Беседа 10
О том, что покаяние действительно когда кающиеся переменяют образ жизни, и о средствах к уврачеванию язв греховных^[11]

Мы не должны презирать никогда и никого из согрешающих. Равно и согрешая сами не должны предаваться отчаянию, но опять не должны оставаться и в беспечности, напротив сердечно да сокрушаемся о своих беззакониях, не на словах только раскаиваясь в них. Ибо я знаю многих, которые хотя говорят, что они оплакивают свои грехи, а ничего важного не делают. Правда, они постятся и носят грубые одежды; но в то же время имеют жадность к деньгам гораздо большую, нежели корчемники; предаются сильнейшему гневу, нежели самые звери; более находят удовольствия в злословии, нежели другие в похвале. Это не составляет покаяния; это призрак только и тень покаяния, а не самое покаяние. Посему и сим грешникам прилично сказать: смотрите, да не обидими будем от сатаны; не неразумеваем бо умышлений его (2 Кор. 2, 11). Ибо одних он погубляет чрез грехи, других чрез покаяние, и сих еще и другим образом, – когда не дает им воспользоваться плодами покаяния. Когда сатана не находит случая открытого погубить кого, он подходит к нему другим путем, побуждая человека усугубить труды, не давая ему воспользоваться плодами трудов своих, и стараясь уверить его, что он все необходимое уже сделал, и потому может себя освободить от всего другого. Итак, чтобы нам не изнурять себя напрасно трудами, побеседуем несколько о сем с женами, так как женщины преимущественно подвержены сей болезни. Правда, нельзя охуждать того, что и ныне они делают, как-то: постятся, повергаются на землю, посыпают пеплом главы свои. Но все сии дела не принесут никакой пользы, если при них не будет других более важных. Бог показал, как Он прощает грехи. Для чего же вы, оставив указанный путь, пролагаете себе другой? Согрешили некогда ниневитяне и сделали тоже, что и вы теперь делаете.

Но посмотрим, что послужило к их спасению. Ибо, как для излечения больных врачи хотя многие употребляют средства; впрочем, благоразумный смотрит не на то, что принимал больной, а на то, что послужило к его исцелению. На то же и здесь надобно смотреть. Итак, что же спасло тех ниневитян? На душевные язвы свои они возложили строгий пост, одежды из вретища, посыпали их пеплом, смочили горькими слезами, повергались на землю, и вместе с сим переменили и образ своей жизни. Посмотрим же, какое из перечисленных лекарств уврачевало их.

Но как же мы узнаем сие, скажет кто? Узнаем, ежели, пришедши к Врачу, спросим Его Самого. Без сомнения Он не утаит сего от нас; напротив, со всей готовностью откроет сие. Скажу прямо, Врач оный в книге записал сие врачевство, исцелившее ниневитян, чтобы всякий знал оное и после не имел нужды спрашивать о нем. Какое же именно? Виде, говорит Пророк, виде Бог, яко обратишася от путей своих лукавых: и раскаяся Бог о зле, еже глаголаше сотворити им (Ин. 3, 10). Не сказал: видел Бог пост ниневитян, вретища и пепел. Я говорю сие не с тем, чтобы отвергать пост, да не будет, – но чтобы убедить вас делать то, что лучше поста, – воздерживаться от всякого зла. Согрешил также и Давид, но посмотрим, как и он каялся? Три дня он сидел во прахе.

Впрочем, он сделал сие не для заглаждения греха своего, но моляся о больном детище, не истрезвившись еще от упоения страстью. Грех же свой очистил он иначе, именно самоуничижением, сокрушением сердечным, скорбью душевной, строгим воздержанием от подобных грехов, непрестанным памятованием сделанного греха, благодушным перенесением всех скорбей, пощадой своих недоброжелателей, наконец, тем, что не только сам не мстил врагам, поносившим его: но не позволял мстить и другим за него, когда они хотели сего. Так когда Семей осыпал его бесчисленными проклятиями, и когда военачальник, находившийся при Давиде вознегодовал на сие, тогда Давид сказал: оставите его проклинати мя; яко Господь рече ему проклинати Давида (2 Цар. 16, 10). Видишь ли здесь сокрушенное и смиренное сердце Давида? Сие-то особенно очищало грехи его. Ибо в сем состоит исповедание, это есть покаяние. напротив, если постимся только на показ; то от сего не только не получим никакой пользы, но еще потерпим вред. Итак, смири сердце твое и ты, чтобы умилостивить к себе Бога. Ибо близ Господь сокрушенных сердцем (Пс. 33, 19).

Видишь, как жившие в светлых чертогах переносили бесчестие, как они, поносимые и от последних из рабов своих, не прекословили, но равнодушно терпели поношения за бесчестие, которым покрыл их грех. Так поступай и ты. Если поносит тебя кто, – не ожесточайся, но плачь и стенай, не о том, что тебя поносят, но о грехе, который подверг тебя таковому бесчестию. Когда согрешишь, плачь и стенай не о том, что будешь наказан, ибо это ничего не значит; но о том, что ты оскорбил своего Владыку, Который столь кроток, столько тебя любит, столько заботится о твоем спасении, что и Сына Своего предал за тебя. Вот о чем ты должен плакать и стенать, и плакать непрестанно. Ибо в сем состоит исповедание. Не будь же ныне весел, завтра печален, потом опять весел. Напротив непрестанно плачь и сокрушайся.

Ибо, блажени, говорит Господь, плачущии (Мф. 5, 4), – т. е. те, которые непрестанно сие делают. Непрестанно и ты делай сие, всегда внимай себе и сокрушай сердце твое, как бы кто сокрушался и скорбел о потере любимейшего сына своего. Растогните, говорит Господь, сердца ваша, а не ризы ваша (Ил. 2, 13). А расторгнутое не воздымается уже, сокрушенное не восстанет более. Посему и говорит Писание в одном месте, расторгните: а в другом, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Итак, мудрец ли ты, или богатый, или сильный, расторгни сердце твое, т. е. не попускай, чтобы оно высокомудрствовало и надмевалось; ибо расторгнутое не надувается, хотя бы и было чем надуваемо; ибо не может вынести сего надувания, потому что расторгнуто. Подобно сему и ты смири свое сердце.

Помысли, что мытарь за одно слово был оправдан.

Правда, что говорил он, то было не столько смирение, сколько истинное признание. Впрочем ежели и истинное признание имеет такую силу, то тем паче смиренномудрие. Прости обиды тем, кои погрешили против тебя. Ибо и за сие также обещано прощение грехов. О сетовании и скорби о грехах своих сказано: пойде дряхл: пути его видех и исцелих его (Ис. 37, 17–18). Сие же самое прекратило гнев Божий на Ахаава (3 Цар. 21, 29). Подобное сказано и о прощении обид: отпущайте, и отпустят вам (Лк. 6, 37). Есть еще и другой способ, которым обретается сие врачевство. Это – осуждение себя в своих беззакониях: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26). Также благодарное чувство, с которым переносим скорби, заглаждает грехи наши, более же всего милостыня. Перечти же, сколько целительных средств для уврачевания твоих язв, прикладывай все их одно за другим непрестанно: самоуничижение, исповедание, непамятозлобие, благодарение за посылаемые на тебя скорби, вспомоществование бедным деньгами и вещами, наконец, непрестанную молитву. Неотступным молением упоминаемая в Евангелии вдова умилостивила жестокого и немилосердого судию (Лк. 18, 5). Ежели вдова сия умилостивила неправосудного судию: то не тем ли легче тебе умилостивить судию кроткого и милосердого? Кроме сих способов к очищению грехов есть еще и другой, – заступление обидимых.

Ибо Сам Господь говорит: судите сиру, и оправдите вдовицу и приидите, и истяжимся: и аще будут грехи ваши яко багренье, яко снег убелю (Ис. 1, 17–18).

Итак, будем ли мы достойны какого-либо извинения, когда имея столько путей, возводящих на небо, и столько средств для уврачевания язв душевных, полученных после крещения, остаемся в сих язвах?

Не будем же закосневать в них. И те, которые еще не пали, да стараются сохранить невредимо красоту свою, и еще более да приумножают оную. Ибо хотя они и теперь непорочны; но упомянутые добродетели еще более украсят их. Что же касается нас, которые много уже нагрешили, то потщимся воспользоваться предложенными средствами к очищению грехов наших, дабы нам предстаь судищу Христову с дерзновением многим, которое желаю получить всем нам благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому духу слава, держава, честь, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.

Беседа 11
О приобщении Святых Таин, о том, что недостойно приобщающиися и преподающии недостойным будут наказаны^[12]

Сколь многие говорят: желал бы я видеть лице Христа, образ, одежду, сапоги? Вот ты видишь Его, прикасаешься к Нему, вкушаешь Его. Ты желаешь видеть одежды Его; а Он дает тебе не только видеть Себя, но и касаться, и вкушать, и принимать внутрь. Итак, никто не должен приступать (к св. Тайнам) с небрежением, никто с малодушием, но все с пламенной любовью, все с горячим усердием и бодростью. Ибо если иудеи ели агнца с готовностью, стоя и имея сапоги на ногах и жезлы в руках; то гораздо более тебе должно бодрствовать. Ибо они готовились идти в Палестину, посему и имели вид путешественников; а ты готовишься идти на небо.

Посему должно всегда бодрствовать. Ибо немалое предлежит наказание тем, которые недостойно приобщаются. Подумай, сколь много ты негодуешь на предателя, и на тех, кои распяли Христа. Итак, берегись, чтобы и тебе не сделаться виновным против тела и крови Христовой. Они умертвили всесвятое тело; а ты принимаешь оное нечистой душой после толиких благодеяний. Ибо не довольно было для Него того, что Он соделался человеком, был заушен и умерщвлен; но Он еще сообщает себя нам, и не только верой, но и самым делом соделывает нас Своим телом.

Сколь же чист должен быть тот, кто наслаждается сей жертвой? Сколь чище всех лучей солнечных должны быть рука, раздробляющая сию плоть, уста, наполняемые духовным огнем, язык, обагряемый страшной Кровью? Помысли, какой чести ты удостоен? Какой наслаждаешься трапезой? На что с трепетом взирают Ангелы, и не смеют воззреть без страха, по причине сияния отсюда исходящего, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним телом и одной плотью со Христом. Кто возглаголет силы Господни, слышаны сотворит вся хвалы Его (Пс. 105, 2)? Какой пастырь питает овец собственными членами? Но что я говорю, пастырь? Часто бывают такие матери, которые новорожденных младенцев отдают другим кормилицам. Но Христос не потерпел сего. Он питает нас собственной кровью; и чрез сие соединяет нас с Собой. Размысли потом, что Он родился от нашего естества. Но ты скажешь: это не ко всем относится. Напротив, ко всем. Ибо если Он пришел к нашему естеству, то очевидно, что пришел ко всем; а если ко всем, то и к каждому порознь. Почему же ты скажешь, не все получили от сего пользу? Это зависит не от Того, Который благоволил совершить сие дело для всех, но от тех, которые не восхотели. Ибо с каждым верующим Он соединяется посредством Таин, и Сам питает тех, которых родил, а не поручает кому-либо другому; и сим опять уверяет тебя в том, что Он принял твою плоть. Итак, удостоившись такой любви и чести, не будем предаваться беспечности. Не видите ли, с какой готовностью младенцы берут сосцы?

С каким стремлением прижимают к ним уста свои?

С таким же расположением и мы должны приступать к сей трапезе и к сосцу духовной чаши; или лучше сказать, мы с большим еще желанием должны привлекать к себе, подобно грудным младенцам, благодать Духа: одна только у нас должна быть скорбь та, что мы не приобщились сей пищи. Действия сего таинства совершаются не человеческой силой. Тот, Кто совершил сии действия на оной вечери, и ныне совершает их. Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет дары Сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, то пусть такой удалится; трапеза не допускает тех, кои не из числа учеников. Ибо со ученики Моими, говорит Христос, сотворю Пасху (Мф. 25, 18). Сия трапеза есть та же самая, которую предложил Христос, и ничем не мене той. Нельзя сказать, что ту устрояет Христос, а сию человек, но ту и другую Сам Христос. Сие место есть та самая горница, где Он был с учениками. Отсюда они вышли на гору Елеонскую. Выйдем и мы на то место, где простерты руки нищих; ибо сие место есть гора Елеонская. Поелику нищие суть маслины, насажденные в доме Божием, источающие елей, полезный для нас в сем месте, который имели пять дев, и которого не взявши другие пять погибли. Взявши сей елей войдем, дабы нам с горящими светильниками сретить Жениха.

Взявши сей елей выйдем отсюда. Не должен приступать сюда ни один бесчеловечный, ни один жестокий и немилосердый, ни один нечестивый.