Пообещала она и вприпрыжку слетела с крыльца. Имеет смысл подзаправиться медом и полететь дальше на крыльях. Зольда пальцем ковырнула желтую массу и с блаженством стала его облизывать. Пролетающий мимо красивый брюнет врезался в щит с надписью « Лететь не больше 20 махов в секунду». Золя смутилась, но глазки прицельно расстреляли парня в упор. Тот нервно улыбнулся и замахал крыльями в противоположную сторону. Трус! Па-адумаешь! В свои пятнадцать она еще молода и найдет себе такого, такого! Она пнула хробака*, тот по красивой дуге, загребая одним крылышком (только одно успел выпустить, так неожиданно все произошло) влетел в спину мужественно улепетывающего брюнета. Оба кулем упали вниз… на ма-аленький такой загон со свинками. Громкий плюх возвестил о том, что стыковка двух тел со свежим навозом прошла успешно. Разъяренный крик фея Зольда уже не услышала – летела на другой конец Дубравы.

Эльфы*– народец, схожий с феями по росту, внешности, но у них нет крыльев. Только у полукровок.

Стрекозы* – феи со стрекозиными крыльями.

Льеви – вождь эльфов из Высокой дубравы. Носил палку со звездой. Говорили, ею колдовал, но Зольда думает, что он ею дубасил непокорных и так стал вождем.

Кушля – странное существо, размером как кузнечик, голова у него маленькая и лысая, как самый настоящий череп.

Жук – левитан* – жук, который помогает тащить большие грузы, улетать от сумки он не будет, приучен, так что это самый настоящий природный антиграв (так бабка Золе говорила, что это, Золя не знает).

Хробак – желто – коричневый жучок с немаленькими крыльями, имеет на голове мерзкий хоботок, им высасывает… еду в общем свою высасывает, бе-е, не хочет Золи говорить, что он ест!

ГЛАВА 3

Зольда забрела в болото, которое разделило Дубраву и Зеленый гай. Благодаря меду она спокойно летела над мшистыми кочками, поваленными корягами и болотными шарами*. Один едва не слизал ее своим языком, фея вовремя заметила маневр и дернула его за липкую гадость. С глухим хеком, Золя запустила его в полет. Обиженное выражение на его одноглазой физии бальзамом пролилось на душу.

Стемнело. Надо где-то заночевать! О! Вон вдалеке виден огонек костра. Зольда вовсю махала крыльями, оставляя за собой мерцающий след. Костер приблизился, и из темноты вынырнули три силуэта, собравшиеся возле большого котла.

– А вот еще что расскажу! Пришел как-то ко мне Иванушка – дурачок и говорит: " Иду выручать Василису из пещер Кощеевых. Дай мне что-то магическое, чтобы светило во тьме!». А я ему: " Вот даю тебе эти магические палочки, «Гомельдрев», называющиеся! Ступай, да на обратном пути занеси мне плату положенную!».

Так в горах тогда так бабахнуло красиво! И в уплату сапоги ивановы прилетели!

Ведьмы заржали, чокнулись бокалами, средняя откашлялась и давай рассказывать:

– А ко мне недавно попаданку привели. Научи, говорит староста Верпухаевки, ее травы знать, потом тебя выкинем, а ее оставим. Да все глазками своими погаными на нее зырк да зырк! Я говорю: « Хорошо, мол, благодетель!». Такому дуру научила, самой страшно было, чего она отмочит! Вот староста зашел к ней раз, другой, та ему чаек по моему рецепту подливает.

Старый козел хлебчет его ведрами, да знай улыбается. Две недели ходил, пока зелье превращения на них не подействовало. Теперь сидит на плетне лысый петух, а рядом – мелкая перепелочка.

– А ко мне дриада приперлась! – сказала рыжая, – Спили, говорит мои рога нахрен! Не могу ни с лешим нормально это самое, ни к людям выйти. Отдала мне своего дракона. Я дала зелье, та выпила, все нормально, рога отпали, как и не было их. Так эта дура не придумала ничего лучше, чем начать разборки с лесорубами. Говорит, я дриада, так вас раз-этак, счас всех в кустики туалетной принадлежности превращу. Те не признали, наваляли ей в ее деревянный котелок, приползла ко мне, плачет: «Верни, я все прощу!». Ну, вернула, конечно! Что ж я, зверь какой? А что они как у лося – рекордсмена, ну так мутация в лесу!

И над котлом появилось изображение дриады с огромными рогами. Все поржали. Пора бы и появиться, подумала, Золя.

Фея зависла над котлом:

– Здрасте! А я Зольда, фея из Мухоморовки!

– Привет, малявка! Знаем, знаем вашу деревню! Только у вас для гадания пойло и заказываем! Ух и ядреная ваша фирменная мухоморовка! Кстати, у меня ж есть с собой пара бутылок! Погадаем на суженого!

Рыжая разлила мухоморовку в бокалы, все приняли на грудь, Зольда едва не выронила наперсток, в который ей тоже набулькали гадательного.

Прошло две минуты молчания, а потом ведьмы стали одна за другой нести что-то непонятное.

Блондинка ткнула в зольдину юбочку и выдала:

– Вижу принца! Беленький, тоненький! Слабый как котенок!

Зольда едва жареной лягушкой не подавилась. Принц, ексель! Если ведьма говорит, что будет принц – значит будет!

– Много фей, все нарядные! Ты победишь! – это уже брюнетка.

– Бойся золотого жука – ездовика! Там твоя темная судьба! – вредная рыжая не могла ничего приятного нажелать!

Ну а потом они пили еще, танцевали, потом пришли скелеты. Они притащили гитару и стали бацать рок, как они сказали. Зольда с интересом слушала дикую какофонию звуков, которую издавал скелет в смешной шляпе. Потом скелеты пригласили их в гости, все делали «сэлфи» на фоне склепа. Ведьмы по очереди проваливались в старые могилы, вылетали оттуда и ржали как полоумные. Скелеты пить не могли, но обливание мухоморовкой их костяшек оказало тот же эффект, что и с живыми.

Откуда-то был притянут огромный щит с выгравированным на нем мечом – перефоткались все с ним. Потом словили шар, он лежал рядом с могильной плитой, вытащили его и поиграли им в футбол. Забили его во все могилы, потом такого обморочного отволокли к костру и сделали сидением.

Зольда рассказала, зачем идет в Черный лес. Ей дали кучу советов, двух сушеных летучих мышей, троих позолоченных тараканов, серое полотно (для Овцы), неразменный золотник, катушку ниток и еще какую-то фигню. Золя спрятала все подарки в котомку, недоумевая в душе, зачем ей такие разные, в сущности, вещи.

Утром фея облетела своих приятельниц по кругу, осыпая целебной мухоморовской похмельной пыльцой, слушая, как утихают страдальческие стоны. Большой палец был единственным, что сказали ей ведьмы на прощание. Это значило, что все «пучком»!

Пролетела над кладбищем с веселыми скелетами. Те мирно лежали в ямках, а рокер висел животом на могильной плите, где было написано: «Kiss»

Она летела к стрекозам, предвкушая развлечение на их знаменитых Стрекозодромах*.

Стрекозодромы* – аттракционы на всевозможных жуках и растениях. Есть и для малышей, но есть и для взрослых. Вот на них-то и нацелилась неугомонная фея.

ГЛАВА 4

Зольда летела над болотом, а за нею что – то глухо бухало и хлюпало. Как обернется – ничего, тишина. Только снова полетит – опять плюхает! Она сделала вид, что поправляет туфельку. Плюх! Бум! Резко обернулась и увидела мохнатый болотный шар, который они всю ночь забивали.

– Кыш! Оставайся в болоте!

Шар обернулся на болото, обиженно моргнул и упрямо застыл под феей.

– Ладно. Иди за мной, но тихо! А то выкину!

Так и летели они, катились до конца болота. Яркая зелень и высокие джунгли означали границу Зеленого гая.

Зольда подошла к будочке стрекозлиной стражи. Тишина. Где это все?

– Сюда, сюда вешай! Да не так надо! Красные в начало, а зеленые – в конце.

Зольда обошла будку и увидела двух стрекозцов, вешающих вывеску « Добро пожаловать в Зеленый гай!». На специальном полотне с маленькими петельками в два ряда, висели мохнато – светы*. Стражи садили на первое слово красных, а те перелезали на последние слова. Один красный перелетел с петельки поближе к зеленой самочке. Там он томно заворковал и лапкой стал подтаскивать ее к себе.

– Вернись, кому говорю! – стрекозел был вне себя, покраснел, побурел, крылья уже так и искрили.

– Здрасти! Я иду в Зеленый гай на «Стрекозодром»!

– Добро пожа-а-а! – стал падать один из стражей, с длинными красными волосами. И как только с ними справляется? У нее вечно гнездо воронье вместо волос. Машинально фея шагнула под его тело и словила его в руки. Они так и застыли, глядя друг на друга. Золя не знала, радоваться ей или пока не стоит. А страж боялся своего болтливого напарника, тот не упустит случая рассказать всем, что Пиона поймала на руки девчонка, как какую – то принцеску!

– Поставь меня! – прошипел он. Фея брякнула его об землю. Еще и на косу наступила, чтоб неповадно было! Стрекозел собрал свои хилые ручки и ножки, выдернул потоптанную шевелюру из-под красной туфельки.

– Мест нет! Мы уже впустили сегодня лимитное количество отдыхающих! – со спесью на морде прошипел он. Зольда осмотрелась, обошла будку, выглянула на дорогу – никого! Где же эти самые толпы отдыхающих?

– Так утро же! Когда вы успели?

– Не твое дело! Проваливай! – махнул он тощей лапкой перед ее лицом.

Не терпела фея таких жестов, потому нежно так взяла его руку и сжала вполсилы. Тихий всхлип, потом визг раненого поросенка, страж понял, как он был не прав. Второй стоял и даже не думал помогать.

Мохнатики устали сидеть на плакате и стали расслабленно валиться на землю.

– Ушла? – тихо спросил страж с алыми волосами у другого.

– Да, – так же тихо ответил второй, мечтая почесаться. Два мохнато – света вовсю любезничали на его спине, куда их приклеила рассерженная фея. Редкий ветерок трепал вывеску, на которой в позах морской звезды висели два стража, зеленые и красные мохнатики выложили на них слово « Казлы», будка была аккуратно разобрана и сложена как куча хвороста под ними.

А Зольда уже подходила к аттракционам. Она решила не идти пока в гостиницу, а походить среди толпы. Кого тут только не было! И эльфы, и стрекозы, само собой, и фруктовые феи, и подземные. Эти обожали пакости и сейчас присматривались, кому бы испортить веселье. Кувшинка – тошниловка* раскручивала привязанных феев, к концу так ускоряясь, что многие не выдерживали и винтом вылетали из середины. Вот пара стрекозлов вылетела из нее и по кривой дуге стала снижаться. Темные феи переглянулись и слаженно шагнули вперед.

– Снижаемся, – прохрипел один.

– Ага, – это второй.

Повеял ветерок, парочку стало уносить в сторону. Те упрямо махали крыльями, еще не понимая, что происходит. Ветерок превратился в натуральный ураган, стрекозы уже ни о чем не думали, их бледные до синевы пальцы соскальзывали с побегов пальцевого дерева, служивших ограждением на аттракционах.

Зольда стянула двух вредин за косы и закинула в кувшинку. Глухие шлепки и крики сказали о том, что им рады все, кто стойко вытерпел тошниловку. Лепестки открылись, возмущенные посетители отправили темных к стражам.

На аттракционе « Жалкая манта»* было больше всего феев. Все хотели попробовать рассмешить манту*. Призом был красивый плащ из перьев стройнонога*. В нем любая будет выглядеть королевой. Справа стояла компания Цветочных светлых фей. Две феечки в национальных цветочных юбках сиреневых с белым капризно требовали от троих феев выиграть плащик. Зольда презрительно сплюнула. Да чтобы она просила от парня сделать что-то за нее?! Никогда! Счас пойду, насмешу это, получу плащ и пойду в гостиницу!

– Смотри, смотри! Мухомориха! Ха-ха-ха! Чудище какое-то!

Стремительный рывок, и фея с длинным языком улетает к Небесным качелям.

– Э-э, простите, что отвлекаю, но не могли бы вы вернуть мою сестру на землю?

Если это не принц, то Зольда готова съесть свой мухомор! Даже без соли!

– Ваше высочество! Мы сейчас снимем ее, мы уже летим!

И двое парней замахали крыльями, поднимаясь к самому высокому и опасному аттракциону.

– Простите… я не знала, что это принцесса.

Золя уже не знала, как оправдаться перед ним. Ведьма сто пудов о нем говорила! Все, как и надо – тоненький, нежный и слабый, как кошенок*!

– И вы простите за ее слова. Давайте я вам помогу! – фей заметил, что она поправляет лямку котомки, сползающую с плеча.

– Не, не надо, сама справлюсь!

Он так улыбнулся ей, что крылья сами собой развернулись и свернулись, ноги затанцевали на месте и понесли ее к загону с мантой. Та уставилась на нее пучеглазыми буркалами.

– Манта! Ты такая красивая! – она схватила ее за длинную морщинистую шею, от чего та только придушенно крякнула, и стала плясать с нею по бровке фонтана, где та жила. Несчастное, шокированное таким нападением существо, верещало на ультразвуке. Все скорчились от боли, закрывая уши, но Золя была счастлива! Напоследок чмокнув тощую морду несмеяны, фея аккуратно затрамбовала ее в ямку с водой.

– Да ты! Да тебя! Да мы тебя! – наконец, родил распорядитель Стрекозодрома, прибежавший на крик.

– Пхе! Пху! Пхе! – Золя обернулась и увидела, как манта, то погружаясь, то выныривая, издает эти странные звуки. У стрекозла задергался глаз. Что? С катушек, что ли слетела от долгого сидения в этой луже?

– Она смеется!

– Да ну! Как-то странно она смеется.

– А кто-нибудь вообще слышал, как она смеется? – задал кто-то разумный вопрос.

Распорядитель сдернул плащ с манекена и поднес Зольде.

– Ты выиграла – рассмешила ее. Теперь он твой!

Она растерянно взяла плащ, все еще не веря, что манта смеется, а не, скажем, издает предсмертный хрип. Шар подкатился к подарку, лизнул его и, по-собачьи вывалив язык, сел сторожить хозяйку от толпы злых граждан.

Скандалистку – принцессу принесли на руках два кавалера. Она наставила на Зольду дрожащий пальчик с розовым маникюром:

– Это мой плащ! Его должен выиграть мне мой жених!

Манта стала ржать еще громче, показывая, что все слышит и понимает, больше того – считает мелкую вредину полной дурой. Ее брат уже не знал, куда деться от стыда.

– Если твой жених победит меня в поединке – отдам плащ!

Принцеска резко поменяла направление стервозности.

– Иди и побей ее! – топнула она изящной ножкой. Ею тут же заинтересовался шар, его длинный язык моментально высунулся из пасти и закрутился вокруг фейкиных ног.

– А-а! – завизжала та. Стала дергаться, от чего шар мотало из стороны в сторону. Ему это надоело, и он дернул язык к себе, раскручивая фею как юлу. Двести вращений в минуту сказались благотворно на крикунье – она упала на услужливо подставленные руки кавалера и вырубилась.

Поединок завершился, еще не начавшись. Золя просто ткнула пальцем парню в лоб, и тот упал срубленным деревом. Принц с восторгом смотрел на избиение младенцев. Голубые глаза горели восторгом, светлые длинные волосы были взлохмачены и не раз нервными пальцами фея.

– Какая вы сильная! У вас все такие?

– Нет, я одна такая!

– Восторг! Расскажите о себе!

Скромно шаркая ножкой, Зольда поведала этому милому фею все свои приключения. Еще никто к ней так не относился. Она даже решила отдать плащ. В конце концов, он ей абсолютно не подходит! За это принц подарил ей браслет из цветочного меда* и поцеловал ее румяную щеку. Фея мучительно покраснела. Он спросил, как ее зовут, она – ответила. Они проговорили весь день, очнувшаяся принцесса сцапала плащ и была похожа на хомяка, набившего нору до отказа.

Вечером Золя пошла устраиваться на ночлег. Принц посоветовал остановиться там же, где и они.

Мохнато – свет* – разноцветные мохнатые жучки, круглые, как мячики, их навешивают на плакаты, ночью они ярко светятся как лампочки.

Кувшинка-тошниловка* – растет в Зеленом гае, сначала она терроризировала стрекоз, захватывая их лепестками и колошматя их внутри до полной тошноты, но потом ушлые стрекозлы приспособили ее для своей пользы.

Жалкая манта*– тощее существо, похожее на жабу и на ящерицу, потому что есть лапки и хвост. Ее кислая морда навевает на всех скуку, жалость, делает кефир из молока, а из кефира – сыр. Ее смех не слышал никто и никогда.

Стройноног* – красивый пернатый змей, линяющий раз в жизни. За его линькой следят так пристально, что птичка- змей начинает параноидально прятаться в хащи.

Кошенок* – неведома зверушка, похожая на кота.

Цветочный мед* – цветочные феи делают из меда камешки, обкатывая его в специальной пыльце. Эти камешки дают феям много сил, спасают в разных ситуациях. Вообще, этот жест – самое настоящее признание в любви!

ГЛАВА 5

Заселение прошло без особых драм: администратор только косил своим стрекозлиным глазом на помятый мухоморик на девушке, Зольда нервничала, не хотелось бы прослыть забиякой и здесь.

– Господин Ириис, вы ручаетесь за… – кивок на фею.

– Ручаюсь!

Зольду провели в номер, показали ванну, многозначительно так скривились при виде ее котомки и пыльных туфелек. Фея презрительно фыркнула, демонстративно бухнулась поверх белоснежного покрывала, еще и шар залез на кровать. Вдвоем они активно попрыгали на мягком матрасе, стоптали все в комок, потом пошли мыться.