Глава 2

Настроение у подруги не испортилось. Она и за обедом щебетала, что мой гормональный передоз надо срочно устранять. Желательно с помощью симпатичного старшекурсника, конечно. А можно пойти ва-банк и напрямую обратиться с нижайшей просьбой к Эрку. Вообще-то, обычно Триш не отличалась такой ироничностью, но сегодня ее отчаянно несло. Хоть она и прикрывала все искренней заботой обо мне. Но последний ход был явным злорадством, не приукрасишь. Ей ли не знать, что я теряюсь, когда в одном предложении звучит «Эрк» и «нижайший»? Или «обратиться». Да какое угодно слово вместе с его именем выбивало меня из колеи!

История эта началась еще до обучения. Мы с Триш прилетели в Неополис, столицу всей Системы, из сравнительно небольшого города, тоже расположенного на Земле Первой, чтобы попытать удачу. И уже тогда договорились, что или поступаем в академию вместе, или вместе пытаем удачу где-нибудь еще. Население столицы приближалось к миллиарду, и для нас, после двухмиллионного провинциального городка, это было слишком непривычно. Мы и раньше дружили, а уж в подобном муравейнике вцепились друг в друга, словно были родными сестрами. И хоть раньше мы иногда ссорились, но здесь уже никогда не позволяли мелким стычкам вырасти в серьезный конфликт. Ближе все равно никого не было.

Военно-полицейская академия номер один по праву считалась одним из самых элитных учебных заведений Системы Освоенных Территорий. Ее выпускников обычно ждала выдающаяся карьера – сначала по распределению, а потом по заслугам. Но мало кто из поступивших мог продержаться все восемь курсов. Принимали-то совсем детей – двадцатилетними. Конечно, в процессе кто-то и сам понимал, что выбрал не ту стезю, кто-то сдавался после четвертого курса – когда начиналась практика в местной полиции, а кого-то отчисляли, если не справлялись с нагрузкой. Но мы с Триш уже несколько лет бредили этой мечтой, потому и решили рискнуть.

Я-то из нашей общей гимназии везла и аттестат с отличными баллами, и грамоты со спортивных соревнований, и рекомендации от директора и преподавателей. Но у Триш ситуация была заметно хуже. И когда она справилась с экзаменами, счастью нашему не было предела. Мы вместе, как и планировали, стали курсантами. Сами приемные испытания заключались в десятках зачетов, физических, медицинских проверок и обязательного теста на профпригодность. Во время этих многодневных мучений профессорам и врачам помогали шестикурсники, одним из которых и был Эрк. Возможно, только благодаря ему Триш справилась блестяще – видя ее волнение, курсант Кири подкинул пару полезных советов для заключительного и самого важного теста:

– Они будут кричать на тебя. Возможно, бить. А ты расслабься. Вот просто отпусти себя и притворись, что ты уже померла. Трупу ведь все равно, что с ним делают. И хороший солдат должен уметь держать себя в руках – в этом и есть первая проверка на пригодность к профессии. А, ну если будут спрашивать, то оживай и отвечай. Как будто ты уже не труп.

Совет, полученный от Эрка, вроде бы и не содержал ничего особенно ценного, но зато создал у Триш особый настрой. А я же глаз от него отвести не могла – с самой первой минуты знакомства. И когда он наклонялся, чтобы налепить на мой лоб индикаторы, и когда улыбался, подбадривая – тогда уже первая влюбленность могла только крепнуть. Потрясающе красивый: брюнет с темно-зелеными глазами, высокий, стройный, но даже под униформой было заметно его восхитительное тело. Голос притом всегда спокойный и мягкий. И самое главное – на рукаве желтая нашивка. Это означало, что Эрк награжден за какую-то операцию. И пусть у курсантов нередко после начала практики появлялись такие нашивки, но именно его отметка сводила меня с ума.

Увидев списки зачисленных абитуриентов, я от радости обезумела. И тогда решилась – какой же из меня выйдет профессионал, если кишка тонка подойти и признаться в своих чувствах? Ну, я и призналась. Вот просто взяла Эрка за руку, отвела в сторону и решительно заявила:

– Ты мне очень нравишься!

А парень посмотрел на меня странно – вот впервые так посмотрел: вроде бы без раздражения, но с полным недоумением, улыбнулся натянуто и заявил:

– У меня есть девушка. Если ты мое внимание расценила как романтическую симпатию, то приношу за это свои извинения.

И поспешил скрыться. Я его даже на торжественном собрании не увидела. Моя самооценка летела в пропасть. Нет у него никакой девушки! Это я знала точно – мы с Триш предварительно разведали этот вопрос. Кто-то называл красавчика Эрка бабником, кто-то клеймил гада Эрка равнодушным циником, кто-то подозревал, что он вообще в постели разбора не знает – ни пол, ни даже вид ему не преграда, но все сходились в одном: постоянной девушки у него нет и никогда не было. Он меня просто отшил, не придумав ничего более вразумительного.

Посчитал малолеткой? Так бы и сказал! Хотя пять лет – вообще не разница в возрасте. Просто не понравилась? Я считала себя довольной симпатичной – многие парни из гимназии за мной увивались, да и взгляды на себе я ловила вполне определенного толка. Конечно, вкусы у всех разные, но вряд ли кто-то назвал бы меня уродиной: каштановые, немного вьющиеся волосы, большие глаза, хорошая фигура. Я всегда гордилась тем, что унаследовала мамину внешность – а она даже сейчас, когда ей за восемьдесят, от женихов отбиться не может. Представляю, что было лет двадцать назад, до того, как она родила меня. Однако после такого резкого отказа я ничего с собой поделать не могла – доселе неведомые комплексы упали на плечи и давили, давили, давили. А может, ему Триш понравилась – худенькая голубоглазая блондинка. Многие мужчины предпочитают хрупких девушек. Об этом тоже лучше сообщил бы прямо! А то оставил меня со своими ненужными объяснениями, чтобы я перемалывала в уме, все сильнее понижая самооценку.

С тех пор я Эрка Кири избегала. В коридоре сворачивала, на общих тренировках уходила в другой конец зала, в тренажерке сначала оглядывала всех присутствующих и заходила, только убедившись, что его нет. Моей психике это очень было нужно: забыть о позоре. Моя влюбленность обернулась толстым слоем ненависти, и так жить было проще. Почти весь учебный год у меня все прекрасно получалось! Вот, правда, Триш зачем-то напомнила. Я скривила мину и буркнула:

– Забудь про Эрка. Его не существует.

Она было рассмеялась, но отвлеклась на шум. Я тоже посмотрела в противоположную сторону огромной столовой.

– Одира опять достают, – обозначила подруга, будто была диктором на новостном канале, вынужденном словами проговаривать очевидное.

И раз от сонливости спасает движение, этим методом дотянуть до вечера я решила воспользоваться. Мы уже закончили с обедом, поэтому я уверенно встала. Направилась к шумной группе. Один из задир орал громче остальных:

– Чего расселся, ракшас? Здесь место людей, а не нежити!

Я подлетела сбоку, рванула идиота за волосы назад и пнула под колени. Он с шипением упал. Триш тоже уже была рядом – она просто встала перед одногруппником-оборотнем, будто пыталась прикрыть собой. Но это ощущение было ложным – не его мы спасали, а этих бездарей. Ракшас, если все же выйдет из себя, без труда сложит в аккуратную кучу их всех. А когда кураторы опросят свидетелей, то выяснят, кто был зачинщиком, и тем достанется повторно. Подобную тупость ничем, кроме переизбытка тестостерона, объяснить невозможно.

– Кому еще не нравится курсант Вейр? – наконец-то дав волю накопившемуся раздражению, я истошно вопила. – Вы спятили?

Ну а идиот с тем же задором орал на меня, обзывая шлюхой для оборотней и постельной игрушкой извращенца. Учеба у нас напряженная, иногда надо хоть так выплеснуть эмоции и обменяться парой ударов.

– Тс-с, куратор, – раздалось короткое предупреждение со стороны.

Я моментально отпустила захват и выпрямилась. Мой придурочный соперник тоже застыл, вытягивая руки по швам уже на развороте.

– Что здесь происходит? – грозно спросил подошедший мужчина.

Этот куратор был суровым мужиком – бывший полицейский, получивший лет тридцать назад серьезную травму, которую не удалось устранить полностью. Нашивки на его рукаве впечатляли. Теперь он уже не мог участвовать в операциях, но неплохо справлялся и с нынешней должностью. По меньшей мере, нас трястись заставлял похлеще, чем когда-то преступников.

– Ничего не происходит, сэр! – отчеканила Триш.

– Разговариваем с девушками, сэр! – подхватил и мой идиот.

– Врете? – куратор прищурился.

– Никак нет, сэр! – сразу несколько голосов, в том числе и мой.

Он двинул одним плечом и ушел, слегка прихрамывая. Компания мгновенно рассосалась в разных направлениях. Мы с Триш повернулись к одногруппнику – Вейр по-прежнему сидел за столом и даже позы не изменил.

– Вы серьезно считали, что мне нужна помощь?

Подруга ответила за нас обеих – она всегда отличалась большей дипломатичностью:

– Нет, Одир. Но мы учимся в одной группе. Кем бы мы были, если бы не отреагировали?

Объяснение прозвучало исчерпывающе. Каждый живущий знал, что сплоченность – основа стабильности. А уж курсантам нашей академии чувство единства прививали особенно тщательно. Оборотень бегло улыбнулся и вернулся к своему обеду.

Мы с Триш вышли из столовой и направились на улицу. Еще достаточно времени до следующего занятия, чтобы успеть подышать свежим воздухом. Неожиданно подруга удивила странным предложением:

– А давай в следующий раз сядем с ним за один стол? Почему ему приходится всегда быть в одиночестве?

– Ты знаешь почему, – легко ответила я, поскольку как раз эта тема не требовала сложных измышлений.

Подруга не унималась:

– Разве это справедливо? Да, он оборотень. Но ни он, ни его семья не выступали против закона. Его отец – дипломат на Земле Пятой, ты знала? Уважаемый… – она споткнулась на подборе слова, – не-человек. И сам Одир свою жизнь посвятил служению порядку. Никак не могу понять, почему этого недостаточно?

– Стереотипы, – подумав, ответила я. – Ну хорошо, давай в следующий раз сядем к нему. Это даже прикольно – позлить всех вокруг!

Триш заметно обрадовалась. Из нее в будущем получится превосходный миротворец или дипломат. Для выпускников академии и такая карьера не была редкостью. После недолгих размышлений подруга огорошила не столь уж очевидными выводами:

– Вот и славно! Всем покажем, что нам плевать. И будем делить… к-хм… существ по поступкам, а не видам! К тому же он просто милый и симпатичный парень.

От последней формулировки я вросла в землю и рот разинула. Да сама Триш не могла себя пересилить и назвать Одира человеком, но зато разглядела его внешность? Если уж откровенно, то если бы он не был оборотнем, то вполне мог привлечь и мое внимание. Кареглазый шатен, очень широкий в плечах, но притом не производящий ощущения грузности – полностью в моем вкусе. Но ракшасы, насколько мне известно, и не бывают уродами. Ведь это и есть их природа – привлекать. Однако каждая девушка в Системе Освоенных Территорий это знала и сразу ставила границу: это не та красота, которую можно оценивать. Вот, например, снежные барсы, которые живут на Земле Третьей – невероятно красивые звери. Даже на видео глаз отвести невозможно от их грации и блеска шерсти. Но ведь никому не придет в голову влюбиться в снежного барса или другое прекрасное животное! Так происходило и с ракшасами: их красоту видели, но не воспринимали. Все знали об их склонности к извращениям. Некоторые, самые безумные, ненадолго связывались с ними – испытать новые ощущения, но и они со временем сбегали. И насильников среди ракшасов было больше, чем среди всех остальных рас вместе взятых. Они вообще на сексе помешаны, больные. Но легальные оборотни держали себя в руках – или обзаводились гаремом, или развлекались только с себе подобными. Да и не производил пока Одир впечатления невменяемого извращенца. Наверное, потому что еще совсем молод.

А Триш уже переключилась на другую тему:

– Пойдем в пятницу в клуб! Не спорь, Дая! Пока ты сама себя с ума не свела. Или от своего гормонального кризиса тоже во сне собралась избавляться?

– Уж точно не в клубе, – обозначила я твердую позицию.

– В клубе с кем-нибудь можно познакомиться!

Я усмехнулась.

– Ну да, представляю себе. Лучше уж во сне. Или вон, с Одиром – он ведь должен быть всегда готов?

Хотя бы эту шутку Триш оценила и громко рассмеялась.

* * *

Клубы, как и оборотни, делятся на узаконенные и не очень. Примерно в том же соотношении. Однако таких же принципиальных различий между ними нет. Притом в легальные государственные клубы редко заглядывает молодежь. А кому понравится веселиться на глазах у десятка полицейских и пить безалкогольные коктейли? Это места отдыха семейных пар и совсем незрелых подростков, которым родители впервые разрешили «потусить». Гарантия, что отдых не закончится неприятностями. Цвет пояса на одежде показывает, насколько человек настроен на знакомство. Красный оттенок говорит, что девушка или парень заняты. Даже если их партнера нет поблизости, то могут утащить в полицейский квадрат после обычной попытки познакомиться. Зеленый пояс, наоборот, свидетельствовал о том, что сегодня отдыхающий мечтает не только потанцевать, а в идеале получить длительные партнерские отношения. Чаще всего получали они только одну ночь интима, но в эти вопросы полиция вмешиваться уже не могла – никто ж насильно зеленый пояс на бедную брошенку не надевал. В государственных клубах продавались также легкие психотропы и секс-услуги – конечно, только для тех, кому исполнилось двадцать пять. В общем, отличное развлечение для стариков.