Глава 2

Ева

Если вас не замечают – просто цените это.

О моем присутствии в этом доме еще ни один член семьи ни разу не забыл.

Первым делом утром я вижу самодовольное лицо брата. Обычно это означает, что он или наподлянил, или уже придумал план испортить мне день. Порой кажется, что без меня ему здесь просто было скучно жить.

Затем уже на кухне замечаю свою тетю. В принципе, если ее нужно найти, то все пути этой живущей на широкую ногу женщины сводятся только сюда. Частенько она не дает горничной даже дойти до ее комнаты и предложить что-нибудь принести перекусить. Она сама несется и ищет, что же в этот раз будет безжалостно уничтожено ее мощными челюстями.

Возможно, ей просто нечем себя занять. Тетя не работает, да и зачем при таком муже. Днями она собирается в гостиной с еще несколькими такими же неприятными тетками. Они пьют чай и… снова едят. Хотя она называет это просто легкими чайными посиделками.

Лучше не попадаться им на глаза, снова начнут перемывать кости мне, моей родне, кошке, тараканам, дай только повод. Но и он не обязателен. Еще Адель любит собирать сплетни и что-то пикантное. К счастью, на меня особо не нароешь, я в основном сижу у себя. Не люблю общаться с людьми, особенно последний год…

Дядя – знатный трудоголик. Свою работу он, по всей видимости, любит больше, чем жену и сына. Его телефон всегда включен на случай важных звонков. И он не любит, когда что-то идет не по его плану.

И вот беда, я как раз не вписывалась в его планы на будущее. В них была его жена, сын и этот дурацкий лысый кот.

Вы не подумайте, я не против сфинксов, но этот просто исчадие ада. Как только он видит меня, сразу старается наброситься или, когда в хорошем настроении, просто шипеть. Еще и назвали так пафосно – Людовик. Людка, как я его называю, на стороне победителей и недолюбливает меня наравне с остальными членами этого дома. К счастью, пока тепло, он больше любит находиться в саду. А в прохладное время его основным местом обитания является кабинет дяди, куда я ни ногой.

Здесь ко мне хорошо относится только немногочисленная прислуга. Возможно, потому что ощущают себя наравне со мной.

Я сонно вытаскиваю себя в коридор, понимая, что проспала завтрак. В принципе, это неплохо, им не очень приятно видеть меня на своих трапезах. У нас это взаимно.

Мой маршрут перестроился в сторону кухни.

Зайду не через общий вход, а через боковой. Я так всегда делаю, чтобы не столкнуться в дверях с кем-то из членов семьи.

Коридор разветвился, я повернула налево и зашла через арку в большую светлую кухню.

Шорк…

Мой тапочек поскальзывается на чем-то в районе порожка, и я проезжаю полметра как непрофессиональная фигуристка. А точнее, отклонившись назад спиной.

Бац, и моя тушка некрасиво развалилась на полу. Головой я сильно ударилась о плитку.

– Черт, – схватилась за темечко, пытаясь привести в норму прыгающих перед глазами чертиков.

Боль отдалась тупой пульсацией по всей голове и легким позваниванием. Здравствуйте, медные тарелочки.

Где-то из-за угла слышится хихиканье моего полоумного братца, похожее на смех гоблина в игре, затем тяжелые улепетывающие шаги.

– Вот засранец! – мысленно прописала ему подзатыльник, теша свое чувство справедливости, и устало села на полу.

Как же он мне надоел…

– А ты чего сидишь? – Передо мной появляется наша горничная Кира, обеспокоенно разглядывая меня. В руках она держала грязную кастрюлю.

– Устала, – усмехнулась, – посидеть захотелось.

– А стул тебе на что? – улыбнулась она и кивнула на табуретки в другом конце кухни.

– «Вы не понимаете – это другое». – Я медленно поднялась с пола и обернулась на порожек. Задумчиво наклонилась. – Здесь одна свинья масло растительное пролила.

– Ева, – нахмурилась Кира, – кухарки могли это сделать случайно, зачем грубить.

– Поверь, это не они, – я пошла за шваброй, которая стоит в ближайшей каморке, – и я знаю, и чем говорю. Он самый натуральный хрюндель.

– А-а-а… – Ее поразила догадка. Продолжать диалог она не стала, потому что у работников не принято обругивать начальство.

Просто многозначно хмыкнула.

– Помочь?

– Справлюсь, – сунула ее в ведро с мыльной водой и отжала.

Все здесь уже привыкли к моей простоте.

Я могу спокойно помыть за собой посуду, убраться или устроить генеральную уборку в своей комнате. За остальных членов семьи это делают домашние работники.

Сначала кухарки и горничные удивлялись. В растерянности пытались навязать свои услуги, но поняли, что со мной лучше не спорить и нужно просто принять как данное.

Она пошуршала подолом платья за моей спиной, и вскоре послышался звук воды.

Кастрюлю моет.

– Есть что покушать? – Я прошла к холодильнику и дернула дверцу.

– С завтрака остались бутерброды. И каша с овощным гарниром, – слегка повернула голову в мою сторону горничная.

– Давай все, я голодная, как сто волков.

Она резко прекратила мыть, вытерла руки и ушла к плите.

Повозившись, собрала мне поднос еды. Добавила на него продуктов из холодильника.

В итоге на завтрак у меня кроме каши и бутеров еще фрукты и, как я это называю, закуска. А точнее, мелко нарезанная колбаса, сыр и все в таком духе.

– Ты чудо, Кир, – чмокнула ее в щечку и пошла красться в свою комнату.

Там завтракать безопаснее. А окно зашторю от любопытных.

Не прошло и часа, пока я сыто жмурилась на кровати, как ко мне в комнату бесцеремонно заперся дядя.

– Готова? – Он сморщился и оглядел помещение, будто зашел в каморку для швабр.

Если не нравится, можешь не заходить. Я буду только рада.

– К чему? – вяло захлопала ресницами.

– В школу. – Он разочарованно вздохнул, видимо, для себя отметив, что семейная родня по линии брата не страдает шибким умом.

– А. – Я лениво кивнула и указала на чемодан, который собрала еще вчера. – Багаж ожидает вашего решения, сэр. Дозвольте пройти в экипаж?

Он хмурится.

Мои шуточки ему не нравятся. А точнее, уже поперек горла стоят.

– Водитель ждет на выезде, – затем, подумав, добавил: – Стас с тобой не поедет. Его привезут позже.

– И слава богу, – шепнула себе под нос.

Я стащила себя с кровати, надела футболку с джинсами и заглянула в зеркало.

На меня в отражении смотрела рыжая зеленоглазка. В средних веках я бы так долго не прожила, меня бы уже давно сожгли как ведьму.

Многое досталось от матери. Разве что глаза папины.

А вот дяде не повезло. Он мало того что почти лысый, так и цвет глаз карий. Даже не карий, а больше болотный. Они с братом очень не похожи, и если бы не схожее ДНК, то все бы думали, что они просто соседи.

Поправила чокер.

Если вы скажете, что чокеры фу и не в моде, и вообще… то мне как-то пофиг.

Мне нравится носить те украшения, что не болтаются и надежно зафиксированы.

А еще он бесит тетю, это тоже подогревает мое желание не снимать его даже дома. Она как те бабки с лавочки… ну, в общем, всем понятно, кто я.

– Готова? – спросил водитель, перехватывая мой чемодан и засовывая его в багажник.

– Да у вас сегодня заело…

Он повернулся с немым вопросом на лице, явно пребывая в недоумении.

– Да готова я, готова. Вези меня в ад, Харон¹.

Глава 3

Ева

Вообще, водитель у Андрея хороший.

Эдакий амбал ростом метр восемьдесят. Коротко стриженный двадцатипятилетний серьезный парень.

Но с доброй душой.

Вы вообще не поймете этого при первом знакомстве с ним… ну и при втором, может, тоже.

Он у нас стеснительный.

Большую часть времени он стоит молча, сцепив руки в замок, как заправский охранник. Но он у дяди и водитель, и телохранитель, так что такое положение рук оправдано работой.

Мне редко удавалось с ним куда-то ездить. Ну потому что фу, сейчас как сяду, как испорчу ему тут все сиденья и атмосферу машины в целом. Примерно так думал Андрей, в очередной раз вызывая мне такси или отправляя пешком.

Ничего не имею против хождения пешком, кстати. Закаляет силу воли и так далее. А в хорошую погоду это вообще самое прекрасное, что мне удается сделать за день. В эти короткие моменты я верю в то, что жизнь еще чего-то стоит.

Буквально полгода назад я бы так не думала.

Я тогда только начала выкарабкиваться из многомесячной депрессии после потери…

– Ева, очнись, – махнул передо мной рукой Вадик, наш все еще шофер-охранник.

– А? – Я поморгала, возвращаясь в реальность. – Да сажусь, сажусь.

Плюхнулась на задние сиденья, аккурат посередине, чтобы видеть водителя. Ну и чтобы он видел меня.

Ездить с Вадиком одно удовольствие.

Он включал музыку на мой вкус, заезжал нам за кофе, подгонял милые штучки, общался со мной, не давай надолго уходить в свои мысли. Пару раз мы даже ненадолго отклонялись от маршрута – он кормил меня в кафе или водил куда-то.

– Смотри, что принес. – Он уселся на свое место водителя и довольно повернулся ко мне, протягивая что-то в зажатых ладонях.

– Тут чего-то два? – Я ухмыльнулась, разглядывая ровно поставленные передо мной кулаки.

– А ты угадай. – Он улыбнулся всего на секунду, снова сделавшись серьезным водителем мэра. Телохранители не улыбаются, бебе.

– Ну этот, – ткнула на правую руку.

Он показательно расстроился, опуская руки.

– Эх, не угадала.

Но в той руке, на которую я указала, что-то блеснуло. Совсем с краешка, где мизинец.

– А ну-ка стоп! – Я засмеялась и дернула эту руку на себя.

Он уперся, оттягивая ее обратно себе и не разжимая.

Это уже стало похоже на армреслинг, только с одной стороны его крепкая жилистая рука, а с другой – две моих тоненьких ручки-спички.

– Ну Вадь, – взмолилась я на третьей минуте борьбы, – ты же сильнее. Весовые категории не равны.

– Главное – стремление выигрывать, – уверенно сообщил мне водитель.

– А как же «главное не победа, а участие»? – возмутилась в ответ.

– Так говорят слабаки.

– Но по сравнению с тобой я слабак, – расстроилась и отпустила его. Все равно у меня нет шансов.

– Ладно. – Вадик простил мне отсутствие физической силы и, расслабившись, и раскрыл ладонь.

На ней лежал браслет. Тонкий, стальной и аккуратный. На нем выбит легкий узор. При проникающем через окна машины свете он красиво отблескивал.

– Вау, какая красотища! – Я трогательно приняла его и полезла обнимать не любящего обнимашки водителя. Замечу, все, кроме моих.

– Рад, что немного улучшил твой день.

– Да, может, это его и спасет, – согласилась с ним, цепляя браслет на руку и любуясь.

– А теперь расслабься, до места ехать четыре часа.

Я, уже было начавшая любить это день, подскочила.

– Так много?

– А тебе что, не нравится мое общество? – усмехнулся Вадик в зеркало заднего вида.

– Еще как нравится, – насупилась, – просто боюсь, что ягодичную мышцу себе всю отсижу.

– Вылезем где-нибудь размяться.

– А тебе дядя по кумполу не настучит, что ты опять меня долго везешь? – игриво блеснула взглядом.

Он посерьезнел.

– Нет. Сегодня в планах только тебя отвезти, чтобы заселилась в общежитие. Завтра повезу Стаса. В первый день он не пойдет учиться, так решил Андрей Николаевич.

– Заботится, чтобы его сыночка не перетрудил себе мозги, – съязвила.

Вадик промолчал.

Да и я как-то привычная, что здесь никто не ругает работодателей и на мои слова благодарно молчат. Каким бы дядя Андрей ни был – платит хорошо и исправно, это я знаю из очередного подслушанного разговора. И нет, я не специально, просто я тихо хожу по дому.

Через полчаса меня в машине укачало, и я погрузилась в легкий сон. Кажется, там я плыла на лодке, потому что штормило знатно.

Очнулась, когда машина полностью остановилась.

– Приехали, – отрапортовал водитель.

– Эй, – сонно потерла глаза, усаживаясь прямо, – мы же хотели заехать куда-нибудь.

– В следующий раз, рыжая, – он повернулся и потрепал меня по голове, портя и так помятую прическу, – хорошо спала, просто не хотел тебя будить. Но я взял тебе твой любимый кофе.

Руками пригладила волосы, используя пальцы как расчески.

– Ну ладно, так и быть. Прощаю, – важно взяла еще теплый стаканчик, – а где мы?

Он показал на правые окна машины, где открывался вид на территорию с высоким кованым забором. Ворота впечатляли своей громадностью.

Но в теории очень плоский человек смог бы пролезть между прутьями. Я конечно, не тощая, природа меня всем необходимым одарила, но, может, проверить на днях?

В научных целях, конечно же.

Мы вылезли из машины.

Мне в спину дунул легкий, теплый, пока что августовский ветерок.

Уже вечер. Солнце почти у горизонта, окрашивая ближайшие облака в красивые теплые оттенки. Саму территорию школы в основном окружали леса, но вижу немного полей. Дорога, по которой мы приехали, пряталась хвостом где-то в том же лесу. Хорошо хоть на всей протяженности этой дороги есть фонари, а то поход по ней в лесу ночью не самое приятное времяпрепровождение.

– И далеко отсюда ближайший населенный пункт? – уточнила у Вадика, пока он здесь.

– Да нет, – отвел из-за открытого багажника, доставая мое барахло, – здесь, за лесом. Километра два буквально. Просто лес густой, не видно.

– Деревня? – скривила свою моську, представляя жизнь в изолированной от мира школе.

– Почему, город. Вполне нормальный такой. – Он поставил чемодан на пол и покатил к вороткам, жестом приглашая меня последовать за ним. – Все, что нужно есть. Слышал, туда отпускают на выходных тех, кто домой не ездит. Но только до вечера. Правила такие. Тут даже маршрутки ходят, но где остановка, я не в курсе.

Я разочарованно наблюдала за его действиями.

Слева от ворот стоял домик. Видимо, пост охраны.

Ну конечно, в такую школу просто так не зайдешь. И, подозреваю, не выйдешь…

Вадик постучал в приемное окно.

Через пару минут показалась голова недовольного охранника. Он заметил меня, затем перевел взгляд на брата по разуму, ой, коллегу по работе. Они ж, охранники, такие. Свой своего узнает издалека.

И, как я и думала, лицо охранника школы стало мягче.

– Вам кого? – дружелюбно поинтересовался у Вадика.

– Привез новенькую. Лисовских глянь.