Женщина еще не пришла в сознание. Он снова проверил ее пульс, затем неловко вытащил ее из салона, пятясь назад и увязая в глубоком снегу. Незнакомка была миниатюрной, но тем не менее мертвым грузом тянула Ноя к земле, пока он на руках нес ее ко входу в свою клинику. Плечом распахнув дверь, он вошел внутрь, помедлив мгновение, чтобы отключить сигнализацию. Каким-то чудом он не уронил при этом женщину. Быстро преодолев тускло освещенную приемную, Ной оказался в своем кабинете, где обычно принимал четвероногих пациентов. Он уложил незнакомку на стальной стол, выдвинув дополнительную платформу, чтобы она полностью на нем поместилась. Конечно, стол не был приспособлен для людей, но выбора у Ноя не было.

– Мисс! – снова позвал он и снова не дождался ответа. «Не пора ли делать непрямой массаж сердца?» – подумал он. – Ну же, давайте, очнитесь, – приговаривал он, похлопывая ее одной рукой по щекам, а другой доставая кислородную маску. Маска имела коническую форму, так как предназначалась для морды животного, но, прижатая к лицу женщины, оказала требуемое воздействие.

Незнакомка открыла глаза. Закричав, она попыталась бороться с Ноем. Он поднял руки вверх и отступил на шаг, показывая, что ничего не замышляет.

– Успокойтесь, ладно? – умоляюще произнес он, думая о транквилизаторе для лошадей, который лежал в его чемоданчике. Ною стало интересно, что сделала бы женщина, если бы он заявил: «Не вынуждайте меня применить транквилизатор…» Плохая идея. Он не представлял, что делать. Следует ли ему коснуться ее? Успокоить? Или нужно брызгать в лицо водой? Определенно следует дотронуться.

– Мисс… – Ной взял незнакомку за запястье, намереваясь сосчитать ее пульс.

Это оказалось большой ошибкой. Женщина отпрянула, будто он обжег ее, стремительно приподнялась, села и воззрилась на него так, будто перед ней возник Джек Потрошитель.

– Мисс, – снова повторил Ной, становясь прямо перед ней на случай, если она опять потеряет сознание и упадет. – С вами все будет в порядке, клянусь. Пожалуйста, посмотрите на меня. Я могу помочь вам, но вам нужно сосредоточиться.

Кажется, до женщины стал доходить смысл сказанных им слов. Искаженные страхом черты лица смягчились, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Эй, – произнес Ной, борясь с желанием снова взять ее за руку. – Спокойно. Все будет хорошо. – Он говорил своим самым успокаивающим тоном, который обычно приберегал для диких кошек и обезумевших скунсов. – Вы находитесь в моей клинике. Я… прошел соответствующую подготовку. – Он решил пока не говорить женщине, что является ветеринаром. – Мне нужно осмотреть вас, хорошо? Клянусь, что ничто иное в мои намерения не входит. Вы позволите?

Женщина побледнела как полотно и задрожала.

– Да, – ответила она, – да, благодарю вас. Сама не знаю, что на меня нашло.

«Истинная правда», – отметил про себя Ной.

– Полагаю, вы пережили вазовагальный обморок, – заявил он, – или, по-простому, лишились чувств при виде собственной крови. Вы ранены, поэтому мне нужно задать вам несколько вопросов, сосчитать пульс и измерить кровяное давление.

Женщина поняла. Ной рискнул коснуться кончиками пальцев ее подбородка, чтобы приподнять голову и осмотреть зрачки. Кожа незнакомки на ощупь была подобна нежнейшему бархату, только очень холодному и влажному. Он почувствовал, что женщина прилагает огромные усилия, чтобы унять дрожь в теле. На лице ее появилось решительное выражение.

– Прошу прощения, – произнесла она слабым голосом. – Это непростительно с моей стороны.

Расправив плечи, она села прямее, выставив вперед подбородок. Постепенно к ней возвращалась уверенность в себе, превращая ее в совершенно иного человека. Исчезла пугливая жертва, а ее место заняла волевая – хоть и испытывающая некоторое смятение – молодая женщина.

– Вам не за что извиняться, – ответил Ной. – Множество людей теряет сознание при виде крови. – Он пожал плечами. – Это лишь подтверждает вашу человеческую природу.

– Что это за место?

– Моя клиника, – пояснил он.

– Попасть в аварию прямо перед клиникой? Как это предусмотрительно с моей стороны! – Женщина слабо улыбнулась.

– А раньше с вами подобное случалось? – поинтересовался Ной. – Вазовагальный обморок, я имею в виду.

– Нет. Боже всемогущий, нет, никогда.

– До аварии вас не беспокоили головные боли, или боли в спине, или, например, одышка?

– Нет. Вы же сами видели меня. Со мной все было в порядке до тех пор, пока… не помню.

Ной снял свою парку и, осознав, что его медицинский костюм забрызган кровью и родильными водами, поспешно отвернулся, чтобы женщина не видела, снял рубашку и затолкал ее в корзину с крышкой, а сам взял с вешалки чистый халат.

Его пациентка внезапно затихла. Посмотрев на нее, он обнаружил, что она пристально разглядывает его обнаженный торс. Ее прекрасный рот приоткрылся от удивления, образуя идеальную букву «о». Лицо женщины все еще оставалось очень бледным, из чего Ной заключил, что существует риск повторной потери сознания. И уж точно не его телосложение тому причиной, как бы он этого ни хотел. Что-то очень сильно ее испугало, и он надеялся лишь, что не он сам.

– Мне просто нужно сменить одежду на чистую, – пояснил он.

Женщина отвела взгляд и принялась рассматривать обстановку комнаты.

Ной почувствовал, что ее доверие к нему тает с каждой секундой. В ветеринарной школе не учат не снимать рубашку перед пациентами, потому что им, как правило, нет до этого никакого дела.

– Прошу прощения, – пробормотал он, быстро надевая на шею стетоскоп, чтобы убедительнее выглядеть в глазах незнакомки. – Клянусь, я всего лишь хочу помочь.

– Я очень это ценю, – ответила женщина, опираясь руками о стол, рядом с которым стоял лоток с инструментами. – Я больше не стану паниковать. Это было… очень на меня не похоже. И вообще, вся ситуация напоминает… «Шоу ужасов Роки Хоррора».

«Хотел бы я, чтобы так и было», – мысленно ответил Ной, представляя Сьюзен Сарандон в нижнем белье.

Он несколько раз нажал на педаль, чтобы опустить стол.

– У вас все еще идет кровь – нет, прошу, не смотрите. – Он не хотел, чтобы она снова потеряла сознание. – Мне нужно обследовать вашу ногу. – Ной вымыл руки над раковиной, затем натянул медицинские перчатки. – Мне придется разрезать брючину, – сообщил он, не в силах сдержать улыбки.

– И что в этом такого смешного? – поинтересовалась она.

– Мне никогда прежде не доводилось говорить пациентам подобных слов. Посидите на столе, хорошо? Отклонитесь назад, а ногу вытяните.

К его удивлению, женщина повиновалась. Упершись руками в стол, она снова принялась осматриваться вокруг, особенно заинтересовавшись плакатом с изображением различных стадий развития собаки и календарем из ветеринарной фармацевтической компании.

– Вы ненастоящий доктор, не так ли?

– О, это мой любимый вопрос, – ответил Ной. – Видите ли, если бы я был, как вы выразились, настоящим доктором, я знал бы анатомию и патологию лишь одного биологического вида, а не шести и имел бы всего одну специальность вместо девяти.

– Полагаю, вас часто об этом спрашивают.

– Достаточно часто, чтобы вызвать мое раздражение. – Он отступил на шаг, держа руки в перчатках на весу. – Послушайте, я могу ничего не делать.

– Если вы не против, я бы все же хотела, чтобы вы меня осмотрели.

Как можно ей отказать?

– Мне нужно проверить, нет ли повреждений на других участках тела.

– Нет, только колено.

– Повреждения могут быть и внутренними.

– Как вы это определяете?

– У вас признаки шокового состояния, поэтому мне нужно посмотреть, нет ли синяков на грудной клетке, и ощупать ваш живот.

– Вы что, шутите? – спросила женщина, мгновенно напрягаясь. – Я отказываюсь. Я не ударялась, ничего подобного. И у меня больше нигде не болит. Только колено.

Ной не собирался настаивать. Ситуация и так была довольно странной.

– Я мог бы вызвать скорую помощь, но в такую ночь лучше делать это, только если есть угроза жизни.

– Нет, угрозы жизни точно нет, – заверила его женщина. – Поверьте мне, я знаю, в чем разница.

– Хорошо. Тогда сосредоточимся на вашем колене. Но если почувствуете головокружение или в глазах станет двоиться, немедленно дайте мне знать, договорились? – Он измерил ее кровяное давление и с облегчением отметил, что оно находится в пределах нормы. Внутреннее кровотечение понижает кровяное давление. – Ладно, – сказал Ной, – дайте-ка мне взглянуть.

Женщина легла и прикрыла глаза рукой.

– Вы ведь поймете, почему я не хочу смотреть.

– Да, я догадался, что вида крови вы не переносите.

Ной выбрал ножницы для разрезания перевязочного материала и принялся резать темную шерсть ее брюк, постепенно поднимаясь выше, к колену. Тонкая и явно дорогая кожа сапога женщины была в крови. Ной продолжал орудовать ножницами, надеясь лишь, что ему не придется зайти настолько далеко, чтобы показаться пострадавшей извращенцем. Порез имел дугообразную форму. Незнакомка, очевидно, поранилась чем-то под приборной доской.

– У вас рана прямо над коленом. – Должно быть, ей чертовски больно. Порез не показался Ною глубоким, но он не переставал кровоточить. – Придется накладывать швы, – сообщил он.

– Вы можете это сделать?

– Я не пластический хирург. Что бы я ни сделал, останется шрам.

– Сумеете ли вы остановить кровотечение, а утром я сама займусь поисками хирурга?

– Рану нельзя оставлять открытой на столь долгий срок, так как это повышает риск попадания в нее инфекции. Любой доктор вам скажет, что семь часов – это максимум. Утром дороги будут все еще закрыты.

– Так зашейте сами. Если останется шрам, я это переживу.

Ной удивился подобному замечанию из уст красивой женщины.

– Хорошо. Я проведу вам местный наркоз. Вероятно, дюжины швов будет вполне достаточно. Я постараюсь сделать их очень маленькими, и тогда шрам будет почти незаметен.

Ной задумался о том, чтобы предложить пациентке транквилизатор, но не был уверен в дозировке. Она весит примерно столько же, сколько ротвейлер, поэтому восьмидесяти миллиграммов должно быть достаточно. А может быть, и нет. Он решил обойтись местным анестетиком.

– Допускаю применение новокаина, – сказала женщина.

– Я возьму однопроцентный лидокаин. – Ной надеялся, что препарат начнет действовать быстро. Ему было странно работать с пациентом, которого не требовалось успокаивать. Он сделал укол, и женщина даже не поморщилась. – Через несколько минут вы уже ничего не будете чувствовать, – заверил он.

– Очень на это рассчитываю. – Женщина отняла руку от глаз и воззрилась на рабочий стол Ноя. – Если я буду хорошо себя вести, дадите ли вы мне в качестве поощрения печенье вон из той банки?

– Сколько захотите, – ответил Ной, надрывая стерильную упаковку с шовным материалом. – Тогда зубы ваши станут белее, а дыхание приобретет мятную свежесть.

– Всю жизнь мечтала, – пробормотала она.

Ной сменил перчатки и занялся промыванием и зашиванием раны. У многих животных кожа гораздо нежнее, чем у людей. Он выбрал нейлоновую нить три нуля и острую иглу для тканей – такая обычно используется для накладывания внутренних швов лошадям.

Надев очки с увеличительными стеклами и направив на колено свет лампы, Ной принялся за работу, стараясь действовать как можно более аккуратно, чтобы на нежной бледной коже незнакомки остался минимальный шрам. Он заметил, что женщина снова начала дрожать, и спросил себя, не поговорить ли ему с ней о пустяках, чтобы отвлечь и заставить сидеть неподвижно. С его обычными пациентами это, как правило, срабатывало.

– Я до сих пор не знаю вашего имени, – сказал он.

– София. София Беллами.

– А вы не в родстве с семьей Беллами, которая владеет гостиницей, расположенной на северной оконечности озера?

– Вроде того. Я была замужем за Грегом Беллами, но сейчас мы в разводе.

Ной отметил про себя, что она не стала менять фамилию.

– У меня в Авалоне двое детей, – продолжала женщина.

Очевидно, именно поэтому она и оставила фамилию мужа, подумал он. Но почему дети не живут вместе с матерью? Ной напомнил себе, что это совсем не его дело. Люди – существа замысловатые, они способны испытывать множество удивительных эмоций и состояний. С этим биологическим видом никогда не бывает просто. Как показывает практика, с животными работать гораздо легче, а вот общение с людьми зачастую напоминает хождение по минному полю. Никогда не знаешь, в каком месте может прогреметь взрыв.

Разговор о пустяках, напомнил себе Ной, чтобы отвлечь внимание пациентки.

– Так вы приехали сюда в гости? Или вернулись из путешествия?

София замялась, словно обдумывая, как лучше ответить, и это было странно, ведь он задал самый невинный вопрос.

– Во второй половине дня мой самолет приземлился в аэропорту имени Джона Кеннеди. Из-за непогоды внутренние рейсы до Ольстера отменили, поэтому я взяла напрокат машину и поехала. Могла бы добираться поездом, но мне этого совсем не хотелось.

Так откуда же она все-таки прилетела? Ной не стал спрашивать, надеясь, что женщина сама сообщит ему это, но она ничего не добавила, поэтому он сосредоточился на накладывании швов, отмечая про себя, что человеческая кожа очень напоминает кожу собаки или лошади.

– Вы будете жить у Уилсонов через дорогу? – осторожно поинтересовался он.

– Не совсем. Но я поселюсь в их доме. Он летний вообще-то. Мы с Альбертой – Берти Уилсон – знакомы со времен учебы в юридическом колледже.

– Вот как. – Рука Ноя замерла в воздухе. – Так вы адвокат?

– Да.

– Настоящий адвокат?

– Что ж, я заслужила подобный вопрос, – согласилась София.

– Вы не могли сообщить мне об этом до того, как я стал зашивать вашу рану материалами, предназначенными для лошадей?

– И вы в таком случае избрали бы для меня иной способ лечения?

– Не знаю, – честно признался Ной. – Возможно, я вообще не стал бы оказывать вам медицинскую помощь. Или попросил бы вас предварительно подписать формуляр о том, что вы не будете иметь ко мне претензий.

– Подобный формуляр не может остановить хорошего адвоката, – заявила София и тут же быстро добавила: – Но вам не о чем волноваться. Вы спасли меня, остановили кровотечение. Последнее, что я захочу сделать, – это засудить вас.

– Рад слышать. – Ной убрал хирургическую салфетку с ноги женщины и еще раз промыл рану раствором повидон-йода. – Но все же вам стоит взглянуть на результат моих трудов. Получилось не так хорошо, как мне бы хотелось.

Опираясь на руки, женщина села. Швы образовали на ее бледной коже четкую черную линию, залитую дезинфицирующей жидкостью янтарного цвета.

– Вы остановили кровотечение, – снова повторила она.

– Похоже на то. – Ной наложил на рану марлевую повязку. – Нужно забинтовать. А вам следует вести себя осторожно, чтобы швы не разошлись. Если бы вы были одним из моих привычных пациентов, я надел бы на вас похожий на перевернутый конус воротник, чтобы вы не грызли бинт.

– В этом нет необходимости.

– Рану нельзя мочить.

– Думаю, я это переживу.

София сидела неподвижно, ожидая, пока Ной закончит перевязку. Потом он вторично измерил ее кровяное давление.

– Показатель не изменился, – сообщил он. – Это хорошо.

– Огромное вам спасибо. В самом деле, не знаю, как вас и благодарить.

Ной поддержал женщину за руки, и она осторожно спустилась со стола. Она покачнулась, и он приобнял ее за талию.

– Полегче, – сказал он. – Сегодня ночью вам придется спать, держа ногу в приподнятом положении.

– Хорошо.

То, что он сжимает Софию в объятиях, поразило Ноя. Подбородком он касался ее шелковистых волос. Она пахла как свежий морозный ветер и была одновременно нежной и легкой.

Женщина тоже отреагировала на его прикосновение – она содрогнулась. От страха или облегчения? Ной не мог бы сказать наверняка. В следующее мгновение она осторожно высвободилась из его рук, и он повел ее в приемную. На рабочем месте Милдред царил идеальный порядок, что очень соответствовало характеру его педантичной ассистентки. Стол самого Ноя был завален журналами и справочниками, а также игрушками, статуэтками и открытками от благодарных хозяев животных. В приемной имелась также небольшая пробковая доска, сплошь заклеенная фотографиями счастливых детей в обнимку со своими питомцами. Ной очень любил детей.

– Благодарю вас еще раз, – снова повторила София. – Сколько я вам должна за лечение?

– Вы, должно быть, шутите?

– Шутить не входит в мои привычки. Вы оказали мне профессиональную медицинскую помощь и должны быть за это соответствующим образом вознаграждены.

– Верно. – Ной отметил, что она говорит как истинный адвокат. Если бы он проделал ту же процедуру с доберманом, то получил бы за это несколько сотен баксов. – Ваше лечение за счет заведения. Но вам нужно будет как можно скорее обратиться к настоящему врачу.

– Что ж, ваши действия вышли далеко за рамки простого исполнения долга, – произнесла София и добавила: – Мой герой.