Глава 4. Беда не приходит одна

Чтобы заглушить боль обиды Женя целыми днями копалась в саду. О том, чтобы сообщить родителям, что муж ушёл от неё, даже не могло быть и речи. Вот и сегодня Женя весь день проковырялась в земле с лопатой, поэтому не слышала, как звонил телефон. Вернувшись домой, она не сразу увидела несколько пропущенных звонков от матери. Она набрала номер.

– Жень… У отца инсульт… Мы в больнице, приезжай скорей… – сказала Надежда Николаевна каким-то безжизненным голосом.

Женя сразу же вызвала такси. Но машина ехала долго, Женька нервничала и проклинала забитую трассу на Москву и бесконечные пробки. Она влетела в коридор реанимации в тот момент, когда к матери вышел врач:

– Ваш муж умер. Соболезную. – коротко сказал мужчина в зелёном костюме доктора. Надежда Николаевна тихо осела на пол. Пока сбежавшиеся медсёстры приводили её в чувство, врач пытался объяснить Женьке дальнейшие её действия: про морг, про оформление справок, документов, ритуальные услуги. Всё было, как в страшном сне. Дрожащими пальцами она набрала номер Павла:

– Паш, папа только что умер…

– Сочувствую, но ничем помочь не могу. – сухо ответила трубка.

– Я не знаю, что делать… – Женя с трудом сдерживала рыдания в голосе.

– Ничего, справишься. Ты уже взрослая девочка, и сама разберёшься. Извини, у меня деловая встреча. – Павел сбросил звонок.

У Женьки не было слёз, организация похорон оказалась делом хлопотным и крайне ограниченным по срокам. Девушке пришлось в буквальном смысле бегать по кабинетам и инстанциям, оформляя бумаги. Ей было просто некогда плакать и жалеть себя. Хорошо, что помогли бывшие коллеги с академии, они организовали автобус и поминки в кафе. Надежда Николаевна всё это время безучастно сидела на кухне, смотря невидящими глазами на пустую чашку мужа.

– Мам, ну ты хоть поплачь… легче будет… – Женя подходила к матери и гладила её по руке, – Хочешь, я приготовлю поесть?

Надежда Николаевна молча качала головой, отказываясь от еды. За эти дни она почернела, превратившись из цветущей женщины в старуху. Женя отводила её в постель и давала успокоительное. Даже в день похорон жена генерала не проронила ни одной слезинки и ни одного слова. Словно застывшая восковая кукла, она бросила дрожащей рукой прощальную горсть земли в могилу и позволила Жене увести её домой. Через два дня после похорон мужа Надежды Николаевны не стало, она тихо скончалась ночью. И Женьке пришлось пройти всё сначала. Только вот на похороны жены генерала никто не пришёл. У Надежды Николаевны не было ни родственников, ни подруг, а Павел больше не брал трубку. Женя стояла одна на краю могилы, под моросящим дождём, и у неё не было ни сил, ни эмоций.

– Засыпать, что ли? – донёсся до её сознания голос одного из рабочих кладбища. Девушка молча кивнула головой, бросила последний взгляд на две свежие могилы и побрела к выходу, не чувствуя усилившийся дождь.

Павел объявился через пару дней. Увидев на определителе его номер, Женя горько усмехнулась и сняла трубку.

– Привет. Сочувствую твоему горю. – как ни в чём не бывало, деловым тоном сказал муж, – Я нашёл покупателя для дачи. Так что, если тебе нужны оттуда какие-то вещи, то тебе лучше сегодня их забрать.

– Что?.. – слабым голосом выдохнула Женя, не веря своим ушам, – Ты не можешь продать нашу дачу. Она папина, а не твоя.

– Ошибаешься. – холодно отрезал Павел, – Генерал оформил её на меня перед тем, как мы туда переехали. Советую поторопится.

– Я тебе не верю… – прошептала девушка, – Папа не мог так поступить…

– Он всегда мечтал о сыне. – в голосе мужа прозвучала издёвка, – Я сейчас пришлю тебе фото дарственной. Да, вот ещё что. Я понимаю твоё состояние сейчас, поэтому отправил к тебе с курьером бумаги на подпись.

Звякнуло сообщение мессенджера, Павел прислал фотографии документов, где значился единственным хозяином дома. Женя, наконец, не выдержала и горько расплакалась. За окном третий день лил проливной дождь, она сидела одна в опустевшей квартире, у неё не осталось никого, с кем можно было бы поговорить.

Через час в дверь позвонили. Курьером оказался сотрудница ЗАГСа, привёзшая документы на развод. Женщина сухо показала, где поставить подпись, вежливо пожелала Жене начать новую жизнь с чистого листа и ушла, оставив девушку в состоянии ступора.

На дачу Женька не поехала. Её личных вещей там было мало, а забирать подушки и тарелки не было смысла. Она проклинала тот день, когда пригласила Павла домой! Когда пошла в ночной клуб! Она проклинала этот дурацкий праздник – Новый год, который разрушил её жизнь!

Генерал оставил хорошие сбережения, и Женька мысленно воздала хвалу небу, что Павел вовремя развёлся с ней и не запустил руку и сюда. Женя почти месяц не выходила из дома, да и идти ей было некуда. Она много сидела в интернете, что-то читала, что-то смотрела, и уже подумывала: не вернуться ли ей на работу в академию? Но её место оказалось уже занято, а других вакансий для неё не было. Женьку вежливо слили.

Однажды в дверь позвонили, на пороге стоял мужчина в форме:

– Судебный исполнитель Петров! – представился он, – Распишитесь, пожалуйста, в получении уведомления.

Женя при нём вскрыла конверт и, быстро пробежав текст глазами, подняла на мужчину побледневшее лицо:

– Здесь какая-то ошибка… Что значит: «освободить квартиру в течении четырнадцати дней»? Это… мой дом! Я здесь живу!

– Моё дело – ознакомить вас с постановлением суда. – пожал плечами пристав, – Вы можете это обжаловать.

Женя трясущимися руками натягивала пуловер и юбку, повторяя вслух:

– Это недоразумение… просто ошибка… Я сейчас пойду и всё улажу…

– Эй, Женька! Ты зачем здесь? – в коридоре районного суда её окликнул мужской голос. Девушка облегчённо выдохнула, узнав одного из папиных друзей, – Ну как ты? Держишься?

– Андрей Николаевич, тут такое дело… Вышло странное недоразумение… – залепетала она.

– Разберёмся! Идём! – прокурор уверенно повёл её по коридорам к кабинету судьи. Распахнув дверь, он втолкнул туда Женю и обратился к немолодой женщине: – Наташ, ну-ка расскажи, что происходит?

«Наташа», строго посмотрев на прокурора поверх очков, нашла нужную папку и открыла бумаги:

– А ничего, всё предельно ясно. Павел Алексеевич Рылеев приватизировал четырёхкомнатную квартиру и выставил её на продажу. Так как, его бывшая жена, незаконно проживающая на этой площади, отказалась её освободить добровольно, ему пришлось прибегнуть к помощи закона.

– Что значит незаконно проживающая? – вскрикнула Женька, вскочив со стула, – Что значит освободить добровольно? Этот человек обманом втёрся в доверие моей семьи! Это мой дом, я там живу всю жизнь!

– Сядьте, гражданка! – рявкнула на неё судья и, поправив очки, добавила, – Обманом или нет, но Павел Алексеевич Рылеев на данный момент, единственный, кто прописан в этой квартире. – полистав бумаги, она вытащила одну из распечаток, – Евгения Евгеньевна Сергеева последние двадцать четыре года имеет постоянную прописку в Подмосковье. Знаете этот адрес?

Судья протянула девушке бумагу. Женька знала. Это была квартира какой-то дальней родственницы её отца. И чтобы жильё не пропало, Женю прописали там. Но она не знала ни саму эту родственницу, ни где находится эта квартира. Честно говоря, она вообще забыла об этом. Женька подняла растерянные глаза на судью:

– Да… но…Что же мне делать?.. – она обернулась на прокурора.

– С точки зрения закона, всё чисто. – хмуро ответил он.

– Господин Рылеев был к вам снисходителен, поэтому дал вам время и разрешил вывезти из квартиры всё, что вам необходимо. – судья захлопнула папку, давая понять, что разговор закончен, – У Вас есть четырнадцать дней.

– Тварь! Поганая тварь! Урод! Ублюдок! – Женька не умела ругаться. Но гнев кипел в ней, разжигая злость и высушивая слёзы. Съездив на квартиру в Подмосковье, она пришла в ужас: крохотная однушка в старом доме требовала капитального ремонта, но на это не было времени. Наняв рабочих, которые за неделю заменили сантехнику, вынесли на помойку всю старую мебель, кое-как побелили потолки и поклеили первые попавшиеся под руку обои, Женя с ненавистью смотрела на свою «новую» квартиру. Вся мебель в квартире генерала была слишком громоздкой и никак не подходила для переезда, и Женьке пришлось срочно покупать ту, которая могла поместиться сюда.

– Что б ты, сдох… скотина… ненавижу… гад… сволочь… – девушка упаковывала в коробки мамины кастрюли и тарелки, размазывая злые слёзы. Но в какой-то момент она сообразила, что ей одной не нужно столько посуды, ей просто негде будет её хранить. Женя уронила руки и заплакала от бессильной обиды.

Забрав только необходимое, она с тоской оглянулась в последний раз на дом, где прошла вся её жизнь, и спустилась к ожидавшей её у подъезда грузовой «газели».

– Жень, ну как же так? – столпившиеся внизу соседки растерянно разводили руками, – Вот она, любовь ваша! Пригрели на груди змеюку! Ну ничего, ему всё воздастся! – причитали они. Девушка грустно улыбнулась и, махнув на прощание рукой, повезла свою жизнь на новое место.

Глава 5. Цена свободы

На удивление, город в Подмосковье оказался уютным и домашним. Старые пятиэтажки утопали в густой зелени; дворы кишели детворой и мамашками с колясками. Женя твёрдо решила устроится на работу и пошла в ближайший Центр занятости.

– Милая моя, ну что же я тебе подберу? Историки нигде не требуются, могу предложить только места, где не нужно образование. – дородная тётенька с ярко накрашенными губами жалостливо смотрела на сидящую перед ней бесцветную девушку, – Ну или сама ищи, интернетом-то умеешь пользоваться?

Женька, обиженно прикусив губу, кивнула и собралась уходить.

– Постой-ка… – тётка скептически оглядывала её и вдруг, достав из ящика стола бумажку, что-то быстро написала на ней и протянула девушке, – На… Это направление на курсы стилистов-парикмахеров, у меня как раз одно место было. Тебя ждало.

– Парикмахеров?.. – Женя растерянно улыбнулась.

– Ну… а что?.. Лишним не будет… Ты на себя в зеркало-то посмотри! Молодая, красивая! А выглядишь… старше моей мамы… – миролюбиво пробурчала инспекторша, – Там хорошие девчонки будут, тебе понравится.

Женя привыкала к своей новой жизни, боль утраты постепенно отпускала её. Учиться ей понравилось, девочки на курсах были хорошие, с некоторыми она даже подружилась, с ними было легко и весело. Женя впервые побывала в кинотеатре, сидела в кафешках, ходила по магазинам. Она даже купила себе первые джинсы! Женька сменила очки на линзы, и девчонки на занятиях частенько тренировались на её длинных густых волосах делать прически и укладки. Три месяца учёбы пролетели незаметно. Перед самым выпуском к ней подошла преподавательница:

– Жень, я рекомендовала тебя в одно неплохое местечко. Сходи, это недалеко, с тобой хотят побеседовать.

«Неплохое местечко» оказалось небольшим частным салоном красоты. А вот сотрудницы тут были заводные и не в меру креативные.

– Ой, это кто это у нас тут такой скромный? – одна из них, покрытая татуировками и пирсингом, с ярко-синей чёлкой и экстремально короткой стрижкой, смерив новенькую парикмахершу скептическим взглядом, резюмировала: – Такая красотка! Только… это надо отстричь! А ты что, косметикой не пользуешься?

Девчонка, чуть не силой загнав смущённую Женю в кресло, тут же обрезала ей волосы по плечи, придала форму и нанесла воск для укладки. Вьющиеся от природы Женькины волосы, которые она всегда тщательно стягивала в хвост, вдруг освободившись, разлетелись вокруг её головы озорными кудряшками.

Вторая девчонка, оказавшаяся визажистом, сделала стильный макияж, сильно выделив её глаза.

– Вау! Офигенная красотка! Если будешь работать с нами, у тебя отбоя не будет от клиентов! – галдели хором девчонки, столпившись вокруг новенькой, – Только надо… эту кофточку выбросить… Айда с нами на шопинг!

Женя быстро влилась в новый коллектив. Ей приходилось многому учиться не только по работе, но и заново общаться, смеяться и… одеваться. Как будто, пытаясь разом нагнать всё упущенное в своей жизни, она покупала самые яркие и экстремально модные вещи – удивительно, но они ей шли; активно осваивала косметику и, проколов себе уши, повесила в них самые большие серьги-кольца. Женька научилась уверенно общаться и могла вполне отвязно послать обидчика, у неё появились постоянные клиенты и собственные деньги. Она тщательно пыталась уйти от своей прошлой жизни, как будто и не было никогда той, другой Жени. Однако, она не часто зависала с девчонками после работы, предпочитая проводить время дома или в… тире. Однажды, встретив в салоне одного из знакомых отца, Женька набралась наглости и выпросила у него пропуск на военное стрельбище. Это был её личный антистресс, и единственное хорошее, что осталось ей на память из детства. Ей не раз приходила в голову мысль купить себе другое жильё, ведь денег, оставшихся от отца, было более, чем достаточно для этого, но Женя благоразумно решила пока оставить всё, как есть. Свобода, о которой она совсем недавно так мечтала, далась ей слишком дорогой ценой…

Наступила зима. Уютный городок завалило сугробами, во дворах залили катки, в окнах витрин магазинов зажглись праздничные огни.

– Как Вас подстричь? – поинтересовалась Женя у нового клиента, накидывая на него чёрный пеньюар с логотипом салона.

– Я, собственно, к Вам по делу, гражданка Сергеева. – молодой мужчина отодвинул её руку, – Но можно и подстричь будет. Потом, как-нибудь.

Она похолодела, ожидая очередного удара судьбы.

– Вам знаком некий Павел Брылёв? Он же Молоканов, он же Рылеев, он же Бехер? – мужчина достал из кожаной папки фотографию бывшего Женькиного мужа.

– Да… Это… Павел Рылеев… мой бывший…– язык не слушался её, слова давались с трудом, – А что случилось?

– Гражданин Брылёв разыскивается следственными органами по подозрению в совершении ряда преступлений. Проще говоря, он – брачный аферист.

– Аа… Я тоже догадалась об этом… только поздно… – Женька гневно сжала кулаки.

– Когда Вы видели его в последний раз?

– Давно, полгода назад. – нахмурилась девушка, – Может он домой уехал, к родителям в Новосибирск?..

– Гражданин Брылёв, знакомый Вам как Рылеев, родом из Витебска. Рылеевым он стал, взяв фамилию одной из своих многочисленных жён, которых он успешно обирал. В его биографии нет никакого Новосибирска. Сообщите мне, если что-то вспомните. – мужчина протянул Женьке визитку и ушёл.

– Что случилось? – к ней подошла встревоженная сменщица.

– Да так, ничего… Тени прошлого… – Женька стояла, сжав кулаки и ругая себя на чём свет стоит.

Через пару дней, едва только началась рабочая смена, и девчонки открыли салон, в дверь вошли двое крепких мужчин в костюмах и галстуках. Один из них встал у выхода, а другой уверенно направился к Женьке.

– Знаешь его? – он показал фотографию её бывшего мужа. Ледяные глаза незнакомца сверлили девушку насквозь.

– Я уже ответила вашему сотруднику, что не знаю… – девушка откинула непослушную прядь с лица.

– Я что, похож на сотрудника полиции? – недобро ухмыльнулся амбал.

– Оу… – Женька, прищурившись, внимательно посмотрела на двух, бандитского вида мужчин, одетых в хорошие костюмы, – Что, Паша, наконец, не ту девочку придавил?

– Угу. Когда мы его найдём, то тоже… придавим.

– Прекрасно! Когда найдёте, от меня тоже привет ему передайте… и посильней! – глаза всегда спокойной и уравновешенной Женьки, вдруг вспыхнули яростью. Она сама не ожидала от себя такой реакции. Похоже, что жизнь всё же научила её много чему новому. Амбал усмехнулся и быстро вышел из салона.

– Да ты, оказывается, непростая штучка! – девчонки с интересом окружили Женю, – А мы то всё гадаем: такая красотка, а парня нет? Что, был неудачный роман?

– Крайне неудачный… – улыбнулась Женька, отгоняя болезненные воспоминания.

Однако, неприятные сюрпризы на этом не закончились. И однажды, зимним вечером, уже под закрытие салона, в дверь вошёл… Павел. Всё такой же стильный и уверенный в себе, под распахнутой дорогой дублёнкой виднелся тот самый джемпер с логотипом Армани. Девчонки ахнули, подправили пуш-апы и весьма недвусмысленно заулыбались при виде успешного молодого красавца. И только Женька, с ненавистью глядя на бывшего мужа, снова сжала кулаки.