу. Как до них не дойдет, что это прежде всего нужно именно им самим?
– Уверены, что можете называть их «своими»? – возразил он, покачав головой. – Те, из-за кого у вас возникли такие проблемы, из-за кого вас считают опасной угрозой, должны быть изолированы от остальных, мирных граждан, согласны?
На этот раз возражений не последовало, и это приободрило Кипрана. Подтолкнуло привести главный довод.
– Не стоит забывать, по какой причине и по чьей вине было введено чрезвычайное положение на севере. Зато стоило только прекратить постоянные бунты и теракты, показать, что вы готовы к сотрудничеству, и правительство тут же откликнулось, остановив преследования. Иначе мы не сидели бы сейчас здесь и не вели деловую беседу. Но малейший намек на возобновление беспорядков… боюсь, в этом случае не помогут никакие комиссии.
– Запугиваешь? – южанин не выдержал и вскочил с места, однако тут же был одернут стариком.
– Успокойся, Чин. – Лишь после того, как мужчина вновь сел в кресло, старик обратился к Кипрану: – Мы тебя услышали. Но у нас есть еще одно условие.
Парень, который, похоже, в этой компании был за «чтеца», тут же озвучил это условие:
– Да, нужно, чтобы в правительстве был человек, который бы представлял наши интересы.
– А как же «мы хотим быть как все остальные, никаких знаков отличия»? – не замедлил поймать его на слове Кипран. – Все-таки планируете оставаться отдельным народом?
– Планируем сделать так, чтобы нас больше не ущемляли. – Парень, похоже, обиделся на подколку, но изо всех сил старался не подавать виду.
– Ладно, ладно, пошутил я, – Кипран с улыбкой похлопал парня по плечу. – Насчет этого можете не волноваться. Мы для того и создали эту комиссию, чтобы вас защищать.
Вмешавшийся в этот момент старик дал ясно понять: все совсем не так просто, как хотелось бы. Никогда не было и не будет.
– Ты не совсем понял. Нам нужен именно наш представитель, из переселенцев. Который разбирался бы в жизни и севера, и юга. Даже кандидат есть подходящий.
– Это кто же? – южанин первым задал вопрос, который интересовал и Кипрана. – Не хочешь сначала с нами посоветоваться, а потом предлагать?
– Ты его знаешь, – старик отнесся к этому выпаду удивительно спокойно. – Вы все его знаете.
Женщина догадалась первой и тут же стала мрачнее тучи.
– Только не говори, что… Нет, ты не серьезно, ты не можешь говорить это серьезно! Не после того, как он всех нас кинул, в самый важный момент!
– Не всех, – старик кивнул в сторону Кипрана. – Этот парниша прав, Мика с его шайкой давно пора было остановить, и кому это удалось? Правильно. Лучшего варианта мы все равно не придумаем.
– Согласен, – впервые за все время встречи на лице южанина появилась улыбка. – И все согласятся, кто его передачи слушал. Кто еще смог бы так всех встряхнуть, а? Кто смог бы заставить тугодумов из правительства передумать? Наши даже расстроились, когда он пропал, а теперь…
– А теперь снова объявился, – закончил за него Кипран. Понять, о ком идет речь, не составило труда. «Южный перебежчик», головная боль всего правительства и личная заноза для министра Прав и Свобод. Кипран едва не расхохотался, представив, с каким лицом Юдвин встречал бы этого человека в коридорах министерства. Или на заседаниях. Или… нет, лучше уж унять разыгравшееся воображение, пока и вправду не прыснул со смеху. И ответить на вопросительные взгляды собравшихся. – В правительстве тоже радио слушают иногда. Главное теперь, чтобы он согласился.
«…И чтобы в самом министерстве такой шаг одобрили, «перебежчик» ведь до сих пор числится в преступниках. Но, пожалуй, лучше решать проблемы по мере их поступления». Не сказать, что эта мысль хоть немного успокоила. Переговоры уже несколько минут как закончились обещанием обеих сторон обдумать предложения друг друга, обсудить и собраться в следующей декаде, а Кипран по-прежнему сидел за столом, не в силах подняться. Глядел невидящим взглядом в планшет, а внутри звучал единственный вопрос: «Как меня угораздило во все это ввязаться?» Теперь останавливаться поздно, раз уж решил плыть против течения.
– И как все прошло? – голос из встроенного в стол динамика донесся так внезапно, что Кипран чуть было не свалился со стула, а когда опомнился – смог лишь покрепче стиснуть зубы.
– Вы и так в курсе, раз прослушивали, господин Гарр, – ответил он нарочито-официально.
– И прослушивал, и просматривал, – лишь на мгновение в голосе Юдвина мелькнула насмешка, сменившись серьезным: – Ты отлично справился.
Еще совсем недавно Кипрану польстила бы такая похвала от бывшего учителя. Но с тех пор слишком многое изменилось.
– Стой, ну чего ты творишь? – не выдержал Иино и рассмеялся. – Перестань сейчас же, слышишь!
Сколько он уже стоит тут в дверях, молча наблюдая за попытками Лэнси совладать с кухонной плитой, она не знала. Пальцы занемели от никак не желающего поддаваться переключателя. И почему тут все так сложно? Дома было проще, намного. А тут получаются только редкие искры, но ими сковороду не разогреть. Лэнси вдруг почувствовала себя такой беспомощной, что впору разреветься. Но упрямство перевесило, так что она убрала за уши выбившиеся из пучка локоны и продолжила свои безуспешные эксперименты с плитой.
Глядя на это, Иино вздохнул.
– Ты ж так дом подпалишь.
– Если такой умный, – огрызнулась было Лэнси, но в этот момент словно молния сверкнула перед глазами. Что-то было в его шутливых словах… что-то, заставившее замереть на месте от безотчетного ужаса.
Оставляющее солоноватый привкус во рту.
Всего на пару мгновений, а потом она встряхнула головой, прогоняя наваждение.
– Если такой умный, научил бы меня этим всем пользоваться.
На лице Иино больше не осталось и следа веселья. Вместо него – снова пристальный взгляд, внимательный и изучающий. Лэнси не удержалась и отступила назад.
– Что? – сложила руки на груди и точно так же уставилась на него. Если он думает, что умеет играть в «гляделки» лучше нее, то сильно ошибается. – Что не так?
Иино, смутившись, отвел взгляд.
– Просто… Может, не надо тебе пока по хозяйству хлопотать? Уж приготовить нам обоим поесть я как-нибудь и сам сумею, а ты отдыхай.
«Ну начинается!» – Лэнси мысленно всплеснула руками от досады. – «Почему все вокруг так стараются меня от чего-то защищать, как будто я дите какое-то?»
Кто такие эти «все вокруг», почему она не может вспомнить никого из своей прошлой жизни? Как будто кто-то старательно стер из памяти и людей, что были с ней рядом, и все происходившее в ее жизни за последнее время. Или она сама не хотела это вспоминать? Столько вопросов, на которые она не могла себе ответить. Как не могла ответить, по какой причине растерянно молчит, вместо того чтобы высказать все то, о чем сейчас думает.
– Я… – слова отыскались не сразу, единственно верные, единственно правдивые. – Не хочу и дальше быть обузой. Поверь, я многое могу, мне не трудно. Только научи.
– Ну смотри, если ты сама этого хочешь, – с мальчишеским задором ответил Иино. Будто дожидался именно этого, хотел убедиться в ее уверенности. – Вообще-то тут все очень легко, даже малыш справится, только вот чуток подрастет. И бояться нечего, про «дом подпалишь» это я пошутил. У нас давно все техники на безопасности повернуты.
– Вот бы их к нам, на север, – выпалила Лэнси, не задумываясь, но тут же помрачнела. «К нам». А ведь ей путь домой заказан. Даже если и удалось один раз провернуть этот фокус с переходом через Барьер, повторить его не получится. Придется привыкнуть называть себя южанкой.
«Хорошо ли ты умеешь притворяться другим человеком?» – словно эхо из ее ночных кошмаров. Пугающее до дрожи, но только не теперь. «Я стану настоящей южанкой. Должна стать, я сумею».
– Раз все так просто, я быстро освоюсь, – сказала она, а про себя добавила: «Все равно у меня нет другого выхода».
О проекте
О подписке