Глава 2

Показатель дороговизны квартиры – белые предметы.

Чем больше белого в доме, тем богаче ее хозяин. Многие начинают добавлять со временем золотой цвет.

Белый – это признак вечной чистоты и ухоженности. Это модно, стильно и, как считается, придает воздуху некоторую легкость. Но в таких домах ты чувствуешь себя как в гостях. Каким-то грязным по отношению ко всем предметам мебели. Это хорошо ощущается, когда переезжаешь из квартиры в хрущевке в помещение с евроремонтом.

И моя комната была белой.

Я зашла в нее и прищурилась.

Выглядела она как в номер гостинице: аккуратно застеленная кровать (слишком ровно, прямо под линеечку), окно с белыми, почти прозрачными занавесками (видимо, мой новоявленный отчим не хочет, чтобы я много спала по утрам, оставляя солнцу возможность нещадно палить меня через тонкую ткань), один широкий светлый шкаф и рядом столик с зеркалом.

Все же для человека, который меня явно недолюбливает, это довольно щедрый подарок. Но мне кажется, что это ему ни во что не обошлось. Помещение будто раньше было комнатой для гостей.

Но так и есть.

Я – гость в этом доме.

Присев на край кровати, я принялась раскладывать свои нехитрые пожитки. Несколько маек и футболок одиноко глядели на меня из огромного шкафа, прежде чем я закрыла их там, оставив в темноте. Уныло подошла к окну.

Обзор вел не во двор, а на проспект. На этот вечный поток машин и людей, который, как мне кажется, не прекращается даже ночью. Солнце ушло куда-то за наш дом, значит, восход точно с этой стороны. Вдалеке была видна крайняя стена моего будущего университета. К счастью, до него не нужно долго ехать. Переживать московские пробки каждое утро я бы не смогла.

Я вздохнула и вернулась на кровать. Тишина, которая давит на уши. Включила спокойную мелодию в телефоне и открыла книгу.

– Кхм-кхм.

Вздрогнула и повернулась на звук.

В моей комнате, возле двери, стоял сам хозяин квартиры.

– Значит, так, – без предисловий начал он, – в этом доме есть свои правила, и ты их запомнишь. Главное из них – не мешайся под ногами. В наши отношения не лезь. И не раздражай своим присутствием. Уборщица выдаст тебе все, что нужно. Все вопросы отныне к ней. Не беспокой меня по чепухе. И отныне ты входишь в эту семью, не смей позорить меня. Поняла?

– Да, – буркнула ему.

– И общайся уважительно. – Он нахмурился.

– Да, Максим Игоревич.

– Так-то, – он оглядел комнату, – на людях можешь называть меня папой, так и быть. Все-таки нужно поддерживать статус семьи.

Я скрыла свою кривую ухмылку за книжкой.

Папой. Ага. Размечтался.

Отчим вышел за дверь, оставив меня сидеть в раздумьях.

Мой статус гостьи меняется на “заключенная”.

Но если так подумать, у меня есть полная свобода действий, но вне этих стен. Не все так плохо.

Завтра нужно донести документы в универ. Все-таки конец августа, скоро учебный год. Решила поступать на юридический. Престижная профессия, много возможностей.

В дверь раздался стук.

Если бы это был Максим, то он явно бы не церемонился. Кто же это?

– Войдите.

В комнату бочком вошла низенькая женщина в возрасте. Небольшой пучок на голове, фартук, завернутые рукава. В руках был комплект постельного белья.

Взгляд женщины по-доброму скользил по мне, остановившись на лице.

– Какая красавица теперь у нас живет, – она улыбнулась, – небось, от женихов отбоя нет.

– Да что вы, – я расхохоталась, – если бы они еще были.

– Все успеется, детонька. – Женщина прошла через комнату к шкафу и положила комплект на верхнюю полку. – Это тебе запасное. Меня зовут Ксения. Я работаю на твоего… отчима.

– Уборщица? – меня осенило.

Она недовольно вздохнула.

– Максим часто меня так называет, хотя я здесь и повар, и горничная, и кем только не бываю, и все за одну зарплату. Хотя признаюсь, что платит он хорошо, – она вздохнула, – но порой он такой придирчивый. Есть какие-нибудь пожелания в комнату?

– Да, – я огляделась и остановила взгляд на окне, – занавески.

– А, ты хочешь плотные? Смогу принести тебе их только завтра.

– Ничего страшного, – заверила ее, – за одно утро со мной ничего не случится.

– Если ты про это, то солнце не дотягивается до кровати. Сама утром увидишь. – Она поправила фартук. – Ужин в восемь, просьба не опаздывать, Максим Игоревич это не любит.

– Поняла, – кивнула ей, и женщина удалилась.

Через пару часов я скромно выбралась из своей норки обследовать ближайшие места. Моя комната находилась в самом конце коридора, по сторонам стояло еще три неизвестные мне закрытые двери. По нему я вернулась в просторную прихожую. Здесь нашла открытую дверь в ванную. По размеру она была совсем немного меньше моей нынешней комнаты. То есть те же самые предметы, большая ванная, унитаз и умывальник, свободно стояли по периметру комнаты, дабы хоть как-то заполнить собой ее пустоту.

Из прихожей шел второй выход. Тоже небольшой коридор с парой дверей и арка. Пройдя через нее, я обнаружила гостиную и наконец-то кухню. Точнее, столовую, потому что кухня находилась от нее через еще одну небольшую арку и ютилась на более меньших квадратах. Там вовсю возилась Ксения, что-то напевая себе под нос.

Она собрала что-то на поднос и зашла ко мне в столовую, начиная раскладывать приборы на прозрачном круглом столе.

– А, это ты, – она улыбнулась, завидев меня, – пришла вовремя, молодец. Скоро подойдет хозяин с супругой.

Я пренебрежительно покосилась в сторону коридора, чувствуя, что моя мать от меня окончательно отдалится. С таким-то мужем.

– Давайте я вам помогу. – Я дернулась в сторону кухни, семеня за горничной.

– Ой, детонька, что ты, я сама справлюсь. Уже на автомате это делаю.

– Но все же, – я забрала поднос из ее рук, – должна же я как-то отблагодарить вас за доброту ко мне.

Пока она смущалась, я понесла поднос до стола. Нам нем стояли три тарелки какого-то восхитительно пахнущего супа.

– Что ты делаешь? – Новый отчим резко окликнул меня где-то за спиной.

От неожиданности я поскользнулась на ровном месте. Падая, потянула поднос на себя, и все, что на нем стояло, горячей массой разлилось на одежду.

Я охнула, закусив губу от боли.

Горячий суп стекал за шиворот и по бокам. Футболка вмиг стала мокрой и грязной, с остатками картошки. Пол подо мной тоже стал жирным и скользким.

Обернулась на рык и увидела Максима в проеме коридора.

Он стоял, в белоснежной рубашке, весь отглаженный, и презрительно таращился на меня.

– Вот что бывает, Ксения, когда поручаешь свою работу другим, – холодным тоном произнес тот.

За его спиной возникла моя мать, восхищенно разглядывая супруга. На ней было короткое платье, тоже малоподходящее для домашней одежды. Я в своей футболке выглядела недостаточно пафосно и как-то по-деревенски. А теперь совсем ужасно.

Мать увидела меня и закатила глаза, стыдливо отворачиваясь.

Охая, Ксения помогала мне подняться, обтирая полотенцем.

– Иди в ванную, Злата, – отчим обошел меня и сел на свое место, – сегодня ты не ужинаешь.

– Но я только…

Он остановил мое возмущение одним жестом, сощурив свои мелкие глазки.

– Ты провинилась, поэтому сегодня идешь в свою комнату. – И отвернулся от меня, как от неодушевленного предмета. – Кристина, сядь со мной.

Я резко поднялась на ноги, чтобы высказать все ему в лицо, но Ксения начала быстро уводить меня из зала. Мать гордо прошла мимо меня, усаживаясь рядом с ним и мило воркуя.

– Не нарывайся, пожалуйста, Злат, – шептала мне, пока вела в ванную, – он здесь хозяин и может все решать. Тебе лучше просто не попадаться ему под ноги, и все будет нормально.

– Серьезно? Он сейчас лишил меня ужина!

– Я принесу тебе в комнату. – Она мягко затолкала меня в ванную. – Все будет хорошо. Ты привыкнешь. А потом доучишься и сможешь съехать отсюда, если захочешь.

– Поскорее бы, – проворчала, закрывая дверь ванны.

Меня трясло от обиды.

Моя мать резко растеряла всю свою хватку, млея перед мужиком, как овечка. Она даже слова не сказала!

Скинула одежду в бельевую корзину и встала под душ, ворча себе под нос.

Через полчаса, когда я уже тихо смотрела телевизор, закутавшись в домашний, кристально белый халат, в комнату вошла горничная.

Ксения занесла поднос и поставила на прикроватный столик.

– Покушаешь, отнесешь на кухню, я завтра помою, – заявила женщина, снимая передник. – У меня закончились рабочие часы.

Я благодарно кивнула ей.

– Спасибо тебе.

Она улыбнулась и вышла из комнаты.

Глава 3

Ксения была права.

Утром, открыв глаза, я видела, как солнечный свет пытался добраться до меня по стене, но остановился в метре от кровати. Он усиленно освещал белую стену, пытаясь хотя бы отразиться на мое лицо и разбудить.

Но я и так уже не спала.

Надо было занести остатки документов, ведь впереди – новая учебная неделя.

Сказать, что я волновалась, – ничего не сказать. Я жутко трусила.

Новые ребята. Новая обстановка.

Как меня примут?

Я сбегала в душ, затем оделась. Быстро расчесала волосы и покидала все, что нужно, в портфель.

Заглянула на кухню – там уже шуршала наша горничная.

– Доброе утро. – Я приветливо помахала ей.

– И тебе доброе утро, золотце, – она подошла к накрытому противню. – Возьми, позавтракай. Максим с Кристиной уже уехали по делам.

– Хорошо, что у нас на завтрак?

– Запеканочка, милая. Тебе разогреть?

– Не утруждайся, поем так.

Я быстро приземлилась за стол, за которым я так и не смогла вчера поесть. Запеканка была уже еле теплой, но все равно она оставалась жутко вкусной. Пришлось сбегать за добавкой.

– Все, Ксень, я пошла. – Двинулась в сторону коридора.

– Подожди, – она нагнала меня, уже когда я обувалась, – ключи-то забыла отдать тебе от квартиры.

И мне была протянута связка ключей.

– Спасибо, что заботишься.

Она довольно хмыкнула.

– Хотела бы сказать, что это моя работа, но это не так. По тебе видно, что ты доброй души человек, Злат. Ох, заклюет тебя Москва. – Она грустно покачала головой и двинулась обратно на кухню.

Растерянно пожав плечами, я закинула ключи в тот же рюкзак и вышла из дома.

Здесь душнее, чем в моем родном городе. Больше асфальта и меньше всякой растительности. От солнца спасают в основном только многоэтажки, порой закрывающие полнеба.

Я обогнула здание, выйдя из двора, и прошла по небольшой аллее. За четырехполосной трассой виднелось здание университета. Я его видела вчера из окна и сравнила по навигатору. К сожалению, без него здесь даже маленькие расстояния преодолевать страшно.

По аллейке пришлось пройти еще около километра, чтобы наконец дойти до подземного перехода. У нас в городке был всего один, и я его не очень любила. Он был старенький и держался на добром слове. Мне всегда казалось, что его своды обрушатся именно, когда я прохожу по нему.

В местных переходах все получше, в стиле самого крупного города. Даже прохладнее. Где-то посередине сидел на полу и играл парень на гитаре. Мягкая мелодия отражалась от стен и разливалась по всему коридору ярким звучанием. Но остановиться послушать в этом потоке было практически невозможно, поэтому я смогла закинуть немного мелочи из кошелька ему в чехол от гитары, прежде чем поток вынес меня с другой стороны трассы.

Здесь за маленьким парком начинались пятиэтажки, пытающиеся скрыть от меня мое будущее учебное заведение. Но я уверено прошла эти несколько дворов, чтобы сразу выйти на открытую местность перед зданием.

Признаться, я была восхищена габаритами университета. Видимо, сначала мне удалось увидеть только малую его часть.

Он раскинулся на целый квартал, занимая еще место для парка, который еще его окружал. Высокие белоснежные колонны намекали, что именно там находится главный вход.

Поднялась по ступенькам на площадку перед массивными дверями. Они были открыты, и туда-сюда заходили и выходили студенты, возможно, такие же новенькие, как и я. А может, это уже старшекурсники, которым нужно было просто взять учебники из библиотеки.

Разинув рот, я вошла внутрь. Все блестело от кристальной чистоты и снова белого цвета – пол, стены, потолок. Лишь двери были такими же темно-коричневыми. В центре холла находился какой-то декоративный фонтан, окруженный лавочками. На них тоже сидели молодые люди.

– Простите, – я подошла к угрюмому охраннику, – а где принимают документы новеньких?

Он молча кивнул на стену, где висел план здания.

Мне пришлось потратить десять минут, чтобы его изучить и понять, куда идти. Спрашивать у проходящих мимо людей я стеснялась.

Прямо. Поворот налево. Вверх по лестнице. Вот и учебный этаж.

Все те же белые стены и деревянные резные двери. На них висели различные таблички бухгалтерии, учительской, кабинетов заведующих отделениями. Найдя приемную комиссию, я прошмыгнула в открытую дверь.

Присела к ближайшей сотруднице, которая что-то усердно вычитывала в компьютере. На вид лет сорок, пухленькая и явно уставшая от сидячей работы. Из-под очков на монитор смотрели грустные, немного озлобленные глаза.

– Фамилия, – не глядя на меня, выдала женщина.

– А? Я? – Растерянно положила документы на стол. – Вишневская.

– Документы.

– Вот. – Я толкнула папку в ее сторону.

Она соизволила опустить взгляд и одной рукой порыться в папке.

– А где остальное? – Ее мелкие глазки перевели взгляд на меня.

– У вас…

– А все сразу не вариант было привезти? – Она скривила губы.

– Так я еще тут не жила…

– Еще одна понаехавшая… – пробурчала себе под нос женщина и полезла копаться в компьютере.

Я молча сидела рядом и боялась нарушить молчание. Прошло две, пять минут.

Мне уже пора уходить? Или она насчет меня что-то ищет? А вдруг уже все, а я тут сижу как дура?