Глава 12: «Первый день новой жизни»

Пока они знакомились, в палату мягко, но уверенно вкатилась молоденькая медсестра, толкая перед собой каталку. Александра сразу обратила внимание на девушку: плотненькая, симпатичная, с веснушками на лице и длинной рыжеватой косой, перекинутой через плечо. Она выглядела бодрой, живой, почти лучистой.

– Познакомьтесь, Александра Кирилловна, это наша палочка-выручалочка – Настенька, – с улыбкой представил её Илья Степанович. – Как там наш малыш?

– Всё хорошо, я всё успела сделать, – бодро отозвалась Настя, а её щёки порозовели от радости и усталости. В её голосе слышалась искренняя забота, и Александра сразу почувствовала доверие к ней.

Александра посмотрела на девушку с интересом. Что-то в ней показалось знакомым.

– Похожа на тётю Иру… дежурную на станции. Та же открытая улыбка, тот же светлый взгляд. Но почему-то не хочется сейчас спрашивать. Всё потом. Всё успеется, – подумала она, уловив во взгляде Насти ту же лёгкую неловкость, как у человека, к которому слишком пристально приглядываются.

Все вместе помогли Маше перебраться на каталку. Настя, почти по-матерински поправила одеяло и бережно повезла пациентку по коридору. Александра почувствовала тёплую волну благодарности за то, что есть такие люди рядом.

– Я здесь не одна, – промелькнула мысль.

Илья Степанович жестом пригласил Александру идти за ним. Они вышли из палаты и прошли по широкому коридору, залитому светом от больших окон. Стены были выкрашены в спокойный бежевый цвет, кое-где висели детские рисунки: солнце, мамы, деревья, домики. Где-то в глубине корпуса звенел телефон, медсестра вполголоса говорила по рации, а за стеклом процедурного кабинета кто-то аккуратно раскладывал инструменты. Всё казалось живым и добрым, настоящим.

Ординаторская встретила её просторным, светлым помещением. Здесь было уютно: у стены стоял диван, на спинке аккуратно развешена её одежда, рядом стояли вещи. Стол завален бумагами и папками, над которым торчал абажур настольной лампы. У окна – кресло с пледом. Всё просто, по-домашнему.

– Вы, наверное, устали с дороги? – с заботой спросила тётя Галя, появившись с двумя чашками чая.

– Есть немножко, – призналась Александра, улыбнувшись, и подумала: – Да, устала. Но и счастлива до глубины души. Всё правильно. Всё вовремя.

– Вот что, Александра Кирилловна, – подхватил Илья Степанович, услышав разговор, – сегодня отдыхайте, а завтра всё оформим и приступите к работе. Примем вас с сегодняшнего числа, у нас так можно. А фактически выйдете завтра. Сегодня вы уже наработались на славу, почти за целый день. Настоящее боевое крещение!

Он говорил с лёгкой усмешкой, но голос звучал уважительно. Александра поймала себя на том, что ей приятно это признание.

– Галина Сидоровна, возьмёте к себе жильца? – обратился он к тёте Гале.

– Я-то не против, но сейчас Валькина очередь, – с лёгкой усмешкой ответила та, словно уже догадываясь, чем всё закончится.

– Знаете, что мы сделаем? – сказал он, внимательно посмотрев на Александру. – Мы предложим Александре Кирилловне самой выбрать, к кому она пойдёт жить: к Валентине или к вам?!

– К вам, конечно! – не раздумывая, ответила та. Решение было давно принято, с того самого момента, как Зинаида выдала ей совет в поезде.

– Почему «конечно» ко мне?! – удивилась тётя Галя.

– По совету Зинаиды, – сказала Александра, бросив на всех лукавый взгляд.

– Нашей Зинули? – переспросила та, ещё больше удивившись. – Вы её знаете?

– Мы познакомились в поезде. Она много рассказывала. Очень тепло о вас отзывалась.

– Ну что же, Александра Кирилловна, переодевайтесь, и пойдём знакомиться с вашим новым домом! Там и расскажете про вашу встречу с Зиной, – обрадованно произнесла Галина Сидоровна.

Переодевшись, Александра вышла в коридор с вещами. Долго ждать не пришлось, тётя Галя уже выходила из помещения, похожего на столовую, неся в руках большую корзину с пустой посудой.

Девушка пошла за ней, всматриваясь в фигуру тёти Гали.

– Та же осанка, как у Зинаиды. Та же твёрдая походка. Даже движения, как будто повторяются. Есть в них что-то сильное, надёжное. Не зря мне её посоветовала Зина.

На крыльце они остановились. Воздух был свежий, с лёгким ароматом сосны и чего-то сладкого, может, горячего чая или выпечки. У дороги дворник, высокий и массивный, неторопливо расчищал снег. Его тулуп почти волочился по земле, а длинная седая борода закрывала пол-лица.

– Матвеич! – громко позвала тётя Галя.

Он повернулся и пошёл навстречу, медленно, тяжело ступая, с какой-то внутренней мощью.

– Герасим из „Муму“?! Один в один. Молчаливый великан. Только вместо собаки лопата, – подумала Александра с улыбкой.

Матвеич кивнул, поздоровавшись.

– Помоги новому доктору донести вещи до моего дома, – весомо сказала тётя Галя, пристально глядя на него.

– Что вы, я сама справлюсь! – с уверенностью откликнулась Александра.

– Александра Кирилловна, сегодня вы уже достаточно потрудились. Вам нужен отдых. Вы же принимали тяжёлые роды с Ильёй Степановичем. Кесарили бедную Машу, – с уважением добавила тётя Галя, повернувшись к дворнику.

Матвеич молча взял вещи. Для него они были словно пушинки. По дороге он расспрашивал о родах, о Маше, и внимательно слушал.

Александра шла чуть позади, улыбаясь. В голосе тёти Гали звучала такая гордость, такое искреннее восхищение!

– Я будто уже своя здесь. Меня принимают не просто как нового врача, а как равную. Это невероятно важно! Здесь уважают труд, здесь живут сердцем. Я правильно сделала, что приехала. Я нужна здесь. А они нужны мне, – думала дорогой Александра.

Сердце наполнялось тихой, но глубокой радостью. В этот момент Александра почувствовала: начинается не просто новая глава, начинается её настоящая, живая жизнь!

Глава 13: «Дом с воронцом»

Пройдя через деревню к дальнему концу улицы, туда, откуда утром въехали в посёлок, Александра с Матвеичем подошли к дому тёти Гали.

– Александра Кирилловна, подождите чуток, я собак закрою, – обернувшись, сказала хозяйка и скрылась за высокими воротами, захлопнув за собой калитку.

Александра остановилась. Матвеич, всё ещё держащий вещи, внимательно посмотрел на неё.

– Вам, наверное, тяжело? – поймав его взгляд, участливо спросила она. – Поставьте чемодан.

– Не беспокойтесь, доктор, мне не тяжело, – ответил тот грубоватым, но не злым голосом.

Его глаза, несмотря на суровость, были тёплыми. Она хотела продолжить разговор, но калитка вновь отворилась, и показалась тётя Галя.

– Проходите! Закрыла, – высунувшись, позвала она.

Проходя под крытой аркой ворот, Александра с интересом подняла голову. Это было необычное сооружение: ворота напоминали миниатюрный домик с двухскатной крышей, а узкая дверь с круглой ручкой служила калиткой. Такие ворота, как она заметила по дороге, были у каждого дома, словно охранники старого уклада, надёжные и непреклонные.

– Какой необычный стиль, – подумала она. – Никогда раньше таких не видела. Всё вокруг словно застыло во времени?!

Во дворе открывался простор: слева вдоль изгороди тянулись деревянные постройки с частыми дверями и крохотными оконцами, а справа возвышался большой дом из толстенных брёвен. К его фасаду примыкало высокое крыльцо с крышей, словно смотровая площадка в крепости. Проходя мимо окон, Александра удивилась, что они были значительно выше её роста, и заглянуть в них казалось невозможным.

Поднявшись по ступеням, вошли в тёмное помещение.

– Через сени пройдём, в доме светлее. Тут только одно оконце, и то завалено, – на ходу поясняла тётя Галя.

Они прошли через утеплённую дверь и оказались в просторной комнате. Здесь, в отличие от сеней, было светло: четыре больших окна выходили на улицу и были задрапированы только лёгкими тюлевыми занавесками.

– Ну, обживайтесь! – сказал Матвеич, ставя чемодан у входа. – Я пошёл.

– Спасибо большое, до свидания! – ответила Александра.

Он не обернулся, лишь кивнул и ушёл, захлопнув за собой дверь.

– Раздевайся, милая, и проходи к столу! – сказала тётя Галя, заметив, с каким вниманием Александра осматривает интерьер. – Сейчас покормлю, а потом расскажу тебе про нашу старую русскую избу. Ты, наверное, таких никогда и не видывала?

– Никогда, – призналась Александра, снимая пальто. – Читала, конечно, но представляла совсем иначе.

Пока она раздевалась, тётя Галя уже наливала щи в глубокую тарелку и ставила на стол чашку с пышными пирогами.

– Какая горячая, – удивлённо сказала Александра, осторожно касаясь тарелки.

– Не удивляйся. Утром сварила и в печке оставила. Щам надо протомиться. Печь тепло держит долго: не кипяток, но горячее, – пояснила хозяйка.

Только теперь Александра заметила, как уютно и тепло в доме, несмотря на то, что тётя Галя была весь день на работе. Печь действительно была сердцем дома.

Сев за стол, она взяла ложку. Горячие, наваристые щи согрели изнутри. Тётя Галя села напротив, сложив руки на столе.

– Расскажи про встречу с Зиной. Как вы познакомились?

– Случайно, – сказала Александра. – Мы ехали в одном купе, двое суток. Она много рассказывала про посёлок.

– А про себя? – с лёгкой тревогой переспросила тётя Галя.

– Только что замужем и у неё двое детей, – ответила Александра, не заметив обеспокоенности в её голосе.

– Что-то редко она писать стала, душа у меня за неё болит. Чую, что-то неладно у неё?!

– А мне показалось, что у неё всё в порядке, – мягко возразила Александра. – Весёлая, улыбчивая, спокойная.

Но в глубине души вновь вспомнился тот миг в поезде, когда Зина сникла, погрустнела. Тогда она промолчала. И сейчас не решилась говорить вслух о своих сомнениях.

– Щи вкусные? – улыбнувшись, спросила тётя Галя.

– Очень, никогда, таких не ела! – сказала Александра с благодарностью. – Вы обещали рассказать про избу… – напомнила она, дожевав кусочек пирога.

– Конечно, – с радостью проговорила тётя Галя. – Моя бабушка всегда любила сказывать про этот дом, правильнее про избу. Пока мы шли, ты, наверно, заметила, что все дома на один лад?

– Да, будто близнецы.

– А потому что строились по строгим правилам. Всё имело смысл. И каждый угол дома знал, зачем он. Я люблю свой дом, мне в нём спокойно. Как в крепости.

– А у меня никогда не было ни крепости, ни даже простого убежища, – тихо подумала Александра.

– Так вот, – продолжила тётя Галя, – изба всегда делилась на части. Горница – вот эта, с окнами на улицу. Над окнами всегда делалась сплошная полка. Её называют – воронец.

Проглотив очередной кусочек пирога, Александра подняла глаза на полку.

– Воронец, а что это значит? – с интересом спросила она.

– Полка так называется.

– Я поняла, что полка, а значение слова какое? – спросила Александра, разглядывая деревянную полку над окнами.

– Эта полка от дыма. Когда печь топили, дым собирался вверху. Эта полка не давала сажe и дыму опускаться вниз. Люди меньше задыхались. А над дверью вон там – дымоловок. Отверстие для выхода дыма в сени, а потом по деревянной трубе наружу, – задумалась тётя Галя. – Вы ведь навели меня на мысль?! А я вот тут и сама призадумалась. Есть такое растение – воронец, ядовитое. Эта полка для того, чтобы не отравиться! – поняла она.

– Чем не отравиться?

– Угарным газом. Надо же, а я и не догадывалась! Значит, непростое название у полки?! Как продуманно! Сейчас-то в домах строят всякие вентиляции и печи делают другие. Почему трубы сразу не делали? – удивилась тётя Галя, не задумываясь никогда над этим.

– Это я знаю! – радостно проговорила Александра. – На Руси взимался налог с дыма. С каждой печной трубы. Поэтому и без труб топили, экономили.

– С дыма?

– Налог брали с каждой печной трубы и называли «Подымщица». Считался он по печным трубам.