Читать книгу «Профессионариум. Антология фантастических профессий» онлайн полностью📖 — Святослава Логинова — MyBook.
image
cover

Профессионариум. Антология фантастических профессий

Герой не нашего времени. «…Там, в добром будущем вашем»

Ольга Олесина. День экзамена

Письмо из службы профпереподготовки пришло, когда я почти перестала ждать и свыклась с тем, что любить мне не положено.

Это был самый обычный день. Ожидалась проверка, но это рутина, у нас в семье что ни день проверки. В Министерстве воспитания не доверяют электронному мониторингу и то и дело отправляют контролёров-людей проследить: а вдруг мы сами рисуем на планшетах те картинки, которые подгружаем в систему под видом детского творчества?

Как всегда, в тот день я ночевала дома… то есть на работе, мы здесь называем работу «домом». У меня бывают выходные, но нет отношений или обязательств, которые требовали бы отлучиться на всю ночь. Есть кое-кто, с кем я болтаю по видео, но пока не уверена, хочу ли более близкой связи.

То утро началось как всегда: смешать и развести еду для всех, поставить её в ячейки подогревателя на разное время, подобрать детям одежду на день. Выполняя привычные операции, я включила в наушнике новости: если их не слушать хоть иногда, то и с меня лично, и с семьи снимут баллы в рейтинге по категории «Осведомлённость в современной ситуации». Особенно важно не пропускать всё, что связано с профессией, так что я сразу перемотала до известий министерства.

– Структурные преобразования… – забубнил голос, который озвучивает мою новостную ленту. Надо бы поменять, надоел. – Дать шанс «эмоционально особым»…

О, это что, про меня? Неужели в министерстве заметили, что такие как я ущемлены в правах?

Я из тех, кто воспитан роботами. Да-да, то самое экспериментальное поколение, когда на волне эйфории от изобретения искусственной матки решили, что опекуны-люди вовсе не нужны. Во времена моего детства слова «мама» и «папа» были названиями электронных помощников на экране, вроде старинной «Сири», которую до сих пор устанавливают себе коллекционеры древностей. Знаю, что кое-кто из моего поколения, повзрослев, безуспешно пытался найти тех актёров, чья внешность была использована для создания 3D-моделей наших «родителей». Наши воспитатели были запрограммированы на удовлетворение потребностей в эмоциональной поддержке, но рано или поздно мы все ловили «маму» на том, что она не слушает, или не понимает, или странно реагирует, и, разочаровавшись, привязывались кто к учителю-человеку, кто к проверяющему-человеку. Я не была исключением – по-детски влюбилась в педиатра и с замиранием сердца ждала каждой проверки здоровья.

В Министерстве воспитания довольно быстро хватились и ввели семьи с профессиональными родителями: любящими, техниками и педагогами – в одной из которых сейчас работаю и я, но какое-то количество детей у роботов успело вырасти. Я прошла положенную нам от государства психотерапию (даже попала в квоту на десять сеансов с психотерапевтом-человеком!), но когда после учёбы стала искать вакансию в семье, то удалось устроиться только техничкой. Официального запрета быть любящей для меня нет (введи они его, и их обвинили бы в трудовой дискриминации), так что я каждый год отправляла заявку на сдачу экзамена на любовь. Не получала никакого ответа и бит за битом теряла надежду. Но, похоже, наступил праздник и в нашем отсеке.

– Равные права… Привлечение новой волны специалистов… – бормотало в наушнике. Возможно, это всего лишь красивые слова из пиар-кампании нового министра. Или в этом году слишком мало кандидатов подали заявки в семьи. Или министерских наконец прижала комиссия по труду за то, что они обходят «эмоционально дефектных» при найме. На всякий случай не стоит ни на что рассчитывать. Я выключила ленту.

Закончив распределять одежду, я решила перебрать пристёгивающиеся элементы. Из всех операций не люблю сортировку, но в ящике у Эвочки до сих пор лежат рукава, из которых её руки торчат, будто они телескопически выдвинулись. И конечно же, я не рассчитала время: едва уселась рядом с вещевым контейнером, как по дому стали раздаваться нежные звуки детских будильников. Пора было переодевать малышей и помогать им приводить себя в порядок и справлять нужду. Топ-топ по коридору – это Эва, я всех наших по шажкам различаю.

– Ая? – Моё имя она пока только так выговаривает. Сна ни в одном глазочке – наверное, проснулась ещё до сигнала. Вита ворчит, что Эва сама как будильник, а я бы не отказалась, чтобы такая вот улыбашка спала со мной в одной комнате, а по утрам тормошила и лезла ко мне в кровать обниматься. Но мне не положено.

Я раскрыла объятия, подхватила Эву и понесла в ванную. Наш педагог Алекс не преминул бы заметить, что двухлетний ребёнок должен упражняться в ходьбе. Но я-то техничка: обнимать не входит в мою должностную инструкцию, зато носить на руках никто не запретит. Да и Эва лёгонькая. Некоторые из любящих ассистируют с утренними процедурами, например Лина – она сама возится с Яном, своим младшим, а старший, Кир, у неё самостоятельный, так что мне полегче, но Вита предоставляет всё мне. Что ж, имеет право.

Если бы в семье узнали, что я планирую повышение квалификации, наверняка решили бы, что я устала от чистки детей… все, кроме Лины. Очищающие процедуры и правда утомляют, но я была бы согласна всю жизнь заниматься туалетом, если бы только мне разрешили взять из роддома маленького. Когда любящие впервые получают своих детей, они их из рук еле выпускают – лишь на минутку передают мне, чтобы я поменяла подгузник. Часами сидят над ними и караулят первые летучие улыбки. Считается, что «эмоционально дефектные» не могут этого понять, но я хотела бы, чтобы мне дали малыша: дышать им, петь ему, прижимать его к себе. Только моего. Любимого. Наверное, в старину так носились со своими те женщины, которые рожали. Сейчас-то роды – это экзотическое хобби наподобие БДСМ и волонтёрской работы.

Уведомление о новом входящем пришло мне между «ложечкой за робота-уборщика» (Марик обожает есть под эту старинную прибаутку) и «давай заправим тебя охлаждающей жидкостью» (у Кира сейчас период, когда он воображает себя… нет, не астронавтом, а скафандром). Я смогла открыть письмо, лишь когда все младшие члены нашей семьи были чисты, одеты и накормлены и отправились заниматься под руководством Алекса – кто в игровую со своими любящими, кто к экранам в учебный зал. Я села к контейнеру с одеждой, включила голосовое чтение письма – и при первых словах так вцепилась в детскую штанинку, что её пришлось потом кинуть в гладильный аппарат.

Неужели новый министр не только болтает языком? В любом случае, мне стоит попробовать. Вот возьмут и ужесточат в следующем году правила приёма – и прощай навсегда, надежда любить.

Благодаря тому что я техничка, у меня уже были получены «детские права» категории «С» – доступ к самым маленьким. Результаты медосмотров я тоже недавно обновляла в электронном профиле, так что мне остался лишь экзамен на любовь.

Ссылка не копировалась из письма, чтобы запустить тест смог только адресат. Отвечать требовалось голосом для исключения мошенничества. Во время прохождения нельзя было открывать другие программы и выходить в сеть ни на одном из своих гаджетов – информация об этом передавалась в центр обработки результатов.

На переход по ссылке давалось пять дней, так что можно было напоследок посоветоваться с кем-нибудь, даже не раскрывая причин своего интереса, а маскируя его под обычное любопытство. Но у меня зудело внутри! Раз за разом отправляя свою заявку, я в ожидании ответа выспросила у наших любящих все подробности их трудоустройства. Да и задания ведь меняются каждый год. Если отложить до завтра, то я сегодня не усну! Лучше разделаться с этим одним кликом, так что я решила использовать большой перерыв.

Если повезёт, то скоро у меня не будет ни перерывов, ни выходных. Любящим, в отличие от техников и педагогов, они не положены. При известной сноровке, особенно если ребёнок не первый, можно использовать для себя детский дневной сон и те минуты, когда техники обрабатывают детей. А нашей Вите, хотя дочка у неё первая, перепадают целые часы, когда я по своей воле гуляю с Эвочкой, так что свободного времени у неё набегает больше, чем у меня.

Когда браслет издал сигнал перерыва, я заперлась в своей комнате, повернула регулятор звукоизоляции на максимум и включила тест на большом экране, чтобы как следует рассмотреть видеозадания.

Экзаменуемому предлагались симуляции от первого лица. Вот моя рука держит ручку мальчика, над головой которого светится надпись «ваш любимый ребёнок» (будто это и так непонятно!), и мы шаг за шагом идём на детскую площадку прямиком к самому интересному тренажёру. Эвочка тоже такой любит: ты бежишь, а от вырабатываемой тобой энергии вокруг тебя запускаются голограммы, и чем быстрее перебираешь ногами, тем их больше. Приучают детей к тому, что энергия имеет цену. Но в симуляции место бегуна было уже занято какой-то девочкой. «Мой любимый» мальчик выпустил мою руку и бросился стаскивать малышку с желанной беговой дорожки.

Передо мной всплыли варианты на выбор: «силой удержать любимого ребёнка», «окликнуть любимого ребёнка, но не применять физическое воздействие», «не вмешиваться» и «помочь любимому ребёнку удалить с тренажёра другого ребёнка». Бывает, Эвочка кидается драться, – приходится удерживать до тех пор, пока злые крики не переходят в слёзы, а те – в ответные объятия. Ну а что делать? Вита никогда не вмешивается, но, может, она просто не успевает разнять ссору раньше меня. Но нельзя же рассчитывать, что в моей будущей семье примирением детей будут заниматься другие! Иначе всплывал бы вариант «позвать техника или педагога». Должны ли любящие как-то по-особому реагировать на насилие? «Полное принятие» – это аксиома, однако откуда мне знать, до каких пределов оно должно простираться, – я ведь роботова дочка. Но даже если прикинусь Витой сейчас, вряд ли смогу изображать её всю жизнь… Лучше ответить исходя из того, как делаю сама. И всё равно страшно называть выбранный вариант!

Проверка ответов компьютером не должна была занять больше секунды, но если их требовалось ранжировать, то нужно было потерпеть, пока все кандидаты сдадут тест. Я сказала себе спокойно ждать и не дёргаться. От мыслей о результатах отвлекла очень кстати пришедшая ревизия. Сегодня нас проверяла комиссия по закупкам, а я техничка, поэтому возиться с ней выпало мне.

Информацию о контролёре присылают заранее, так что, нажимая на кнопку замка, я уже знала, что посетительницу зовут Ида. Она оказалась ухоженной молодой женщиной в винтажном слитном комбинезоне серебристого цвета. Как по мне, очень неудобная одежда: несмотря на название, его никак не скомбинировать, не то что рукава или штанины, а даже верх и низ не снимаются отдельно. Вот у меня комбез: даже спинка и грудь отстёгиваются друг от друга. У подростков сейчас модно подбирать все части так, чтобы оттенки плавно переходили один в другой, но я-то взрослая – надеваю штанины и рукава того же цвета, что и основа. А цельные ретрокомбинезоны носят те люди, которые могут себе позволить бросить в чистку огромную вещь из-за крошечного пятнышка и вокруг которых всегда обеспечивается настолько комфортная температура, чтобы не хотелось снять хотя бы рукава. А покупать одежду из самоочищающегося материала, в котором не потеешь, ещё дороже, чем часто стирать и платить за климат-контроль. У этой наверняка и проверка осанки встроена, вон как прямо держится. Видимо, комиссия по закупкам не бедствует.

Я повела контролёра по своим рабочим местам. Проверяющая вертела головой, но заметок на планшете не делала. Скрывать мне было нечего: пусть серебристых комбинезончиков с отслеживанием двигательной активности мы детям не покупаем, но все нужные вещи у нас есть. Некоторые ревизоры помимо своей области суют нос в дела других комиссий: приходят смотреть детские рисунки, а заглядывают в кухонные отсеки. Алекс в прошлый раз не удержался: «Простите, сегодня детское творчество можно увидеть только на большом мониторе в учебном зале, но в следующий раз обязательно положим в холодильник». Эта была как раз из таких проверяющих. Когда мы зашли в игровую, она огляделась, выбрала жертвой Эву, присела на корточки и спросила:

– Тебя не обижают?

Эвочка уткнулась мне в ноги. Я погладила её по голове: когда рядом нет любящего, я могу позволить себе небольшую ласку. Вита была в комнате, но она как раз настраивала что-то в своём браслете.

– У нас дружная семья, – сказала я достаточно громко, чтобы Вита услышала и отвлеклась. – Никто никого не обижает.

– Но почему она испугалась? – требовательно посмотрела на меня контролёр. Почему-почему! Потому что чужому человеку сначала нужно познакомиться с ребёнком, войти к нему в доверие, а не наскакивать с вопросами! Этот пункт есть в экзамене на детские права начиная с категории «А»! Пришла тут незнакомая тётя, понимаете ли.

Проверяющая, видимо, осознала свою ошибку.

– Как тебя зовут? – спросила она, пытаясь заглянуть Эве в лицо, а потом подняла глаза на меня. – Как её зовут?

Я неохотно ответила. Ситуация нравилась мне всё меньше и меньше. Эва объективно не такая очаровашка, как годовалый Марк или пятилетний Кир, которые тоже, между прочим, находились здесь. У неё и глазки маленькие, и волосики на голове пока почти не растут, это у нашего Марика кудри, а Кир и вовсе блондин с большущими голубыми глазами. Почему же проверяющая вцепилась как магнит с силой притяжения десять кило именно в Эвочку – в застенчивую и нежную девочку, которая бывает весёлой, но только со своими, а чужим кажется ничем не примечательной?

– Она уже должна уметь отвечать на вопрос об имени, разве нет?

Вы проводите инвентарную проверку оснащения игровой, разве нет? Вслух я этого не сказала.

– И вы же не любящая. Где её любящий?

Её какое дело?! С каких пор эта комиссия интересуется специализацией родителя?

– Мы здесь все любим наших детей, – отрезала я. Раз она из закупочников, то вряд ли видела мой профиль и соответственно не знает, что я эмоциональный урод.

– Но её любящий должен безотлучно находиться при ней до достижения трёх лет. А ей сколько? Два с половиной?

– Её любящий находится при ней!

Я оглянулась. Виты, как назло, не было в комнате. Такое случается, ничего особенного, но вот надо же было ей выйти, когда проверяющая прицепилась к Эве. Можно было ответить «в туалете», но Вита могла и через десять минут не вернуться, с ней бывает. Иногда я мечтала о том, чтобы Эвина мама получила замечание за халатность в любви, ведь этот зайчик заслуживает всей любви на свете. Но я уж точно не хотела, чтобы Вите прилетело от фифы в блестящем слитнике. И взыскание одному родителю означает неприятности для всей семьи.

Зато в игровой была Лина, которая вовсе не обязана была там находиться, потому что её младший, Ян, как раз спал. И, к счастью, она не возилась с Киром, своим старшим, а настраивала в колонках музыку. Я кивнула на неё. Даже если член комиссии сверится с документацией, не заметит обмана. Из-за моды на имена у нас в семье работают две Виталины: мам Кира и Эвы зовут одинаково, а мы их называем по-разному, чтобы отличать. А если правда откроется, то я скажу, что перепутала любящих и их детей. Кир, Эва – какая разница! Какой с меня спрос? Техники, они такие, детей не различают.

– Но это же педагог? – спросила проверяющая. Ничего не соображает в семейной жизни, а туда же, рвётся контролировать!

– Лин, ты педагог или любящая? – Мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать песню.

– Любящая, мы все тут любящие! – весело откликнулась Лина. Это наша с ней шутка: она посмеивается над тем, что я якобы «люблю» Эву. Пожалуй, расскажу Лине про экзамен сегодня вечером, не дожидаясь результатов. Если только она не уснёт от усталости сразу, как уложит Яна и Кира спать.

Я надеялась, что проверяющая наконец переключится на сенсорное оборудование, которое мы недавно обновляли, но у неё на Эве прямо какая-то системная ошибка вышла!

– Ну поздоровайся с тётей, – сказала она, а потом потянулась сама и успела слегка коснуться пальцем мягкой детской ручки, прежде чем я её оттолкнула. Эвочка, цепляясь за меня, начала подхныкивать, а у меня в голове завизжала сигнализация.

– Отойдите от неё, – сказала я более резко, чем мне положено по должности. – Я прямо сейчас отправляю жалобу на ваше непрофессиональное поведение.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Профессионариум. Антология фантастических профессий», автора Святослава Логинова. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанрам: «Социальная фантастика», «Научная фантастика». Произведение затрагивает такие темы, как «далёкое будущее», «сверхспособности». Книга «Профессионариум. Антология фантастических профессий» была издана в 2021 году. Приятного чтения!