Цитаты из книг автора «Тахира Мафи»

– К чему я должна быть готова? – проорала я в пустоту, уверенная, что кто-нибудь услышит. Я спокойна. Я спокойна. Я абсолютно спокойна. Я скована страхом.

– Спущусь через минуту, – громко говорит Адам, явно желая закончить разговор. – Да ладно тебе ломаться, я хочу посмотреть… – В театр сходи, если посмотреть приспичи

Все, Кенджи, вали отсюда. – Подожди, ты мне скажи: она что, зажигает взглядом мебель? – смеется Кенджи. Скривившись, я опускаюсь на пол за кроватью, обхватываю себя руками и стараюсь не слушать разговор.

– Если я это сделаю, ты уберешь все камеры из моей комнаты. И все «жучки». Все уберешь. Он подходит еще ближе. Наклоняет голову. Как-то по-новому смотрит на мои губы. – Мои обещания немногого стоят, дорогая, – шепчет он. – Или ты забыла? – Он пододвигается еще на три дюйма и кладет руку мне на талию. Его дыхание сладкое и теплое. – Я опытный лжец.

Пять пять пять пять пять ударов сердца.

Уорнер перестает жевать пищу/отбросы/завтрак/чепуху

Дженкинс протягивает ко мне руку. Кости начинают выгибаться, пульсируя в такт ударам сердца. Я оседаю на пол, складываясь внутрь себя, как тонкий блин. Руки такие голые в этом изношенном балахоне… – Не надо. – Я нерешительно выставляю руку, умоляюще глядя в лицо ни в чем не повинного человека. – Пожалуйста, не надо… – Голос садится. – Ведь вы же не хотите касаться меня! – Я не говорил, что хочу, мисс. – Голос Дженкинса, глубокий и ровный, полон сожаления. У Дженкинса нет перчаток или иной изоляции, подготовки, навыков защиты.

– Не путай глупость с храбростью, милая. Я же знаю, ты много дней ничего не ела. Мое терпение вдруг лопнуло. – Я лучше умру, чем стану есть твою еду и слушать, как ты зовешь меня милой! Вилка выпадает у Адама из рук. Уорнер коротко смотрит на него и переводит взгляд, сразу ставший жестким, на меня. Он смотрит мне в глаза несколько бесконечно долгих секунд, затем выхватывает из кармана пиджака пистолет и стреляет.

Дрожащими руками хватаю стакан с водой и заставляю себя проглотить немного хлеба. Привыкнув к голоду, я забыла, как его узнавать.

Во мне никогда не умирала эта глупая надежда.