Магазин они нашли быстро. Просто поинтересовались у шедшей навстречу женщины, и она их буквально за ручку привела к длинной деревянной постройке с гордой вывеской «Универмаг».

– Здесь у нас все! И порошки, и мыло, и даже недавно модный шампунь завезли «Видал сосун вши вон» называется! – болтала без умолку она. – Так у нас вся деревня его раскупила. Хоть вшей и нету, да мало ли! Говорят, волосы он делает пышными и шелковистыми. Я даже на своем старике попробовала. У него уже тридцать лет лысина. Вот жду! Вдруг волосы появятся?

– Обязательно появятся! – едва сдерживая улыбку, уверил ее Федя и вслед за другом юркнул в темное чрево магазина.

К несчастью, из того, что они хотели купить, в магазине оказались только свечи, бельевая веревка и один-единственный фонарик. Но продавец уверил, что к концу недели обязательно завезут все, что им необходимо.

– Куда теперь? – спросил Петя, выходя из магазина. – Пойдем плясунов наших искать?

– А может, зайдем в местный трактир? – Федор посмотрел на медленно темнеющее небо. – Вечер еще только начался. Вряд ли ты сейчас утащишь этих павлинов. Они только распустили хвосты.

– Ну… – Петя тоже огляделся и пожал плечами. – За полчасика точно ничего не произойдет, пойдем.

Местное питейное заведение вполне себе соответствовало и своему названию, и местоположению. Внутри было жарко, людно и пахло перебродившим пивом, табаком и жареным луком, но эти запахи ничуть не портили впечатления. Наоборот, появилась какая-то непонятная ностальгия. Вроде бы и в деревне никогда не жил, и даже в гости не ездил, а вот поди ж ты, разбери…

На темных брусчатых стенах висели гирлянды сушеной рыбы, лука и даже грибов. Конечно, Федор понимал, что этим никто не пользовался и все это висело здесь исключительно для антуража, но так зачесались руки все это запечатлеть на пленку. Когда еще такую красоту увидишь?

Петр меж тем времени даром не терял. Бросив Федору, чтобы тот взял пива и что-нибудь «на закусь», он углядел в темном углу свободный столик и, не замечая внимательных взглядов старожилов, потопал к нему.

Дородная тетка улыбнулась Феде, как родному, и тут же принялась частить:

– Что желаете? У нас как раз завезли Жигулевское.

– Давайте. И какой-нибудь рыбки.

– Да вы садитесь! Я принесу! И откуда же такие красивые мальчики к нам пожаловали? А рыбки какой? Лещика, сома, окунька?

– Без разницы. – Федор бросил на прилавок деньги и направился к другу. Хотелось сесть за столик и ни о чем не думать, да только из головы все никак не шел дневник Русалова и потемневшая от времени дверь подвала из разрушенного крыла. Что-то там не так. И монах был нервным, когда пытался их выпроводить.

– Хорошо тут… – Петр поднял на него задумчивый взгляд. Видимо, тоже не шла из головы вся эта история.

– Ага. Хороши тайны под пиво… – Федор выдвинул гладкий, отполированный задами посетителей табурет и уселся напротив. – Ты говорил, что находил какой-то материал по этому монастырю?

Петр кивнул:

– Не поверишь, ничего сверхъестественного. Банальная история. Наш генерал был весьма зажиточным и набожным, вот и построил неподалеку от своего имения монастырь. Затем случилась революция. Наш генерал не то свалил за границу, не то погиб. Короче, история это умалчивает. И примерно в то же время монастырь был частично разрушен. Все.

– Ну да, ничего интересного. – Федор понаблюдал, как улыбчивая тетка уставляет столик внушительными кружками, доверху наполненными золотистой жидкостью с пышной пенной шапкой. В центре появилась большая тарелка с уже очищенными окуньками и луковыми кольцами.

Даже сдачу принесла!

– Сдачу не надо. – Петр словно прочитал его мысли. – На развитие вашего роскошного заведения!

Толстуха зарумянилась. По-девичьи хохотнув, смахнула мелочь в ладонь и ретировалась, покачивая бедрами.

– Сервис, блин! – Федя подхватил кружку и двумя глотками ополовинил ее. – Ух ты! Такое пиво в столице не найдешь!

– Что верно, то верно! – кивнул друг, надолго припав к пенному напитку. – Надеюсь, здесь его водкой не заправляют?

– Да ни за что! – К ним подсел вихрастый улыбчивый паренек, только светлые глаза смотрели настороженно и оценивающе. – А вы… дайте угадаю… гости из столицы, что приехали к нам снимать фильм про монастырь. Так?

– А вы, как я погляжу, местный Анискин? – Федор смерил его недовольным взглядом. Ну вот! А так хотелось посидеть в тишине и покое! Сейчас еще начнет на пиво разводить…

– Не! Я местный Захаров. – Парень растянул тонкие губы в улыбке. С чувством юмора. Уже хорошо! – Лесничий я. А надолго к нам?

– Как получится, – буркнул Федя и снова припал к напитку.

– А с чего к нам? Что, других монастырей не нашлось? – Парень точно не заметил прохладного отношения и как ни в чем не бывало продолжал с улыбкой поглядывать на собеседников.

– Видимо, не нашлось. – Петр тоже уткнулся в кружку и, когда пиво закончилось, с сожалением поглядел на дно. – Черт. Про рыбу-то мы и позабыли…

– А у меня предложение! – «Местный Захаров» оживился. – Если вы не торопитесь, конечно… Я возьму еще пивка и расскажу вам преинтересную историю о нашей достопримечательности…

– Вы о монастыре? – Парни переглянулись и заинтересованно посмотрели на лесничего.

– И не только! – Он еще лучезарнее улыбнулся и поднял указательный палец. – Одну минутку!

– И что ты обо всем этом думаешь? – Петр посмотрел на друга, когда их нечаянный собеседник направился к барной стойке.

– Посмотрим. Надо еще узнать, с чего это вдруг он решил с нами тайнами поделиться? – Федор нервно покусал губы.

– Ну, может, он из тех болтунов, что очень любят рассказывать страшные тайны, а так как в деревне, кроме нас, нет никого, кто не знал бы этой страшной тайны, то… – Петя развел руками, – делай выводы! У нас же на рожах написано: «сами мы не местные»! У тебя вон из всей растительности только испанская бородка появляется, и то, если неделю не бреешься, а у меня вообще борода не растет! Видимо, все ресурсы головы ушли в мозг. А рожи местных уже на вторые сутки после бритья становятся похожими на собаку Баскервилей.

– Ну, допустим! – согласился Федор. – Он решил навязать нам свою компанию. Но пиво-то он нам зачем покупает? По меркам Москвы – это подкуп заинтересованных лиц!

– А вот это ты у него сам спроси! – тихо буркнул Петр, не сводя глаз с подходившего к ним лесничего.

– Не заждались? – Захаров поставил в центр стола поднос с аж шестью кружками пива и парой «фанерок» сушеного леща. – А я тут подумал – куда торопиться, время еще детское, да и за вами, небось, автомобиль закреплен?

– Правильно подумал! – одобрил ход его мыслей Федор и, уставившись в светло-зеленые глаза Захарова, холодно поинтересовался: – Как зовут-то местного историка?

– Захар Егорович, – представился тот.

– И чего тебе, Захар Егорович, от нас надо? На вверенной тебе территории мы не были и бывать не собираемся!

– Вот и правильно! – обрадовался лесничий. – Чего там делать?

– Тогда говори, что именно ты нам хочешь рассказать, или мы пойдем. Нам еще друзей забирать. Они в клубе, тут, за углом!

– А-а… Ну, если вам не интересно услышать о сокровище, которое сторожит хранитель монастыря – на здоровье. Не смею задерживать… – Захар надолго припал к кружке. Потягивая пиво, он будто ничего не замечал. Парни переглянулись, Федор стиснул зубы так, что заходили желваки, а Петя тихо матюкнулся. И, конечно же, никто никуда не пошел. Видимо, лесничий ожидал именно такую реакцию. Ополовинив кружку, он стер рукавом пенные усы и продолжил: – А если вам все же интересно, могу кое на что открыть глаза. Вы же люди не местные, тайн наших не знаете, а если не я, то никогда и не узнаете. В монастыре научились скрывать тайны от туристов…

– Хватит уже тянуть кота за яйца! – не выдержал Петр. – Говори, что тебе нужно, или проваливай к черту со своими тайнами!

– Правильно подметил, товарищ! – улыбнулся в тридцать два зуба Захар Егорович. – Сейчас за так и прыщ не вскочит! Но свой интерес я вам выскажу чуть позже.

Снова отхлебнул пива и заговорил:

– Вы наверняка уже знаете, что монастырь наш, Русалочий, был построен генералом Русаловым. Но это знает любой. А вот как он его построил и чего ради – другой вопрос. Значится, начну сначала, как мне эту историю батя рассказывал. Не всегда генерал, как вы понимаете, был генералом, но вояка был боевой, ни Бога, ни черта не боялся, лез всегда в самое пекло. Однажды, уже в мирное время, пошел генерал на охоту, да чуть было не сгинул. Напали на него волки. К счастью, рядом проходил монах, и по его молитве волки убрались восвояси. Генерала, понятное дело, взвалил на закорки – и до дома. Чуть живого к ночи допер. Да мало того что допер, он с ним месяц валандался, но молитвами да отварами на ноги поднял. Ну а тот, в благодарность за помощь и исцеление, на свои средства поставил церковь, а потом при ней и монастырь образовался, тоже на деньги Русалова отстроили. Монах тот настоятелем в монастыре стал. И еще говорили, что якобы в подвалах генерал сбережения свои немалые прятал да икону чудотворную, что исцеляет и даже оживить может. – Рассказчик посмотрел на парней. – Но, сами понимаете, проверять мне это было негде. Генерал после революции, когда народ совсем озверел и имение его пожгли, решил перебраться в монастырь. Наверное, надеялся пересидеть большевиков, а может, просто не успел свалить за границу. Но на монастырь тоже напали, и сгинул генерал в подвалах вместе с дочкой.

Парни какое-то время молча продолжали сидеть, не сводя с лесничего глаз. Наконец, Федор отмер:

– Хочешь сказать, в подвале монастыря до сих пор спрятаны сокровища?

– Хочу. И говорю! И даже уже сказал! – прищурился рассказчик и белозубо улыбнулся.

– А на фига сказал? – Петр сидел мрачнее тучи, с подозрением поглядывая на рассказчика. – Зачем первым встречным раскрывать такую тайну?

– Ха-ха! – театрально бросил Захар и, качнув головой, обвел рукой зал: – Да здесь каждый второй знает ее в моем исполнении и каждый первый в общих чертах. Потому что неинтересно! Никому!

– Что значит неинтересно? – Друзья даже переглянулись.

Федя наклонился к новому знакомому и трагичным шепотом заявил:

– Как могут быть неинтересны исторические ценности? Даже если мы найдем этот клад и никому не скажем, можно будет до старости сдавать по чуть-чуть в комиссионку. А если по-честному отдать государству, то нам все равно четверть клада причитается. По закону.

– Все дело в том, что эта история так навязла в зубах, что люди попросту не верят, а если даже верят – не хотят рисковать!

– Рисковать? Чем? Сломать шею в подвале? – Петр устал смотреть на принесенное пиво и, взяв кружку, сделал несколько жадных глотков. – Так можно подготовиться. В чем трудности?

Лесничий тоже придвинулся ближе:

– У нас были странные случаи. Когда монастырь пустовал, я жил там и оберегал его от любопытных, но все равно в подвалы проникали туристы и либо не выходили, либо их находили совершенно спятивших. – Захар прихлебнул пиво и буднично закончил: – Потом в монастырь пришел хранитель, и вся эта чертовщина прекратилась…

– А что за хранитель? Никодим?

– Откуда он взялся? Почему не нашел клад?

– Почему ты не остался? – Друзья забросали Захара вопросами, но тот отвечать не спешил. Взял с подноса вторую кружку и пояснил:

– Говорят, хранители – это потомки того первого монаха, что спас генерала. Это вроде как их место… – Захар недобро усмехнулся, но, заметив взгляд Федора, только махнул рукой: – Бесит меня новый хранитель! Где был этот Никодим, пока батя монастырь от разворовывания спасал? А как только смутное время закончилось – нарисовался! А клад ему не нужен. Трус он! Знает, что без разрешения призрака ходу в подземелья нету. Сгинешь, как и все!

– Призрака? – Парни снова переглянулись, только теперь в их взглядах сквозило одно – псих.

– Ну да. – Захар будто не заметил их взглядов. – Говорят, что клад откроется тому, кого призрак встретит да чуть ли не за ручку к сокровищам проведет.

– И? – Петр демонстративно посмотрел на наручные часы и перевел взгляд в уже изрядно потемневшее окно. – Кого-нибудь он уже провел? Ну, призрак монастырский?

– А ты читал об этом в газетах? – вопросом на вопрос ответил лесничий. Разделался с кружкой пива и поднялся. – Не знаю, есть призрак или нет, но… будь я в монастыре, не стал бы ждать приглашения. Такие богатства не каждый день встретишь.

– Так кто мешает? – Федя тоже поднялся.

– Так хранитель и мешает. После того, как он в монастыре воцарился, ни я, ни мой батяня туда ходу не имеют… А вы осмотритесь! Очень хорошо осмотритесь… – Захар задержал взгляд на Петре, перевел на Федора и, не прощаясь, направился к выходу.

– С ума сойти! – выдохнул Петя, когда за странным лесничим захлопнулась дверь. – А может, парень… того? – Он выразительно покрутил пальцем у виска.

– Может… да больно у него все гладко выходит. – Федор, подумав, прихватил со стола нетронутую рыбу. – А если он нам только что заказал ограбление монастыря и смягчил все это историческими фактами?

– А мы типа ни сном ни духом. Повелись как два городских лоха на сказочку! – хохотнул Петро и тут же помрачнел. – А ведь так оно и есть! Повелись! И поймал он нас на любопытство и жадность!

– Я уже, грешным делом, думаю, а не подмешал ли он какую дрянь в наше пиво?

– Но тогда он рисковал. Мы ведь могли и отказаться от его угощения…

– Пятьдесят на пятьдесят…

– Но мы выпили…

– А может, сегодня слазаем? Глянем… Черт! – Сообразив, что он только что сказал, Федя зажал руками рот и, не ответив на прощание толстухи-продавщицы, выбежал на улицу.

– Да… Федь, а он и вправду нас зацепил. Я думаю о том же! – Петр торопливо вышел следом. – И что нам делать?

– Ладно, потом решим. Пойдем парней вытаскивать из этого гнезда порока. – Федя направился к зданию клуба.