С его передвижением запах действительно ослаб, и меня это заинтересовало. Помню, когда он нёс меня, от него пахло немного гарью, остатками одеколона, чем-то терпким… а вокруг воняло дохляками. И этот запах похож как раз-таки на последнее.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я взволнованно, перебив его на середине фразы, понять которую я даже не пыталась.

– Нормально, – озадаченно ответил он.

– Шокер, – требовательно протянула я руку.

Том, совершенно ничего не понимая, коротко кивнул на комод в углу комнаты.

– У тебя был близкий контакт с заражёнными? – продолжала я свой допрос. – Тебя укусили?

– Нет!

– В самолёте? – вспомнила я поспешно забытое мной обстоятельство.

– Нет, мне удалось избежать этого.

– Да ну? – нервно усмехнулась я. – А кровь на твоей одежде?.. Стоп. А ну снимай штаны!

– Мисс, ну что же так категорично, – хмыкнул Стэнсбери шутливо.

– Не время для шуток.

– То не снимай, то снимай…

– Не ворчи и снимай! – поторопила я его. – Это моё окончательное решение: снимай и выбрось в окно!

Том не стал больше со мной спорить. Он выгреб какие-то вещи из карманов, небрежно кинув их на комод, и расстегнул ремень. Мгновеньем позже злосчастные штаны покоились где-то внизу на заросшей лужайке, а мужчина, характерно сдвинув брови, смотрел на них сверху.

– Дорогой костюм был, да? – с наигранной трагичностью произнесла я, похлопав его по плечу. – Посмотри по шкафам, может, найдёшь чего из нашей местной моды.

Том сдержанно ухмыльнулся и отправился на поиски.

– А вообще, если найдёшь что стоящее – смени гардероб, – добавила я, демонстративно отворачиваясь к окну. – И пожалуйста, убедись сам, что на тебе больше нет ничего потенциально опасного, не хотелось бы проводить личный досмотр.

– Детям до восемнадцати…

– Мне есть восемнадцать, – оборвала я его на полуслове.

– Что, правда? – в голосе мужчины прозвучало наигранное изумление.

– По-твоему, я похожа на подростка? – с трудом удерживалась я от того, чтобы повысить голос.

– Немного, – с ехидцей отозвался англичанин.

– Что ж, я не настроена тебя переубеждать.

Позади меня послушно захлопали деревянные дверцы и зазвякали вешалки. Но я и затылком чувствовала, как он улыбается! Этот человек уже не первый раз выводил меня из равновесия. Ой, не к добру… Медленно вдохнув, я уставилась во двор. Отсюда был виден дым, тянущийся от парка.

– Куда летел твой самолёт, Том? – не выдержав молчания, как можно спокойнее спросила я.

– Не уверен, что хочу говорить об этом сейчас, – мрачно отозвался он.

– Когда ещё, если не сейчас? – настояла я, хмыкнув. – Возможно, другого шанса поговорить об этом у нас не будет.

Я прямо-таки почувствовала на себе его пронзительный взгляд.

– Откуда в такой маленькой девочке столько прагматичности? – спустя мгновение спросил Томас.

Возмущённо втянув голову в плечи, я ничего не ответила. Хотя на языке уже крутилось всякое. Вместо этого я решила уточнить:

– Расскажи мне, в каком виде ты застал эпидемию?

– Я много слышал о ней, – с неохотой заговорил Том. – Но когда заражённые наводнили город, я уже был в самолёте.

– Выходит, вас эвакуировали? – тут же навострила я уши.

Мой пульс участился, и я нетерпеливо спросила:

– Куда?

– Я не знаю. Нам сказали, что в горах есть убежище.

– В горах, – я была так потрясена этой новостью, что замерла.

Мой мозг с усилием нарисовал недостаточно правдоподобную карту мира и движущуюся красную стрелку в направлении Великобритания – Россия. «Вряд ли на территории России, где-то дальше… Китай?»

– Куда же конкретно? – размышляла я уже вслух.

– Я не знаю, место держалось в тайне.

Это было как прозрение – есть места, где ещё могут быть живые люди! А ведь в этой части Азии много гор, а это значит, что наверняка есть другие убежища и ещё выжившие, до которых эпидемия не смогла добраться.

– Том, – моё лицо озарилось, – возможно, есть ещё незаражённые люди!

– Я в этом, между прочим, даже не сомневаюсь, – улыбнулся в ответ мой собеседник, появляясь передо мной в чуть коротковатых для его роста джинсах и потёртом свитере.

Трудно описать, какая волна радости накрыла меня в тот момент. Этот человек подарил мне то, чего у меня не было всё это время – надежду. И, кажется, Томас был доволен произведённым эффектом.

– Что ж, – с трудом сдерживая улыбку, я оглядела его с ног до головы. – Бывало и хуже. Найди куртку, с каждым днём здесь становится всё холоднее. Сибирь всё-таки…

– О, я слышал про русские морозы!

– Поверь, ты и представления не имеешь, что это такое! – искренне рассмеялась я в ответ.

– Хорошо, давай сделаем всё, чтобы добраться в убежище до первых заморозков! – широко улыбнулся он.

– Ещё и выдумщик, – хмыкнула я себе под нос на русском.

– Что? – тут же потребовал перевода мужчина.

Насыщенный раскат грома прокатился в небе, позволяя мне промолчать. Дождя не было уже очень долго, небеса как будто прорвало, и наверняка такой ливень затушит даже горящий самолёт. Нам нужно было собрать воды.

Зайдя на кухню, я нашла глубокую кастрюлю. Странно, но в квартире не царила разруха, несмотря на то, что входная дверь была открыта. Кажется, здесь ничего не происходило, никто не оборонялся и покинул жилище без характерных поспешных сборов. В другой комнате я отыскала гладильную доску и потащила её в зал. Следовавший за мной Томас, не совсем понимая, для чего я всё это делаю, перехватил меня в коридоре и под моим руководством водрузил доску на подоконник. Сверху поместилась кастрюля, всё это нехитрое сооружение выдвинулось за карниз и надёжно закрепилось. Первые тяжёлые капли со звоном ударились о жестяное дно, и процесс пошёл. Теперь стоило позаботиться о провианте.

Магазин «Отличный» нас подвёл, а еды у меня с собой не было, я ведь планировала вернуться домой до темноты. Я снова зашла на кухню и с надеждой заглянула в холодильник. Как и ожидалось, большая часть продуктов давно испортилась. Но обнаружились спасительные консервы и даже – шикуем! – консервированные ананасы в большой банке. Я одобрительно похлопала пузатую банку ладонью и выставила её на кухонный стол. Том некоторое время молча наблюдал за моими действиями, но вскоре потерял терпение:

– А тебе не кажется, что нам нужно выбираться отсюда?

– На ночь глядя? Без провианта и оружия? Прямо в руки ожидающей нас толпы зомби? С твоим нулевым опытом общения с заражёнными? – я выжидающе посмотрела на него и заметила, что он напряжённо прислушивается к звукам за дверью. – Нет, не кажется. Ночуем здесь, а утром разберёмся, что с этим делать.

– Тогда нужно придумать план, как мы будем действовать. У тебя есть идеи?

– Есть кое-что, но сперва давай поедим, я безумно голодна. Сегодняшний день, знаешь ли, был очень насыщенным.

Мы сели за запылённый стол. На самом деле ужин был лишь предлогом вновь погрузиться в раздумья. Как мы планируем выбраться, мало того, что из города, так ещё и из страны? Горы – это тебе не на дачу съездить. На чём? Никакой транспорт водить я не умела. Ну, кроме велосипеда, но таким образом до границы можно было добираться годами. И опять же, куда конкретно ехать? Найденной еды, при экономии, хватило бы на пару суток, а больше тоже с собой не увезёшь – накладно. Надеяться на встречные города? Чушь. Это тебе не центральная Россия, тут между городами тысячи километров бывают. В общем, моё хорошее настроение постепенно иссякало, как и фрикадельки в томатном соусе в моей банке.

– Эй, опять ты сидишь с грустным лицом, – заметил перемены в моём настроении Стэнсбери, не слишком активно ковыряя содержимое своей банки. – Вроде бы только что всё хорошо было.

– Всё хорошо.

– Неправда, – вдруг выдал мужчина, к моему несказанному удивлению. – Всё крайне паршиво. Но мы не должны падать духом, если есть хоть какая-то возможность выкарабкаться!

– Всё так сложно! – сдалась я, с тяжёлым вздохом распластываясь на столе и с силой растирая себе виски.

– Ты слишком много думаешь о том, как всё плохо. Тебе нужно отвлечься.

Не сдержавшись, я горько усмехнулась в полированную столешницу: «Отвлечься – вот так предложение!» Том же поднялся и молчаливо удалился. Его фигура тёмной тенью исчезла за дверным проёмом, и я услышала, как в комнате что-то щёлкает. Ещё мгновение спустя послышались и вовсе странные звуки.

– Что там? – насторожилась я. – Всё в порядке?

– Как нельзя лучше, ещё осталось одно деление! – послышался в ответ его бодрый голос.

– Деление чего? – не поняла я, несколько напрягаясь.

Томас вернулся на кухню и с хитрой улыбкой протянул мне руку, очевидно, предлагая следовать за ним. Сперва я засомневалась, но он был терпелив и настойчив. Это было странным – брать его за руку, идти следом по тёмному помещению чужой квартиры, когда вокруг нас на многие километры творилось полное запустение и хаос. Он привёл меня в комнату и потянулся к небольшому устройству на комоде. После щелчка странный звук, который я заметила ранее, усилился – заиграла музыка. Знакомое вступление, которое я так давно не слышала, принадлежало старенькой песне Джорджа Харрисона. Кажется, я даже знала, что будет дальше.

– Нет.

– Да!

– Нашёл же ты время… – я попыталась было высвободить руку, нервно топчась на месте.

– Когда если не сейчас? Возможно, другого случая нам не представится, – передразнив мои недавние слова, улыбнулся Том. – Потанцуем?

– Твою ж мать, – закусила я губу, отчаянно краснея.

К горлу подступила не до конца проглоченная фрикаделька.

– Давай же, Тин! Расслабься.

«Ладно, чёрт с ним, – подумала я, ощущая себя ужасно скованно. – Будь по-твоему… Ты ещё не знаешь, с кем связался!»

В последний раз судорожно сглотнув, я нехотя поддалась движению его руки. Том танцевал уверенно, я же только и делала, что запиналась об его ноги. Грацией я никогда не отличалась, как и танцевальными способностями. Однако англичанин все мои спотыкания воспринимал с откровенным восторгом, очевидно радуясь, что я хоть как-то двигаюсь.

Мы танцевали. И довольно быстро мне начало это нравиться. Я постаралась забыть обо всём, в том числе и о том, что знаю о нём больше, чем он может себе представить.

Мы танцевали и смеялись, пока батарея на его плеере окончательно не разрядилась, а на мой город не опустилась прохладная августовская ночь.

George Harrison – I've Got My Mind Set On You

ГЛАВА 4. БЕСПОКОЙНОЕ УТРО

Я проснулась рано утром. Ещё даже не открыв глаза, я ощутила, что выгнана из страны снов окончательно. Сквозь сомкнутые веки проникал солнечный свет, но мне не хотелось просыпаться, и я делала вид, что не замечаю каких-либо неудобств. Воздух был прохладен, но мне было тепло и уютно. Чтобы избавиться от назойливого света, я спешно перевернулась на другой бок.

Внезапно на мою талию опустилась небольшая тяжесть. Я недовольно поёрзала в слабой попытке высвободиться, но кто-то цепко перехватил меня поудобнее и притянул к себе. Прямо в лицо ударило чужое тёплое дыхание, я невольно вдохнула – пахло приятно. Так пахнут люди, которые тебе нравятся. Сознание отказывалось считать всё происходящее реальностью, но, чтобы развеять сомнения, нужно было просто открыть глаза. Что я, пускай с неохотой, но всё же сделала.

Первое, что я испытала, когда мой взгляд сфокусировался, был шок. Буквально в нескольких сантиметрах от моего лица находилось лицо Тома Стэнсбери. Он мирно спал. И да, это его рука лежала на моей талии. Следом пришло некоторое раздражение – я отлично помнила, как мы спорили кто и на какой половине дивана спит! И мне было непонятно, когда и при каких обстоятельсвах эта заветная граница вдруг оказалась нарушена. И, наконец, я осознала самое страшное – своё возбуждение. Меня ощутимо кинуло в жар. Том и я в горизонтальном положении – такого я не могла себе представить даже в самых смелых фантазиях! Готова поспорить, что большинство фанаток мечтали очутиться на моём месте и непременно бы воспользовались ситуацией. Я же старалась не шевелиться и даже не дышать.

«Вот чёрт, – лихорадочно метались мысли в моей голове. – Чёрт, чёрт, чёрт! Так дело не пойдёт, нужно сваливать!»

Как назло, к нему хотелось прикоснуться. Эти знакомые черты лица: острые скулы, подбородок, шея… Он был весьма хорошо собой. Каюсь, я не смогла сдержаться. Грудная клетка мужчины спокойно и размеренно вздымалась под тканью зелёной футболки. Затаив дыхание от волнения, я коснулась его груди ладонью и ощутила мягкое тепло, а прижав плотнее, смогла почувствовать, как бьётся его сердце – чёрт возьми, это было упоительно! Но для удовлетворения моего любопытства этого всё равно оказалось мало. Моё сердце бешено колотилось и изнывало. Я приподняла голову, прошелестев спутанными волосами по подушке, и аккуратно, практически невесомо дотронулась до его подбородка губами. Мягко. Но и этого мало! Его губы выглядели весьма соблазнительно. Я вспомнила, как он улыбается, смущается, смеётся, злится – я полюбила все его эмоции ещё до этой встречи. Мне хотелось дотянуться до его сомкнутых губ, запустить руку в волосы и притянуть его лицо ещё ближе, чтобы…

Я вздрогнула от слишком ярко представленного зрелища и поняла, что вот теперь точно пора с этим заканчивать! Почти с физической болью я отстранилась от мужчины, проклиная своё буйное воображение, и попыталась незаметно капитулироваться. Томас достаточно легко освободил меня из объятий, даже не пробудившись. Пожалуй, это меня несколько уязвило, но я ведь на это и надеялась, верно?

– Будем считать, что между нами ничего не было, мистер Стэнсбери, – нервно отшутилась я, поправляя вздыбленное одеяло.

На мгновение задержавшись, я всмотрелась в его лицо, в попытке разобраться, что чувствую на самом деле. И должна ли что-то чувствовать вообще… Наконец я мотнула головой, отгоняя дурацкие мысли, и отошла.

Кастрюля за ночь наполнилась дождевой водой и теперь можно было пополнить свои запасы. Воды оказалось более чем достаточно, и я решилась на небывалое затратное мероприятие – я решила помыться. Предварительно заперев дверь в ванную, я осталась при свете одного лишь фонаря – не хватало ещё неожиданностей.

Когда я вышла из ванной с мокрой головой, англичанин всё ещё мирно посапывал в подушку. Посчитав это подарком судьбы, я прихватила рюкзак и отправилась на кухню. Мне нужно было заняться важным делом – ведением записей.

«30 августа.

Заражённые люди проявляют интерес к открытому огню, но напрямую с ним не контактируют. Пока сложно определить, что конкретно ими руководит. Чувство самосохранения, предположительно, у них отсутствует.

Вчера опровергалась моя теория: заражённые люди в центральном районе – эпицентре эпидемии – передвигаются быстрее, чем встреченные мной ранее. Мне казалось, что без долгого отсутствия пищи, они должны были утратить скорость реакций и постепенно впасть в анабиоз. Удивительно, как долго они существуют без какого-либо питания. Переменный ток действует на заражённых так же. Источник заражения по-прежнему неизвестен.

Мне пришлось искупаться в реке, надеюсь, никаких последствий это не повлечёт. Нашла выжившего».

Я поставила точку и задумалась. Мои заметки о зомби, пожалуй, имели мало научности. Хорошо было бы внести больше практики, осмотреть хоть одно тело, взять биоматериал…

– А я думал, что взрослые девочки в наше время уже не пишут дневники, – послышался голос Тома прямо у меня над ухом.

От неожиданности я даже вздрогнула.

– Том! – возмутилась я, машинально захлопывая тетрадь. – Подглядывать нехорошо. И ты меня испугал, чёрт побери…

Я кинула на него рассерженный взгляд.

– Ух ты, – деланно удивился он, воззрившись на нечёсаную копну моих подсохших волос, – какая ты рыжая!

Англичанин всё ещё не надел свитер и щеголял в найденной здесь ярко-зелёной футболке, что весьма резало глаз.

– Не меняй тему разговора, – недовольно попросила я.

– Это твой естественный цвет?

В голубых глазах Тома прыгали искры озорства, очаровательные, но и не сулили мне ничего хорошего.

– Не совсем, – коротко отрезала я, стараясь сохранять спокойствие.

– Тебе очень идёт, – словно от обиды поджав губы, Том прихватил со стола консервную банку и уселся напротив меня, демонстративно крутя её в руках.

– Чистая голова-то? – я ухмыльнулась. – Тоже так думаю.

Мне пришлось отвести от него взгляд, воспоминания сегодняшнего утра были ещё слишком свежи.

– А какой настоящий? – продолжал он настойчиво пытать меня.

– Зачем ты спрашиваешь?

– Мне просто интересно, – Томас шумно вскрыл банку. – Ну, не о зомби же с тобой с утра говорить, в самом-то деле?

Действительно, не было ничего плохого в разговоре обо всякой ерунде с утра за завтраком, и я сдалась.

– Я шатенка.

– Пожалуй, рыжий тебе идёт больше.

– Спасибо, – я даже не знала, можно ли было это посчитать за комплимент.

– У тебя даже веснушки на плечах рыжие.

Томас с интересом ковырял тушёнку, загадочно улыбаясь, я же погрузилась в раздумья на тему: когда и при каких обстоятельствах он мог видеть мои плечи. Вчера вечером, когда я сняла с себя сырой свитер, было уже темно, а утром я проснулась первой. И эти его глупые вопросы – да что они значат вообще? Создавалось впечатление, будто он старался мне намекнуть…

Обескураженная внезапной догадкой, я приросла к стулу. Мне сразу стало как-то некомфортно находиться в его компании.

– Как спалось? – я из последних сил старалась сохранить на своём лице безразличие.

– Всю ночь проворочался, – с наигранной досадой ответил англичанин. – А тебе? Ничего не снилось?

– Неплохо, но сновидений не было, – сдержанно отозвалась я.

– Да? – удивился мужчина, – А мне показалось, утром тебе снился какой-то интересный сон. Точно ничего не помнишь?

«Это был не сон, – сокрушённо подумала я про себя. – И ты ведь это знаешь, Томас! Ты ведь всё почувствовал, да?»

– Нет, – сухо ответила я, не понимая, зачем он меня пытает. – Совсем ничего.

Загнанная в угол, я попыталась встать и уйти, чтобы закрыть эту тему раз и навсегда.

– Выходит, это мне приснилось, – как бы между прочим успел добавить англичанин.

На языке так и крутился вопрос, но задавать его, как и сознаваться в содеянном, искать оправдания или, ещё хуже – просить прощения, я не собиралась. Я просто взяла и вышла.

Зайдя в комнату, я с трудом подавила желание тут же сбежать из этой квартиры к чертям собачьим прямо через окно. Я совершила постыдную глупость и не знала, что теперь делать с её последствиями. Мне было дико стыдно.

Подойдя к окну, я бесцельно осмотрела окрестности и впервые отметила, что исчез дым от разбившегося самолёта. Очевидно, ночной ливень не оставил огню никаких шансов. Я глубоко вздохнула свежий воздух и закрыла глаза. Стоило успокоиться, собраться с мыслями и решить, как вести себя дальше. Даже если англичанин в курсе моего утреннего всплеска эмоций, это никак не повлияет на ситуацию. А за случившееся он меня простит, вроде не обделён интеллектом. В отличие от меня.

Слишком скоро послышались шаги – Томас зашёл в комнату и молча остановился. Собрав всё своё мужество, я обернулась, стараясь выглядеть как можно естественнее.

– Так всё же…

Том стоял на почтительном от меня расстоянии, спрятав руки в карманы и выглядел несколько удручённым.

– Ты ничего не хочешь сказать мне?

– Что я должна сказать тебе? – намеренно холодно осведомилась я.

– А тебе нечего сказать? Знаешь, в мире есть сотни и тысячи подходящих фраз… Будь добра, выбери хотя бы одну из них и объяснись.

Так и не осмелившись ответить, я отвела взгляд. Мужчина глубоко вздохнул и через мгновение добавил:

– И снова ты молчишь, – констатировал он. – Вчера вечером общаться с тобою было куда приятнее.

...

3 4 5

...

Стандарт

4.45