Я все еще вспоминаю свою первую поездку, может, потому что она была первая, с нее все началось. И еще я тогда в первый и пока последний раз, путешествовала с племянником вдвоем. Сестра надавала мне кучу советов, просьб, а также разного барахла, типа скатертей на стол, толстенных и дорогущих чужих путеводителей, с которыми надо было аккуратно обращаться, навороченный фотик, при том, что оба мы не любили фотографировать, тяжеленные дверные замки, и прочая в том же духе. С барахлом мы обошлись просто, даже не стали распаковывать. А вот просьбы я, как заботливая тетушка и сестра, пыталась исполнять.
Племянник мой тогда был несколько плохо социализирован, весь погружен в сложную учебу в Бауманке, сейчас уже он ученый-физик, и как-то неправильно далек от внешнего мира. Сестра всегда хотела, чтобы он побольше общался с моим сыном и со мной, потому что мы другие. И тут мне тоже сказано было, чтобы племянник с кем-нибудь познакомился, вылез из своей скорлупы. Племянник там с кем-то познакомился, да, и даже потом продолжал общение дома, но это было не то знакомство, что могло бы понравиться моей сестре. Его новые знакомые быстро уехали, и я решила занять его чем-то еще, более подходящим. В отеле было совсем мало наших. Я приметила русскую девушку, правда явно немного старше племянника, она отдыхала одна и тоже посматривала в нашу сторону с любопытством. Очень симпатичная, стройная и очень высокая, очень-очень, около двух метров ростом. Я это точно знаю, рост моего сына два метра и пять сантиметров, она была только чуть ниже. Я вообще почему-то при взгляде на нее часто вспоминала сына, у них и размер одежды был одинаковый, и еще какая-то похожесть. Племянник мой тоже не мелкий, но все же пониже немного. Чуть отвлекусь. Индусы просто млели от этой девушки, она шагу не могла ступить без настойчивых просьб сфотографироваться вместе.
Наконец, их знакомство состоялось, чему активно поспособствовала я сама. Девушка оказалась интересной, рассказывала нам про свою учебу и экскурсии, которые уже успела посетить в Гоа. Первую ночь ребята провели на крыше отеля, любовались на звезды, болтали. Меня там, конечно, не было, но точно скажу – этим все и ограничилось, племянник мой тогда еще был сущим ботаном. На следующий день он уговорил меня, наконец, разрешить ему взять байк и отправиться им вдвоем вдоль всего севера Гоа, до этого я не позволяла, боялась. Девушка тоже просила и поклялась мне, что будет отзванивать с каждого пляжа. Пришлось разрешить.
Вернулись они поздно вечером, часов около десяти, и племянник пластом упал на кровать, успев только сообщить, что проехали они около двухсот пятидесяти километров, тут же заснул. Ночью, под утро, уезжали еще наши знакомые по отелю, и мы собирались их проводить. Решила ложиться спать и я. Но тут в дверь постучали. Та самая девушка. Она сказала, что купила днем покурить и предложила мне составить компанию, одной скучно. Эта сторона жизни там была мне еще неизвестна, да я и вообще ей не интересуюсь совсем, но попробовать что же тут такое, о чем все говорят, захотелось. Сначала мы решили расположиться на балконе. И тут мне пришла совершенно дурацкая мысль отправиться на транс пати, вечеринку на пляже, где играет транс музыка, так будет веселее. Я позвонила знакомому таксисту, и он сказал, что пати сегодня в клубе Лилипут на пляже Анджуна. От нашего отеля километров пятнадцать. С ним мы и отправились туда.
И тогда, и позже, если мы были одни женщины, я просила этого знакомого таксиста сидеть ночью с нами на пляже, да и он сам когда-то сказал, что так будет лучше, безопаснее. И в этот раз он спустился с нами на пляж тоже. Но эта девушка как-то сразу умудрилась поссориться с ним, и даже прогнать. Он объявил, что будет ждать нас у машины. Сидели мы за столиком, все хорошо, дымили многие вокруг. Но моей спутнице там не понравилось. Она сказала, что наверняка тут камеры и делают запись, и потащила нас в темноту, подальше, хотя меня гипотетические записи абсолютно не волновали. Мы нашли деревянный заброшенный домик и присели на ступеньки. Курила она, как сейчас молодые, через бутылку. Нашему поколению это непривычно, мы в юности только косяки знали. И уж слишком хлопотная возня с бутылкой этой, так что я совсем не впечатлилась. А мою спутницу разобрало, она стала мне рассказывать мутную историю, как решила все кардинально поменять в своей жизни.
Мне, честно говоря, уже хотелось домой, к тому же я не вполне понимала, где именно мы находимся, потому и не очень прислушивалась. Помню только, что мельком удивилась, что в столь юном возрасте у нее уже в жизни было много мест учебы, работы, и вообще много всего. Наконец, она тоже созрела, что пора домой. Мы пошли, как нам казалось, к выходу и…. заблудились, в полной темноте, фонарь был только у таксиста и ушел с ним, в Анджуне… Это было реально страшно. Таксисту мы звонили, но он ничем не мог нам помочь, что мы могли сказать ему о том, где находимся? Изредка нам встречались какие-то люди, что там жили, они тоже пытались по телефону объяснить ему, где мы, но все равно не складывалось. Так мы бродили часа два. Я уже подумывала, что надо где-то просто остановиться и ждать утра. И тут мы прямо чудом вышли к машине. В отеле были в четыре-пять часов, на улице как раз собрались те, кто улетали домой, провожал их и мой удивленный племянник, который сразу спросил:
– Тетушка, а вы где были? Вы же ключи от комнаты унесли, она сейчас открыта, а там компы, деньги и все остальное….
Но ответить я уже не смогла. Я уселась на бордюр тротуара и залилась чисто идиотским смехом, пугая всех присутствующих. Сказалась, видимо, та бутылка все же.
Потом в номере племянник мне рассказал, что девушка эта странная. Покупала она все это при нем на флимаркете, и она там ходила и всех спрашивала, а он переживал, что при ее-то видности издалека, добром это мероприятие не кончится. Еще он сказал, что потихоньку заглянул в ее паспорт, ей не за двадцать, как она сказала, а хорошо за тридцать. Но все равно она мне нравилась, чем-то напоминала сына.
Утром мы отправились на пляж, скоро к нам присоединилась и девушка. У нее оказалась отличная фигурка, только было много шрамов, причем достаточно свежих, даже было ее жаль, но спрашивать откуда как-то неудобно. А у меня в голове зашевелились какие-то смутные мысли….
Это был ее последний вечер, ночью она тоже улетала домой, да и у нас оставались только пара дней. Вечером мы с племянником собирались посмотреть ночной клуб Кабану. Там дресс код, пришлось достать из чемодана нормальную одежду и обувь. Девушка тоже пришла в красивом платье, с распущенными длинными волосами, и спросила меня, как она выглядит. Я ответила, что роскошно, только вот очки портят с тяжелыми стеклами, лучше бы линзы, и почему она не красится? Она сняла очки и попросила позволения воспользоваться моей косметикой, с собой у нее нет. Я разрешила, но обратила внимание, что делает она это как-то неумело. И это с внешностью-то и параметрами фотомодели!
В Кабане мы устроились на том ярусе, где стоят огромные белые кожаные диваны. С одной стороны улеглись мы с племянником, с другой – она. Что-то мы выпили. И тут…. Я почувствовала, как кто-то гладит мою ножку…. Это мужской, чисто рефлекторный жест, да…. Никогда женщина, даже близкая подруга, так не сделает. И вот тут меня торкнуло по-настоящему. Все стало на места: ее рост, мои воспоминания о сыне, возраст в паспорте, история о глобальных изменениях в жизни, шрамы…. Бог мой, я познакомила племянника с женщиной, которая раньше была мужчиной! Ничего себе, заботливая тетя!
Она немного посидела с нами в Кабане, а потом уехала опять в Анджуну покурить напоследок.
Я рассказала все племяннику, да к тому времени и он уже заметил некоторые странности. Эту историю мы до сих пор вспоминаем, и девушку. И все равно она была милая, пусть и немного нелепая. Надеюсь, сейчас у нее все хорошо, она нашла все, что искала.
Индусы говорят, что в Индии все меняется мгновенно. Да я и сама это уже знаю. И забывается как-то мгновенно все. Год-два и уже, кажется, даже местные не помнят, что так было. Того, о чем я расскажу сейчас нет в Гоа, не знаю, куда делось, но и слава Богу! И, может, потом еще будут истории о том, чего уже нет.
Индия – страна потрясающих контрастов. Я сейчас не о том, что написано в книгах. Я – о собственном опыте. Индия явно воздействует на мои чувства, они там обостряются, оживают. Наверное, от жаркого солнца, многоцветных красок вокруг. Потому все радости становятся более радостные, быстрее попадают в душу. Но и отрицательные, грустные, тяжелые моменты тоже цепляют сильнее, ранят. А их там достаточно, особенно когда покидаешь Гоа. Те самые контрасты. У меня, случалось, были такие моменты, пронзительные, ранящие, что я даже не буду писать, больно было видеть, больно до сих пор даже вспоминать. Такое там случается со многими. Индия проверяет тех, кто ее любит, испытывает.
Первое потрясение обрушилось на меня в мой тот самый первый раз там. И это были калеки, их тогда было полно в Гоа, прямо на пляжах. Я никогда раньше не видела так много вместе, я даже не подозревала, что такие вот врожденные уродства могут быть. Они были самые разные. У кого-то было три ноги, другие, наоборот, могли только ползать, не имея ни рук, ни ног, у третьих и вовсе какие-то невообразимые отклонения. Это было как в страшном сне, как будто ты попал в фильм ужасов, от этого некуда было деться, на это невозможно было даже смотреть….
Потом, уже дома, я немного почитала на эту тему. Оказывается, процент детей, рождающихся с патологиями, в мире везде примерно одинаков. Просто, у нас в Европе, и в других цивилизованных странах, этим занимаются врачи еще в младенчестве, операциями, протезами, и прочими приемами доводят ребенка до возможности жить и выглядеть более-менее прилично, хотя бы в инвалидной коляске. А в Индии, несмотря на хорошо развитую медицину, очень многие семьи не могут ее себе позволить, оставляют все как есть. Еще, может быть, у них и процент патологий немного побольше, потому что столетиями семьи создавались только внутри каст, не было почти притока новой крови. Все мы еще читали, что раньше там и специально калечили детей, чтобы они потом собирали милостыню. Точно я не знаю, но думаю, сейчас уже все не так.
Эти калеки в Гоа просили милостыню на пляжах. Трансфер гид в автобусе предупредил нас, чтобы не подавали. Вопрос вовсе не в десяти-пятидесяти рупиях, а в том, что если ты подашь одному – сразу отовсюду появятся рядом еще много. И именно так и случалось, я сама видела. И вот ты, как дурак, сидишь, а к тебе подходят, ковыляют или подползают эти люди, просят денег, а ты даже подать не можешь, хотя вообще готов все на свете им отдать. Это просто ужасное чувство. Слезы наворачиваются сами. Шек бои видят, как реагируют туристы, просят их отойти, предлагают еду, разговаривают мягко, не сердятся. Но денег тоже не подают, потому что знают, что будет дальше. Просто разрыв сердца. И конечно, сразу мысль, зачем я только приехала сюда, как вообще здесь можно отдыхать, когда рядом такое.
На пляже милый дядечка рисовал мне татушку хной. Хорошую картинку рисуют долго, не меньше часа. И, как полагается, с вами ведут светскую беседу, чтобы не заскучали. Я спросила у него про этих калек, как же они живут, наверное, на улице, без денег. А он мне ответил:
– Мадам, не жалейте их. Это очень обеспеченные люди. Наше правительство очень хорошо о них заботится, у нас есть такие законы. А здесь, рядом с вами, туристами, они просто из жадности. Не жалейте. В Индии есть много других людей, которые действительно заслуживают жалости.
Я не знаю, так это или нет, как он сказал. Очень надеюсь, что о калеках действительно там заботятся. Но меня когда-то все это потрясло безмерно. Хорошо, что хотя бы для Гоа – это уже прошлое, их больше нет на пляжах, на наших глазах, по крайней мере, такими толпами, как раньше.
Потом, позже уже, я рассмотрела, как спокойно и просто относятся к инвалидам, калекам сами индусы. Они никогда не глазеют, пугая взглядом, как часто у нас на улицах, спокойно помогают, если надо, не испытывают и не демонстрируют ни жалости, ни презрения, ни любопытства, ни отвращения, для них это просто обычные люди. Как-то это очень правильно, привлекательно. Хотя я понимаю, что они просто привыкли видеть это все с детства. Для примера. Многие, думаю, видели в аэропорту Даболим девушку с шестью пальцами на обеих руках, оформляющую билеты на вылет. На всех ее пальцах сделан отличный маникюр, кольца, она красивая и веселая как бабочка, ничуть не комплексует. И работа у нее хорошая, оплачиваемая. Сомневаюсь я как-то, что у нас могла бы на таком месте работать такая девушка.
Расскажу еще про один рудимент, который, похоже, вымер в Гоа. По крайней мере, мне они уже давно не попадались.
Проституция в Индии есть, обычная, женская. В одной из самых первых поездок мне показывали публичный дом для местных в Мапсе, городке километрах в семи от гоанских пляжей. Выглядело это все ужасно. Как и сама постройка, большая и мрачная, так и тетеньки, что там обитали. Мне даже называли какую-то сумму, совсем мизерную, что стоит посещение этого рая. Уже потом похожее описание я читала у Шантарама. Думаю, ни один европеец туда еще не совался, смотрится это все очень и очень неприглядно. Я и не знаю даже, существует ли все еще это заведение сейчас или нет. Я была рядом только один раз.
Приходилось мне видеть и богатых индусов в сопровождении местных фей. Одеты эти женщины всегда в дорогие сари, видимо, и сами не дешевые. Но сидеть в присутствии своих клиентов – права не имеют. Так и стоит красотка в ресторане рядом со столиком своих благодетелей, пиво из горлышка бутылки хлещет. И отличительная черта проституток в Индии – волосы заколоты в пучок двумя большими белыми цветами. Видимо, чтобы никто не ошибся, за честную женщину не принял.
До какого-то момента индусы очень гордились, что у них нет проституции для туристов, но и тут со временем все кардинально изменилось, сейчас в Гоа все есть. Но это касаемо женской проституции. А вот сфера подобных услуг, оказываемых туристкам мужчинами, там раньше процветала вовсю.
Когда я еще только начинала туда ездить, на пляжах, даже в Кандолиме-Баге-Калангуте, самых туристических городках Северного Гоа, просто в полном смысле слова было невозможно протолкнуться. Плотным потоком шли торговки и торговцы всякой всячиной, в том числе и съедобной, изготовленной по домам, рисовальщики, чистильщики ушей, массажисты, и вообще невесть кто, предлагатели любых услуг, многих окружали стайки детей. В какой-то момент полиция просто взялась за них и очистила пляжи. Как там торгуют на пляжах сейчас – совсем не сравнить с теми временами, торговцев остались считанные единицы.
В этой густой пляжной толпе шагали и эти вот мужички, специалисты по интимным услугам. Называли их, по-моему, «чакрами» или «чакрани», за точность не ручаюсь, название взяла на слух. Не могу сказать, насколько востребованы были их услуги, ничего не знаю об этом. Но, наверное, кто-то пользовался, раз они все продолжали ходить.
О проекте
О подписке