Выпустить муху…

Об окно билась большая черная муха, тщетно пытаясь преодолеть невидимую ей преграду и, несмотря ни на что, с упорством, достойным уважения, лупилась головой о стекло.

– Да, сотрясение мозга ей обеспечено, – вяло подумалось человеку в дорогом, но тесном костюме.

У него в мозгу вертелись две вещи:

1. Помочь мухе и прекратить ее мучения, определив ее в мир иной.

2. Закончить стратегическое планирование на следующее полугодие по предприятию.

И первое, и второе было скучно и неинтересно, хотя мысль о мухе была веселее.

Он невидящим взглядом смотрел в монитор компьютера, где в скучных клеточках находились скучные цифры, в мозгу, привыкшем к точечным, острым, как укол шпаги, ослепительным стратегиям, крутились три активные мысли:

1. Чем прикончить муху.

2. Надо бы сходить в уборную.

3. И неплохо бы кофе.

Его блуждающий взгляд остановился на волшебном шаре, стоявшем на его большом, в соответствии с рангом, столе. Ну знаете, такой шар стеклянный, там избушка, бутафорское деревце в снегу и, если этот шар перевернуть и потрясти, пойдет снег (интересно, что за жидкость у него внутри?).

Человек в дорогом, но тесном костюме, чуть ослабил тугой узел галстука и потянулся за шаром.

– Надо было выкинуть его давно, – подумал он. Сотрудники на совещаниях странно на него посматривают, небось, шушукаются за спиной. У каждого свои тараканы.

Человек потряс шар, перевернул его, и метель из ненастоящих снежинок завертелась вокруг крошечной избушки с миниатюрным оконцем, в котором, в котором человеку привиделось, какое-то движение. Он приблизил шар к глазам, в проеме окна явно виднелся чей-то силуэт. Что за? Жужжание мухи стало навязчивым, оно буквально заполнило все пространство вокруг, вдруг все как-то смазалось, как в неудачном фотокадре в момент прыжка и…

– Ты что совсем с ума сошел?! Слышишь, что творишь, спрашиваю?!

Перед глазами человека проявилось веснушчатое лицо рыжего мальчишки. Он тряс его за плечи. Сам человек ощутил себя сидящим на твердом деревянном полу. Стоял страшный холод, изо рта мальчишки вырывались клубы пара.

Убедившись, что человек его достаточно разглядел, мальчишка повторил:

– Предупреждать надо, если приспичило потрясти эту штуку! Я так головой долбанулся, и мороза собачьего напустил!

– Ты кто? – только и мог выдавить из себя человек, зябко поднимая воротник дорогущего костюма.

– Кто, кто? Твой внутренний ребенок, вот кто! – ответил рыжий мальчуган и, обхватив себя руками, засунул красные кисти рук подмышки.

– Кто? – переспросил человек.

– Твой внутренний ребенок! Ну, это ты сам, только без всякого дерьма, которое наросло в твоей голове за годы!

– Я что, – сплю? – спросил человек, больно ущипнув себя за ляжку.

– Ну конечно, а ты думал, что твоя туша может пролезть в эту крошечную избушку?

Мальчишка заразительно расхохотался, широко открыв рот и хватаясь за живот.

Человек обвел глазами стены избушки, везде, буквально везде на стенах были развешаны рисунки. Где-то он их уже их видел, человек напряг память…

Ах, да, это его рисунки, те, которые он рисовал в детстве! Вот его любимая собака бежит вприпрыжку за ярким мячом, вот мама с букетом роз, подаренных ей на восьмое марта, вот…

– Так это мои рисунки, – проговорил тихо человек, поднимаясь на ноги и рассматривая стены. Вот вся семья, и солнце высоко над нами, и у всех улыбки на лицах. Какие замечательные рисунки, человек вспомнил старенького профессора, который учил рисовать того маленького мальчика.

– Ваш сын – талант, – не раз говорил он родным мальчика. Он станет великим человеком и принесет много радости людям.

– На этом денег не заработаешь, – отвечали они. – Что это за работа? Художник! Смешно!

И мальчику больше не разрешали ходить к старенькому профессору, который верил в его мечту.

А у мальчика была большая, сияющая акварельными красками, мечта. Он хотел стать художником! Не простым художником, а лучшим из лучших, чтобы его картины жили собственной жизнью, чтобы люди, смотревшие на них, чувствовали то, что чувствует художник, когда рождается шедевр.

– У тебя была мечта! – Тихо проговорил мальчишка, стоящий за спиной человека.

– Но на этом денег…

– У тебя еще есть мечта! – сказал мальчик, – иначе я бы умер в твоем сердце, а я – живу! Вот твоя жизнь, – указал мальчик на серию рисунков.

Человек подошел ближе! Вот он заканчивает школу с отличием. Вот поступает в университет на экономический. Большой успех. Стажировка в Великобритании. Первая должность, большая ответственность, ступеньки карьеры. И вот он, нарисованный простым карандашом, сидит в пухлом кресле, в глазах пустота, в руках волшебный шар. На оконном стекле прямо за ним черное пятнышко… муха.

– Не позволяй никому отговаривать тебя от твоей мечты! – тихо прошептал мальчик, – я еще жив, но силы на исходе!

Тебя будут отговаривать. Они скажут тебе, что ты сошел с ума и это невозможно. Будут и такие, кто станет смеяться над тобой, стараясь переубедить тебя! Они захотят сделать тебя таким, как все! Не смей прислушиваться к ним! Твоя мечта – это твоя настоящая жизнь!

Человек закрыл свое лицо руками… и проснулся от грохота упавшего шара.

Ничего не понимая, он огляделся. Его уютный кабинет, летняя жара, шею давит галстук… только в сердце остался холод. Холод заброшенной избушки, холод несбывшейся мечты.

Человек посмотрел на разбитый шар у своих ног. К дорогим туфлям подбиралась вязкая лужица с блестевшими в ней крупинками бутафорского снега.

Человек встал, медленно развязал галстук и направился к двери, остановился на мгновение. Вернулся, подошел к окну и широко его распахнул, выпуская наружу искусственный кондиционированный воздух, и муху в придачу. И уже потом уверенно вышел из кабинета.

Я не знаком с этим человеком. Кто это? Может это вы, или я, или еще кто-то?! Стал ли этот человек художником – я не знаю. Знаю одно, на одинокой могиле старого профессора, который верил в его мечту, круглый год лежат живые цветы.

Выше себя

Резкий толчок, и тренированное тело взлетает в воздух. Упругие мышцы сократились, высвобождая всю силу, на которую были способны. Совершенная техника прыжка и упорные тренировки дали результат.

Планка, как в замедленной съемке, проплывала под изогнутой в дугу спиной. Шест медленно падал в сторону. Максимальное напряжение.

Гудит в крови адреналин. Только победить. Победить как выжить. Над головой небо, а высоко в нем птица. Взмах каждого крыла хорошо различим.

Без контроля спортсмена тело сгруппировалось и, перелетев планку, вспомнив о силе притяжения, опомнилось и медленно начало падать на мягкий мат. Есть! Мировой рекорд!

Когда эта мысль промелькнула в голове спортсмена, все мгновенно ускорилось и пришло в движение. Он приземлился, сразу упруго вскочив на ноги, в победном жесте вскинув руки над головой, крепко сжатые в кулаки.

Трибуны взорвались тысячами восторженных криков. По лицу спортсмена катились слезы. Это были слезы восторга, слезы победы и реализованной цели.

Яркие блики фотокамер. На всех полосах спортивных изданий – его восторженное лицо, мокрое от слез. Сенсация! Мировой рекорд! Взята высота, ранее казавшаяся человечеству недостижимой. Но он смог.

С детства он шел к этому рекорду. Утренние и вечерние тренировки. Спортивные сборы, бесконечные километры дорог, по которым он совершал пробежки во всех уголках земного шара. Сколько лет. Он совершил невозможное. Выше него – только птицы. Поздравления, интервью, рука устает от автографов.

И, наконец, он дома. Осенний лес, золотые листья, пожелтевшая трава… вокруг ни звука. Только ветер шумит между сонными стволами берез. Спортсмен посмотрел в хмурое осеннее небо. Одинокая птица, отставшая от своих, летела на юг, в теплые края.

Спортсмен присел на пропитанный влагой пенек. Потер рукой лоб. Он всю жизнь дрался за эту победу и он победил. Он – первый в мире. Его рекорд долго еще не побьют. Это почти невозможно. Но, что делать сейчас? К чему стремиться? Побить собственный рекорд? Уже нет на это сил.

Наслаждаться победой? Надоело! В чем смысл его победы? Закинуть тренированное тело выше всех и перелететь через планку? Доказать всему миру, что он лучший? Но зачем? Ради тех мгновений, когда все клетки его организма содрогались в экстазе реализованной цели?

Но восторг ушел. От экстаза не осталось и следа. Даже когда он смотрит на золотую медаль, подтверждающую его превосходство над остальными людьми, он не ощущает радости.

Только горечь, даже нет, горе! Он стремился к этой цели всю свою жизнь. Все силы его родителей и тренеров были направлены на это. Он ее достиг! Можно ли это считать смертью? Ведь он выполнил свое предназначение. Он стал лучшим!

Рука спортсмена сжалась в жилистый кулак. Но кто сказал, что это его предназначение – стать лучшим? Кто ему сказал, что стать быстрее, сильнее, умнее других… важно? Он уже не помнил.

Начал моросить унылый дождик, и спортсмен был ему рад. Потому что он смешивался со слезами на его лице. Это были не слезы восторга, как тогда на арене. Это были слезы безысходности. Нет цели. Она пройдена. Не к чему стремиться! И ничего не хочется.

Осенний дождик пропитывал влагой дорогое пальто мирового чемпиона. Обычного человека без цели, без предназначения, без будущего.

Его глаза бесцельно блуждали по земле, покрытой осенними листьями. Ногти впились в ладони, зубы крепко сжаты, чтобы не выпустить наружу звериный рык.

Взгляд остановился на маслянистой шапочке гриба, выглядывавшей из-под желтого березового листа. Он просто… был. Этот грибок не стремился стать самым первым из всех грибов, росших на поляне. Он не претендовал на звание «Самая крепкая ножка» среди своих. Он просто жил.

Спортсмен не знал, получает ли гриб удовольствие от дождя или солнца. Нравится ли ему почва, на которой он растет и не мешает ли ему березовый лист. Это был самый обычный масленок. И он самым обычным образом жил, растворяясь сам в себе. Наполняя собой окружающую реальность своим неповторимым совершенством.

Спортсмен посмотрел на свои натруженные руки, покрытые узловатыми венами, привыкшими прогонять кровь по всему телу. Эти руки были прекрасны, совершенны.

Конец ознакомительного фрагмента.