Цитаты из книг автора «Татьяна Абалова»

эстетического удовольствия, кроме кубиков на животе. – Что вы делаете?! – воскликнула я, когда незнакомец вовсе скинул с себя одеяло и, изогнувшись, попытался осмотреть свои бока. Мне пришлось отвернуться. У меня горело лицо от смущения. – У вас же сейчас разойдутся швы! – Кто меня латал? – он поспешно наклонился за своим покровом, и из одной из его ран начала сочиться кровь. Крякнув от досады, Милорд укутался в одеяло. Осторожно лег на кровать и вытянулся в полный рост, дав мне время обмозговать ответ на новый неловкий вопрос. – Вас лечили мои старшие дети, – ответила я, понимая, что все

– Никуда не уходите, пожалуйста, – попросила его я. – Вдруг опять запнетесь? – Сдается мне, что меня подставил дом, – толстяк зло сощурил глаза. И тут же, с пол-оборота вошел в раж, шипя и плюясь. – Издевается? Намеренно убрал ступени? Захотел унизить, заставив скатиться на четвереньках? – Что вы такое говорите?! – я горячо запротестовала. – Он спас вас! Если бы не он, вы бы пересчитали ступени головой и переломали себе все кости. Сомневаюсь, что после такого падения кто-то выжил бы. – Думаете? – наместник посмотрел на вино в фужере, красиво переливающееся в свете каминного пламени.

сидел Лесек и что-то тихо выговаривал Зонде, пока та держала обе ладони над головой больного. Не все раны видны. Кровь в ушах и гематома на все лицо могли свидетельствовать о внутренних повреждениях. – Он придет в себя и сразу поймет, что мы псы, – поймала я последнюю фразу Лесека. – Предлагаешь сразу выкинуть его на улицу или сначала позволишь подлечить его? – зло спросила Зонда. – Как он? – поинтересовалась я, прежде чем огорошить новостью Зонду и Лесека. – Лучше. Он уже не без сознания. Он спит.

была так измучена и напугана страшной находкой, то порадовалась бы красоте осеннего леса, тихо принимающего приближение зимы. Пока я доплелась, незнакомца уже втащили в дом и положили на шкуру перед камином. Когда я зашла, Лесек срезал с раненого одежду. Увидев меня, передал мне нож и ножницы, а сам кинулся завести чужую лошадь в хлев. О ней тоже стоило позаботиться: почистить и напоить. Ее ранами мы займемся позже, когда убедимся, что ее хозяин не отправится к праотцам.

Помнишь ту женщину, что шапками торговала? Малефу? – Да, – у меня все упало. – Она новому наместнику на тебя много чего наговорила. Кухарка, что еще лорду Вазберу служила, как раз поднос с едой принесла. Затаилась за дверью и подслушала, о чем Малефа с лордом Хорретом шепчется. – Но откуда ей знать, псы

Уже год, как я находилась в чужом мире. Если сравнивать тот первый день, когда я брела по разбитой дороге, не понимая, куда попала, и нынешний, где я мама пятерых детей, то становилось удивительно, как многое я сделала, чтобы прижиться в Карфанге. – Тут такое дело… Голос у Зонды был виноватый. Я сразу поняла, что простым советом не отделаться. – Близнецам не в чем ходить. – Как?! Как можно за

всадники апокалипсиса. Местные боги нас берегли. Ни мы далеко от дома не удалялись, ни чужаки к нам не заглядывали. Если бы не знали, что в город пришли маги, вовсе не почувствовали бы перемен. Работа хорошо отвлекала от тревожных мыслей. Начались дожди, и пришла пора копать картошку. Работали вшестером. Кто-то копал, а кто-то собирал клубни в мешки. Возвращались домой грязные, уставшие, но

вспоминать вас, лорд Вазбер, – пообещала я. Не хотела, чтобы он меня уговаривал, поэтому сразу перешла к прощальным словам. – Не любишь, – горечь в его голосе была такой ощутимой, что я невольно сглотнула. – Богатым и могущественным не любила, а сейчас униженным и бегущим тем более… – Ваше имя лорд Вазбер Гордый, я это помню. И каким бы вы ни были – одетым в золото и бархат или в тонкую простыню, для меня вы навсегда останетесь гордым. Я это знаю. Я это вижу. – В Маржене ты будешь жить, как королева. Я богат. Очень богат. И пусть тебя не волнует, что у меня есть жена. Я не дам тебя в обиду. Ты ее никогда не увидишь, обещаю. У нас будут дети.

молилась, чтобы вы остались живы, лорд Вазбер. – А я молился, чтобы увидеть тебя еще раз. Поцелуй долгий, жадный смял мои губы. Я уже задыхалась, а наместник все не отпускал. – Пойдем со мной, – выдохнул он, наконец. Его колючая щека прикасалась к моей, его

Нагрянувшая беда пошла Лесеку на пользу. Он научился быстро оборачиваться. Больше его тело не напоминало политическую карту, где государства окрашивались в разные цвета – от бордового до желтого. Прошли те времена, когда не успевал зажить один синяк, как появлялся другой. Лесек научился ухаживать за собой, и у нас в доме уже не витал резкий запах псины. Он оставлял у пруда одежду и после оборота купался. Удивительное