Аркан Императрица – положительный и желанный в любом раскладе. Он означает плодородие, достижение успехов в любых делах, рост и увеличение. Это Мама, Бабушка или любая другая женщина в вашей семье. Аркан говорит о счастье, покое, достатке на материальном плане. Это запах пирогов дома, уют, домашний очаг, вкусная еда и смех за общим столом. Природа.
Часть моего осознанного детства прошла в частном доме, где был огород, хлев с поросятами, курятник, в доме жила кошка Мурка. Дом был поделен на две части. В другой половине жили наши родственники – тетя Аня, сводная сестра моего папы, дядя Саша, ее муж, и их дети Марина и Миша. У них была большая овчарка на цепи. Так что наш двор был полон живности. Мне нравилось жить в этом маленьком и уютном доме. Отец построил баню, хлев, туалет и летнюю веранду над сараем с дровами. Папа провел от колонки воду в дом. Она хоть и бежала холодная, но носить ведрами ее было не нужно. После жизни в общежитии в маленькой комнатушке вчетвером мне этот шикарный дом казался раем. Моим большим раем. Можно было бегать по огороду, есть яблоки с дерева, рвать петрушку и целыми пучками засовывать в рот. А еще можно топить баню и париться в ней. О! Это было просто замечательно. Не нужно было ездить в общественные бани и стоять там по нескольку часов в очереди, чтоб быстренько, наспех поплескаться в тазике с горячей водой. Своя баня! Конечно, меня не допускали до печки, но я любила садиться рядом и наблюдать это священнодействие.
В школе, в классе десятом я нашла в библиотеке рассказы Василия Шукшина. Один из них, «Алеша Бесконвойный», про то, как главный герой всю субботу топит баню: колет дрова, моет пол, полок, таскает воду, складывает поленья в топке и вот подносит спичку, и полено разгорается… Для меня баня – это самое лучшее место на свете. Я живу сейчас в крупном мегаполисе, в квартире есть горячая вода, кипяток, шикарная ванная, но это не баня. Не пахнет дровами и вениками, но самое главное, даже лежишь в ванне, мысли приходят в голову совсем другие, не такие ясные, что ли. Я смеюсь иногда и говорю своим друзьям, что продам душу Дьяволу за баню.
А еще мы всей семьей ездили на «копейке» в деревню к прабабушке Ольге Ивановне и прадедушке Кузьме Павловичу Шишкиным. Как же мне нравились эти поездки! Я помню эту деревню с красивым названием Студеный ключ. Там жили совсем другие люди, они любили свой дом-пятистенок, сложенный из огромных бревен, где стояла огромная русская печь. В этом доме всегда пекли хлеб. Вода, мука, дрожжи, немного сахара и соли, а еще вложенный труд моей прабабушки и время. Я всегда сидела рядом и как завороженная смотрела за всеми манипуляциями. Поставить тесто, так это называлось. А потом я подбегала несколько раз и удивлялась, как это самое тесто растет, его становилось все больше и больше, и когда оно уже было готово убежать, приходила моя прабабушка, и здесь начиналось самое интересное. На большой деревянный стол посыпалась мука, из ведра на стол выкладывалось теплое тесто и ножом делилось на несколько частей. Быстрыми отработанными движениями куски теста выкладывались в чугунные сковородки и накрывались льняными полотенцами с красными орнаментами.
– Тесто должно еще подойти. А пока давай-ка сделаем плюшки с вареньем, – предложила моя прабабушка Ольга Ивановна.
Доставала трехлитровую банку с яблочным вареньем и из оставшегося теста она раскатывала лепешки, а в середину я сама выкладывала ложкой варенье. В это время догорали угли в печи, и прабабушка снимала со стены ухват, открывала топочную дверцу, умело орудуя рогатиной, вытаскивала из глубины печи чугунок с похлебкой. Ставила все сковороды с будущим хлебом и закрыла дверцу.
– Давай накрывать на стол. Неси тарелки в комнату и ложки.
Я весело расставляла на столе кружки, тарелки, раскладывала ложки, считая, сколько нас человек.
– Прадедушка Кузьма в самом центре стола. Так, рядом папа, потом мама, дядя Вова, дядя Коля, маленькие ложки мне и брату. Кого-то я забыла. Ой, прабабушка Оля, – оглядела стол. Еще раз пересчитала всех. И, довольная собой, побежала в огород, звать на обед работников. Работники заходили в дом гурьбой, с красными лицами и мокрыми спинами. Они косили траву для коровы на зиму. Я чувствовала себя очень нужной в эти моменты. Нужно было вовремя подать полотенце, чтоб могли вытереть руки и лицо. Кому-то нужно было принести срочно квасу из сеней, молока из погреба. В это время мой прадед, сидя во главе стола, уже нарезал широким ножом ломти от вчерашнего каравая. Он любил нарезать хлеб. Я стояла и смотрела, как глаза светились от счастья в этот момент у моего прадеда.
– Внучка, поди сюда.
Я подходила к нему.
– Держи кусок. И макай в мед. Давай. Мед хорош в этом году. Липовый. Болеть не будешь целый год, – приговаривал он и щурил от удовольствия глаза. – В городе-то не поешь такого меда поди.
Он ел мед вместе со мной и запивал холодным утренним молоком из глиняной кружки.
За столом вместе со всеми взрослыми было сидеть интересно. Они смеялись и рассказывали, как проходило их детство в стенах этого большого деревянного дома. И мне было весело смотреть на них, загорелых и счастливых. Ели все деревянными ложками похлебку, вкусноты необычайной. Это не суп, а именно похлебка или рагу: капуста, картофель, лук, морковь, грибы, кабачки, мясо разных видов, еще какие-то травы. Все просили добавки. Я быстро бегала из комнаты в кухню, нося тарелки туда и обратно. Вторую порцию доедали, в основном, молча, не спеша. По дому растекался запах свежеиспеченного хлеба. На стол мама приносила огромный медный чайник с кипяченой водой, а следом прабабушка несла огромный поднос с плюшками. После такого обеда работники расходились по дому и ложились на послеобеденный отдых – кто в сенях, кто на сеновале, так как в самой избе было жарко.
– Хочешь кроликов посмотреть? – спрашивал меня Кузьма Павлович.
Я улыбалась и, не говоря не слова, уже бежала к двери и останавливалась там в ожидании прадеда.
– Да не беги ты. Успеем. – Прадед вставал из-за стола и медленно шагал мне навстречу.
Он был выше среднего ростом, стройный и красивый даже в свои восемьдесят лет. Была в нем сила настоящего хозяина, как в «Тихом Доне» Шолохова или рассказах В. Шукшина. Кузьмы Павловича все домочадцы слушались беспрекословно, даже я, «своебышная» (это меня так мама называла). Тогда я просто подчинялась этой невидимой силе, но сейчас я точно знаю, каким должен быть Мужчина. Спокойным, уравновешенным, сильным духом, любящим свой дом и землю, ответственным за всех, кто живет рядом.
Мы выходили во двор, подходили к клеткам с кроликами. Дед открывал одну из них и доставал крольчонка. Какие же они забавные! Похожи на мягкую игрушку. Еще мне разрешали их покормить морковкой или травкой какой.
– А белку хочешь увидеть?
Я смотрела на деда широко открытыми глазами.
– Белку? Настоящую? А где?
– В лесу, конечно. Завтра с утра встанем пораньше и сходим в лес. Я покажу тебе.
Работники начинали собираться во дворе, нужно косить траву дальше. Времени мало.
Я вспоминаю это время с теплотой в сердце. В этой деревне вода была самая вкусная и всегда холодная в колодце, какая жара бы ни стояла. По осени мы приезжали копать картошку и собирать грибы. Рос в тех местах еще и орешник. В деревне жить, конечно, очень тяжело. Цивилизация сделала свое дело: носить воду в ведрах уже никому не хочется, да и сено косить тоже. Пойди в магазин и купи. Но как жить без своей земли? Без возможности видеть результат своего труда? С возрастом мне все больше хочется свой маленький кусочек Рая.
Традиционное значение Аркана: стабильность, надежность, покровительство, помощь, реализация планов. Защита достигнутого, установление границ, принятие большой ответственности. Четкие, ясные, полезные и эффективные действия, рассудительность, близость к реальности. Император – символ твердости и могущества. Еще одно важное значение этого Аркана – реализация замыслов. Этолизация з перспективы, активность, воля к действию, достижении цели, правильности выбранного пути. толизац Императора помогает привести все в порядок, структурировать и разложить «по полочкам». Этот Аркан помогает увидеть новые перспективы, и горизонты, но только в той области, куда устремлено ваше внимание.
Самым любимым занятием в детстве было «пускание корабликов в ручьях». Наш город располагается на холмистой местности, поэтому искать место для запуска наших корабликов не нужно было. Я всегда была генератором разного рода идей. Придумывала развлечения, и хорошо, что не всегда успевала их внедрить в жизнь. Многие из них отметались моей подружкой Таней, так как она обладала большей жизненной мудростью и подходила к развлечениям с точки зрения безопасности. Могу сказать сейчас, спустя много лет, ей «спасибо» за это, так как от многих необдуманных поступков именно она меня и остановила – и не только в детстве, но и в юношеском возрасте.
– А давай сегодня поднимемся вверх по ручью и дойдем до того места, где он начинается, – шептала я Тане на уроке чистописания.
– Давай, – согласилась она тоже шепотом и уткнулась в тетрадь, что-то разрисовывая красным карандашом. – Не отвлекай, – сурово сказала Таня.
Кое-как досидев до конца уроков, мы пошли искать начало нашего ручья. Сначала мы дошли до того места, откуда обычно пускали наши кораблики, и стали подниматься вдоль ручья вверх к центру города. Мы что-то рассказывали друг другу, смеялись, впрочем нам всегда было хорошо вместе. Ручей оказался больше, чем мы ожидали, но мы упорно шли выше. И вот мы у больницы, что находится в самой верхней части города, дальше уже лес, гаражи и садовые участки.
– Дальше не пойдем, там мой сад находится, а я боюсь туда идти без мамы, – сказала благоразумная Таня.
Я согласилась с ней. Теперь нужно было построить «флот», то есть найти тоненькие палочки-веточки, которые хорошо гнутся, вырвать из тетради листочек и из этих подручных средств и смекалки соорудить пару корабликов. Немного помучались, и «флот», состоящий из двух корабликов, был готов. Путешествие началось.
Наши кораблики, коснувшись воды, тут же стали набирать скорость. Течение было быстрое, местами мы даже бежали за ними, на ходу расстегивая пальто. На улице было по-летнему тепло. Кораблики бежали почти рядом, друг за другом. У нас не было желания устраивать соревнование «Какой кораблик придет к финишу первым», нам нравилось, что они плывут рядом. Но где-то на середине пути наши кораблики застряли. В ручье скопились прошлогодние листья и песок. Вода скапливалась и превращалась в лужу в этом месте, огибала препятствие как могла. А вот корабликам было не пройти через этот барьер. Мы стали искать глазами опавшие с деревьев ветки, нашли подходящие по толщине и стали расчищать песок, листья и траву. Мы трудились на славу, и вода хлынула новым быстрым потоком. Кораблики, подхваченные течением, побежали еще быстрее. Мы не отставали от них. И снова затор. И опять мы расчищаем путь. И снова бежим. Чем ближе становилось к реке, чем шире становился ручей, тем больше в нем скапливалось листьев, мусора и песка. И тем чаще и дольше нам, двум неутомимым путешественникам, приходилось расчищать препятствия. А солнце уже садилось – весенние дни такие короткие. На улице включили фонари, и мы, не замечая ничего вокруг, продолжали наш путь. Мы были уверены, что корабли должны уйти в открытое море. Становилось все холоднее. Пришлось застегивать на все пуговицы пальто. Работали молча, чувствовалась усталость. Но цель была уже близка. И вот последний рубеж был взят, кораблики все же покинули быстрый ручей, и теперь мы смотрели им вслед. Они плыли к новым берегам по огромной реке Вятка, а мы не могли им больше ничем помочь. Мы стояли молча. Нам не нужно было ничего говорить друг другу. Чувство радости и печали объединяло нас в этот момент. Наша миссия была выполнена. Теперь пришло время возвращаться домой.
– А сколько времени? – Таня просто сорвалась с места, понимая, что давно уже должна быть дома – поздно и, скорее всего, родители волнуются. Мы разбежались по домам не прощаясь.
Я старалась тихонько зайти в дом, но мама уже ждала меня у дверей.
– И где мы ходим? Где ты шляешься? – Мама начала кричать. – Уже ночь на дворе!
Я опустила голову виновато и, ничего не говоря, стала раздеваться. И тут мама увидела, что вся спина на моем пальто в каплях грязи.
О проекте
О подписке