Глава 2

Дитеру Болену явно не нравилась затея напарника подсунуть герцогу копию Лидии, но он внял его доводам. Я подозревала, что решающую роль сыграл денежный куш. Несчастному мужу Лидии придется раскошелиться.

– Надо раздеть ее и посмотреть, нет ли на теле приметных родинок или изъянов, которые могли бы насторожить герцога, – блондин покривился, когда я испуганно прижала руки к груди.

А я еще раз прижала и еще. Без всякого стеснения я щупала собственную грудь. Нет, я заметила, что кожа на руках и ногах выглядела гладкой, без единой морщинки, но легко объяснила этот феномен отсутствием очков. Но чтобы убедиться, что у тебя плотная девичья грудь, хорошего зрения не надо.

Я оттопырила ворот рубашки и заглянула под нее. Мое тело было молодым и здоровым. Стоячая грудь, плоский живот и стройные бедра. А я–то думаю, откуда во мне такая легкость? Из канавы я вылезала с проворством обезьяны и без вечных прострелов в спине. Да и поездку поперек седла я перенесла без сердечного приступа.

– Во мне нет никаких изъянов. Я – совершенство, – восхищенно прошептала я. И тут же испугалась, что преобразилась частично. – А что у меня с лицом?

Под пальцами я нащупала гладкую упругую кожу. Облизав губы, поняла, что они пухлые и свежие. А во рту ни одного зубного протеза.

– Зеркало! Здесь есть зеркало?

Паромщик похлопал по карманам плаща и вытащил маленькое круглое зеркальце.

– Вы любите смотреть на себя? – я хмыкнула. Мало красавчик, так еще и нарцисс? Какой мужчина будет носить с собой зеркало?

– Не выдумывай. Мне нужно было подать сигнал солнечным зайчиком, – Паромщик нахмурился, передавая мне небольшую вещицу.

Я не узнала себя. Такой красивой я не была даже в молодости. Да, волосы растрепаны, но они были длинными, густыми и шелковистыми. И кожа будто у новорожденного. На щеках самый настоящий румянец. Я встала в круг света, чтобы увидеть цвет глаз. Зеленый. Какой был у меня прежде. Я счастливо рассмеялась.

– Ой! А нет ли здесь какой-нибудь другой одежды? – я растянула подол не совсем чистой ночной сорочки.

Блондин вздохнул и вышел наружу. Вскоре он вернулся с седельной сумкой, из которой вытащил землистого цвета тряпки. Я расстроилась.

– Жена герцога ходила в этом?

– Она бежала из дома в одежде служанки. Потом переоделась, – сухо пояснил Дитер Болен. – Не капризничай. Ничего другого не будет.

– Мальчики, отвернитесь, пожалуйста, – произнесла я, раскладывая одежду на каменном надгробии.

Дитер Болен тут же вышел. Паромщик, порывшись в кармане, вытащил горстку колец и протянул мне.

– Служанки так одеваются? – удивилась я.

– Лидия решила не брать с собой драгоценности, подаренные мужем. Но он опознает тебя по ним, если найдет сходство сомнительным.

– Я не подведу, – сказала я, торопливо напяливая кольца.

– Не так. Это – обручальное, – Паромщик взял одно из колец с крупным красным камнем и надел его мне на безымянный палец.

По спине прошелся холодок. Когда-то мой муж точно так же окольцевал меня во Дворце бракосочетания. Мы давно развелись, но память услужливо подсказала, как я волновалась тогда. Мне было всего двадцать.

– Ну все, отныне мы муж и жена, – улыбаясь, возвестил разбойник.

Паромщик показал глазами куда–то вверх, и я увидела стоящую над нами статую, похожую на Деву Марию. Ее пальцы были сложены в благословляющем жесте.

– И вы отдадите меня в руки другого мужчины? – так же тихо произнесла я.

– Я бы хотел оставить себе, но герцог Даркофф не поймет. Он убьет любого, кто покусится на его жену, – Паромщик вытащил из другого кармана и протянул мне звенящие серьги.

– Поэтому Лидия спряталась от него за морем? – я выдохнула с облегчением, нащупав ушах дырочки. Надела серьги и покачала головой, проверяя, насколько те тяжелые.

– Знаешь, мы получились бы отличной парой. Мне нравятся решительные женщины.

Мне тоже нравился Паромщик. И я не боялась говорить глупости. Все–таки кома – отличная вещь. Конечно, если ты заполучишь ее на закате жизни, а не в самом расцвете. Когда все самое важное осталось за спиной, сожалеть больше не о чем. Выросший сын – закоренелый холостяк. Он так и не порадовал меня внуками. Любимая работа давно в прошлом, а добрые друзья… Что ж, в силу возраста мы все неизбежно уходим друг за другом.

Как я могла отказаться от шанса побывать замужем, пофлиртовать с молодыми парнями и потанцевать на балу, где наверняка будет сам король? Я с головой кинулась в авантюру, нисколько не задумываясь, чем она могла закончиться.

– Я буду ждать наверху, – сказав это, Паромщик вышел из склепа.

Как я поняла по раздавшемуся вскоре цокоту копыт, мои «похитители» забрались в седла и ждали только меня.

Одеваясь, я приплясывала и даже пела. Меня ждало большое приключение. Да, я прекрасно понимала, что буду играть роль замужней дамы. И наверняка будет постель и все такое. Но я ощущала себя свободной и раскованной. Раз выпал невероятный случай прожить чью-то чужую жизнь, я непременно воспользуюсь им. Слишком долго я была хорошей девочкой.

Закончив одеваться, я сорвала несколько пышных бутонов и украсила ими волосы. Я как могла принаряжалась. Я хотела произвести незабываемое впечатление.

Выйдя из склепа, я поймала восхищенный взгляд Паромщика. Он спустился с лошади и помог мне забраться на приготовленную для меня. Видимо ту самую, на которой похитили Лидию. Езда на лошади – еще один опыт, которого у меня никогда не было. И я очень надеялась, что не отобью себе зад.

– Держись крепче, красавица, – улыбнувшись, произнес Паромщик.

Мне нравилось, что он все время улыбается. Окажись они оба буками, как Дитер Болен, я вряд ли бы решилась включиться в авантюру. Скорее всего, уже лежала бы под одним из надгробий. Поняв простую истину, что улыбка помогает преодолевать свалившиеся на голову неприятности, я послала ему в ответ такую же широкую.

– Отныне никаких красавиц, – поправила я Паромщика, гордо вскинув подбородок. – Называйте меня просто леди Лидия Даркофф.

– Не забывай, что ты всего лишь фальшивка, – Дитеру Болену явно не нравился мой вздернутый носик. Может быть, еще и неприкрытый флирт с Паромщиком. – Как появишься в доме лорда Даркоффа, так и вылетишь. И запомни, хоть слово, хоть намек на то, что ты слышала о Лидии, и я тебя убью. Я вхож в дом герцога.

– Я – могила! – заверила я его, отметив для себя, что Дитер Болен обыкновенный предатель.

Надо же! Оказывается, белобрысый воспользовался тем, что вхож в дом моего мужа. Пусть оба разбойника оправдывают себя тем, что помогали несчастной Лидии, но я слышала, что за возвращение «жены» они собрались выставить герцогу счет. Авантюристы.

Только когда мы тронулись в путь, я огляделась и поняла, что находимся на заброшенном кладбище. Мне крупно повезло, что я не осталась спать вечным сном здесь же, придавленная тяжелой могильной плитой.

Наш путь пролегал по той же проселочной дорогой, где меня подобрали. И я лично смогла убедиться, что город, в который меня привезли, совсем не похож на тот, где я прожила всю жизнь. Узкие улочки, «небоскребы» в виде двухэтажных домов с остроконечными крышами, кряжистый храм с колокольней и в центре самый настоящий замок. С крепостной стеной и дозорными башнями.

Он стоял на возвышении, и все те здания, что располагались ниже, казались неказистыми карликами против его величавости и красоты выверенных линий.

– Это мой дом? – спросила я, поравнявшись с Паромщиком.

– Это замок герцога Даркоффа, – поправил меня язвительный Дитер Болен. Ему все больше не нравилось, что я вхожу в роль.

Конечно, они оба смеялись, когда увидели, насколько я неопытный всадник. Я ойкала, стенала и взвизгивала, грозясь рухнуть вниз, пока Паромщик не показал мне, как нужно держаться в седле. И только у меня начало получаться, как блондинистый негодяй хлестнул мою лошадь, и та понеслась по полям и буеракам.

Спасибо Паромщику, поймавшему сначала лошадь, а потом и меня, вывалившуюся ему на руки. Я даже поплакала и пожаловалась на судьбу. И затаила неприязнь к Дитеру Болену. Мне семьдесят пять, как бы я ни выглядела. И я не привыкла, чтобы надо мной так недобро подшучивали.

– Ну все, успокойся, – Паромщик гладил меня по голове и стирал несвежей замшевой перчаткой слезы.

Я и так знала, что мое лицо не блестит чистотой. Видела в зеркальце. Но я специально не стала умываться, чтобы выглядеть при встрече с мужем соответствующе. Меня же нашли в канаве, где от удара я потеряла память? Теперь же по щекам пролягут еще и бороздки слез, что может растопить сердце герцога, расстроенного бегством Лидии.

Я заметила, как зло Паромщик посмотрел на Болена, дожидавшегося нас у кромки поля. Мужчины не стали выяснять отношения при мне. Но достаточно было увидеть, с каким презрением сплюнул Паромщик, поравнявшись с лошадью белобрысого мерзавца, чтобы понять всю силу его чувств. Лицо Дитера исказила кривая усмешка. Он все понял.

– Что? Дружба врозь? И все из-за какой-то гулящей девки, согласной лечь в постель к чужому мужу?

– Дурак. Она спасает прежде всего твою задницу. Это ты вхож в дом герцога, а не я. На тебя первого падет подозрение, так как ты был дружен с Лидией. Хочешь оказаться в жутком подземелье герцогского замка?

Я встрепенулась. Надо постараться играть свою роль без ошибок. Мужу есть где поговорить со мной по душам, если он обнаружит подмену. Интересно, а в нереальном мире будет больно, если меня начнут пытать?

Я непроизвольно сжала ягодицы, чтобы почувствовать, что все же отбила зад. Нет, нельзя доводить дело до подземелья. Определенно пытки и последующая казнь мне не понравятся.

Я с интересом смотрела на приближающие огромные ворота, над которыми возвышался герб, высеченный из камня. Расправивший крылья орел. Что–то среднее между американским и нашим, российским. Но больше всего меня смутило то, что находилось в его цепких когтях – человеческая голова. Герцогский род определенно не относился к миролюбивым.

Глава 3

Я посмотрела на Паромщика. Его лицо тоже выглядело серьезным.

– А может, вернемся на кладбище? – шепотом спросила я его. – Там мне было как–то спокойнее.

– Поздно, – так же шепотом ответил он. – Нас заметили.

На крепостной стене показались люди. Что-то кричали, показывая в нашу сторону руками. Я видела, как сверкали на солнце их шлемы. По всему выходило, что герцог держал под рукой немалый вооруженный отряд. Иначе почему его люди были в полном воинском облачении? Но как, интересно, смогла улизнуть новобрачная, если здесь все так серьезно? Моим мальчикам определенно пришлось попотеть, чтобы умыкнуть чужую жену.

Я представила, как они посылали в ее покои солнечных зайчиков, чтобы показать, что готовы встретить. Как Лидия доставала припрятанную одежду служанки, быстро переодевалась и, подхватив корзину и водрузив ее на плечо, миновала стражу. Как же сильно она ненавидела своего мужа! Или боялась?

Я облизала пересохшие губы. Вот-вот я увижу мужчину, от которого через два дня после свадьбы сбежала жена. Интересно, какой он? Толстяк, чье лицо обезображено оспой, или злобный брюзга, с которым противно ложиться в постель? А может, он самый настоящий абьюзер?

– Интересно, Лидия прошла консуммацию?

Мой вопрос вызвал ступор у Паромщика.

– Э–э–э, – протянул он. – Мы как-то не ожидали, что найдем ей замену, поэтому не спросили. А ты девственница?

Тут мне впору было произнесли долгое «э–э–э». Интересно, я в этом мире девочка или нет? Раз у меня сохранились дырки в ушах, значит ли это, что я осталась прежней рожавшей женщиной, только помолодевшей лет на пятьдесят?

Хорошо, что у меня на все есть один ответ:

– Я не помню.

– Шлюхи не бывают девственницами, – выдал с тем же презрением на лице сволочной блондин.

– А если герцог не успел консуммировать брак? – Паромщик выглядел взволнованным. – И обнаружит, что его жена до него имела связь с мужчиной? Что тогда?

– Одной шлюхой станет меньше.

Уф, как я ненавидела Дитера Болена. Но высказать ему свое презрение я не успела. По площади, на которой мы оказались, въехав в ворота, быстро шел мужчина.

Я завороженно смотрела на него, а он, остановившись у лошади, на меня. Высокий, черноволосый, сильно загорелый, он был бы образцом мужественной красоты, если бы не два шрама, пересекавшие его лицо. На щеке более глубокий и свежий, а на лбу застаревший, почти заживший.

Длинные волосы мужа были заплетены в шикарную косу, стянутую кожаным шнурком. За его широкими плечами, облаченными в латы, полоскался алый плащ.

– Где вы ее нашли? – он скользнул взглядом по моей одежде. Обратился почему–то не напрямую к мне, хотя нас разделяло не больше метра, а к Дитеру Болену.

Тот скривил морду.

– Ее нашел в канаве Цезарь, – он кивнул на товарища. – Мы охотились недалеко от заброшенного кладбища.

Цезарь? Интересное имя. Как же причудливо работает мой мозг.

– Она была без сознания, – поспешил вмешаться в разговор Паромщик.

– Густав, она это… – Дитер Болен замялся. – Она потеряла память. Смотрела на меня так, словно никогда до того не видела.

– Ты знаешь, кто я? – муж, наконец, изволил обратиться ко мне.

Я пожала плечами.

– Мне сказали, что меня везут к супругу. Должно быть, вы Его Светлость герцог Даркофф.

– Лошадь вернуть нашим гостям, герцогиню в ее покои, – приказал муженек людям, подбежавшим по первому взмаху его руки.

Угу. Детям цветы, бабе мороженое.

Когда мою лошадь вместе со мной уводили под уздцы, я оглянулась. Ни один из «похитителей» не смотрел на меня. Спешившись, они разговаривали с герцогом. Дитер Болен держался с почтением – я заметила, как подобострастно согнулась его спина. Паромщик же даже не снял шляпу. То ли он был ровней лорду Даркоффу, то ли никогда и ни перед кем не гнул спину.

Я вздохнула. Страшно было разлучаться с теми, кого я считала в чужом мире хоть немного, но своими. Сейчас я оставалась наедине с герцогом и его вопросами. Я видела, какой в его глазах царил холод. Ему привезли жену, которая была облачена в вещи служанки и валялась где–то в канаве. Что ее туда занесло? Что с ней произошло?

Как хорошо, что я «потеряла» память.

На каменном крыльце меня встретила пожилая женщина. Губы поджаты, взгляд обвиняющий. Пухлые ладони сложены на большом животе.

– Что, явилась? – голос властный. Щеку тронула судорога неприязни.

Неужели свекровь?

– Здравствуйте, бабушка, – робко произнесла я. Сама терпеть не могла, когда ко мне так обращались, но ничем иным я сейчас ей ответить не могла. – Его Светлость попросил, чтобы меня проводили в мои покои. Не подскажете, как найти туда дорогу?

– Ты что, дура? Какая я тебе бабушка? И запомни раз и навсегда, Его Светлость не просит, а приказывает.

К женщине подлетел один из прытких парней. Осторожно глянув на меня, зашептал ей на ухо, прикрывая рот ладонью.

– Память отшибло? То-то я гляжу, ведет себя, как блаженная. Нет прежней прыти. Ну хоть так обломали.

Как же много я узнала из брошенных через зубы слов. Моя предшественница не поддавалась «учениям». Еще бы. Королевская кровь. В моих жилах такая не течет, поэтому я предпочла сначала все разведать, а потом кидаться в бой.

– Ступай за мной! – велела бабка и семенящим шагом, из-за чего сделалась похожей на утку, заторопилась в белокаменные палаты.

А ведь она была лет на десять младше меня. Но мы с подругами до последнего ходили на йогу, поэтому имели легкую поступь и просветленную мантрами голову.

– А вы кто будете? – осторожно поинтересовалась я.

– Я нашему герцога вместо матери.

Ага. Значит не свекровь. Уже легче.

– А все-таки?

– Кормилицы мы, – последовал ответ, в котором чувствовалась гордость. Но меня смутило «мы». Есть еще одна? По очереди кормили, что ли?

Я оказалась права. Появилась еще одна. Явно ведьма. Не в пример первой – пухлощекой, розоволицей и низкорослой, эта была на голову выше меня и худой, точно палка. Смуглая кожа и черные глаза выдавали в ней жительницу юга.

– И где эта полоумная шлялась? – она окинула меня неприязненным взглядом, ненадолго задержавшись на кольце с красным камнем.

– Пусть муж разбирается, – махнула рукой кормилица №1. – Хватит с нас бессонной ночи.

Выходит, Лидия покинула дом не сегодня с утра, а еще вчера? Меня сбил с толку солнечный зайчик, которые может сигналить только в дневное время. Теперь понятно, отчего они такие злые. Не выспались.

– Почему вы говорите обо мне в таком непозволительном тоне? И для начала представьтесь, пожалуйста, – я оглядела опешивших старух.

Круглая толкнула локтем тонкую.

– Она память потеряла.

– Вот и славно, – кивнула черная ведьма и зловеще улыбнулась подружке. – Можно будет начать «учение» заново. А если побежит жаловаться мужу, мы быстро ей язык укоротим. Напомним, что ее нос в пуху.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: кормилицы измывались над молодой женой. Может, вовсе не от мужа она бежала, а от этих двух гарпий? Они явно знали что-то нехорошее о Лидии и пользовались своей властью. Что ж, разберемся.

– Я жду, – произнесла я требовательно, чуть повысив голос. – Как вас зовут?

– Зови меня тетушка Аглая, – номер один, расплывшись в улыбке, кивнула на номер два, – а ее Марта.

– А теперь напомните имя моего отца.