Глава четвертая

У фонтана, устроенного ровно посередине дворцовой площади, неторопливо прогуливались разодетые придворные. И, хотя фонтан по зимнему времени не работал, мраморные фигуры, украшающие чашу, были прекрасны. Три русалки, кокетливо поглядывающие на прохожих, были настолько правдоподобны, что хотелось с ними заговорить.

– Они как живые! – Беатрис с восхищением рассматривала скульптурную композицию. – Вот бы их и впрямь оживить?

– Что ты с ними будешь делать? – лениво заинтересовалась Изабель, выбирая среди прогуливающихся кавалеров безропотную жертву, способную с должным пылом признаться ей в любви. – Пожаришь? Это же вроде как рыбы.

Беатрис сердито закусила губу.

– Тебе бы все насмешничать.

– Нет, серьезно? – не отставала сестра.

– Просто выпустила бы в море, только и всего.

– А они мечтают плавать в холодном, или пусть даже в теплом море без себе подобных?

Беатрис вздохнула. В словах Изабель была суровая правда.

– Но существуют же настоящие русалки?

– Ты их встречала? – сестра широко ухмылялась, наперед зная ответ, ведь они с Беатрис практически нигде не разлучались.

– Нет. И ты это прекрасно знаешь, – Беатрис независимо пошла дальше, не желая слышать дразнилки.

Изабель сказала уже серьезно:

– Уверена, никаких русалок в мире нет. Мы всю жизнь прожили у моря и никогда ничего подобного не встречали.

Беатрис не хотелось расставаться со своими мечтаниями:

– Просто у нас холодно. Возможно, они живут в теплых водах.

– Может быть, может быть… – рассеяно ответила Изабель и, кого-то вдруг увидев, сделала стойку, как охотничья собака на дичь.

– Что такое? – Беатрис посмотрела в сторону, куда смотрела сестра.

Неподалеку стоял немолодой, но симпатичный мужчина в коричневом бархатном кафтане с небрежно накинутом на одно плечо черным шерстяным плащом.

– Вот оно! – Изабель едва не потерла ладони в предвкушении очередной каверзы. – Это же наш замечательный поклонник из Калирии! Подозреваю, что это наследный принц, хотя об этом никто мне не говорил.

Беатрис с неосознанным кокетством поправила выбившийся из прически локон.

– Да уж, никуда от этих поклонничков не скрыться! Везде одно и то же, где бы мы ни появились. Но ты права, это лорд Таурино! Но откуда он узнал, что мы здесь? Может быть, он вовсе не к нам?

– Ты забыла про принца Лессандра, его младшего братца? Думаешь, он не доложил старшему о том, кого здесь встретил? – Изабель сотворила бело-розовый с коричневыми вставками шелковый веер и принялась им томно обмахиваться, что при весьма прохладной погоде выглядело на редкость нелепо.

– Зачем тебе веер? – наивно спросила Беатрис.

Прикрывшись веером, Изабель недовольно прошипела:

– Это же язык знаков, леди Кларисса нас ему учила, вспоминай! А теперь быстро шуруй отсель и не мешайся под ногами! – велела она сестре в стиле их доблестной камеристки.

– Ты что, лорда Таурино охмурять будешь? – пользуясь тем, что их никто не слышит, Беатрис тоже использовала простонародный жаргон.

– Его и охмурять не надо, он явно желает улучшить свой генофонд за наш счет, чем он хуже недотепистого королька из Мумирии? – Изабель широко улыбнулась решительно направившемуся к ним мужчине. – Давай уходи пошустрее! – уже сердито приказала она.

Тихо засмеявшись, Беатрис быстро удалилась, и подошедший к Изабель лорд удивленно посмотрел ей вслед.

– Приветствую вас, красавица! А куда это ушла ваша сестра?

Изабель отметила, что имен он не называл, боясь их перепутать. Все понятно! Она была права, когда говорила, что ему нужна лишь кобыла-производитель для рождения сильных наследников. Эх, сколько таких женишков делали им с сестрой предложения, даже не различая, кто из них кто, Изабель или Беатрис. Да что говорить, некоторые из них и в лицо-то невест не видали, отправляя для сватовства своих посланников.

Вот и этот тоже ценит в ней лишь возможность улучшить свою породу.

– У нее полно дел, – в ее голосе звучала явственная досада, и лорд приписал это банальной ревности. – Здравствуйте, лорд Таурино! Или, вернее, наследный принц Калирии?

Лорд изящно поклонился.

– Отдаю дань вашей проницательности. Все верно, я его высочество кронпринц Ристард. Поскольку мой отец очень стар и давно отошел от дел, то я, по сути, являюсь правителем всей Калирии, – произнес он с напором, дабы собеседница прониклась его значимостью.

– И что вы от меня хотите, ваше высочество? – Изабель знала наперед все, что он хотел ей сказать, но выслушать его было необходимо, ведь другого способа выяснить, кто из них с сестрой родился первой, не существовало. – Я ни за что не поверю, что вы появились здесь случайно, особенно если вспомнить, что на вчерашнем балу был ваш младший брат!

– Вы не любите ходить вокруг да около? – тонко усмехнулся кронпринц. – Что же, это даже к лучшему, времени у меня очень мало, государственные дела отнимают гораздо больше сил и времени, чем бы хотелось.

Он взял руку Изабель и поднес к губам. Девушка внимательно следила за ним, надеясь, что во время объяснения договор проявит себя самым недвусмысленным образом.

– Мне нужна принцесса, которая скоро станет королевой. Не буду говорить, что очарован вашей красотой, хотя вы очень хороши, – он не считал нужным лгать, ведь какая дурочка откажется от столь лестного предложения, и откровенно признался, для чего она ему нужна: – Наш род нуждается в свежей крови. Когда-то в королевском семействе рождались сильные маги, но ныне, увы, таких не было уже лет сто. Даже у меня имеются лишь небольшие магические искры.

– То есть вы предлагаете мне стать улучшателем вашей породы? – Изабель неодобрительно поджала губы, но руку отнимать не стала, оставляя кронпринцу надежду на благоприятный исход переговоров. – И это все?

– Ну почему же? – он крепче сжал ее руку. – Обещаю быть вам верным, но этого же ожидаю и от вас.

Изабель чуть не рассмеялась в голос. Верным! Да в его возрасте ему вполне будет достаточно для жарких ночей и молодой жены. Вот только она становится ею вовсе не желает. Но почему медлит магический договор? Решилась на провокацию:

– Если я соглашусь, то что мне нужно будет делать в вашем королевстве? Какие обязанности у принцессы, а потом и королевы?

Он с оценивающим прищуром глянул на нее.

– Поскольку моя мать давно скончалась, вам придется управлять всеми делами королевы. Я понимаю, что это очень сложно, и вы не привыкли к такой напряженной работе, но у вас будет много фрейлин, чтоб научить и помочь.

Однако он принимает ее за бездельницу! Изабель сердито сверкнула глазами. Но говорить, что она трудится куда больше, чем приходилось его матери, не стала. Ведь по сравнению с пренебрежением короля Мэксимиэно предложение Ристарда – высокая оценка ее как личности. По крайней мере он считает ее способной справиться с обязанностями королевы, пусть и не сразу.

Внезапно принц привлек ее к себе и пылко поцеловал. От удивления Изабель растерялась и не противилась. Отпустив ее, мужчина нехотя извинился, глядя в ее изумленные глаза:

– Простите, не удержался. Вы так хороши, что мне очень трудно держать себя в руках.

Изабель тут же досадливо сказала себе: «врет!» Но постаралась изобразить смущение, застенчиво опустив взгляд долу.

– Хорошо, я подумаю, – и замерла, ожидая реакции магического договора.

Ее не последовало, и она огорченно вздохнула. Итак, следует признать, что она-таки младшая!

Принц самоуверенно решил, что смог без особых усилий покорить ее сердце. Целовать ее ему не очень-то и хотелось, но он знал, что с юными девицами некоторая проявленная кавалером пылкость творит чудеса. И решил добавить толику полезной ревности:

– Но только не слишком долго, ведь претенденток на мое сердце и престол Калирии весьма и весьма много! – и тут же по ее закаменевшему лицу понял, что произнес это напрасно.

«А вот теперь он говорит правду» – несмотря на то, что она не собиралась становиться в очередь из претенденток, Изабель стало очень неприятно. Возможно, из-за хвастливых ноток, явственно прозвучавших в его словах.

Она сделала шаг назад, выпрямилась и холодно произнесла:

– Я очень ценю ваше предложение, ваше высочество, но принять его не могу. Видите ли, мне в самом деле будет очень сложно выполнять обязанности королевы, ведь этому надо учиться с детства. Так что прошу меня простить, я вынуждена вам отказать. Но не думаю, что вам стоит переживать из-за подобной ерунды, ведь утешительниц у вас вполне достаточно. Единственное, что от вас требуется – выбрать из них достойнейшую. А я в очередях за женихами не стою, и начинать не собираюсь! Прощайте!

Она стремительно исчезла, оставив принца сетовать то на ее чрезмерное самомнение, то на собственную непредусмотрительность, ведь всем известно, что сильные магини нарасхват во всех странах.

Оказавшись в отведенных им покоях, Изабель застала сестру, аккуратно сортирующую заготовленный для продажи жемчуг.

– Ну, как все прошло? – с интересом спросила та, откладывая в сторону проверенные жемчужины.

Успокаиваясь, Изабель прошлась туда-сюда по комнате, прежде чем ответить:

– Плохо, очень плохо! Принц не скрывал, что я интересую его лишь как производительница здорового потомства, наделенного магией. В отличие от королька Мумирии даже признался, что я не настолько хороша, чтобы привлечь его как женщина.

– Что, прямо так и сказал? – возмущенно ахнула Беатрис.

– Не так, но смысл такой. Но самое противное – я действительно младшая, потому что даже после его вынужденного поцелуя ничего не случилось! – трагически заявила Изабель.

Беатрис безнадежно прижала руки к щекам.

– Как это несправедливо! – воскликнула, с трудом сдерживая слезы. – Мне никогда не стать женой того, кого люблю!

– Не каркай! – Изабель шлепнулась на диван и задумчиво уставилась в потолок. – Должен же быть выход!

Беатрис присела рядом и печально выдохнула:

– Интересно, а сколько у нас времени на поиски этого самого выхода? Я не помню, есть ли какие-то временные рамки у договора?

– В тексте нет, я точно знаю. Но, возможно, они по умолчанию были у всех договоров, составляемых в то время, просто мы об этом не знаем? – Изабель, встревожившись, села прямо. – Нужно узнать общие положения, которые использовались двести лет назад. Вдруг там и про расторжение что-то сказано? Возможно, это делалось по соглашению сторон?

– Вот будет кошмар, если договор, решив, что им пренебрегают, просто поставит меня с графом у алтаря и заставит-таки пожениться! – с ужасом сказала Беатрис. – Не знаю, может ли он провернуть такое без нашего согласия, но вдруг? Судя по его молниям, наш договорчик не только решительно настроен, но еще и вполне достаточно для этого силен.

– Интересно, а можно ли с ним столковаться? – задумалась Изабель. – Вдруг он понимает, о чем его просят?

Беатрис положила локоть на подлокотник, задумчиво оперев подбородок о ладонь.

– Можно попробовать, но я мало верю в его разумность. Вот если б был жив составивший его маг, была бы надежда на успех, а так…

– Слушай, а где наша великолепная Мариула? – внезапно спохватилась Изабель. – Что-то она нас давненько не воспитывала и к порядку не призывала.

– Я видела ее утром. Она прибирала в комнате и ничего мне не сказала.

– Ничего не сказала? Это очень странно, ты не находишь? – Изабель соскочила с дивана, открыла дверь в коридор и громко позвала: – Мариула! Ты где?

Из спальни Беатрис показалась горничная. Она поправила сползший набок чепчик и скованно спросила:

– Вы меня звали?

– Звали-звали, как не звать? – Изабель медленно обошла её, оглядывая. Побледнев, повернулась к сестре: – Ты это видишь?

Беатрис испуганно вскочила.

– Это не наша служанка! Более того – это морок! Достоверный, с аурой, но морок! – и, сердито надвинувшись на псевдо-Мариулу, требовательно вопросила: – Где наша горничная, отвечай немедленно!

Морок немного помедлил, а потом ответил голосом лорда Кариссо:

– Ну наконец-то! Я уж думал, вы никогда не заметите подмены. Ваша служанка у меня. Соглядатайка из нее не получилась. Приходите, если она вам дорога, мы вас ждем. Как меня найти, вы знаете.

Сказав это, морок исчез. Сестры молча взялись за руки и последовали в королевский дворец Аджии.

Лорд Кариссо сидел в своем кабинете в удобном кресле с ледяной примочкой на голове. Заклинания исцеления, во множестве перепробованные им, не помогали. И он даже знал, почему. Этот дурень граф Ванский был надежно защищен от неприятностей разного рода им же самим, главным магом Аджии! Получить по голове от этого придурка было то же самое, что стукнуть себя самому! Если б не портал, перенесший его в безопасное место, неизвестно, чем бы все кончилось. Еще одного такого удара ему было не пережить.

Но в оправдание должно сказать: как он мог предвидеть, что Ванский предпочтет герцогскому трону дружбу с младшим герцогом! В жизни королевского мага такого еще не бывало. Среди простолюдинов любовь и дружба ценились, это так, но среди аристократов он не знал никого, кто бы отдал богатство и власть за эфемерные отношения, которые, как известно, в любой момент могут исчезнуть. К тому же мать графа уверяла, что сын отчаянно рад возможности воцариться в Помаррии.

Это ему впредь наука – никогда не верить на слово недалеким бабенкам.

А ведь как хорошо все было продумано! Он со своими магами, которые, будучи ставленниками короля, следили за ним, при этом ни в грош его не ставя, вошел во дворец, пропустив их вперед. Как им и было задумано, все они получили по заслугам от сестер Салливерн. Теперь недалекие подчиненные оказались там, где нет магии и где они бессильны даже позвать на помощь.

Кстати, надо будет проверить, как им живется в подземелье, и что сталось с магами из Зефринии, попавшими в ту же камеру немногим ранее. Он непременно туда спустится, но не сейчас. Голова ныла зверски, Кариссо и не помнил, когда еще испытывал такую мерзкую боль.

А все его самоуверенность! Надо было изолировать этого недоумка Ванского еще в начале бала, соответствующе обработав, чтоб не трепыхался и млел от ожидающего его счастья. Тогда ему, главному магу Аджии, не пришлось бы сейчас сидеть с идиотскими нашлепками на голове, пытаясь утишить боль.

В комнату осторожно постучали. Не в силах открыть глаза, лорд прошипел:

– Кто там?

– Это я, Санит, ваш маг. – Голос звучал глуховато.

Немного поколебавшись, Кариссо велел ему заходить. Тот вошел, держа кого-то невидимого за руку.

– Что такое? – главный королевский маг с трудом приоткрыл левый глаз.

– Я выполнил ваше поручение и поймал служанку леди Салливерн, – торжествующе заявил маг. – Это было непросто, но я справился!

Это звучало как откровенная похвальба, но Кариссо было не до подобных мелочей. Он снова закрыл глаз и спросил:

– Почему ты думаешь, что это она?

– Просто потому, что я ее не вижу и не слышу! А это мог сделать только маг сильнее меня. А сильнее меня в Помаррии только сестры Салливерн. Мне повезло, я наткнулся на служанку в коридоре, когда обыскивал дворец, разыскивая ее по вашему приказанию. Удалось схватить ее за руку и повесить на нее заклинание неподвижности. И вот я привел ее сюда.

– Посади ее в то кресло, – Кариссо медленно кивнул в угол. – И оставь нас.

– Вы сообщите его величеству о моем усердии? – обеспокоенно осведомился маг, явно желающий выделиться.

– А вы в самом деле этого хотите? – с обидным намеком уточнил лорд. – Покушение провалилось, король страшно зол. Не думаю, что в такую минуту ему стоит о чем-либо говорить. Тем более о столь незначительном эпизоде. Неизвестно, на ком наш блистательный Арустин сорвет свою злость.

Господин Санит тут же передумал светиться перед его величеством и удалился, мрачный и недоумевающий, с единственной мыслью, куда бы подальше ему скрыться от негодующего короля. Ведь всем известно, что тот не разбирает, кто прав, кто виноват, а карает всех опрометчиво подвернувшихся под горячую руку.

Силой усаженная в кресло Мариула ругала себя последними словами. Она попалась магу по собственной глупости. Ходила по дворцу, заглядывая в каждую щелку, и поняла, что готовится переворот – уж очень много ей попадалось неизвестных мужчин в герцогских ливреях. А за то время, что она провела во дворце, она запомнила всю местную прислугу в лицо, и лакеев в том числе.

Говорить сестрам Салливерн об этом не было нужды, те и сами знали о крамоле, и горничная следила за одним из подозрительных типов, что бегал по всему дворцу, вынюхивая и выглядывая. Она ходила за ним хвостом, пока ей это не надоело, и она не вздумала его обезвредить, надеясь на свою невидимость. Вытащила из стены служивший украшением увесистый шандал, и хотела было ударить им лазутчика по затылку, но не сообразила, что предметы сами по себе не летают и что этим она запросто выдаст себя.

Так и получилось. Тип повернулся, что-то почувствовав, выхватил у нее шандал и обездвижил, оказавшись сильным магом. И вот она здесь, в плену, снова принеся неприятности бедным девочкам!

Мариула внимательно посмотрела на лорда Кариссо. Он сидел бледный, с болезненной синевой под глазами, и придерживал рукой странную повязку на затылке. На нее он не смотрел, но это ничего не значило – пошевелиться она все равно не могла.

Что с ним случилось? Такое чувство, будто его кто-то здорово огрел по кумполу. Но разве такое возможно? Ведь есть же у него магическая защита. Кто же смог ее пробить? Не ее ли хозяйки? При этой мысли Мариула немного воспрянула духом. Но все равно ей было страшно.

Не за себя, – до того, как сестры нашли ее погибающей в каталажке от горячки, в своей бурной жизни ей приходилось бывать и не в таких переделках, – а за своих спасительниц, столько для нее сделавших.

И вот как она их отблагодарила!

– Хватит! – раздался внезапный приказ мага и в нее полетел сгусток черного огня. Обжег кожу и снял заклятье невидимости и неслышимости. – Терпеть не могу страдальцев! Думай о чем-нибудь другом! Мне твои нравственные муки вовсе не нужны! – от головной боли у Кариссо обострились эмпатические способности, и чужие страдания раздражали почище королевских нотаций.

Мариула в ужасе прикусила губу. Так он ко всему прочему еще и эмпат! Интересно, он читает мысли или просто ощущает чувства? Постаралась выкинуть из головы все мысли, напевая глупую детскую песенку про непослушных поросят.

– Еще того не лучше! – Кариссо от возмущения даже приоткрыл один глаз. – Не надо мне навязчивых мелодий! Замолчи! И без тебя голова раскалывается!

В пику ему Мариула принялась мысленно петь заунывную песню про одинокую покинутую девушку, от которой ушел возлюбленный.

– Понятно, – зловеще протянул маг, – ты вся в своих своевольных хозяек! Что ж, придется принять меры, – и он отправил ее в домик для привилегированных заключенных, хотя мог закинуть и в подземелье. Но раздражать Изабель, плохо обращаясь с ее доверенной служанкой, ему вовсе не хотелось. Во всяком случае, пока.