Глава 2. Камни Исимиля (Isimila Stone) достойны удивления

Это место находится под охраной государства и является заповедником, а потому здесь положены гиды и входные билеты, хотя кроме нас желающих смотреть на камни не было; возможно, что теперь сезон дождей, и вязкая глина липла к ногам комьями, а стряхнуть её не так уж просто. И снова Лена была отправлена на торг к кассирам, которые при виде белых стали ладони чесать. Мы с Андреем и маленьким Денисом почти равнодушно ждали результата. И наши победили! За какие-то малые деньги нас пропустили, ещё и проводника в придачу выдали.

Молодая девушка шла впереди определяя путь. Едва заметная тропинка вилась в колючих зарослях, но даже среди колючек росли грибы. Неожиданно вышли на обрывистый край плиты, и я просто ахнула! Внизу, в русле почти пересохшей речки, высились гигантские каменные столбы красного с оранжевым цвета, будто специально вырезанные рукой великана и причудливо расставленные по дну удивительного каньона.

60000 лет! Эрозия почвы благодаря древней реке, вымывшей гранитные колонны своим потоком, придавала панораме экстраординарный шарм. Первое впечатление было настолько сильным, что сознание будто перескочило в иное измерение. В этот момент даже не поняла, что нужно спуститься, и продолжала стоять в восхищении над обрывом, пока меня не окликнули прервав оцепенение. Восприятие было пронзительное.

На дне оказалось очень жарко. Меловая речушка текла мелким ручейком, но в полноводье она поднимается метра на два, о чём свидетельствовали прибрежные кусты, затапливаемые периодически водой. Камни-столбы сокрушительной высоты в художественных формах выстроились повсюду куда ни глянь.

Я чувствовала себя слабой и абсолютно беспомощной среди мощной природы. Мы двигались за нашей проводницей затылок в затылок, чтобы не наступить в зыбучие пески, но Денис это сделал первым, утопив кроссовки, которые всё-таки достали. Потом и я попала в трясину, но тоже благополучно высвободилась.

Столбы нависали над нами приближаясь и расходясь, образуя ниши, гроты, замкнутые пространства. Стены каньона меняли окраску камня от белого до огненного, и широкие пласты плавно переходили из одного оттенка в другой. Но даже здесь на мокрой глине выжила полосатая сороконожка, устроившись у нас на пути.

Тысячи лет река вымывала этот рельеф с необычными фигурами и изрезанными берегами, а сама иссякла, оставив нам такое наследие!

Шли очень долго, обходя влажные колонны в глиняных подтёках, заходя в ниши и забираясь в гроты. Было сыро и скользко, но необыкновенно, до самозабвения интересно. Многочисленные стелы здесь увенчаны каменными глыбами, которые грозили сорваться в любую минуту. Совершенно потрясающее место усиливало своё магическое действие полной тишиной, редкая птица где-то в кустарнике кричала. Сюда спускаться надо группой как мы, а одному или вдвоём жутковато будет.

Прошли более километра по вязкому грунту и наша обувь стала тяжёлой от красной глинистой почвы, но возвращаться не пришлось. Сопровождавшая нас девушка вывела русских к точке входа, умело выбирая тропу среди нескольких ответвлений и рукавов фантастического каньона.

Дорога в Сао Хилл под впечатлением сказочного похода показалась мгновенной, и вот мы уже приехали. Рабочий посёлок в окружении эвкалиптов был не многолюден. Именно вырубкой и распилкой сосен здесь занимались. Не многим танзанийцам посчастливилось работать на производстве, пользуясь льготами от управленцев и имея хороший дом. Но те, кому нашлось занятие в цехах, были очень довольны своим положением и боготворили директора.

Вырубленный лес организация вновь засаживала соснами, он подрастал и ожидал своей очереди, поэтому варварской рубкой этого не назовёшь в отличие от соседней Малави, где муланджийский кедр уничтожался безвозвратно компаниями из Конго, Мозамбика.

Эвкалиптовые рощи оставались нетронутыми, оттого они тёмной зелёной стеной высились в округе. Слишком сложно в обработке это величественное дерево. Его ствол, высыхая после спиливания, идёт трещинами по спирали, по рисунку сплетения стволовых волокон, что делает его непригодным в строительстве. Использовать можно лишь то дерево, которое высохло на корне, коих не так часто можно обнаружить. Вот и красуются эвкалипты повсюду, достигая невероятных размеров и не переживая за собственную жизнь.

Сразу почувствовала, Андрею нравится работа и он с удовольствием о ней рассказывал, как я о своих путешествиях. Приехала их семья зарабатывать в Танзанию по приглашению своих друзей – молодой семейной пары. Муж подруги Елены являлся директором данного предприятия по заготовке строительных материалов, родители которого в своё время также работали в Африке. В общем, нам было о чём поговорить друг с другом.

У дома нас встретила добрая собака и уютный дворик с клумбами. Ну Денис, понятное дело, сразу на качели, а мы по маленькой, потом по второй, но это никак не мешало Андрею одновременно разделывать мясо для завтрашних шашлыков.

Затем и Лена компанию поддержала, а заодно рассказала, что ещё в России увлекалась изготовлением тортов. Но в Танзании кондитерские изделия бегом не покупают, а что подешевле высматривают, вот и пришлось ей этот приятный бизнес прекратить, лишь от случая к случаю она готовила десерты для своих домочадцев. Фотографии её шедевров посмотрела с интересом. Андрей тоже любезно предоставил в моё пользование несколько интересных видео и снимков. Среди них, конечно, и та, с которой началось наше знакомство.

Очень необычными показались фото с кузнечиками, где народ собирал их в мешки. Такое нашествие насекомых – именно кузнечиков, а не саранчи – случилось летом. Проснувшись утром, поселение Сао Хиль с удивлением и радостью обнаружило свою территорию сплошь покрытую живым и шевелящимся покрывалом. Машины ездили по живности, та громко хрустела. Мотоциклисты в ней просто вязли как в песке. Население посёлка вырядилось в резиновые сапоги и защитные шапки-сетки. Люди горстями набивали кузнецами сумки и пакеты. Оторвав лапки и крылья, их жарили, мариновали в рассоле и коптили впрок.

Каждые 5—7 лет происходит подобный катаклизм. Насекомые любят влажную, тёплую и песчаную почву, туда и яйца откладывают, а когда их популяция достигает своего пика, то зелёные тучи отправляются на поиски пищи. Лесному массиву они не вредны, но цитрусовые сады могут оказаться слегка погрызенными. Кузнецам свойственно смешанное питание. Они не брезгуют личинками и яйцами более мелких особей. Именно плотоядность заставляет их мигрировать, передвигаясь днём и ночью. При этом стоит шелестящий шум от их крыльев.

Африканский светло-зелёный кузнечик умудряется вырасти до десяти сантиметров! Но так высоко, как саранча они не взлетают. Двигаются на свет. Те, которые выживают, исчезают через пару суток. К слову сказать, органы слуха расположены у них на передних коленях. Этот период для африканцев считается благодатным, вкусное лакомство обеспечено для всего семейства на длительное время.

Поздним вечером зашли друзья Андрея по службе. Один из них по любопытству всю округу изъездил на мотоцикле, разное с ним случалось. Быть бы ему путешественником, если не работа! Но как-то долго у нас товарищи не задержались. Возможно, так принято здесь уходить через час, а может быть встреча со мной их не впечатлила. Но в любом случае им спасибо за визит.

Позвонить из Танзании в Россию дело нешуточное, а тут вдруг такое право было мне предоставлено. Я и позвонила с рабочего телефона. Теперь мои близкие знали где меня искать. Я слышала довольные голоса без капли удивления. Надо же, как приучила!

Глава 3. Водопад Кимани, где много диких обезьян

В комнате для гостей стояла мягкая кровать, которую я заняла. Всю ночь шёл дождь, и на рассвете тоже. На сегодня планировали посетить водопад Kimani, а ливень просто стеной. Ребята были там дважды с друзьями, но в сухой сезон. Ехать по трассе до поворота на лесную дорожку 150 километров, а потом десять километров по бездорожью, пересекая горные речки с крутыми берегами

Андрей был настойчив и мы поехали, собрав предварительно всё, что могло понадобиться для пикника. По пути заехали на пилораму для ознакомления, ожидая успокоения разыгравшейся непогоды. Всё осмотрели, со всеми поздоровались, а низвергающиеся потоки с небес неумолимо продолжали поливать землю.

С нами собака Зури для компании и отпугивания обезьян. Ей было не привыкать к выездам на природу. Рядом с хозяевами она готова на любые подвиги, а потому довольно разместилась в своём собачьем отсеке за задними сиденьями автомобиля.

По дороге нас остановила дорожная полиция. Не очень трезвая женщина открытым текстом денег попросила в честь Нового Года. Дали. Потом важный железнодорожный узел с вокзалом Макамбако промелькнул. Сто с лишним километров проскочили, а дождю и конца нет. Серое непроглядное небо укрыло собою огромную территорию.

Мы с Леной приуныли, высказывая мысли вслух, что хотели бы вернуться. Я чувствовала себя виноватой, потому как мой приезд послужил поводом для подобной авантюры. Наш заводила был неумолим. Но когда мы поехали по бездорожью, тут уж мне совсем стало худо. Ругала себя как никогда.

Дороги, как таковой, не существовало, лишь едва заметные контуры просматривались впереди. Повсюду под колёса лезли камни, встряхивая всех нас и настораживая Зури. Гористая местность обязывала соблюдать осторожность, а потому пристегнулись для надёжности ремнями безопасности. Машину бросало из края в край, но если мы могли держаться за поручни, то собачке доставалось сполна. Бедняга билась головой о стены в своей собачьей клетке.

Потом начались речушки с каменистыми спусками и подъёмами, которые надо было переезжать. Порою камни совсем не были видны в высокой поросли, как и берега речек, ведь во влажный сезон травой зарастает весь лес. Это становилось опасно. Размытый грунт, слоёные плато, серьёзные горы будто испытывали нас.

В какой-то момент повредили глушитель и пришлось его совсем оторвать. А тут на пути ещё и дерево упало. Объехать его по зарослям просто никак и пришлось под дождевыми тучами распиливать нежданное препятствие.

Сучья растаскивали около часа, дорогу в траве протаптывали, благо, было тепло. Поворачивать обратно не было смысла, и я подумала, что на такие подвиги отправляться в одиночку нельзя, ещё пара автомобилей должна идти в связке.

Наконец-то с деревом справились, а за ним речка под обрывом, что только шины порвать! Мы вышли на свободу, собаку выпустили, которая на радости принялась бегать вприпрыжку и ноги разминать.

Андрей один штурмовал каменистое русло, а мы с замиранием сердца ожидали его на противоположной стороне. Я подумала, что в деревне Матема он смог проехать после разлива озера Ньяса, а здесь и подавно справится. В тот момент он казался каким-то всемогущим. Честь ему и хвала!

Вскоре весь путь превратился в сплошное преодоление горных речушек, им не было конца. Мы с Леной напряглись, даже не до разговоров было. Красивые чистые рощи нас окружали, заброшенное кладбище в них просматривалось, дрофы мирно паслись в траве, а колеи нет. Сказать честно, думала, мы никогда не приедем к запланированной поляне, а про возвращение даже думать боялась. А что, если тот водопад не стоил всех этих мук?

А тут неожиданно мокрота испарилась, солнышко вышло, но приключилась новая напасть. Рой! Целый рой мух цеце увязался за нашим нагревшимся внедорожником. Они лезли во все щели, куда только можно пролезть. Мы пытались их выгонять из салона, а потом пришлось плотно закрыть окна не в силах справиться с их нашествием.

Кстати, кровососущие не кусают полосатых зебр, движущиеся полоски они не видят. Да и заразны те насекомые, которые вместе с кровью антилоп всасывают опасный фермент, становясь разносчиками сонной болезни. Борьба с ними ведётся постоянно, самцов цеце облучали даже радиацией, и после спаривания самка инстинктивно считала себя зачатой, а потому других контактов не допускала, значит, яйца не откладывала. Но, видимо, летающих вредителей так много, что ещё не один способ борьбы с ними придётся использовать.

К моему величайшему стыду непрофессионально забыла репеллент в Сао Хиле, с которым практически не расставалась. Расслабилась, значит, после вчерашнего, но Лена взяла свой, а он оказался в багажнике. Чтобы в него попасть, требовалось покинуть машину, а мухи облепили все стёкла, тщательно ища вход в салон, что страшно было дверь приоткрыть.

Стали мы откручивать собачью решётку, чтобы попасть в багажник изнутри. Намучились добро, достигнув, наконец-то, рюкзака. С трудом его развернули, пока на вытянутых руках я держала подставку с тяжёлой животиной, весила она нимало. Защита от назойливой африканской мухоты была в наших руках!

Тут вскоре Андрюша заявил, что стоп, приехали. Я подняла голову и увидела природное чудо, что струилось, плескалось и пенилось прямо по верхушкам густых деревьев над тихой кристальной рекой. В общем-то, это и была сама река, спадающая со ступенчатого плато на зелёные кроны.

Наскоро намазалась репеллентом и вышла первая, посчитав себя виновницей того дня и решившись на встречу даже с опасными летающими насекомыми. Гора напротив рождала прекрасный каскад! Сверкая на солнце, он перекатывался через слоёные горные пласты, чтобы исчезнуть где-то в зарослях девственного леса. Его пороги плавно переходили из одного в другой, а там, у подножия, водосток успокаивался рекой среди непроходимых зарослей. Вокруг высились зелёные склоны в синем мареве, уходящие куда-то в небо. Мухи исчезли, лишь яркие бабочки порхали, да неизвестные птицы кричали. Обезьяны тявкали в кронах и ревели, время от времени мелькая в них.

Пока глава семейства занимался шашлыками и облагораживал местечко для пикника, мы с Леной взяли Зури и отправились куда-то вниз, где склон таил пещеры и гроты. Было немного не по себе, и мы признались друг другу, что боимся подобных мест. Псина бегала за мелькавшими бабуинами и лаяла во весь голос.

Путь нам преградила речушка, которую я перешла с увесистым посохом для устойчивости. За ближайшими кустами открылась совершенно гладкая каменистая площадка, отшлифованная течением, а напротив он – прекрасный Микуми.

Подойти близко не получилось, следующий речной рукав был широк и глубок, идти вброд не осмелилась. Дикое, нетронутое пространство восхищало, но я никак не могла прийти в себя от дорожных потрясений, а потому всю его прелесть оценила гораздо позже.

Я осознала, что видела нечто первозданное, сокрытое от людских глаз, только приматы и чудные птицы были хозяевами тому водному сальто. Для них он искрился и струился, для них блистал, изливая каскадами хрустальные стоки.

Фантастически живописные чащи простирались в самые дали, сцепившись неразрывно кронами, под которыми скрывалась кипучая жизнь африканской фауны. И прав был Андрей, сказав, что сие великолепие достойно съёмки фильма о Тарзане. Это действительно оказалось так.

Лена ждала меня у пещер. Возвратились той же стёжкой, а вскоре шашлыки были готовы. Расселись вокруг угасавших углей и с удовольствием пообедали на лоне природы. Цеце больше не донимали. Зури временами пугала нас, с диким лаем бросаясь в заросли в погоне за верветками. Боковым зрением видела мелькающих в лесу любопытных мартышек, но нам они были не помеха.

Всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, вот и пришло время возвращаться. У меня сжималось сердце, ясное дело, паниковала, но почва уже подсохла, а где-то внутри теплилась слабая надежда, что выехать обратно будет проще.

Действительно, обратный путь был много спокойнее, ведь дорога была известна. На трассу выскочили без глушителя. Рёв нашего мотора огласил окрестности. Я скисла, настроение было сложное. А тут ещё маленький Денис без конца спрашивал:

– Мы что? Гонки?

Благодаря оптимизму друзей, я побывала на водопаде Кимани в столь сложный дождливый сезон. Безмерно благодарна замечательной паре, они вновь открыли мне Танзанию, что показалась совсем неизведанной. Сюда можно приезжать много раз, удивляясь затерянным мирам и наслаждаясь ими.

Ну, а вечером состоялись скромные посиделки, ведь завтра уезжаю в Лусаку. Лена с Андреем утром отвезли меня в Ирингу на автомашине без глушителя, распугивая по обочинам кур, козлов и зебу. Попутно купила в дорогу внушительный пакет с маракуйей, которую обожаю, а зреет она в этой климатической зоне и больше нигде не встречалась. Даже попутчики в замбийской маршрутке, коих угощала сим вкуснейшим фруктом, безошибочно определяли регион его произрастания.

Автобус в Лусаку отправлялся в два часа дня, а пока оставалось время. Напоследок пообедали в кафе вкусными пирогами и явились на автостанцию. Билет стоимостью в $60 продали за тридцать минут до прибытия автобуса. Он приходит из Дар-эс-Салама, а чтобы продать на него билет, сотрудники служб звонят водителям, узнавая о свободных местах. Их почти всегда оставляют для транзитных пассажиров, но при этом плата на билет взимается за полный проезд из Дар-эс-Салама. Таков порядок.

Вот и в этот раз сотрудник по имени Форд созвонился с ожидаемым рейсом и оформил продажу. Форд – имя неслучайное. Давно заметила, что в Африке любят громкие имена: Ленин, Владимир, Помпиду, теперь вот Форд, а у Лены в доме служанка по имени Хеннеси. Такие вот африканские шуточки!

Мой транспорт подошёл, тепло простилась со ставшей мне очень близкой семьёй, обещая писать и звонить. Обещание выполняла всегда, где бы не находилась. А пока выдвинулась в Лусаку, удобно устроившись у окна и завладев розеткой для зарядки гаджетов. Салон большой и комфортный, оконное стекло с широким обзором, а главное, колени в переднее сиденье не упирались, его просто не было.