Неожиданно голова закружилась и сознание покинуло меня. Что происходило дальше, я помню плохо. Видимо меня напоили, так как я больше не чувствовала жажды. Видимо меня перевязали, так как моя правая рука оказалась спрятана под тугой массой больших мягких листьев и больше не болела. Понять где я, удалось только к полудню следующего дня, когда я смогла выбраться из глухого небытия. Остальные члены прайда лежали вокруг, пытаясь скрыться от парящего солнца в жидкой тени деревьев. Насколько я могла судить со своего места, весь прайд мирно спал. А вот мне больше спать не хотелось.

Боли я действительно почти не чувствовала, но я и не двигала пока ничем кроме головы. И хотя мне очень не хотелось расплачиваться за свое любопытство, я решилась наконец-то встать. Очень медленно я поднялась на ноги и потянулась. Мышцы выразили недовольство, но я смогла с ними договориться. Есть мне все еще не хотелось, но, вспомнив вчерашние слова Леены, я решила немного подкрепиться. Взяв сразу три шарика, даже не взглянув на цвет, я положила их в рот и стала усердно пережевывать. Шарики стали теплыми от жары и, судя по вкусу, не предназначались для смешивания. Однако я сомневалась, что сейчас даже мое любимое блюдо принесло бы мне больше удовольствия. «С таким же успехом могла и травы пожевать», – подумала я. Тем не менее, в животе образовалась приятная сытость. Запив нехитрый завтрак, хотя может быть уже и обед, теплой водой из соседнего листа, я решила, что в общем здорова. И тут я вспомнила об антилопе.

Не то чтобы вчерашние переживания вернулись, но однажды придя в голову, мысль уже не хотела меня оставлять. «Забудь, это не твоя забота, – я искренне пыталась себя отвлечь. – Ты хищник, в конце концов. Ты имела полное право поступать так. К тебе нет никаких претензий. Может стадо импал уже нашло её. И потом, антилопа сама забежала в то ущелье. Может там у неё любимое укрытие и стадо про него знает». Чем больше я пыталась себя успокоить и отвлечь, тем яснее понимала, что попытки самооправдания – полная чушь и антилопа до сих пор лежит в ущелье, если только не очнулась и не вышла оттуда сама. А в это верилось с трудом.

Оглянувшись вокруг и убедившись, что прайд спит и не заметит моего ухода, я решила прогуляться к ущелью. Самочувствие со скрипом, но позволяло такую прогулку, а статус несовершеннолетней давал возможность пройти к ущелью в облике человека, ведь как бы я себя ни чувствовала, трансформироваться я не решилась.

Дорога оказалась непростой. У меня перед глазами то и дело вставали детали погони, хотя, казалось, помнить я их просто не могла. И в самом деле, почему запомнился мимолетный взгляд жертвы? В пылу погони я видела только смутный силуэт в пыльном облаке в нескольких шагах перед собой. Но взгляд остался в памяти. Он был полон тревоги и страха. Что её могло напугать? Жизни её ничто не угрожало, единственное, что она теряла – память. Ради каких воспоминаний импала решилась на столь отчаянный бег? И есть ли в моей жизни что-то, заслуживающее столь отчаянной защиты?

Я не знала, существует ли ответ на последний вопрос. Что ценного в моей жизни? Самый простой ответ – мама, сестра, другие члены моего прайда. Но даже, если я когда-нибудь лишусь памяти, они все равно будут со мной. Друзья? Я замедлила шаг, поняв, что близких друзей у меня нет и никогда не было. Любовь? Большой любви в моей жизни тоже еще не случалось. У антилопы она могла быть, но ради чувства рисковать жизнью? Этого я понять не могла. К тому же, разве потеря не испытание для чувств: если память уйдет, а любовь останется, ну или вернется – тогда ты точно поймешь, что она настоящая. Значит, антилопа поступила просто глупо. Но отчаяние, которое я видела в ее глазах, говорило мне об обратном. «Ладно, – решила я сама с собой, – надо будет просто спросить у нее самой».

За размышлениями, я не заметила, что вольно или невольно далеко обогнула место нашей вчерашней охоты, словно боялась чего-то. «Да не чего-то. Я боюсь вернуться на то место, где начала преследование! Мнительная трусиха! В конце концов, я – царь зверей! То есть царица. Лев – первый среди зверей, а я – первая среди львов, не считая Леены. Нечего мне церемониться». Внутренняя борьба гордости и совести выводила из себя.

Решение проблемы родилось само, словно мне его подсказали, и я уверенно направилась на пастбище. Несмотря на жару, здесь было довольно оживленно. Невдалеке паслось стадо антилоп, может быть она и не принадлежала к нему, но в любом случае травоядные могли помочь. Стараясь не делать резких движений, я направилась к антилопам. Я была уверена, что животные давно заметили меня, но в сторону не шарахались. Странное дело. И тут до меня дошло, что для них я сейчас некто в облике человека. Такое зрелище редко встретишь днем, вне своего круга, и они просто не знали, как реагировать. В таком виде я не представляла для них угрозы, и даже если бы начала трансформироваться в хищное животное, у антилоп оставалось достаточно времени убежать. Поэтому стадо тревожилось, но не паниковало.

Наметанным взглядом я вычислила вожака и, еще больше замедлив шаг, начала к нему приближаться. Видя, что трансформироваться я не собираюсь, вожак еще сильнее заволновался. Теперь он смотрел прямо на меня, обмахивая себя хвостом и раздувая ноздри. В первый раз в жизни мне стало не по себе, тем не менее, я продолжала идти к намеченной цели. У вожака похоже сложилось другое мнение. Не отворачиваясь от меня, он начал медленно отходить. Стадо последовало его примеру. «Если они боятся меня в виде человека, как же пугает их облик львицы?» – не к месту подумалось мне. Если так пойдет и дальше, то мне придется их преследовать, ведь другого стада импал в округе не паслось. Это меня никак не устраивало, и я решила начать разговор.

– Я не собираюсь тебе навредить, просто выслушай! – Я даже подняла вверх руки, сама не знаю зачем. Почему-то мне казалось, что такой жест поможет мне успокоить импалу.

– Чего ты хочешь? – Вожак видимо решил, что разговор много вреда не принесет, хотя по всей его фигуре было видно, что он готов в любое мгновение умчаться в саванну и увести за собой стадо.

– Мой прайд… – Это слово произвело эффект сравнимый с извержением вулкана. На мое счастье, вожак так удивился, что я успела продолжить фразу самым успокаивающим тоном, на какой была способна. – Мой прайд был вчера на охоте. Мы загнали одну антилопу. Во время охоты я ее сильно ранила. И сейчас она без сознания в ущелье. – Для большей убедительности я показала левой рукой в сторону холмов.

Некоторое время потребовалась вожаку, чтобы разобрать смысл моей тирады. Удивление на его морде медленно сменилось раздражением.

– И что? Что ты хочешь от меня?

Честно говоря, не на эти слова я надеялась. Может он просто не понял всей серьезности ситуации?

– Как что? Я хочу, чтобы вы ее оттуда забрали! Она же очнется и не будет ничего помнить. Может случиться что угодно. Вы должны ей помочь! – Мне это казалось таким очевидным. Для импалы же очевидным было совершенно другое.

– Она не из моего стада. Все мое стадо здесь.

Наверное, мы сейчас смотрели друг на друга с одинаковым недоумением. «Ну как можно не понимать такие простые истины?» Единственное различие между нами на данный момент крылось в том, что я еще пыталась что-то доказать, а вожаку было уже все равно.

– Но… она твоей породы. Я не знаю, где сейчас ее стадо. Кроме вас поблизости никого нет. Вы должны помочь!

– Я сомневаюсь, – мои слова почему-то разозлили вожака. – А если это ловушка? Если твой прайд просто затаился в том ущелье, а раненую антилопы вы выдумали? Я не собираюсь подставлять свою шею или шею любого из моего стада неизвестно из-за кого.

Сердито взрыв землю копытом, вожак развернулся и повел стадо подальше от пастбища, оставив меня в полной растерянности.

Казавшийся мне великолепным план, почему-то не сработал. Да что там не сработал, просто с треском провалился. Другого стада рядом не паслось, и как бы я ни храбрилась, сил на то, чтобы искать еще кого-нибудь у меня не осталось. Не было и надежды на чью-то помощь. День уже начал клониться к вечеру. Мое отсутствие, наверное, заметили. Пора назад, к прайду. Но вернуться я не могла, пока не выясню, что с антилопой.

Выбора у меня не оставалось, и я отправилась к ущелью. Трещина показалась вдали ближе к вечеру. Черный провал между красными от закатных лучей скалами внушал беспокойство и только усиливал тревогу, надежно поселившуюся в моей душе. Медленно, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть никого (хотя кого здесь можно было спугнуть, только собственную тень?), я вошла в ущелье. Оно мне показалось старым знакомым, которого не хотелось видеть снова.

Недалеко от входа лежала антилопа. Вокруг ее головы виднелась застывшая лужица крови. Шерсть на месте удара слиплась и стала темно-бордового цвета, но антилопа была еще жива. Это я знала точно, даже не приблизившись к ней вплотную. Антилопа тяжело и прерывисто дышала. Создавалось впечатление, что ее состояние за это время не изменилось ни на каплю. «Спасибо, что не стало хуже», – я еще никогда так искренне не благодарила богов, хотя не была полностью в этом уверена. Единственное, что я сейчас знала наверняка, это то, что ее ни в коем случае нельзя оставлять в ущелье.

Выход из ситуации намечался только один – самой вынести ее отсюда. Задача практически нереальная. Я ранена, правая рука плохо двигается (хотя днем мне и показалось, что я почти здорова), путь сюда отнял остатки сил. К тому же я в форме человека, а антилопа крупное животное. «Хоть легче бегемота или слона», – усталость явно сказалась на моих умственных способностях, так как ничего лучшего, чтобы приободрить себя я не придумала. Проклиная все на свете, я взвалила антилопу на плечи, шатаясь, как акация в ураган, встала на ноги и медленно пошла прочь из ущелья.

Как и день назад, я шла практически не разбирая дороги, сосредоточив внимание на необходимости переставлять ноги, стараясь не упасть под тяжестью зверя. До конца жизни я не могла понять, как мне это удалось, но я смогла донести антилопу до ближайшего пастбища, пусть и не того, где началась наша охота, и опустить под дерево. Место почти идеальное. Оно далеко просматривалось и в тоже время защищало от солнца и, частично, горячего ветра. Все это я смогла прочувствовать на собственной шкуре, когда вслед за антилопой упала под дерево и долго не могла перевести дух. Теперь я была почти спокойна за судьбу зверя: здесь ее обязательно обнаружит кто-нибудь из антилоп. Смогут ли они ей помочь или нет, меня волновало меньше. Свой долг я вроде выполнила.

Я едва успела насладиться чувством сладкой победы, как вдруг недалеко от меня появилась долговязая фигура Тенорио. Настроение резко пошло вниз.

Какая же все-таки у него противная морда, когда он доволен собой. И где он вообще находит поводы для самодовольства? Я за ним никогда не замечала никаких особых достоинств или выдающихся поступков. Только надоедать он умел лучше других.

– Скажи, Тенорио, откуда у тебя дар – появляться там, где тебя не хотят видеть, или ты сознательно развил это способность?

Интересно, а если закрыть глаза, может он исчезнет? Я отвернулась от стоящего передо мной льва и зажмурилась. Как же хорошо не видеть Тенорио, не видеть раненую антилопу, не замечать проблемы вокруг, а просто сидеть с закрытыми глазами и подставлять лицо ветру. Не знаю, сколько я так просидела: на мгновение показалось, что все проблемы исчезли. Снова открыв глаза я уперлась взглядом в усатую морду Тенорио.

– Опять ты грубишь, Нала. – Видно не так уж долго я просидела с закрытыми глазами. Или Тенорио не заметил моих молитв о его немедленном и окончательном исчезновении. – Я, между прочим, хотел тебе помочь. Я очень удивился, когда увидел тебя, бредущую по саванне с как бы это сказать… ношей на плечах. – Он неопределенно махнул лапой в сторону лежащей неподвижно антилопы. – Признаюсь, даже не сразу узнал.

– О да, ты очень вовремя подошел, – тоже мне сама любезность, заботится он обо мне. Сидит и без тени жалости на морде любуется раненым животным. Как будто увидел облако необычной формы или странный узор на песке.

– А что с антилопой? – я могла поспорить, что Тенорио просто хочет поддержать разговор. – Выглядит неважно. Она вообще живая? И браслета не видно.

Объяснять, что случилось, мне совсем не хотелось, и я ухватилась за эту последнюю фразу только, чтобы еще раз уколоть льва.

– Если ты надеялся на браслет, то извини, мы его еще вчера забрали.

– Вчера? Тогда, что ты здесь делаешь сегодня? – вот тут в голосе Тенорио проснулся неподдельный интерес. Он повернул морду и пристально уставился мне в глаза.

– Не твое дело.

Я отвернулась, с трудом встала и пошла в сторону своего прайда. В конце концов, помочь антилопе я больше ничем не могла, а Леена уже, наверное, начала волноваться.

– А я считаю, что мое, – Тенорио тут же вскочил на лапы и пошел вслед за мной. – Знаешь, Нала, наступили тяжелые времена для обитателей саванн. Эта засуха не похожа на предыдущие.

– Да что ты говоришь?

…Вот, вот оно мое наказание – выслушивать мысли Тенорио о том, что творится в нашем мире. Да еще и страдая при этом от полученных ран. Слишком жестоко, на мой взгляд.

– Когда она кончится, никто не знает, но уже скоро мы, я говорю о хищниках, начнем гибнуть с голоду. Ведь за браслеты нам дают все меньше пищи.

Наверное, это особый талант Тенорио, говорить очевидные вещи с умным видом, словно никто больше об этом не догадывается. Спорить или что-то ему доказывать сил не было:

– Такова воля богов и не нам её менять. Ситуация безвыходная.

Тенорио похоже решил воспользоваться возможностью показать мне свой ум и сообразительность.

– Не думаю, – сказал он. – Возьмем, к примеру, травоядных, тех же антилоп. Их основной рацион – трава. Их строение позволяет перерабатывать растения. И хотя из-за засухи пищи тоже стало меньше, но у них получается продержаться. А если взять в расчет еще и листву, то живется им вполне сытно.

– И что ты предлагаешь? Перейти на подножный корм? – честно говоря, мне не особо интересовали его размышления на данную тему.

– Я не настолько глуп, Нала, мы не можем, есть траву, даже если начнем умирать с голоду. Но вот, что мы можем – есть других животных.

Я чуть не споткнулась о камень. Наверное, я ослышалась. Но нет, морда Тенорио оставалась совершенно серьезной. Более того, на ней читалось уверенность в собственной правоте и превосходстве. Да уж в этом он меня действительно превзошел, я бы до такого не додумалась.

– Ты сошел с ума? – искренне поинтересовалась я.

– Не делай поспешных выводов, Нала. Ты ведь помнишь, почему мы хищники? Ты помнишь легенды? До того, как боги создали Кормушки, мы питались теми, кого поймали. И в этом был смысл, равновесие и справедливость. – Почему-то Тенорио сейчас больше всего напоминал мне Леену, когда та учила меня уму-разуму.

– Нет, не было смысла, раз боги решили изменить положение вещей.

Тенорио нес чушь. Я ускорила шаг, не желая продолжать отвратительный разговор. Но лев не отставал.

– А почему, они сделали это тогда, а не раньше? Почему вообще они создали нас такими и разрешили убивать для пропитания? Жизнь снова изменилась, изменилась к худшему, и засуха – лучшее доказательство. Пора нам возвращаться к старым добрым временам. Подумай, Нала.

Он многозначительно посмотрел мне в глаза и пошел прочь. А я стояла посреди саванны и пыталась припомнить, когда после разговоров с Тенорио я пребывала в такой растерянности. Что же мне предлагает Тенорио? Съесть антилопу, а не нести сюда, спасая ее жизнь? Не снимать браслет, а отрывать куски мяса? От этой мысли меня передернуло, боль в руке снова дала о себе знать.

Я встряхнула головой, пытаясь прогнать неприятные картины, наполнившие мои мысли. Пусть говорит все, что захочет. Просто все от жары и голода немного не в себе. Но завтра следует обязательно проверить антилопу.

На следующий день, намереваясь сдержать слово, данное самой себе и, несмотря на протесты прайда, я вернулась туда, где оставила антилопу. Она все еще была там. Вернее там лежало то, что от нее осталось: безжизненное холодное тело. С ноги пропал и второй, коричневый браслет, предназначенный для падальщиков. Над тушей кружила стая грифов, испуганная моим приближением.

Я тупо смотрела, как труп испаряется на моих глазах. Мне еще не доводилось видеть, как исчезают тела из этого мира, но зрелище не вызывало у меня удивления. В конце концов так же пропадали и браслеты в Кубах. Вслед за антилопой из моей головы испарились и остатки мыслей. Я развернулась и пошла обратно к прайду.