Цитаты из книги «Под знаком Сатурна»

Вся пред-модерная литература развивается из классического представления о писательстве как обезличенном, самодостаточном и автономном свершении. Литература современная предлагает радикально иную идею: романтическую концепцию писательства как способа героической самоэкспозиции конкретной личности.

Вот почему «Последние из нубийцев» оказались последней и необходимой ступенью в реабилитации Рифеншталь. Этой книгой прошлое как бы окончательно переписано заново к удовлетворению ее поклонников, получивших подтверждение тому, что она всегда была скорее искательницей красоты, чем пропагандисткой с дурной славой

«Отказ Рифеншталь выполнить требование Геббельса и подчинить визуальный строй картины жестким пропагандистским целям привел к конфронтации, достигшей обострения в тот момент, когда Рифеншталь сделала фильм об Олимпийских играх 1936 года под названием „Олимпия“. Геббельс предпринял попытку запретить его, и он был спасен только благодаря личному вмешательству Гитлера.

Никогда прежде отношения господина и раба не эстетизировались столь сознательно. Маркизу де Саду пришлось создавать свой театр наказания и наслаждения с самых азов, импровизируя декорации, костюмы и богохульные ритуалы. Теперь каждый может воспользоваться для постановки готовым сценарием. Цвет – черный, материал – кожа, импульс – красота, средство – самоотдача, цель – экстаз, замысел – смерть.

Но когда секс сопрягается со свободой вкуса, он уже становится формой самосознания, театрализованной формой, квинтэссенцией садомазохизма – духовным вознаграждением через насилие.

это проба самозакабаления, а не самоутверждения. Ритуалы господства и закабаления, практикуемые все чаще и все охотнее, воспроизводимые в искусстве, – это логическое развитие укрепившейся в

Но англичанин – завсегдатай борделя, которого хлещут плеткой, расширяет сферу своего опыта. Он платит шлюхе, чтобы она совершила с ним театральное действо, воспроизводящее его прошлое, – опыт школьных дней или детской, где копилась его сексуальная энергия.

сексуальный опыт в конечном счете стремится к скверне и богохульству. Быть «приличным», цивилизованным – значит быть отлученным от этого варварского опыта, который инсценируется садомазохистскими оргиями.

война для мирной жизни: он дает уникальный опыт. Вспомним, что пишет Рифеншталь: «Чистый реализм, бытовщина, повседневность меня не интересуют». Так же как общественное согласие умиротворяет и укрощает страсти, обыденный секс всего лишь доставляет удовольствие, но не доводит до экстаза.

«Фашизм – это театр», как сказал Жене[13]. Садомазохизм предполагает вовлеченность в сексуальную инсценировку. Практики садомазохистского секса прекрасные костюмеры и хореографы, а также и актеры того спектакля, который кажется особенно возбуждающим из-за того, что запретен для простых людей.