– Мне, правда, не нравится, что дверь сама открылась… – пробормотала она, – Как будто заманивает кто…

– Нэйда.

– Иду я, иду… – девушка вздохнула и решительно толкнула приоткрытую створку, распахивая ее сильнее.

Джонатан, видимо, отвлеченный от страшного видения (чем бы оно не было), слегка толкнул стоящего рядом Арчибальда в бок.

– Вы же, вроде, говорили, что она наемница?

Молле криво ухмыльнулся. Вопрос ему был понятен. Для хладнокровной и безжалостной наемницы Нэйда и вправду как-то уж очень сильно боялась.

– Вроде, – подтвердил он, не сводя взгляда со спины девушки. Та как раз ощупывала пол перед собой, заметно опасаясь его.

Впрочем, секунду спустя стало понятно, что предосторожность совсем не лишняя.

– Здесь ступеньки! – наемница осторожно опустила ногу ниже, ощупала ступеньку и, явственно сомневаясь в каждом своем движении, встала тверже.

Арчи подумал, что, если бы там все-таки оказалась ловушка, он бы не удивился. Но нет – стояла девушка твердо, ступенька под ней не пошатнулась, никуда не провалилась и Нэйда, похоже, приободрилась.

Ступенек оказалось не слишком много, но все их она миновала уверенным, быстрым шагом, почти сбежала вниз и, замерев у подножия лесенки, оглянулась на спутников.

– Давайте, спускайтесь! Здесь не страшно! Почти…

Последнее слово она произнесла, уже оглядывая пространство вокруг. Мужчины, которым с их позиции рассмотреть что-либо пока не удавалось, предпочли и вправду спуститься. Арчибальд, оттерев плечом молодого человека, направился вперед первым и, легко сбежав по лесенке, остановился рядом со спутницей. Взгляд его скользнул по полутемным стенам нового помещения, и мужчина слегка приподнял брови.

Куда бы они не влезли, а на основное помещение отеля это не походило. Скорее можно было предположить, что за загадочной дверцей притаилась кладовка или чулан, но чулан пустой, лишенный даже хлама, которому бы надлежало лежать здесь. Лишь большая картина в золоченой раме темнела на стене, но что на ней изображено, понять было вряд ли возможно.

– Странно… – голос Джона, раздавшийся практически над ухом, заставил мужчину перевести взгляд на него. Голос прозвучал неожиданно и Арчибальду потребовалась вся его выдержка, чтобы не дернуться и не вздрогнуть.

Парень, щурясь, вглядывался в картину. Лицо его утопало в тени.

– Правда, странно… – повторил он после нескольких минут молчания, – Это, по-видимому, тоже портрет. Только где же человек, что был изображен на нем?

Словно в ответ на его слова, наверху вновь заскрипели половицы. Нэйда поежилась.

– Похоже, он ходит где-то наверху… – пробормотала она и сделала смутное движение, будто хотела прижаться к свечке, – Дьявол… мне уже к черту это ожерелье не нужно, может, ну его? Уйдем?

На ее слова ответом послужил хлопок закрывшейся двери за их спинами. Секунду спустя щелкнул и замок.

Арчи сунул руки в карманы пальто, рефлекторно сжимая пистолет. За свою жизнь он привык, что пуля может решить практически любую проблему, но сейчас ситуация казалась более сложной. Если против них действительно ополчились призраки… их из пистолета не застрелишь. Значит, надо придумывать какие-то другие способы.

– Кто-нибудь знает, как справляться с призраками?

Девушка и молодой человек переглянулись. Она казалась явственно потерянной и очень напуганной; он думал.

– Я… когда-то смотрел фильм… – медленно начал, наконец, Кэмпбел, – Там тоже с призраками сражались. Кажется… надо было найти кости и сжечь их. Только я что-то сомневаюсь, что это наш вариант – мы даже не знаем, призраки ли это!

– Если нет, то кто? Что? – Нэйда судорожно вздохнула и, подняв свечу повыше, попыталась оглядеться, – Человек с портрета? Слез с него и пошел бродить и пугать?.. Зачем???

– Может быть, не стоило тревожить покой этого места и упоминать это твое ожерелье, – Молле пожал плечами, продолжая сжимать пистолет. Святая вера в пулю все еще не оставляла его.

– Очень мудрое замечание! – вызверилась наемница, – И что теперь я должна делать?! Извиниться перед духами?! Пообещать свалить отсюда и не трогать их драгоценность??

– Смотрите! – Джон, не вслушиваясь в перепалку спутников и продолжающий изучать помещение, неожиданно вытянул руку, указывая на пустой портрет, – Что это?..

Арчибальд рывком повернулся. Он, как уже упоминалось, предпочитал встречать опасность лицом и не желал оставаться в стороне, пока спутники совершают открытия.

На пустой картине и вправду что-то происходило. По полотну как будто прошла рябь, а затем, как на экране телевизора, вдруг проявилось суровое лицо человека со светлыми глазами и густыми усами. Джонни ошарашенно отшатнулся и тяжело сглотнул.

– Отец…

Молле, не говоря ни слова, продолжал смотреть. Капитана Кэмпбела, свою первую жертву, он тоже узнал, но комментировать встречу с ним не хотел. Тем более, что картинка, судя по всему, не стояла на месте – на портрете и вправду показывалось какое-то кино. Отрывок из жизни… отрывок из смерти.

– Олух! – грохнул в помещении хрипловатый голос капитана, – Не умеешь держать автомат – чего в армию поперся?! Поучись у Конте, он-то поумнее тебя будет…

Лицо исчезло; появилась спина. Капитан куда-то шел, удаляясь от зрителя. В кадр попали двое молодых людей в военной форме и с автоматами в руках. В одном из них, коротко остриженном, злом, с горящими ненавистью глазами, без труда узнавался Арчибальд.

Он вскинул автомат к плечу и, недолго думая, нажал на гашетку. Спутник его вскрикнул. Капитан упал, пачкая кровью траву.

Изображение вновь пошло волнами и исчезло. Джонатан, содрогнувшись всем телом, перевел взгляд на безразличного мужчину рядом.

– Так вот, значит, как… – начал он, но запнулся и умолк. Молле оставался холоден и очень спокоен.

Прошло не меньше полуминуты, прежде, чем он неожиданно подал голос.

– Если бы я мог, – негромко проговорил мужчина, – Клянусь, убил бы его еще раз.

Барракуда дернулся, как от удара и широко раскрытыми глазами уставился на убийцу рядом с собой. Наверное, если бы он мог, тоже не замедлил бы убить Арчибальда Молле, но, на счастье последнего, молодой капитан отправился в развалины не вооруженным.

– Отец был резок, – буркнул парень, – Но это же не повод!..

– Повод! – в лице Арчибальда появилось что-то пугающее. Застарелая ярость словно вырвалась наружу, подпитывая собою жажду крови.

– Этот придурок посмел сравнить меня с Конте, велел учиться у него! Я показал ему, на что способен, ну, а Конте… – мужчина скривился, – Это вообще отдельная история. Нэйда! Какого черта ты творишь?

Девушка, неловко топчущаяся возле стены и освещающая свечой раму картины, вздрогнула, оглядываясь.

– Здесь должны быть провода… – она неловко улыбнулась, – Да и вообще… Знаешь, Хищник, из-за картины веет воздухом.

Хищник, хмурясь, покосился на стоящего рядом парня. Тот, всем видом демонстрируя, что не желает иметь ко всему этому отношения, отвернулся, изучая что-то во мраке. Мужчина позволил себе легкую усмешку.

– Мне казалось, у нас перемирие.

– Я не знал… – молодой Кэмпбел стиснул кулаки, – Не знал, как все было. Не подозревал, что вы из-за такой ерунды… моего отца…

– В те годы мне это не казалось ерундой, – Молле безразлично повел плечом, – Да и сейчас так не кажется. Твой папаша знал о моем отношении к Доминику Конте, и мог бы подумать, прежде, чем…

– Ты говоришь о моем отце!

– Я говорю о своем капитане, – отрезал Арчибальд, – И хватит пустых разговоров! Иди сюда, помоги сдвинуть картину.

Эти слова на Джона все-таки произвели впечатление, отвлекая его от мыслей о событиях прошлого. Хмурясь и моргая, он уставился на временного союзника и неуверенно покрутил головой.

– Я что-то… сомневаюсь. Вы же не знаете – вдруг за ней…

– Чтобы за ней не было, лучше смотреть этому в глаза, – оборвал его Хищник, – Даже, если это и призрак. Я не терплю неизвестности.

Парень примолк и тяжело вздохнул. Арчи не сомневался, что он признает его правоту и сейчас борется с невольным страхом, как не сомневался и что молодой человек, в конечном итоге, победит. Он даже одобрял это поведение молодого капитана Барракуды, признавая его смелость и потенциал, но проволочку заставлял себя выносить с трудом.

– Долго собрался там стоять?

Нэйда, к которой слова обращены не были, потянула носом воздух и неожиданно заступила дорогу Хищнику. Тот слегка приподнял брови.

– Он прав! – девушка подняла дрогнувшую руку со свечой в ней, – Портрет какой-то странный, звуки вокруг жуткие, да и вообще все происходящее… короче… не надо туда лезть, Хищник. Ну его на фиг, пошли…

– Дверь-то заперта, – резонное замечание оказалось, как ни странно, сделано не Арчибальдом, а Джоном. Парень тяжело вздохнул и, куснув себя за губу, шагнул к картине.

– Тут и правда жутко, – продолжил он, – И мне как-то совсем не нравится, что дверь вот так закрылась… Кто бы или что бы не обитало здесь – оно явно хочет запереть нас, чтобы в тишине и спокойствии с нами разделаться. Если из-за картины веет воздухом – значит, там есть проход! Значит, нам туда.

– А если там еще хуже? – наемница куснула себя за губу, – Дьявол, я в жизни не попадала в такой переплет! Ну, что там опять скрипит?!

Потолок над головой опять характерно заскрипел. На этот раз создавалось ощущение, что неизвестный не ходит, а стоит на одном месте, переминаясь с ноги на ногу.

Спустя несколько секунд к этому звуку присоединился стук падающих капель.

– Это еще что… – Кэмпбел неуверенно поднял руку и, пошарив ей, поймал падающую каплю, – Эй, девчонка! Посвети!

– Сам ты девчонка, – обиделась Нэйда, однако, свечу поближе поднесла. В следующую секунду Арчибальд недовольно закрыл рукой правое ухо, чуть не оглушенный ее визгом. Как бы хороша не была эта девушка в своей работе, в непонятных ситуациях она и вправду вела себя, как девчонка.

Капли продолжали мерно капать где-то в пустоте. По спине пробежал озноб, и Арчи постарался скрыть его резким вопросом.

– В чем дело?

Джонатан тяжело вздохнул и вытянул руку вперед. В разгоняемом свечой полумраке стала заметная темная капля на его ладони.

– Кровь.

Молле перевел взгляд на заметно дрожащую наемницу, зажимающую себе рот рукой.

– Ты боишься крови?

Нэйда тотчас же ощетинилась.

– Я же не сумасшедший Хищник, проливающий ее галлонами! Я предпочитаю бескровный способ…

– Например, нож в сердце, – насмешливо напомнил мужчина. С его точки зрения, нож в руках этой девицы, который он выбил, начисто опровергал все ее слова.

Джон, заметно заинтересованный этим разговором, перевел взгляд с мужчины на девицу и, негромко хмыкнув, сжал руку с каплей крови на ней в кулак. Он крови не боялся, что Хищник для себя отметил и одобрил, и к тому же явно разделял мнение преступника касательно поведения Нэйды.

– Какая-то ты странная для наемницы, – заметил парень, – Крови боишься, призраков…

– Типа ты призраков не боишься! – девушка поежилась и обняла себя одной рукой. Во второй она по-прежнему держала свечу.

– Ладно, храбрые парни – отдирайте картину! – она нахмурилась, – Но, если из-за нее выползет монстр и сожрет меня, я потом спрошу с вас! Так и знайте!

Мужчины переглянулись. Арчибальд оставался каменно-спокоен, Джон ухмылялся. Ему вообще, похоже, ситуация казалась не столько опасной, сколько забавной – парень буквально развлекался происходящим, и помрачнел лишь в миг лицезрения смерти отца. Правда, и о ней как-то подозрительно быстро забыл… Слишком быстро. Молле прищурился, вглядываясь в своего молодого неприятеля. Слишком быстро… так быстро о таких вещах не забывают. Парень затаил зло, тут можно даже не сомневаться, и в какой момент решит дать ему выход – неизвестно. Надо быть настороже…

Арчи чуть слышно вздохнул. Можно подумать, он когда-то не был настороже! Да только тем и занимается, что подозревает всех и каждого, ждет подвоха каждую секунду! Эх, хоть бы раз довелось попасть в компанию людей, рядом с которыми можно расслабиться…

Сейчас явно не тот случай. От наемницы можно ждать всего, чего угодно – она вроде бы боится, но вдруг это не более, чем игра? От Джона Кэмпбела, известного также, как Джон Барракуда и вовсе каждую секунду можно получить нож в спину. Не за красивые же глаза он получил такое хищное прозвище! Да еще и призраки эти, или что тут за нечисть…

– Эй, Барракуда… – мужчина решительно шагнул к картине. Молодой человек замер, глядя на него с изумленным недоверием.

– Что еще?

– Вы обратились ко мне, как к капитану Рику… – Джон неловко улыбнулся и, мотнув головой, несколько раз кашлянул. Арчибальду хотелось надеться, что молодой дурак сам понял, насколько не ко времени он высказал свою радость.

– Так, э… думаете, ее все-таки стоит сдвинуть?

Хищник вновь не сдержал вздоха.

– Я думаю, – медленно проговорил, почти процедил он, – Что картину следует снять. Если из-за нее веет воздухом – существует вероятность обнаружить проход. Кроме того, мне все-таки не очень приятно смотреть на портрет без портрета… или тебе это нравится?

– Мне так точно не нравится! – вступила Нэйда, не спеша, впрочем, приближаться к картине, – Будь моя воля – я бы не только сняла ее, я бы ее еще и сожгла… Эй, красавчик! Ты говорил, надо сжечь кости?

Джонни, явно удивленный таким к нему обращением (Арчибальда оно тоже изумило – с объективной точки зрения мужчина полагал молодого Кэмпбела совершенно обычным), с растерянным видом указал на себя пальцем, и тотчас же закашлялся.

– Я… ну, я… я же не эксперт в таких делах! – наконец, нашелся он, – Я говорю, что видел в кино, не более. Да и в любом случае – картина не кости.

Нэйда скривилась, но говорить ничего не стала. Арчи, шагнув ближе к картине, в раздумье скользнул кончиками пальцев по ее раме. Ничего особенного, дерево, как дерево, ничего странного или подозрительного. Вот только темное пятно на том месте, где должен быть изображен человек, немного смущает.

Откуда-то дохнуло холодом, и Хищник машинально запахнул плотнее пальто. Тут же вновь заскрипели доски над головой, и закапала незримая капель. Вспомнив, чем этот невинный звук обернулся в прошлый раз, мужчина незаметно куснул себя за губу. По коже побежали мурашки, которых показывать он не хотел ни под каким видом, предпочитая и дальше разыгрывать карту холодного, бездушного убийцы. Этот образ за столько лет стал ему настолько привычен, так слился с его существом, что сам Молле уже затруднился бы определить, где заканчивается маска и начинается он сам.

Не дожидаясь Джона, он легко сжал раму картины снизу и немного приподнял ее. Парень поспешил на помощь, спешно ловя наклонившееся полотно и тоже поддерживая его. В какой-то момент, опуская картину вниз, Арчибальд глянул на него и заметил что-то нехорошее в светлых глазах. Подозрения превратились в уверенность. Поворачиваться спиной к этому молодому человеку мужчина бы не стал.

– Вообще, я ожидал проход.

Кэмпбел-младший, хмурясь, уставился на небольшое отверстие в стене, из которого явственно тянуло свежим воздухом. Именно его скрывала все это время картина, именно к нему они надеялись пробраться… и разочаровались, достигнув цели.

– Паршивенько… – девушка тяжело вздохнула, поднося колеблющееся пламя свечи ближе, – Может, надо как-то стенку сломать, а?

Арчибальд собирался что-то сказать, хотел приблизиться к стене и внимательнее изучить отверстие в ней, но сумел сделать только шаг. На втором его правую ногу пронзило острой болью, и мужчина, не сдержав слабого стона, склонился, цепляясь за нее.

Что происходит, он не знал. Этого не знали и его спутники – на лицах обоих отобразилось самое искреннее беспокойство, немного удивившее его. Разве не жаждали они расправы над ним? Разве не готовились в любую секунду броситься и… сделать что-то. Что – он не знал, но был уверен, что хорошего ни от наемницы, ни от старого врага ждать не стоит.

– Что с тобой? – Нэйда, хмурясь, опустила свечу ниже. Молле рефлекторно опустил взгляд на свою ногу, ожидая увидеть кровь, как бывало уже не единожды, ожидая обнаружить пулевую рану, пронзившее ногу копье, зубы хищного зверя – да что угодно, могущее оправдать боль! Но нога казалась целой. Штанина не была повреждена, кровь на ней не выступила, да и по некотором размышлении Арчи сообразил, что не ощущает иных следов ранения. Нет, на него никто не нападал, никто не пытался ранить… все было гораздо хуже – боль шла изнутри. Это случилось с ним впервые, но причины мужчина понял мгновенно, а поняв, мрачно подумал, что, должно быть, с этого и начинается старость.

Это не была рана, по крайней мере, не сегодняшняя, не сиюминутная рана. Это была только память о прошлом ранении, память удивительно сильная, словно кто-то сжал конечность холодными пальцами.

– Старые раны, – буркнул Арчи, надеясь, что иных вопросов не последует.

Надежды опять не оправдались. Молодой Барракуда, шагнув вперед, нахмурился, сам вглядываясь в ногу своего неприятеля.

– Старые раны так не болят… – медленно выговорил он, – Они ноют на погоду, напоминают о себе… но боль от старых ран не бывает резкой. Вас… как будто ударили.

– Ударили?..

В этом Молле отнюдь не был уверен. Удар он бы ощутил, тут сомневаться не приходилось, даже если бы нанесен тот был призрачной рукой, но ничего похожего не было. Была только боль, острая и холодная, исключительно неприятная.

– Надо… – он попытался мыслить разумно, – Надо все-таки пробить стену. Вдруг за ней нас ждет что-то… обнадеживающее?

Нэйда нервно огляделась. Они находились, вне всякого сомнения, в кладовке, где могли бы храниться подсобные инструменты, но ничего подходящего в пределах досягаемости свечного света не наблюдалось.

– Хотя бы швабру, – Джон, тоже озираясь, пожал плечами, – Или ведро – им есть шанс пробить стену.

Девушка без особой уверенности кивнула и на всякий случай отступила назад. Похоже было, что она опасается найти что-то из перечисленных предметов, боится найти шанс пробить стену.

По иронии судьбы, именно она и нашла подходящий инструмент. Она отступила назад на шаг, потом попыталась сделать еще один… и едва не упала, огласив маленькое помещение диким грохотом и звоном. Свеча в руках наемницы качнулась; подсвечник едва не выпал, угодив прямо ей на одежду и, если бы не подхвативший ее вовремя Джон, все могло закончиться трагически.

– Ведро? – бездушный Арчибальд, не пожелав заметить случившегося, слегка приподнял брови. Ему вообще было плевать на спутников, он бы не слишком переживал, даже сгори Нэйда заживо, поскольку особенно добрых чувств по отношению к ней не испытывал. Девчонка напала на него с ножом, девчонка пыталась его убить, а потом затащила в этот проклятый отель. Девчонка до сих пор не внушала ему особенного доверия, и мужчина полагал, что здесь она подготовила для него ловушку. Не исключено, что весь ее страх, вся ее неловкость – не более, чем часть игры. Игры, в которой, возможно, участвует и молодой Кэмпбел.