Глава 12

Еще одной нелепой ошибкой, которую я бы тоже могла зачесть в свою пользу, было строгое правило не использовать цифровые наручники при моей поимке. Да, с одной стороны, это было вполне оправданно: я ведь могу их взломать. Но, с другой – тогда нужно было хотя бы тщательно обыскивать свой объект преследования, прежде чем усаживать его в древний транспорт. Даже на бегу в город, я смогла спокойно достать из-за пазухи нож, и в два счета щеколда наручников брякнула, освободив мои кисти. Никаких беженцев и мятежников на моем пути не встретилось, что было вполне объяснимо: Хироу-сити, с тройкой важных производственных объектов, стал одним из многих, что подвергся прямому ядерному обстрелу во времена войны. Без специальных защитных костюмов туда по-прежнему никто в своем уме даже бы не сунулся.

Радиация и последствия взрыва оставили свой неизгладимый след: ржавые погнутые металлоконструкции, раздробленные летательные аппараты невиданных мастей, покрытые копотью глазницы окон полуразрушенных зданий, искореженные остовы прогнивающей вереницы автомобилей, тянущейся по рухнувшим виадукам… И возрождающаяся без человека природа. Деревьям, кустарникам и полевым цветам, прокладывающим свой путь к солнцу прямо сквозь асфальт и бетонные конструкции, было все равно на радиацию. Пусть где-то стволы сосен и кленов были чудаковатой, искривленной формы, но в городских джунглях кипела жизнь. Порхали птицы, сновали мелкие грызуны, жевали посохшую прошлогоднюю траву олени, привольно обхаживали свои владения волки и лисицы, не пуганные прежде существом на двух ногах. Они не обращали на меня никакого внимания, даже проявляли какую-то неосторожную заинтересованность к новому обитателю, позволяя приблизиться к себе на расстояние вытянутой руки.

Я чувствовала себя словно принцессой из старой сказки, Белоснежкой, которая вот-вот запоет приятную мелодию, послушать которую соберутся все животные без исключения. Это было одновременно прекрасно и дико. Никого из них, вопреки своей привычке, я не пыталась поймать, сделав ужином для своих союзников. Животные впитали в себя слишком много радиации, чтобы быть хотя бы мало-мальски пригодными для употребления в пищу. И оттого я искренне наслаждалась этим моментом, где мирно сосуществовали только я и эти прекрасные создания с лоснящейся шерстью и наивными доверчивыми глазами. Когда-то, еще задолго до моего появления ведь все так и было. Животноводческие фермы прекрасно справлялись со снабжением несчетного населения планеты всем необходимым, и людям не приходилось убивать тех, кто изначально был рожден свободным. Плотная сеть заповедников и строго контролируемые льготы на отстрел не позволяли охотникам переходить грани дозволенного. Теперь же на первый план вышло выживание, и не было времени думать о каком-либо разумном потреблении и морали. Выживал сильнейший, люди и сами стали животными, загнанными в клетку своим жалким существованием.

Я еще немного побродила по этому завораживающему оазису расцветающей жизни, неустанно сканируя пространство: где бы сейчас не был планолет Преследователя, сюда они явно не сунутся. Но я привыкла быть уверенной наверняка, поэтому, как только нашла нужные мне инструменты на покрытых пылью прилавках магазина, спустилась в подвал многоэтажки. С трепетом обнаружила, что ждать наступления ночи мне не придется наедине с самой собой: пара лисиц с выводком из совсем еще маленьких неуклюжих троих детенышей сначала угрожающе зарычала, когда я вторглась в их убежище, но, похоже, не почувствовав угрозы, сменила гнев на милость. Не прошло и часа, когда любопытные щенки под остерегающее рычание родителей решили исследовать новый объект в подвале. Робко и осторожно они то приближались ко мне, то убегали, но, очевидно набравшись смелости, и вовсе подошли близко настолько, что я смогла аккуратно взять одного из них на руки, погладив мягкую рыжую шерстку. Благодарное мурчание заставляло мое механическое сердце трепетать и таять. И вот уже все трое сидели на моих коленях, сражаясь за внимание неожиданного гостя.

Такие моменты были, пожалуй, единственными, когда я была искренне благодарна тому, что я – не человек. От меня не пахло, как от постороннего хищника, у меня вообще не было никакого запаха, кроме как, наверное, аромата леса, по которому я брела до города. Быть может, обладая чутким нюхом животного, они могли учуять металл под моей искусственной кожей, да уже привычный для них тонкий привкус радиации, исходящий из реактора в моей грудине. Безвредной для окружающих, но все же излучающий определенный фон.

– Ну все, ребятки, мне нужно заняться ремонтом, – подтолкнув недовольных щенков в сторону их родителей, я достала из рюкзака свой скромный инструмент.

Конечно, в этом городе не было ничего, что было пригодно для ремонта андроида. Его разбомбили и забросили раньше, чем наладилось наше производство. Но недалекие преследователи не удосужились проверить мои карманы, где как раз на такой случай был припрятан комплект заплат. Ловко справившись с починкой разъезжающего сустава и заменой поврежденного участка кожи на левой руке, я оставила свои попытки отгонять от себя шкодливых лисят, которые тут же принялись играться с отверткой, катая ее по полу.

Я могла бы вечно наблюдать за тем, как они резвятся, фыркают друг на друга, падают, карабкаются по моей одежде и игриво кусают друг друга за милые розовые ушки, пока я сама решала головоломку Марка. Сверившись с картами в своей памяти, сопоставив обозначенные координаты в простеньком уравнении с названиями городов, где упоминаются названия птиц, я пришла к единственному логичному выводу. Они были в заброшенной станции метро в пригороде Берд-сити, точнее, наверняка держали свой путь туда. Я облегченно вдохнула: это относительно недалеко от нашего прежнего убежища, пусть и дорога туда займет по меньшей мере пару дней. Но без меня они смогут практически без опаски передвигаться и днем, что само по себе неплохо. Расстояние длинною в девяносто семь километров на юг будет непросто преодолеть с кучей пожитков и травмированным Джейкобом, но они справятся, я уверена. Во всяком случае, благодаря моей сомнительной авантюре по их следу не должен никто идти.

И я все еще была на свободе. Снова обыграла Преследователя, пусть в этот раз и была на волоске от возможной гибели. Одна в давно заброшенном городе, где наверняка смогу найти какие-нибудь запасы провизии, одежды и медикаментов с приемлемым уровнем радиации и сроком годности. На примете уже были парочка супермаркетов, не затронутых бомбежкой и расположенных двумя этажами под землей. Для меня расстояние в четыреста пятьдесят семь километров, разделяющих меня с моей семьей, даже с рюкзаком весом в двадцать с лишним килограммов, которым я планировала себя нагрузить, и вовсе казались плевым делом. Шесть-семь дней пути, и то если бежать только ночью и делать перерывы, чтобы избежать перегрузки реактора.

Дождавшись наступления ночи, напоследок потрепав рыжую шерстку дремавших на моих коленях лисят, я даже почувствовала, что сражаюсь с необъяснимым желанием взять одного из щенков с собой. Джейкоб и Джессика наверняка пришли бы в восторг, если бы у них появился такой милый питомец. Раньше ведь люди держали лис в своих домах, почему-то эти воспоминания разработчики тоже посчитали нужным заложить в мою память. Быть может, надеялись на хороший и мирный исход для всех нас? Но все же стоило признать, что лучшее будущее и семья для этих наивных комочков шерсти – здесь, а моя – там, прокладывает свой нелегкий путь к новому дому.

Поблагодарив лисье семейство за компанию и заряд умиления, я двинулась на поиски достойного вознаграждения за нервотрепку своих соратников, доставленных ожиданием моего возвращения. Почему-то не было никаких сомнений, что меня ждут. За два с половиной года я перестала сомневаться в преданности своей странной семьи и их мотивах, даже если отчасти они и были обусловлены моей безоговорочной полезностью. Как они будут прокладывать безопасный маршрут без меня? Смогут ли избежать стачки с мародерами и агрессивно настроенными мятежниками?

Дурные предположения приходилось гнать из себя чуть ли не поганой метлой. Смогут. Без меня же ведь они раньше как-то выживали. Марк не позволит никому причинить вреда своему клану, он – хороший боец и отменный стратег, не говоря уже о тренированной и сильной Марии, которую хлебом не корми, дай кому-нибудь начистить морду. Они справятся. И я не имею права их подвести.

Настроив режим ночного видения, я двинулась вглубь здания, где находился супермаркет. И я буквально сорвала джекпот. Не знаю, есть ли какие-то высшие силы, в которые верят люди, и распространяется ли вообще действие их благословения на андроидов, но сейчас я действительно засомневалась в своем атеизме. В глубоком подвале, где за долгие годы действие радиации практически рассеялось, нашлось все, что мне нужно: огромный походный рюкзак, теплая одежда всех размеров и расцветок, десятки банок бессрочных консерв, бинты, пластыри и антисептики. Загрузив себя под завязку, я не удержалась от того, чтобы не прихватить в довесок пару книжек и несколько тетрадок для Джейкоба и Джессики. Процесс обучения никто не отменял, и я уже предвкушала, с каким рвением они вернутся к новым познаниям после вынужденных каникул.

Понимая, что моя ноша и так уже угрожающе тяжела, все же закинула в рюкзак бутылку вина и скотча. Килограммом больше, килограммом меньше, какая теперь уже разница, а в памяти все еще была свежа безмерная радость Гарри и остальных союзников, когда я притащила в себе чуть ли не пол литра ирландского виски. Думаю, мое возвращение стоит того, чтобы его отметить.

Я бежала в ровном, привычном для меня темпе, оставляя далеко за спиной благоухающие в ночной весенней прохладе городские джунгли.

Спасибо, Хироу-сити, ты сослужил мне сегодня славную службу. Но, увы, мне не терпится вернуться к своей семье.

Глава 13

Добралась я, как ни странно, без происшествий. Хотя специально прокладывала свой маршрут в обход больших городов и предполагаемых гетто, но все равно не рисковала двигаться днем. После моего побега наверняка по тревоге подняли не один взвод, рисковать просто нельзя. Я все еще не надышалась свободой и жизнью, чтобы ставить их под удар. Через неделю ночных марафонов я уже могла видеть заброшенную сеть метро под землей, где, как предполагалось, уже должны были дожидаться меня мои союзники. Во всяком случае я очень на это надеялась. Ведь запасного плана на тот случай, если их там вдруг не окажется, просто не было. Я так привыкла, что мне есть о ком думать, о ком заботиться, с кем делить свой кров, что даже уже не могла представить, что мне придется вернуться к жизни одиночки. Что я вообще буду делать, если меня никто не ждет и никому я не нужна? Кроме Преследователя, само собой, но он не в счет.

Вспомнив о нем впервые со дня нашего «расставания», я невольно ухмыльнулась: наверняка он получил знатного нагоняя от руководства за то, что снова меня упустил. Хотела бы я хоть одним глазком взглянуть на это зрелище.

Глубоким вечером, когда багряное солнце уже почти скатилось за горизонт, а деревья отбрасывали длинные тени, я оказалась в нужной точке координат. Поросший кустарниками вход в станцию метро не выглядел обитаемым, да и вообще никак не намекал на то, что тут кто-то был за последние дни. Климат в пригороде Берд-сити был куда более мягким и теплым, привычная весенняя грязь здесь давно высохла, уступив место сочной зеленой траве. Но все же я смогла разглядеть нечеткие следы у входа, отчего, кажется, мой реактор ускорил свое вращение. Я молилась всем известным мне богам, чтобы это была не очередная ловушка, а признаки обитания моей семьи… Спускаясь под землю по заснувшим вечным сном эскалаторам, я уловила блики пламени костра, отражавшиеся от стен, а чуть позже почувствовала приятный запах мясной похлебки с бобами… В паре десятков метров от меня сидели мои понурые союзники, и я была рада видеть их, как никогда прежде. Они добрались, они целы, а остальное – уже неважно.

Я не была сторонницей драмы, но как-то так получилось, что по привычке я миновала узкий коридор почти неслышными шагами, застигнув своих союзников врасплох. Все они были увлечены ужином, уставившись в свои тарелки, я аж закатила глаза от такой беспечности: хорошо, что это моего прихода они не заметили. А если бы это был отряд миротворцев?

– Приятного аппетита, – радостно буркнула я своим союзникам, отчего все они разом замерли в испуге, и только Селин, резко обернувшись через плечо, кинула на пол свою пустую тарелку и бросилась в мои объятья.

– Господи, Лилит! – зарывшись носом в мои волосы, девушка стиснула меня так сильно, насколько вообще была способна. – Как же мы переживали, почему так долго? Мы буквально места себе не находили, Марк уже…

Нечленораздельную и сбивчивую речь девушки прервал ровный спокойный баритон предводителя клана.

– Позволь мне самому сказать за себя, – мягко отстранив от меня Селин, мужчина крепко обнял меня. – И да, я уже был готов кинуться на твои поиски, хотя знаю, что…

– Я бы этого не одобрила, – улыбнулась я ему, закончив фразу, поймав на себе его теплый взгляд. – Я очень рада тебе, всем вам. И по-настоящему счастлива, что все вы живы и здоровы.

Мои союзники как-то подозрительно угрюмо переглянулись, но от комментариев воздержались.

– Что? Что случилось? Что с Джейкобом? – перепугано бросила я, отчаянно сканируя пространство.

– Я здесь, Лилит, все в порядке, – звонкий крик мальчишки раздался из дальнего угла станции, и я с облегчением вздохнула.

– Все, кого ты знала – целы и здоровы, и все благодаря тебе, – кое-как , явно этого не желая, но все же выпустив меня из объятий, Марк указал на свободное место у костра. – Об остальном – позже. Дай нам порадоваться твоему возвращению.

Сначала я не поняла, что значат его слова, когда по очереди ко мне начали подходить остальные обитатели убежища, заключая в теплые объятия и произнося ободряющие слова. И только одна фигура оставалась сидеть в тени костра, облокотившись спиной на каменную стену. Мои сканеры безошибочно выдали свой вердикт: женщина, около 25-27 лет… лучевая болезнь и поражение легких. И только ее имени и сигнатур я не знала прежде.

– Давай я сниму с тебя эту ношу, – последним, желающим выказать свое приветствие, был Гарри, после радушных объятий зайдя мне за спину и потянув с моих плеч лямки рюкзака. – Ты что туда нагрузила, господи!

Уронив поклажу на пол, под разочарованно-наигранный вздох соратников, Гарри аж екнул, явно не ожидая такого веса рюкзака.

– Эй, осторожно! Тут настолько ценный груз, ты себе и представить не можешь, – улыбнувшись, я забрала у него рюкзак и потащила его к складу с припасами.

Мой взгляд в сторону незнакомой девушки, пока я развязывала узлы на крышке своего багажа, не ускользнул от цепкого взора Марка, который вздохнул и подошел ко мне.

– Ты ведь уже все знаешь, верно?

– А как ты думаешь?

– Ну конечно знаешь… Тогда не стоит тянуть со знакомством, – поведя плечами, мужчина взял меня за руку и повел в сторону незнакомки.

Остальные члены моего семейства с замиранием сердца наблюдали за нашим недолгим шествием, притаившись на своих местах у костра, словно стараясь сделаться невидимыми.

– Что ж, Лилит, познакомься – это Рене, – Марк широким жестом указал в сторону облокотившейся на бетонную стену бледной девушки с аккуратным миловидным бледным личиком, ярко-синими глазами, из-за которых кожа казалась еще более болезненного оттенка, и белокурыми волосами по плечи. – Рене – это наша Лилит.

– Приятно познакомиться, – я наклонилась, чтобы пожать незнакомке руку, она же в ответ протянула мне свою бледную худую ладонь.

– Взаимно, Лилит, – устало буркнула девушка, одарив меня искренней доброй улыбкой. – Наслышана.

– И чем же? – двусмысленно посмотрев Марку в глаза, бросила я.

– Только хорошим, уж поверь. Скажи спасибо Гарри – благодаря ему в глазах Рене ты практически супергерой, – скрестив руки на груди и закатив глаза, заговорщицки произнес мужчина.

– Ты же знаешь, о чем идет речь, – не разделяя его вдохновения, едко бросила я.

– Об этом – нет. Пока нет. Решили, что лучше будет, если ты сама это сделаешь, если посчитаешь возможным, – прошептал мне на ухо Марк.

Девушка смотрела на меня с неподдельным интересом, но не смела вмешиваться в нашу беседу. А я пока сама не могла понять, могу ли ей доверять: я не знала, кто она, откуда явилась, как вообще так вышло, что в нашем убежище вдруг оказался еще один человек, пусть и вызывающий неподдельное сострадание своим недугом.

Похожее мы уже проходили, когда после очередной вылазки в гетто больше полугода назад за нами увязался Гарри, но это другое. Мы нашли его побитым и изможденным, свободный художник, как гордо он себя именовал, раньше был ди-джеем. Возможно, оттуда росли корни его развязной и веселой натуры. Но я сразу нашла его досье в общей базе, и прикопаться было не к чему. Его мы ввели в курс дел уже на второй день, когда парень начал задавать слишком много вопросов по поводу моей диеты, а точнее – о полном отсутствии приемов пищи и потреблении воды. Сейчас же я просто не знала, с кем мы имеем дело, и не обернется ли нам боком раскрытие моей тайны.

– Надеюсь, что тебе по душе компания моих союзников, – буркнула я, еще раз улыбнувшись девушке и возвращаясь к своему рюкзаку.

– Лилит, я понимаю твои опасения, – прошептал Марк, наблюдая, как я извлекаю банки с консервами и упаковки макарон из своего багажа. – Но она вряд ли засланный казачок.

Я вздохнула, укоризненно уставившись на главу клана, бросила свое занятие и пошла в сторону выхода со станции метро. Было уже почти девять вечера, и я надеялась, что мое подключение к глобальной сети не засекут слишком быстро. Быстро поднявшись по лестнице, я загрузила фотографию Рене из своей памяти в систему поиска, но кроме прописки и диплома об окончании кулинарного колледжа в небольшом городишке Слоу-эдж в пятидесяти километрах отсюда ничего не нашла. Что ж, во всяком случае к миротворцам она едва ли имеет отношение, что уже меньшее из зол.

Сбежав по эскалатору и маршем пройдясь до «лобного места» своих союзников, я вернулась к своему рюкзаку, где меня по-прежнему дожидался Марк.

– Кулинарный колледж? – тепло улыбнувшись, мужчина положил руку на мое плечо.

– Кулинарный колледж, верно, – буркнула я, достав из закромов бездонного рюкзака книги и тетради для детей.

Я пока не была готова делиться своими размышлениями, поэтому отвлечься на свои громкие речи о важности обучения казалось разумным решением.

– А это вам, мои дорогие, – положив свои скромные дары перед Джессикой и Джейкобом, чья нога была примотана бинтами к палке, гордо произнесла я.