Внезапно девушка поднялась и, прихватив с собой книгу, вышла из кухни. Дом погрузился в темноту. Я проследил за ней взглядом и собирался было вернуться на крышу соседнего дома, думая, что она ложится спать. Но ошибся.

В неверном свете фонаря она продолжала читать. Потом вдруг взяла в руки краски и принялась водить пальцами по холсту. В полной темноте. Словно вот так, посредством одних лишь тактильных ощущений, могла прочувствовать все острее. Я стоял и не в силах был оторвать глаз от ее рук, порхающих по бумаге. Странно, но её лёгкие прикосновения я ощущал так, будто она касалась моей обнаженной кожи, а не бездушного полотна.

Когда девушка закончила и включила лампу, чтобы рассмотреть своё творение, я невольно подался ближе, влекомый желанием узнать, что сподвигло её взяться за краски в столь поздний час.

Увиденное заставило меня отпрянуть. На холсте было изображено существо, которое не принадлежало её миру, зато принадлежало моему. Зеркальная чернота глаз и взметнувшиеся за спиной крылья безошибочно указывали на представителя моей расы.

Я нахмурился. Ранее владевшая мной уверенность в том, что моя подопечная не знает ничего о том мире, из которого я пришел, поколебалась. А что, если она знает и то, что я наблюдаю за ней? Что, если этой картиной она даёт мне какой-то знак?

Кем же она была на самом деле – женщина, которую князь приказал мне охранять как свою нареченную?

Нужно быть осторожнее. Я не хотел раскрывать себя раньше, чем в пространстве между мирами откроется портал, который позволит мне унести девушку туда, где хотел её видеть мой хозяин.

Круг света от лампы потух. Я дождался, пока девушка уснет, и вернулся на свой пост. До рассвета оставалось несколько часов. Таких коротких на словах, но таких длинных, когда остаёшься один на один с собой.

Обычно я покорно дожидался начала нового дня, сидя на крыше и не спуская немигающего взора с заветного окна. Предвкушая момент, когда увижу её снова. Так дремлет в ногах у хозяина старый верный пёс, чутко ждущий, когда его позовут за собой. Но сегодня что-то не давало мне покоя. Когда за башнями собора Нотр-Дам де Пари занялась робкая заря, я наконец понял, что именно.

Книга.

Чутье говорило мне, что именно там могут быть ответы на интересующие меня вопросы.

Тонкое лезвие клинка, лёгкий, аккуратный нажим – и створки старого окна распахнуты настежь. Осталось лишь бесшумно нырнуть внутрь и книга оказалась бы у меня.

Поток свежего, прохладного после дождя воздуха, стремительно ворвался в комнату и игриво взметнул лёгкие занавески. Девушка резко подскочила на постели и вдруг заговорила:

– Здесь кто-то есть?

Я оказался на крыше за секунду до того, как она высунулась из окна. Глядя на темноволосую голову с растрепавшимися после сна локонами, я задавался вопросом – кто же из нас в действительности играет с другим в кошки-мышки?

* * *

Посетителей почти не было. В век, когда бумажные издания вытеснялись с рынка электронными носителями, магазин и в самые лучшие его дни редко был полон покупателей. А когда на улице без устали шёл дождь, и вовсе шансы на сверхприбыльные продажи равнялись нулю.

Я слонялась без дела между аккуратно расставленными на полках книгами, придирчиво осматривая ровные ряды. Моя напарница Одри, не раз намекавшая на то, что кому-то из нас вполне можно было и не выходить на работу, после напоминания о нескольких сменах, которые я отработала вместо неё, исчезла в подсобке и делала вид, что занята с документацией. А мне ничего не оставалось, как мысленно подгонять стрелки часов, чтобы скорее вернуться домой.

Случайно брошенный в окно взгляд, заставил меня остановиться, как вкопанной. На крыше дома на противоположной стороне улицы я разглядела фигуру мужчины в тёмном кожаном плаще, который стоял и смотрел прямо на витрины магазинчика. Я замерла, жадно вглядываясь в незнакомца, будто от того, чтобы рассмотреть его как можно более подробно, зависела моя жизнь. Секунды стали тягучими и липкими, даря мне ощущение, что я увязла во временной точке, где есть только я, незнакомец на крыше и разделяющая нас стена холодного дождя.

А потом случилась завораживающая и одновременно пугающая вещь: мужчина сделал шаг к краю, остановился, балансируя на самой кромке крыши, и спрыгнул вниз. Я вскрикнула, выходя из оцепенения, и бросилась к окну, чтобы убедиться в том, что он разбился. Другого варианта развития событий просто не могло быть. Но возле дома, на крыше которого стоял незнакомец, было пусто. Редкие прохожие, спешащие по своим делам, выглядели спокойными, лишь торопились как можно скорее покинуть улицу, и причиной тому был проливной дождь, а не искалеченное тело, которое должно было лежать на асфальте.

Но не лежало.

– Одри, я выйду на десять минут! – крикнула я в сторону подсобки, срывая с вешалки пальто и хватая зонт. Мне было необходимо самой убедиться в том, что глаза меня не обманывают, и я готова была промокнуть или промочить обувь, но выяснить, что смогу, об этом мужчине.

Раскрыв зонт, в который тут же застучали капли дождя, я перешла на другую сторону улицы, внимательно, насколько позволял ливень, осмотрела то место, куда, по моим расчётам, должен был приземлиться незнакомец, но ничего не обнаружила. Ни следов крови, ни самого парня. Пройдясь вдоль дома, сосредоточенно вглядываясь в асфальт, будто трещины на нём могли пролить свет на происходящее, я дошла до проулка и остановилась. Темнота между плотно стоящими друг к другу домами была особенно густой и какой-то гулкой. Я прикусила нижнюю губу, размышляя о том, стоит ли шагнуть в проулок. Если с парнем, упавшим с крыши, что-то случилось, и он оказался здесь, ему может понадобиться помощь.

Простояв так несколько минут, я уже почти развернулась, чтобы возвратиться в магазин, когда в дальнем конце проулка мелькнула тень, будто взметнулись полы чьего-то плаща. По моему позвоночнику прошла волна ледяного озноба, а на улице стало на несколько градусов холоднее. Поёжившись от ощущения мороза, забравшегося под одежду, я постояла так ещё немного и вдруг почувствовала, что моё сознание будто обволакивает туманом. Все мысли исчезли, в висках пульсом билось только одно желание – сделать шаг вперёд. Будто кто-то звал меня, и противиться этому зову я не могла.

Оторвав ногу от земли, я переступила невидимую черту, и рядом тут же возникла фигура мужчины, одетого во всё чёрное. Сильные пальцы жёстко, причиняя боль, вцепились в моё предплечье, потащили куда-то, понуждая меня почти бежать следом. Охваченная страхом и паникой, подступающей к горлу, я покорно следовала за мужчиной, не понимая, что ему от меня нужно.

Ещё один тёмный всполох, будто сотканный из черноты, промчался совсем рядом, и хватка на моей руке ослабела. Меня с силой отшвырнули в сторону, и я устояла на ногах только благодаря тому, что угодила в стену одного из домов. С ужасом, я смотрела на то, как двое мужчин, двигаясь быстро и выверено, кружат друг напротив друга. Послышался звон ударившихся друг о друга клинков, в лужу упала искра, тут же с шипением погаснув. Первая кровь брызнула на мокрый асфальт, смешиваясь с водой и потёками устремляясь к ливневому стоку. Мужчины превратились в две тени – молниеносные и жуткие. Не произнося ни звука, наносили друг другу удары клинками, пытаясь уклониться, и дрались не на жизнь, а на смерть.

Я же стояла в оцепенении, не в силах сдвинуться с места и понимая, как это, должно быть, глупо. Испытывать смесь ужаса и восторга, и жадно всматриваться в два силуэта, двигающиеся почти бесшумно, в надежде рассмотреть лицо того, кого я, кажется, уже могла узнать из многих.

Наконец он остался один. Стоял спиной ко мне, не поворачиваясь. В ладонях зажаты клинки, с которых на асфальт падает каплями кровь, смешанная с дождём. От него исходила опасность, и эту опасность я чувствовала кожей. Самым верным решением было сбежать, но я почему-то продолжала ждать. Например, того, что он обернётся. Или что уйдёт, оставив меня одну. Но проходило время, а он так и не двигался, и потоки ливня, падающие сверху, смывали с него кровь, которая стекала прямо к моим ногам.

Я шагнула к нему и замерла. Сделала ещё шаг и снова остановилась. Охваченная самыми разными эмоциями и желаниями, я застыла в шаге от незнакомца. У меня была тысяча шансов на то, чтобы сбежать. Но я знала, что этот мужчина не опасен. Что он не бросится за мной следом, чтобы убить. Скорее снова станет тем, кого я буду замечать во всполохах теней, мелькающих рядом, но не прикасающихся ко мне.

Всматриваясь в зеркальную черноту его глаз, испытывая смесь восторга и страха, я могла лишь делать жадные вдох за вдохом, вторящие надсадному дыханию мужчины. С его тёмных волос стекала вода, попадая за воротник чёрной куртки. Губы были плотно сжаты, а на щеке алел порез. Протянув руку, я прикоснулась к нему, намеренно причиняя незнакомцу боль, чтобы понять, что он реален, а не соткан из моих иллюзий, в которых я пребывала с тех пор, как мне в руки попала книга.

– Пойдём. Тебе нужна помощь, – шепнула дрожащим голосом, понимая, как смешно звучит эта фраза. Я была крошечной по сравнению с ним, и если кому из нас двоих и нужна была помощь, то явно не ему. Но мне так нужно было, чтобы он пошёл следом. Чтобы оказался в моей квартире, остался рядом вопреки всем доводам здравого смысла. И когда я развернулась и поняла, что он последовал за мной, испытала облегчение, смешанное с ликованием.

* * *

Продолжавший свою слезливую песнь дождь разогнал людей с улиц, заставляя их прятаться под крышами домов, музеев и ресторанов, а тех, кто все же дерзнул выйти на улицу – под ненадежным прикрытием зонтов.

Я нес свою привычную службу у шпиля Сент-Шапель и наблюдал, как изредка зажигаются, будто цветные фонарики, то тут, то там, яркие купола зонтов, резко контрастирующие с серой унылостью непогожего дня.

Едва уловимое сквозь шум дождя неожиданное потрескивание в атмосфере заставило меня насторожиться. Воздух сделался густым и наэлектризованным. Незаметное для обычных людей явление для меня было верным признаком того, что где-то рядом присутствует магия. Я окинул взглядом близлежащие улицы и заметил странное движение в соседнем переулке. Взметнулась темная ткань плаща, приоткрывая одежду, слишком необычную, чтобы носящий её мог быть простым обитателем Земли.

В то, что чужеродный этому миру незнакомец случайно оказался недалеко от места, где находилась моя подопечная, я не поверил ни на миг. Поспешно переместившись к краю крыши, я спрыгнул вниз. Огляделся, желая убедиться, что меня никто не видел, и неуловимой тенью проскользнул мимо переулка, где затаился незваный гость. Оказавшись на крыше прямо над ним, я готовился напасть сзади, но внезапное появление Эстель, неосторожно шедшей прямиком в объятия опасности, заставило меня замешкаться. Всего на одну секунду, но этого хватило для того, чтобы незнакомец схватил девушку и потащил за собой в темноту. И тут я понял, что черная дыра, казавшаяся всего лишь затененной стеной, на самом деле – портал. Портал, которого я так долго ждал и которым не мог теперь воспользоваться. Хотя у меня был шанс попытаться проскочить в него следом за незнакомцем и Эстель, но это было слишком рискованно. Если портал закроется прямо передо мной, я застряну на Земле и безнадежно потеряю след девушки. Значит, оставался только один вариант. Самый простой и самый естественный для меня.

Я спрыгнул на землю, преграждая путь к порталу, и с силой оттолкнул Эстель к стене. Мой противник молниеносно выпростал из ножен оружие и кинулся на меня. Едва наши клинки скрестились, как я понял, что оппонент не уступает мне в скорости и ловкости, но значительно уступает в силе.

Сначала мы присматривались друг к другу. Выпады были редкими и резкими, рассчитанными на то, чтобы застать другого врасплох. Я хладнокровно оборонялся, зная, что у противника недостаточно мастерства для того, чтобы причинить мне серьезный вред.

Медленно потоптавшись в этом смертоносном танце мечей и искр пару кругов, мой соперник потерял терпение. Он бросился на меня с отчаянием обречённого, который знал, что если не убьет меня – то неминуемо умрет сам, если и не от моей руки сейчас, то позже – от руки того, кто его послал.

Мою щеку обожгла резкая боль, мгновенно обострившая инстинкт убийцы до предела. Глаза заволокла беспросветная чернота, ногти на руках превратились в длинные металлические когти саблевидной формы. Я предупреждающе оскалился, прежде чем обрушиться на противника со сжигающей внутренности потребностью убивать.

Брызнула чужая кровь, попав мне на лицо. Я с удовольствием вобрал в себя её запах, подпитывая им свои силы, чувствуя, как теряю остатки разума, превращаясь в непоколебимого монстра для убийств.

Осознав, с кем имеет дело, незнакомец кинулся на меня в попытке нанести быстрый и сокрушительный удар. Лезвие клинка распороло мое плечо, но я почти не ощутил боли, потому что она потонула в единственном желании, владевшем мной сейчас – уничтожить. Здоровой рукой я схватил его за волосы и ударил об стену. Я мог бы пошинковать его мечом на мелкие кусочки, но мне хотелось иного. Отбросив оружие, я с жадностью вонзил когти в мягкую плоть, прошивая врага насквозь. Металлические конечности ударились о каменную стену. Я прочертил по ней борозду, вслушиваясь в скрипучие звуки, как в музыку. Насаженный на мои когти противник отчаянно дернулся и я ощутил, как кто-то пытается проникнуть в мое сознание. Наивный идиот! Мой разум сейчас был начисто заглушен жаждой крови, потерян в бушующих внутри инстинктах.

Зато теперь я знал, кто находится передо мной.

Второй рукой я схватил врага за горло, смыкая вокруг него саблевидные когти. С наслаждением сжал, вырывая из глотки несчастного жалобный хрип.

– Давай же, демон, сопротивляйся. Доставь мне удовольствие.

Он снова сделал слабую попытку вырваться. Я сжал его горло сильнее и провернул когти внутри тела. Судорожный хрип, секунда затишья. А потом все его существо затрясло, как в припадке, когда из него полезли души. По-прежнему держа его пригвождённым к стене, я наблюдал, как с истошным криком они вырывались на волю, кружа над головой поглотившего их демона облачками черного дыма. Когда последняя душа растворилась в воздухе, оставив после себя лишь мерзкий тошнотворный смрад, демон безжизненно обмяк. Тело его стало таять на глазах, становясь все тоньше, и, в конце концов, стекло черной струйкой к моим ногам.

Характерное потрескивание воздуха прекратилось в тот же миг. Посмотрев туда, где был портал, я убедился, что теперь на этом месте только самая обычная стена. Шанс вернуться был упущен.

Я отошёл и подобрал брошенное на землю оружие. Кровь стекала с лезвий и моих когтей, капала с плаща, пропитавшегося ею от раненного плеча. Вокруг меня образовалась лужица мутно-красного цвета.

Внезапно слух уловил робкие, осторожные шаги, и я вспомнил об Эстель. Неужели она все видела? Неужели оставалась здесь все это время? Неужели у нее не достало ума бежать?

Я принял человекоподобный вид, не желая пугать глупую девчонку. Только глаза, неподвластные изменению по одному лишь желанию, по-прежнему оставались подернутыми черной пеленой, выдавая все ещё владевшее мной возбуждение.

Подойдя, она смело взглянула мне в лицо. В открытом взоре карих глаз читался восторженный интерес, под которым таился испуг. Она боится меня? Или это последствие только что пережитого?

Она дышала так же тяжело и рвано, как и я, словно сражалась в этой схватке вместе со мной. Я ощущал каждый её вдох с такой остротой, как если бы дыхание Эстель касалось моего уха. По телу пробежала дрожь. Я сказал себе, что причина этого – холодный дождь, безжалостно проникавший под одежду, а вовсе не ее близость. Сжал губы, подавляя в себе эту слабость. И вдруг – её рука на моей щеке, пробежавшая по рваным краям раны, причиняя боль – не столько физическую, сколько неожиданную душевную.

Никто и никогда не касался меня так. Трепетно и в то же время повелительно.

– Пойдём. Тебе нужна помощь, – сказала она чуть слышно и повернулась в сторону бульвара Пале. Я молча повиновался, хотя и понимал, что приближаться к ней мне не следует. Но она приказала – и я пошел следом. По-другому я просто не мог. А может, и не хотел.

* * *

– Сними, пожалуйста, обувь и куртку. С тебя уже целая лужа натекла, – проговорила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, едва мы переступили порог дома. Пялиться на мужчину было не лучшей идеей, но я не могла отвести от него взгляда. Он весь был словно соткан из того, что казалось в моей квартирке потусторонним. Притягательный облик, от которого невозможно оторвать глаз.

– Мне лучше уйти.

– Почему? – Вопрос сорвался с моих губ помимо воли. Если бы я слушала свой разум, я бы сама выставила незнакомца из квартиры, да ещё и в полицию позвонила, на всякий случай. Но именно сегодня здравый смысл взял выходной. – Я не кусаюсь.

– Зато кусаюсь я. – Он растянул губы в улыбке, давая понять, что это шутка, и теперь уже я беззастенчиво любовалась двумя рядами ровных белоснежных зубов.

Мужчина был очень хорош собой. Там, в переулке, слишком напуганная и сбитая с толку, я не смогла подробно разглядеть его. Зато сейчас мне предоставилась такая возможность. Черты лица его были грубоватыми, будто высеченными из камня. Он словно состоял из чётких линий. Во всём. В том, как двигался или говорил. Как смотрел исподлобья, будто считал меня врагом. И от этого захватывало дух.

– Снимай куртку и обувь.

– Хорошо.

– И я не понимаю, как тебе в голову могла прийти мысль оставить меня после того, что произошло.

– Я был бы поблизости. Как обычно.

Итак, ответ на главный вопрос, который я смогла сформулировать только сейчас, у меня был. Незнакомец обычно был поблизости. Уже кое-что. Зачем он находился рядом, я пока не знала, но собиралась узнать.

– И ты ранен, – призвала я на помощь последний довод, сама не понимая, почему мне так нужно, чтобы он остался в моей квартире.

В ней редко бывали гости. А о том, чтобы пригласить к себе домой мужчину, я даже не задумывалась. Но сейчас, когда рядом был незнакомец, который смотрелся здесь слишком чужеродно, но в то же время – абсолютно закономерно, мне хотелось, чтобы эти мгновения продлились как можно дольше.

Он внимательно посмотрел на меня, как будто размышлял, сказала я величайшую глупость по незнанию или намеренно, после чего стёр кровь с лица, и я охнула. От глубокого пореза, пересекавшего правую щёку, почти не осталось следа.

– М-м-м, ясно, – протянула я, не зная, что ещё добавить. Мои подозрения о том, что незнакомец принадлежит какому-то другому миру, подтвердились, но это не только пугало меня, но ещё и завораживало. Он стоял в моей крошечной прихожей, заняв собою добрую её половину, держал в ладонях свои клинки и ждал. А у меня совершенно не было опыта в подобном, и я судорожно размышляла о том, что мне стоит делать дальше. Наконец, наскоро стащив пальто и сапоги, я прошла в кухню, где принялась ставить чайник на плиту трясущимися от холода и нервного возбуждения руками.

– Ты мне хоть имя своё скажешь? – крикнула я в сторону прихожей, но когда обернулась, поняла, что незнакомец бесшумно вошёл в кухню следом за мной. Если он будет так подкрадываться, я могу получить сердечный приступ раньше, чем узнаю, как его зовут.

– Киаран, – после паузы, которая показалась мне слишком долгой, наконец представился он, переводя взгляд с меня на обстановку кухни, будто хотел убедиться, что в шкафчиках не прячется новая опасность.

– А я – Эстель.

– Я знаю.

– Откуда?

– Просто знаю и всё.

– Хорошо. Ты давно за мной следишь?

– Давно.

Он ответил совершенно спокойным тоном, будто мы говорили о погоде, а не о том, что рядом со мной в последнее время находился какой-то чужак, о котором я даже не подозревала.

– Ясно. Почему делал это незаметно?

– А зачем попадаться тебе на глаза?

Я вздохнула и отвернулась, принимаясь готовить чай. С последними словами спорить было глупо. Наверное, он и вправду не имел причин заводить со мной более близкое знакомство, и если бы не случившееся в переулке – так и наблюдал бы издалека. И от этого я испытывала досаду.