4

Рабочий контракт был подписан через неделю, а еще через некоторое время, предоставив в консульство огромный пакет документов, подтверждающих трудовые отношения с исландским офисом, рекомендации от работодателя, многочисленные дипломы о полученных образованиях и сертификаты о повышении квалификации и, самое сложное, пачку свидетельств, связанных с личной жизнью: о заключении брака, разводе, рождении детей, решения суда и согласие второго родителя на отъезд, Ане удалось получить визы в Исландию.

Это означало, что они смогут переехать в новую страну в середине февраля. Аня начала чувствовать такое знакомое возбуждение от грядущих перемен: желание прикоснуться к новому и страх перед неизвестностью. Как перенесут очередное жизненное изменение повзрослевшие дети? Что, если она не справится с ролью руководителя офиса? Но все же интерес, тяга к приключениям и дух авантюризма были сильнее. Вечерами всей своей маленькой семьей они читали интересные и забавные факты про далекую, суровую страну викингов и ее столицу Рейкьявик. Несмотря на множество «пролопаченного» найденного на просторах всемирной паутины материала, факты с трудом укладывались в Аниной голове, хотя она никогда не жаловалась на память. Будучи погружена в бытовые дела и стремясь закончить проекты в варшавском офисе, она была слишком перегружена, а у ее мозга, видимо, просто закончилась оперативная память. Женщина запомнила лишь то, что Рейкьявик является самой северной столицей мира, численность которой едва превышала сто двадцать тысяч человек, в той или иной степени приходящихся друг другу родственниками и в большинстве своем свободно разговаривающих по-английски, а сама страна является вулканическим островом, территория которого настолько сурова, что американцы репетировали там высадку на луну много лет назад. Теперь в этот суровый край слабоумие и отвага несли Аню с тремя малолетними детьми.

Время, отведенное на получение визы, женщина, однако, не теряла даром, занимаясь поисками подходящих школ для своих детей в Рейкьявике. В итоге, международных школ, обучающих учеников на английском языке, оказалось в городе всего несколько, а государственные учреждения с преподаванием на исландском она не рассматривала. К счастью, женщине удалось связаться по электронной почте со всеми имеющимися в городе международными школами, однако из большинства пришел ответ, что они не принимают новых учеников в середине года. Два оставшихся заведения выглядели очень многообещающе в отношении учебной и внеклассной программ, поэтому на распечатанной карте Рейкьявика в радиусе трех километров от каждого из приславших положительный ответ заведений женщина цветным маркером обвела ареол поиска жилья, после чего сообщила об этом исландскому риэлтору, предоставленному принимающей стороной. Любезная женщина по имени Гудрун, работающая в сфере недвижимости, в свою очередь, обещала помочь с поиском квартиры в аренду. Все выглядело так, что приготовления к переезду двигались в нужном направлении.

За пару недель до отъезда с Аней связалась логистическая компания, которая прислала на ее варшавский адрес сложенные в высокую стопку большие картонные коробки, в куда семья грузила вещи, которые могли пригодиться в Исландии во время их годового пребывания в стране. Упитанные и деловые грузчики из логистической компании забрали упакованные коробки и, удивляясь их малому количеству (Смирнова привыкла экономить и не отличалась шопоголизмом), перевезли пожитки на склад, где они должны были томиться до момента, когда Аня будет знать точный адрес своего проживания в исландской столице, чтобы воссоединиться с хозяйкой.

В свою очередь, женщина еще раз подумала, насколько ей повезло с работодателем, который наилучшим образом поддерживал сотрудников, готовых к релокации, и похвалила себя за то, что не бросила работать. Да, много раз ей было невыносимо тяжело, но теперь весь мир был открыт для нее и детей.

В итоге в установленный день самолет компании Wizz Air, на борту которого находилась Анна Смирнова и трое ее детей, вылетел из Варшавы и через четыре часа приземлился в аэропорту Рейкьявика в половине двенадцатого ночи.

Аня и двойня были очень уставшими и не до конца понимали реальность происходящего, открывая новую главу их жизни… Зоя привычно ныла и простилась на руки:

– Потерпи, милая, ты же уже большая, – растерянно озираясь по сторонам, бормотала Аня, пытаясь найти глазами выход из аэропорта. Все молча тянули за собой грохочущие чемоданы на колесиках, выходя из стеклянных дверей на промозглый ночной воздух, в котором блестела изморозь.

Впереди их ждали две оплаченные недели в гостинице, данные на то, чтобы найти постоянное жилье и переехать в него. В отеле, куда они добрались на такси, успев прочувствовать леденящий и пробирающий до костей ветер, который чуть не укатил тяжеленный Анин чемодан, у всех едва хватило сил почистить зубы и завалиться спать, накрывшись до ушей одеялом. Сквозь сон Аня почувствовала, как Зоя скользнула в ее кровать и свернулась калачиком, прижавшись к теплому маминому боку.

Когда Аня открыла глаза, то первое время не могла понять, где она находится и который сейчас может быть час. Вокруг стоял полумрак, и хотя часы на ее айфоне показывали девять утра, в это трудно было поверить. Один факт, почерпнутый из интернета, всплыл в памяти: в зимний период световой день в Рейкьявике длился от пяти до восьми часов, и это время напоминало скорее светлые сумерки. В первое утро на исландской земле солнце взошло ближе к десяти часам, в момент, когда Аня уже почти потеряла надежду увидеть дневной свет.

Ветер стучал в окно с такой силой, что, казалось, кто-то бьет по нему кулаками, воя, завывая и свистя. Аня невольно поежилась. Она встала в кровати, слушая обрывки спора близнецов, доносившиеся из приоткрытой двери соседнего номера, смежного с тем, в котором спали Аня и Зоя. Женщина закатила глаза. Почему моменты, когда они могут побыть нормальной, спокойной, сплоченной и любящей семьей, так редки? Может быть, дело в ней, и дети просто отзеркаливают ее тревожную, беспокойную, мятежную личность? Однако, где найти это пресловутое спокойствие одинокой работающей матери троих детей, не получающей ни копейки помощи от бывшего мужа, женщина не представляла. Разве можно оставаться вменяемой, если поначалу в польском детском саду, столкнувшись с новыми бактериями, Зоя постоянно болела, а после бессонных ночей Ане в девять утра надо было натягивать дежурную улыбку и идти на встречу с клиентом, рассказывая про результаты аудиторского анализа? Консилер для кругов под глазами был ее незаменимым другом и помощником на протяжении многих лет, и за что Аня не уставала благодарить Бога, так это за генетику, которая при таком ритме жизни позволяла ей хорошо выглядеть.

Приняв душ, почистив зубы и замазав следы вечной усталости на лице тональным кремом, женщина вышла на завтрак в ресторан отеля, позволив двойне уткнуться в смартфоны и тем самым обеспечив себе и другим посетителям ресторана спокойные полчаса. Зоя привычно ныла, что она хочет такой же девайс и не желает есть ничего из представленного на шведском столе. Иногда Ане казалось, что она ненавидит собственную жизнь, а ее дети – тягостная обуза, которая случилась в ее жизни по неудачному стечению обстоятельств.

– Что же, – жизнерадостно начала она, собрав волю в кулак, – у меня есть несколько выходных дней, для того чтобы обустроиться на новом месте, которые мы можем потратить на выбор школы, просмотр квартиры и посещение достопримечательностей…

– Если они здесь есть, – с сомнением в голосе буркнул Артем. – Это же дыра!

Черт! Иногда он рассуждал так, будто ему было как минимум шестнадцать, а не десять лет. В существовании достопримечательностей в Рейкьявике Аня, по правде говоря, тоже сомневалась. Закончив завтрак и облачившись в свои самые теплые польские одежды, предназначенные для еврозимы в эпоху глобального потепления, они вышли на улицу, ежась от ветра, буквально сбивавшего с ног. Двух-трехэтажные дома по обеим сторонам улицы, чьи фасады были выкрашены в самые разнообразные цвета: белый, голубой, желтый, кричаще-красный, поражали буйством красок, очевидно, с целью разнообразить природные унылые оттенки. Под слоем краски на стенах некоторых зданий угадывались рельефные металлические листы. «Защита от ветра», – всплыл в памяти очередной факт, узнанный из интернета. Деревьев на улице почти не было. Людей, впрочем, тоже, что было неудивительно: кто в своем уме захочет разгуливать в ураганный ветер?

Поняв, что одежда, произведенная для центральноевропейской слякоти, не выдерживает никакой критики в данных погодных условиях, Ане с детьми пришлось заглянуть в торговый центр и купить необходимую для выживания в столь суровом, холодном и сыром климате одежду: теплые непромокаемые куртки с капюшоном и регулируемыми манжетами для защиты от ветра, длинное термобелье, чтобы носить его под одеждой, водонепроницаемые ботинки с толстой рифленой подошвой, а также многочисленные разноцветные шапки, шарфы и варежки из мягкой, прочной и уютной овечьей шерсти.

Затем в тот день, согласно договоренности, они посетили две школы, чьи представители Ане, подтвердив информацию о том, что готовы принимать учеников в середине учебного года. Семья решила начать посещения с той, которая была расположена ближе к бухте, чья серая, волнующаяся поверхность испещренная белыми барашками, выглядела сурово и неприветливо. Женщина поежилась, глядя на воду, почувствовав подползающий холод одиночества.

– Теперь я смогу целыми днями смотреть на унылые мутные воды, мрачные как моя жизнь, – буркнул Артем.

– Тема, – укоризненно посмотрела на него Аня, про себя добавив, что он не знает настоящего мрака: растить в одиночку троих детей со скверными характерами. Хотя, пожалуй, Марта выделялась из всей троицы в лучшую сторону, – вдруг в один из дней ты сможешь разглядеть там хвост кита?

Директор школы, проводившая экскурсию, поняла смысл диалога по выражению лиц обоих: матери и сына.

– В целом, у нас очень весело, – поспешно добавила она. – Ежегодно мы ездим в лес за ягодами, сажаем деревья и пилим по дереву, а также собираем деньги для благотворительности.

Теперь глаза закатила даже Марта:

– Всю жизнь мечтала пилить по дереву, – простонала она.

– Я уверена, что тебе понравится, – с наигранной радостью сказала Аня, стараясь выглядеть убедительно.

Зоя выглядела весьма безразличной по отношению к происходящему, хотя ей предстояло продолжить обучение в той же школе, куда были бы определены ее старшие брат и сестра. В Варшаве она ходила в подготовительную группу, так называемую "зерувку", но в Исландии шестилетки должны были ходить в полноценный первый класс.

После посещения второго по списку образовательного учреждения женщина позвонила риэлтору и заявила, что поиск квартиры сужается до одного варианта. Гудрун тяжело вздохнула в трубку, отметив, что выбранная школа и Анин офис находятся в противоположных частях города.

– Уж да, – саркастично заметила Смирнова, – этого огромного города. Я как-нибудь переживу.

Пока риэлтор присылала варианты, семейство успело достаточно мирно сходить в музей викингов с расположенной там точной копией корабля воинственных мореходцев. Там они долго и заливисто смеялись, пытаясь прочитать исландские фамилии (которые, как они узнали позже, были вовсе не фамилиями, а отчествами, их заменявшими), указанные на поясняющих табличках рядом с экспонатами.

– Кве… ве… ду… Квельдульфссон, – в голос ржал Артем.

– Скаллагримссон, – вторила ему Марта, хватаясь за живот.

Что же, иногда они вели себя как обычные дети.

Веселье продолжалось ровно до того момента, пока они, проголодавшись, не вспомнили, что в стране не работает Старбакс и Макдональдс. Вечер был испорчен, а риелтор и не думала поторапливаться со списком вариантов жилья.