Цитаты из книги «Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник)»

Перед глазами возникает жена мэра Андерси. Мама моей подруги. Та, которая половину жизни проводит в постели, отрешившись от мира, скованная ужасной болью. Не знала, что у них с моей матерью была общая привязанность. Вспоминается почему-то, как Мадж появилась в метель с коробкой обезболивающего средства для Гейла. Как подарила мне брошку покойной тети – Мэйсили Доннер, трибута, погибшего на арене. Теперь я совсем по-другому буду смотреть на свою пересмешницу

Юноша в белом приближается и протягивает ему шкатулку. Сноу откидывает крышку, и мы видим ровные стопки желтоватых конвертов. Очевидно, первые устроители шоу расписали свой замысел на века. Президент достает конверт с отчетливой надписью: 75, поддевает клапан, достает небольшую белую карточку и без запинки продолжает: – Дабы напомнить повстанцам, что даже самые сильные среди них не преодолеют мощь Капитолия, в этот раз Жатва проводится среди уже существующих победителей.

– В пятидесятую годовщину, – не унимается Сноу, – в качестве напоминания, что за каждого павшего капитолийца было убито двое восставших, дистрикты предоставили вдвое больше трибутов.

Я пытаюсь представить, каково это – избирать детей, которым придется идти на смерть. И каково отправляться на Игры, зная, что так решили твои соседи, знакомые, а не слепая воля случая.

Если у ментора есть какие-то соображения на этот счет, он оставляет их при себе. Некоторое время спустя приходит мама и обрабатывает мое лицо. Потом берет меня за руку и нежно поглаживает, слушая рассказ Хеймитча о том, что произошло с Гейлом. – Значит, опять началось? – говорит она. – Как раньше?

Впрочем, ее готовят много лет, ведь арена возводится не за сутки. Но, скажем так, изюминка Игр изобретается именно сейчас. Хотите верьте, хотите нет, стратегическое

Мы мило щебечем о вечере, о развлечениях, о еде, потом он отпускает непонятную шутку: дескать, после моего индивидуального показа пунш ему больше не по вкусу. До меня не сразу доходит, что это – тот самый мужчина, оступившийся и усевшийся в чашу, когда я со злости пустила стрелу в распорядителей. Ну, не совсем в них. Я выбила яблоко изо рта поросенка на их столе. Однако все от неожиданности подскочили.

– Ну, прежде чем назначать дату, нужно сперва побеседовать с мамой Китнисс, – отвечает Сноу и под оглушительный хохот зрителей обнимает меня за плечи. – Может быть, если вся страна пожелает, мы поженим вас до наступления тридцатилетнего возраста. – О, тогда вам придется менять законы, – хихикаю я.

– Жду не дождусь, когда все будет позади, – шепчу я. – Понимаю, – кивает Сальная Сэй. – Но чтобы дождаться конца, нужно пройти начало и середину. Лучше уж не опаздывай.

что завтрашний день будет лучше, чем тот кусок безысходности, который мы называем днем сегодняшним.