Первое эссе написано в моем любимом жанре "человек объясняет настолько очевидные вещи, что про них все забывают, и при этом умудряется не стать Кэпом". Сюзен Сонтаг взяла туберкулез и онкологию и на их примере показала и связала между собой разрозненные метафоры, языковые и мыслительные привычки, которые всплывают, как только мы сталкиваемся со своей или чужой болезнью. Ценность текста, понятное дело, не в простом перечислении составляющих "языка болезни", но в том, чтобы показать, насколько слабо представления о заболевании связаны с ним самим и как сильно зависят от того, как люди видят общество и себя в нем. Ну и, конечно, как сильно эти представления могут мешать больному бороться с болезнью, отвлекая его от решения проблемы на самокопание, поиск ответов на заведомо бессмысленные вопросы вроде "за что мне это?" или "что же со мной не так?" и прочую фигню.
Второе эссе частично переформулирует и дополняет первое, добавляя к туберкулезу и раку ВИЧ/СПИД. В чем-то оно даже более внятное, чем первое, вот только, кажется, драйва (злости? пыла? не знаю, как назвать) в тексте меньше, а умозрительности, кажется, больше: в 1978 Сонтаг-то писала про себя и свою борьбу с раком груди, а в 1988 СПИД прошел очень близко, угробив - как и у всех выживших из культурной тусовки Нью-Йорка - множество знакомых и друзей, но все-таки мимо нее; Шилтс с его репортажем из окопа в этом смысле все-таки цепляет сильней и глубже, по всей видимости, из-за отсутствия страха перед обвинениями в необъективности и категоричности - в итоге его выводы (нелицеприятные) и оценки (жесткие) выдержали проверку временем в большей мере, чем замечания стремившейся к объективности Сонтаг; занятный, но по-своему предсказуемый парадокс.