Часть вторая

Я почувствовал чье-то присутствие рядом с собой и немного напрягся, но не стал открывать глаза, потому что не хотел избавляться от своего барьера, о котором говорила Анна. Эта «защита» забирала мою решительность, отдавая взамен чувство свободы, но и оно было не полностью ощутимым, потому что я всегда был скован, общаясь с кем-либо. Это не было свободой. Это было ловушкой, в которую я добровольно попал.

Я не мог точно предположить, сколько времени я находился в состоянии отрешенности, но я продолжал ждать, когда этот человек, чье присутствие я ощущал до сих пор, уйдет, и я смог бы спокойно уйти домой и больше не возвращаться сюда. Но эти ожидания развеялись, когда меня потрясли за плечо, с большим упорством добиваясь начала разговора. Иногда, я завидовал тем людям, которые обладали такой решительностью, поскольку у меня ее не было. И мне, практически постоянно, приходилось выслушивать слова матери о том, что мужчина должен был обладать этим важным качеством, но я не мог сказать ей, что все мы разные, потому что она не поняла бы меня. Она никогда не понимала моих мыслей.

– Эй, с тобой все хорошо? – я услышал женский голос, и мне пришлось открыть глаза, чтобы не казаться грубым.

Я увидел перед собой молодую девушку и понял, почему она была столь решительна, увидев ее серо-голубые глаза. Я замечал ее здесь и раньше, но не думал, что она когда-нибудь подойдет и ко мне.

– Ох, это ты, – я сказал это довольно устало, но в тоже время грубо, словно я знал ее несколько лет, и общение с ней было в тягу для меня.

– Ты знаешь меня? – она выглядела немного удивленной и растерянной, когда я резко перевел взгляд на нее, но она продолжала улыбаться мне, будто бы в ее голове и не промелькала мысль о том, что я чертов сумасшедший.

– Да, ты пристаешь к людям в этом парке, с желанием поговорить, когда они приходят сюда, чтобы почувствовать покой, – я ответил на ее вопрос совершенно спокойно, выпрямляясь в спине, чтобы растянуть мышцы.

– Эй, я не пристаю к людям! – она опровергла мои слова и старалась выглядеть более серьезной, отчего я лишь немного посмеялся. – Я помогаю им с помощью разговоров. И тебе я тоже хотела помочь, потому что увидела твой расстроенный вид. Ты не умеешь скрывать эмоции. Если судить о том, что ты выглядишь усталым и сонным, то у тебя должен был быть важный день. Ну, возможно, сегодня у тебя был экзамен, а ты не смог его сдать. И если взять за внимание то, что ты не привык к открытому общению, исходя из твоей реакции на меня, то ты вряд ли собираешься рассказывать обо всем своим родителям, – я не стал перебивать ее, потому что у меня появилось невыносимое желание послушать кого-нибудь, а она лишь хотела помочь, поэтому только сейчас я был рад такому стечению обстоятельств.

– А ты, дай угадаю, решительна, честна и мудра? – это звучало, как насмешка, но я произносил это с особой серьезностью, потому что ее глаза помогли мне понять, почему она решилась помогать людям.

– Почему ты так решил?

– Тебя выдают твои глаза.

– А что с ними не так? – я заметил в тех глазах, что вызвали во мне множество эмоций, огонек надежды на то, что наш разговор все-таки мог иметь продолжение.

– Они серо-голубые. Это сильный цвет.

Она чуть улыбнулась, и я увидел, как ее щеки немного покраснели. Это стало причиной того, что я заметно ухмыльнулся, потому что было забавно наблюдать за тем, как она смущалась из-за моего малого наблюдения.

Возможно, для нее это замечание было немного странным, но для меня оно было совершенно нормальным, потому что я часто увлекался психологией и узнавал о людях много нового, хотя мог выйти на улицу и узнать то же самое, только самостоятельно, без учебников, которые давали мне лишнюю информацию.

Мне невольно вспомнились слова Анны и ее задание, последовав которому я смог бы избавиться от скованности, находясь с кем-то рядом, но, чтобы это стало правдой, нужно было забыть об отговорках или о каком-либо смирении. Этот опыт смог бы дать мне гораздо больше, чем вся жизнь, которую я успел прожить.

– Может быть, ты все-таки поделишься тем, что у тебя произошло сегодня? – она посмотрела на меня так же непринужденно, как делала это в первый раз, но, не смотря на это, ее взгляд все равно заставлял меня ответить на этот, в некой степени, легкий, вопрос.

– Хорошо. Меня отчислили из университета.

– И ты решил не сообщать этого своим родителям, потому что считаешь, что они негативно отнесутся к этому? – она была совершенно права, но при упоминании слова «родители» меня бросало в дрожь, потому что у меня не было полноценной семьи.

– Я тебя немного поправлю тебя. У меня нет отца, – я не чувствовал сожаления в своих словах, потому что знал, что мой отец просто ушел из семьи из-за меня.

– Оу, – она заметно растерялась и начала обдумывать то, как следовало бы продолжить наш разговор. – Ты решил не сообщать о своей проблеме матери? – она изменила вопрос, чему я был рад, но в тоже время был удивлен тому, с какой легкостью эта девушка смогла адаптироваться в этой неловкой ситуации.

– Проблема даже не в том, что меня отчислили. Я поступил именно в тот университет, о котором мечтал, а не в тот, который подготовила для меня мама. Все полгода она думала, что я обучаюсь праву, когда на самом деле изучал филологию, – я был поражен тем, с какой легкостью я рассказал незнакомке о том, что держал в себе месяцами. Я мог быть уверен, что это немного помогло мне облегчить груз лжи.

– А что, если это даже к лучшему? Ты скажешь маме, что тебя отчислили из того места, где, по ее мнению, ты учился. Она, конечно, огорчится, но в скором времени просто забудет об этом, и ты сможешь заниматься тем, чем хочешь.

– Если бы все было настолько просто.

– На самом деле, все очень даже просто. Это ты стараешься все усложнить.

Она произнесла это с некой долей наивности, но в ее словах все-таки была правда. Я всегда оправдывался, создавал какие угодно преграды, чтобы просто не браться за что-либо. Ведь человеку всегда было легче найти причины бездействия, чем собраться волей и начать работать.

– Ты права. Я поговорю с матерью, – я увидел в глазах девушки жизнерадостность и огонек победы в этом маленьком споре и продолжил разговор. – Но, что мне делать с работой? Мне поручили написать статью, в которой я делюсь своим опытом общения с людьми. Это задание наш редактор выбрала специально, чтобы я начал знакомиться с людьми, – мне было неловко осознавать, что я буквально жаловался на все, что со мной происходило, даже не спросив о том, обеспокоена ли эта девушка чем-то так же, как и я.

– И в чем же заключается проблема? – она посмотрела на меня с усмешкой, потому что в моих словах правда не было поставлено какой-либо трудной задачи, но это лишь казалось таковым.

– Дело в том, что я не люблю общение, как ты догадалась об этом раньше, и стараюсь всячески его избегать. Мне по душе оставаться наедине с самим собой и в тишине думать о чем-либо, – я знал, что она сможет понять меня только в том случае, если бы она сама являлась таковой.

– Давай пойдем другим путем, – она повернулась ко мне всем телом и внимательно вгляделась в мои глаза. – Что ты сейчас делаешь?

– Пытаюсь бороться со своими мыслями?

– Нет же, ты общаешься со мной, а это значит, что тебе не следует волноваться по поводу твоего задания, потому что ты выполнил его наполовину, понимаешь? – я был так глуп, что не понял этого раньше. – Ты работаешь в издательстве?

– Наверное, если это можно так назвать.

Я не добавил ни слова к своему ответу, потому что мои мысли уже выстраивали множество вопросов о том, как мне следовало бы начать статью. Мне нужно было заинтересовать читателя, поэтому я должен был описать первое знакомство, как что-то важное, а именно то, как оно изменило мою жизнь, но я пока не знал как.

– Может быть, прогуляемся? – она поднялась на ноги и встала передо мной, протянув мне руку. Только сейчас я заметил, что она была в красивом и милом платьице, которое подчеркивало ее фигуру, и что у нее был слишком ухоженный вид.

– Я не против, – мы пошли с ней вдоль аллей, и я был ужасно зол на себя за то, что упустил момент и не спросил ее о том, где она работала или чем увлекалась. Было видно, как чрезмерное внимание к моим проблемам затмило тот факт, что я должен был ответить ей тем же вниманием, чтобы она не чувствовала себя опустошенной.

– Прости, но я забыл спросить о том, как тебя зовут, – я чувствовал себя неловко, потому что перед этим я рассказал о себе практически все и только через долгий промежуток времени я решил узнать о ней самой.

Девушка посмеялась над моим вопросом, словно он был глупым, а именно тем который не имел какого-либо значения.

– Меня спрашивали об этом только старики. Я не думала, что у тебя будет заинтересованность в этом, – она посмотрела на детей, пробегавших возле нас, и на их маму; мне казалось, что этот взгляд полон сожаления. – Меня зовут Адели. А ты – Грэг.

– Откуда ты знаешь?

– Мы учились с тобой в одной школе. Ты был одним из тех, кто хотел идти против течения, но это лишь играло с твоей уверенностью и делало тебя более уязвимым, потому что твои желания совпадали с желаниями, так называемого «течения». Ты никогда не позволял себе быть свободным.

– Я не помню, чтобы мы были знакомы.

– Мы и не были знакомы. Просто я была частью течения, и мне нравилось это, ведь я делала то, что хотела, при этом имея путь, через который прошел бы каждый. Я часто наблюдала за тобой и каждый раз осознавала то, что, чтобы быть свободным, не обязательно выделяться среди других.

– Я бы хотел, чтобы мы познакомились в школе, тогда бы я осознал это гораздо раньше, тем сейчас.

Адели вновь покраснела из-за моих слов, которые были более честные, чем в моих разговорах с матерью. Мне показалось, что она редко получала приятные ответы в свою сторону, поэтому она и удивлялась, слыша не что подобное.

– Может быть, встретимся завтра? – в моем голове была слышна некая заинтересованность в этой девчонке, которая стояла передо мной, и я впервые за все свое существование принял свои мысли без чувства сожаления, которое преследовало меня постоянно.

– Ну, если у тебя будут какие-либо проблемы завтра, то мы, конечно, сможем увидеться.

– Они обязательно будут, – я невольно представил себе, как наш тихий разговор с матерью об отчислении перешел в ссору, в которой я оказался не прав. – А если серьезно, – я сказал, когда увидел ее непонимание. – Я правда хочу встретиться с тобой еще раз. Ты же не против этого?

– Конечно, нет, – она вновь улыбнулась мне. – Может быть, завтра в три часа вечера, на этом же месте? У меня будет полчаса свободного времени перед тем, как я вернусь к работе.

– Здорово, я улыбнулся в ответ и не смог добавить что-либо еще к своему ответу.

Нас сковала неловкая тишина.

– Что ж, – я заметил, что Адели старалась продолжить наш разговор, но я не думал, что у нее получится сделать это. – Я тогда пойду?

– Хорошо.

– Здесь еще много людей, которым требуется поддержка, – эти слова казались в большей степени оправданием, нежели обычным фактом.

– Я понимаю, – я отвел взгляд от нее, когда она начала отдаляться от меня, чтобы не чувствовать себя потерянным. – Удачи! – она обернулась в мою сторону и улыбнулась, как делала это на протяжении всего нашего разговора.

Ее образ мог бы помочь мне справиться с ужасным осадком на душе, который бы остался после разговора с матерью.