Цитаты из книги «В постели с боссом»

Ты кто такая? Почему не знаю? – властный старушечий голос

– Семья никак не связана с тем, есть у меня штамп в паспорте или нет, – попытался уйти он от ответа. – Семья – это поддержка, взаимопомощь, интересы друг друга, которые учитывают все. Согласись, это совсем не то же самое, что пробубнить в ЗАГСе «согласен-согласна»

– Семья никак не связана с тем, есть у меня штамп в паспорте или нет, – попытался уйти он от ответа. – Семья – это поддержка, взаимопомощь, интересы друг друга, которые учитывают все. Согласись, это совсем не то же самое, что пробубнить в ЗАГСе «согласен-согласна» и через месяц бежать разводиться.

– И что тут творилось? Ни черта не помню. Санти приподнял брови и сказал: – В общем-то, ничего особенного. Ты просто пила, как лошадь, и приговаривала: рюмочку за маму, рюмочку за папу, а еще за тётю Свету, за тётю Зину, за тётю Любу, за тётю Риту и еще целую кучу каких-то тёть и дядь. Не думал, что у тебя так много родственников.

Пришлось тайно подкладывать ему в миску то, что было на столе, иначе мейн-кун мог решить, что раз гора не идёт к Магомеду, Магомед сам придет к горе и всеми четырьмя лапами от души на ней потопчется.

– Строг, но справедлив? – уточнили со смешком на том конце, и Андрей расслабился. Надо было хоть на экран взглянуть, чтобы не вываливать недовольство собой на старых друзей. – Скорее заебался. Привет, Серёж.

Любовь невозможно разделить на куски, как сало – кому-то больше, а кому-то меньше…

заворочалась блондинка, которую он каким-то образом умудрился вчера притащить к себе в квартиру. И желание отключить будильник исчезло. Он поднялся с постели в чём мать родила и прежде, чем отправиться в ванную, достал из бумажника и бросил на постель рядом со шлюхой пачку купюр.

Он редко приводил домой женщин, предпочитая трахать их в дорогих номерах отелей или – иногда – прямо в машине. А порой даже в тёмных переулках города. Быстро, торопливо, не думая о том, кончила ли партнёрша. И каждый раз чувствовал себя после дерьмово. Не потому, что ему было на них не насрать, а потому что ощущал какое-то разочарование. В себе, в том, что делал, как жил и к чему стремился.

Ты просто пила, как лошадь, и приговаривала: рюмочку за маму, рюмочку за папу, а еще за тётю Свету, за тётю Зину, за тётю Любу, за тётю Риту и еще целую кучу каких-то тёть и дядь. Не думал, что у тебя так много родственников.