Глава 4

Поездка оказалась долгой и скучной. Водитель, обменявшись со мной несколькими фразами о самочувствии и о погоде, замолчал. То ли не хотел, то ли не имел права общаться с гостьей хозяина.

Я смотрела в окно. Пейзаж казался на редкость унылым: снежные поля, простиравшиеся по обе стороны от дороги, изредка сменялись невысоким кустарником или небольшими рощами. Тонкие, лишённые листьев, деревья, казались безжизненными на фоне серого неба.

Я не заметила, как задремала. Во сне мне привиделось что-то хорошее: залитый солнцем луг, маленький домик на крутом берегу реки. Там меня кто-то ждал, и я торопилась на встречу.

– Марианна! Простите, не знаю вашего отчества. Проснитесь, пожалуйста! – прозвучал над ухом чужой голос.

Неохотно распахнув ресницы, я поняла, что машина остановилась. Водитель открыл дверцу, и, склонившись ко мне, осторожно потряс за плечо.

– Мы приехали?

Молодой человек кивнул и посторонился, позволяя мне выйти.

Я неохотно покинула машину. Страх и волнение за своё будущее, отступившие, было, перед новыми впечатлениями, охватили меня с новой силой. Мне вдруг показалось, что я совершила ошибку, приехав в дом Климова. И в любой клинике мне было бы спокойнее и безопаснее.

«Зачем я здесь? – мелькнула паническая мысль. – Что я буду делать, в чужом доме, среди чужих людей?»

Но, едва я рассмотрела особняк, окруженный высокими елями, как чувство страха сменилось удивлением и восхищением.

Трёхэтажный дом, построенный в форме буквы «П», напоминал богатую дворянскую усадьбу девятнадцатого века. Узкие окна золотил луч заходящего зимнего солнца. Высокое, под навесом, крыльцо с тщательно очищенными ступенями, тёмно-зеленые ели, словно стена, защищающая особняк от внешнего мира, крыша, припорошенная снегом – всё дышало стариной и, в то же время, казалось современным и комфортным.

– Вам нравится?

Я не слышала, как скрипнул снег под ногами Климова. Обернувшись, я увидела его совсем близко, и, по выражению его лица, поняла, что он ждёт моей реакции. Почему-то для него это было важно.

Мне не требовалось изображать восхищения:

– Это великолепно. Впервые вижу дом, который бы так гармонировал с окружающей природой. Такое чувство, что он стоял здесь всегда, с начала времен.

В тёмных глазах Климова промелькнуло удивление и лёгкая радость. Впрочем, возможно, в этом виноват солнечный луч, скользнувший по его лицу.

***

Не ответив ни слова, Климов взмахом руки отпустил помощников и охрану, и принялся подниматься по ступенькам. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Я сняла перчатку, и, не удержавшись, провела ладонью по гладким перилам. Мне отчего-то казалось, что дом мне приснился. Не может мужчина жить во дворце, рассчитанном на сотню человек.

Ощутив под пальцами холодное дерево, я отдернула ладонь. Похоже, это реальность. Медсестра в клинике не ошибалась, когда утверждала, что Климов – очень богатый человек.

Двери перед нами распахнул охранник в черной униформе. Тут же подбежали две служанки, чтобы помочь раздеться и забрать верхнюю одежду. Девушка, которая подошла ко мне, поклонилась, но ничего не сказала. Наверное, им запрещено общаться с гостями хозяина.

Просторный холл, куда я прошла вслед за Климовым, оказался ярко освещен. На второй этаж поднималась широкая лестница, устланная ковром, несколько дверей из дуба, выделявшиеся на фоне светлых стен, были закрыты. Но я не успела всё как следует рассмотреть, пораженная удивительной картиной: люди в черной униформе выстроились вдоль одной из стен. При появлении Климова они низко поклонились.

Что-то подобное я видела разве что в зарубежных фильмах. Там и прислуга, и рабочие на фирме, встают и кланяются, заметив хозяина. Но, то, что естественно для другой культуры, в нашей реальности казалось дикостью.

Я поклонилась в ответ, чувствуя себя «не в своей тарелке». И тут же перехватила насмешливый взгляд Климова и – удивленный – кого-то из молодых горничных.

– Не портите мне прислугу, Марианна, своей снисходительностью, – едва слышно произнес хозяин дома, сжимая мою руку. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

«Эти люди работают на вас. Но они – не рабы», – хотела воскликнуть я. Но не успела, потому что к Климову, медленно ступая, подошла женщина в тёмном шерстяном платье. Её седые волосы были убраны под кружевную косынку, глаза из-под нависших бровей смотрели цепко и внимательно. Держалась женщина с большим достоинством, и в первую минуту я приняла её за мать Климова.

– Добрый день, Эльдар Сергеевич, – она чуть наклонила голову в знак приветствия. – С возвращением.

– Спасибо, Нателла, – я впервые увидела искреннюю улыбку, промелькнувшую на лице Климова.

– Мы слышали об аварии. Надеюсь, всё закончилось благополучно? – в низком голосе Нателлы слышалось беспокойство.

– Всё в порядке. Познакомьтесь: Марианна, это – Нателла, моя домоправительница. Нателла, это – Марианна, она любезно согласилась пожить у нас какое-то время.

***

Я удивленно повернулась к Климову. Вот уж не ожидала от него подобного такта. Его слова превратили меня, из неизвестной женщины, случайно встреченной им по дороге, в желанную гостью. Он поднял меня до своего уровня, и Нателла, видимо, тоже это почувствовала.

Она нахмурилась и уже с большим вниманием взглянула в мою сторону. Её маленькие глазки просветили меня, будто рентгеном, и явно что-то нашли.

– Удивительно, – прошептала она, побледнев, но тут же взяла себя в руки. Как и ожидалось от хорошей домоправительницы.

– Нателла, пожалуйста, покажи Марианне её комнату. И вели подавать ужин через час.

– Где будете ужинать, Эльдар Сергеевич? – спросила женщина.

– В малой столовой. Прикажи поставить два прибора, для меня и Марианны.

Домоправительница, молча, поклонилась. Климов направился направо, к одной из дверей. Я машинально проводила его взглядом, подумав, что дома, с хорошо знакомыми людьми, он совсем другой, нежели в клинике.

– Прошу вас следовать за мной, Марианна, – церемонно произнесла женщина. Мы пересекли холл, и, повернув налево, оказались в длинном коридоре.

– Марианна… Простите, не знаю вашего отчества…

«Я бы сама хотела его знать. А, заодно, фамилию и адрес прописки».

Я представила, как округлятся глаза Нателлы, услышав подобное, и едва не рассмеялась.

– Просто Марианна.

– Хм, – Нателла никак не прокомментировала мои слова. Она остановилась перед дверью в конце коридора, и, повернув ручку, распахнула её передо мной.

– Прошу вас, Марианна. Это ваши комнаты. К сожалению, мы вас не ждали, поэтому горничная принесет свежее белье, немного позднее. Она же проводит вас на ужин. По всем вопросам можете обращаться к ней или ко мне. На столике у кровати находится телефон. «1» – это мой номер, «2» – горничной. У вас есть какие-нибудь пожелания?

За ровным тоном её голоса скрывалось неодобрение. Я не понимала, чем я ей не понравилась. В ожидании ответа она посмотрела на меня, и тут же отвела взгляд.

Да что здесь происходит?!

– Благодарю вас, Нателла, – как можно приветливей произнесла я. – Вы очень внимательны.

– Это моя работа, – коротко отозвалась женщина, собираясь уходить.

– Нателла, – не удержалась я, – поверьте, если б, не обстоятельства, я не стала бы надоедать ни вам, ни Эль… господину Климову. Как только я решу свои проблемы, я уеду из этого дома.

Нателла улыбнулась уголками губ.

– Не сочтите меня не гостеприимной, Марианна, но так будет лучше для всех.

Глава 5

Шаги домоправительницы давно стихли, а я всё стояла и раздумывала над её словами. Мне почудилась в них тревога и неясный намек.

Но, чего могла бояться Нателла? Того, что я соблазню Эльдара и стану хозяйкой этого дома? Глупости какие. Наверняка, у Климова есть любовница, и не одна. Из-за моего появления у домоправительницы добавится хлопот? Вряд ли, в доме полно прислуги. Или же… дело во мне? Нателла знает что-то, связанное со мной, и её это пугает.

Я почувствовала уже привычный укол в груди. Неужели, я права? Тем более, нужно сблизиться с домоправительницей. Нателла может знать моих родственников или близких, но, по какой-то причине, скрывать это.

Я прошла в комнату, и, при мягком свете торшера, огляделась. Это оказалась гостиная, небольшая, но очень уютная. Пара мягких кресел в углу, диван, перед ним столик овальной формы. Встроенный шкаф с большим зеркалом, куда можно повесить одежду.

Из гостиной одна дверь вела в спальню – я не стала туда заходить – а вторая, в ванную комнату. Я с предвкушением улыбнулась. Горячий душ – это то, что мне сейчас нужно.

Из ванной я вышла спустя четверть часа, почти заново рождённой. Тёплая вода с добавлением соли и розового масла смыла не только грязь, но и усталость после поездки. Настроение заметно улучшилось.

Начисто забыв о предстоящем ужине, я удивилась, заметив в комнате горничную. Светловолосая девушка торопливо поклонилась:

– Меня зовут Римма. Я пришла, чтоб проводить вас на ужин, госпожа.

– Спасибо, Римма. И называй меня Марианной, пожалуйста, – вздохнула я, понимая, что, даже лишившись памяти, от некоторых привычек не избавиться. У меня никогда не было прислуги. И я не могла привыкнуть к чьей-то постоянно заботе и вниманию… а также к постоянному чужому присутствию.

– Как скажете, госпожа Марианна.

Я быстро взглянула на неё, пытаясь понять, не издевается ли надо мной горничная. Но на круглом личике было написано лишь желание понравиться гостье хозяина.

Тогда я ещё не знала, что в этом доме давно не появлялось гостей. И странная женщина, приехавшая вместе с Климовым, стала предметом всеобщего любопытства. Кое-кто решил, что я – его любовница или даже невеста.

Римме тоже хотелось услужить, поэтому, когда я протянула руку к своему платью, висевшему на стуле, она тут же остановила меня:

– Прошу прощения, госпожа Марианна. Вы только что приехали, и я ещё не успела привести в порядок вашу одежду.

***

– Конечно, – кивнула я, ничего не понимая. Но девушка уже забрала мое платье:

– Если госпожа немного подождёт, я принесу ей другое платье.

Прежде, чем я успела отказаться, Римма исчезла за дверью вместе с моей одеждой. Вернулась она очень быстро, держа в руках платье из тёмно-синего шелка. Мне не требовалось увидеть ярлычок, чтобы понять, что вещь эксклюзивная и очень дорогая.

– Спасибо, Римма, но я не могу это надеть, – покачала я головой.

– Почему? – не на шутку огорчилась девушка. – Вам не нравится?

– Платье очень красивое. Но оно не моё. Я не могу взять чужую вещь без разрешения.

Римма хитро улыбнулась.

– Госпожа Марианна, не стоит беспокоиться. Там таких платьев – целая комната. И ещё обувь, сумки, куртки, брюки, свитера. Нателла Георгиевна давно собиралась всё выкинуть.

«Выкинуть?! – я не поверила своим ушам. – Зачем выбрасывать красивую одежду, причем последних брендов? Если надоела, можно просто раздать. Даже в этом доме найдутся желающие получить новый свитер или брюки, если размер подойдет. А уж от модной сумки не откажется ни одна женщина».

– Примерьте, госпожа Марианна, – девушка передала мне платье.

Приложив к себе шелк, я подошла к большому зеркалу, украшавшему встроенный шкаф. Не стоило отрицать – струящаяся ткань подчеркивала цвет моих глаз, делая их еще синее и выразительней. Бледная кожа, алый блеск губ, тёмные пряди волос, рассыпавшиеся по плечам – я вдруг показалась себе очень красивой и немного загадочной.

«Женщина без прошлого, – пронеслось в голове, – чужой облик, чужое платье, чужая жизнь».

И всё же, женщина в зеркале была очень хороша. Она была достойной того, чтобы жить в этом доме. Достойной того, чтобы носить одежду от самых известных домов моды, или выбрасывать её, когда надоест. Достойной того, чтобы сидеть за одним столом с Климовым.

Я вздрогнула и отвернулась от зеркала. Откуда вообще появилась эта мысль? Что-то подсказывало мне, что я совершаю ошибку. Мы с Эль… Климовым принадлежим к разным мирам. Мне нельзя сближаться с хозяином этого дома.

Не говоря уже о том, что я никогда не опускалась до того, чтобы носить чужую одежду.

– Верни моё платье, Римма, – холодно приказала я.

Девушка едва не расплакалась:

– Простите, госпожа, это невозможно. Я отнесла его в стирку. Но, почему вам не нравится это платье? Вы не любите шелк, да? Или цвет вам не подходит? Я принесу другое…

Я остановила поток извинений взмахом руки:

– Не стоит. Это платье очень красивое. Но, вряд ли господину Климову понравится, что я взяла вещь без спроса.

– А он ничего не узнает, госпожа, – хитро усмехнулась горничная. – Мужчины вообще невнимательные. Мой парень, например, не в силах отличить новую блузку от той, что я ношу уже месяц. И это платье ни разу не надевали, видите бирку?

Вздохнув, я смирилась, и позволила повеселевшей Римме надеть на меня платье. Затем она усадила меня на стул и принялась укладывать мои волосы.

– Жаль, что у нас мало времени, – шепнула она. – На званый ужин я сделаю вам такую прическу, госпожа.

– Не называй меня госпожой, – попросила я, понимая, что меня все равно не услышат.

Спустя четверть часа я была готова. Римма торжественно подвела меня к зеркалу, чтобы я посмотрела на себя, и замерла в ожидании похвалы.

Я встретилась взглядом со своим отражением, и на мгновение мне показалось, что в зеркале находится совсем другая женщина. Моложе меня на пару лет, весёлая, смешливая, лёгкая на подъем. Та, в чьей жизни все складывалось удачно. И – самое большое везение – встреча с Эльдаром Климовым.

Я моргнула, и наваждение исчезло. Я снова видела себя, красивую, как никогда прежде. Как всё-таки одежда меняет людей. В больничной пижаме или своем простом платье я выглядела совсем по-другому.

Мои тёмные волосы Римма зачесала наверх и закрепила шпильками, образовав подобие короны. Глаза, обведённые карандашом, смотрели пристально и немного настороженно. На бледной коже лица выделялись губы, свежие, как лепесток розы.

Я повернулась к зеркалу боком, заставив платье чуть слышно зашуршать. Синий шелк мягкими складками спускался до самого пола. Глубокий вырез платья оставлял открытой спину, талию охватывал широкий пояс из того же материала.

Я подумала, что не хватает только украшений, и тут же отбросила эту мысль. Не хватало еще, чтобы чрезмерно услужливая горничная притащила мне бриллианты или сапфиры.

– Вы прекрасны, госпожа, – воскликнула Римма.

Я улыбнулась девушке, потом с сомнением покосилась на свои босые ноги. Вряд ли будет удобно, если явлюсь на ужин в сапогах или вообще без обуви.

Римма, наверное, прочитала мои мысли, потому что, молча, протянула мне пару симпатичных «лодочек». Спрашивать, откуда они, я не стала.

***

Спустя несколько минут, пройдя пару коридоров и пустых комнат, мы оказались у малой столовой. Римма распахнула передо мной дверь, украшенную затейливым рисунком.

Моё сердце внезапно забилось сильнее. Что это, страх? Или просто нежелание выглядеть глупо, всё же я не принадлежу к людям из высшего общества по праву рождения.

«Да что я так волнуюсь, – попыталась я себя успокоить. – В худшем случае, Климов попросит меня уехать. Поживу в приюте, получу новые документы и буду искать работу».

Подняв голову и расправив плечи, я шагнула вперед. Малая столовая явно называлась так не из-за своего размера. Это оказалась просторная комната, отделанная с большим вкусом. Обои на стенах, сочетавшиеся по цвету с мягким ковром, мебель, большие вазы, наполненные свежими цветами – во всём чувствовалась рука настоящего мастера.

Но мой взгляд остановился на Климове, сидевшем во главе длинного стола. За его спиной стояла Нателла, готовая выполнить любой приказ хозяина.

Я неловко поздоровалась. Мой голос в наступившей тишине показался мне непривычно громким.

Задумавшийся о чём-то Климов поднял голову. На мгновение его глаза вспыхнули странным огнем, сменившимся уже привычным равнодушием. Он улыбнулся мне и кивнул, указав на место по правую руку от себя.

Нателла оказалась далеко не так спокойна. Её брови сдвинулись, стоило ей увидеть моё платье. И, готова поклясться, она знала, где я его взяла.

Впрочем, она недолго смотрела в мою сторону. Её внимание снова вернулось к хозяину дома. Мне показалось, она взволнована или напряжённо ждет его реакции.

Впрочем, чего бы не опасалась домоправительница, ужин прошёл спокойно. Поданные на тонком фарфоре блюда оказались выше всяких похвал. Слуги неслышными тенями скользили по комнате, меняя посуду или наполняя бокалы с вином.

Климов показал себя радушным хозяином. Он не пытался ни очаровать меня комплиментами, ни, тем более, подчеркнуть разницу между нами. Он общался со мной, как со старой приятельницей, и мне это нравилось. Потому что он был единственным знакомым мне человеком в этом новом мире.

Климов сам рассказал Нателле об аварии, и о том, что я потеряла память. Женщина вежливо посочувствовала, но мне показалось, что она не слишком верит в эту историю.