Впрочем, грех жаловаться: мужскую задачу он выполнял честно, не спеша и всегда интересовался: ты уже? И так ясно, но это для порядку. Заботливый. Чистоплотный, пунктуальный, уважает правила. Я даже иногда удивляюсь, зачем ему «джип», чтобы ездить 60 километров в час и тормозить на пешеходных переходах, даже если там никого нет. Всегда покупает один и тот же лосьон после бритья, кладёт деньги в один банк, ходит в один магазин и возмущается, когда меняют расположение товаров на полках. Похоже, его привычки рождены ленью. Иногда кажется, он и меня не бросает, чтобы не нарушить порядок вещей, который потом надо восстанавливать. Поиски новой покорной женщины – это вам не смена парфюма. Но, возможно, я ошибаюсь.

От меня требуется совсем немного: ложиться в койку по первому зову, содержать дом в чистоте и гладить абсолютно всё, начиная с махровых полотенец и кончая мужскими носками. Терпеть не могу гладить, но глажу. Готовлю редко – Валера предпочитает рестораны и компании, так что кухарка я третьего плана, на втором – любовница, а на первом – исполнение роли громоотвода, когда бойфренд проигрывает, что случается чаще, чем хотелось бы. А лучше бы вообще не случалось, но идеальных мужчин не бывает – утверждают классики мировой литературы. Кому верить, если не им?

Насладившись сексом и сбросив напряжение, мы пару часиков поспали, потом просто валялись, слушали какую-то новую музыкальную группу – много шума и мало смысла. Перешли в кухню и выпили две бутылки заготовленного Валерой шампанского, которое я не люблю – кислятина с пузырями, а это ещё и дешёвое, хоть и французское. Закусили креветками, разогретыми в микроволновке, и копчёной курицей. И каждый умял по калачику, обсыпанному белой мукой. Теперь калачи в Москве редкость, а раньше в любом хлебном продавали. Говорят, придумали их специально для «золотариков», они булку съедали, а ручку, за которую брались грязной лапой, выбрасывали. Я именно эти хрустящие ручечки обожаю.

Напрасно пытались найти приятный фильм по телеку – одни менты, следаки, тюремный беспредел с мордобоем, побегами и всю дорогу пальба. Писюк разогреть поленились, включили новости – тоже война: на Украине, война Израиля с Палестиной, война на Ближнем востоке, война, война и опять война. Чего людям не хватает? Идиоты, вы же смертны! Не желайте больше, чем можете проглотить. Откуда такая патологическая жадность?

После грохота выстрелов показали в качестве контраста нашу спокойную, управляемую жизнь: министры и губернаторы садятся под зоркие очи главного босса, раскрывают папочки, отчитываются, привычно и бесстыдно завирая, что в подведомственных им землях и отраслях всё хорошо. У самих-то точно неплохо – не каждый зад в кресло влезает. Таким докладам хочется подпеть утёсовское: огонь конюшню охватил, конюшня заперта была и в ней кобыла умерла, а в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо. Вы, господа, своими глазками, застрявшими между щеками, хоть иногда вокруг смотрите? Попробуйте прожить месячишко на пенсию моей покойной бабушки, а она вдобавок меня растила. Я, скотина, уже полгода не была на могилке, весной посадила цветочки и успокоилась. Прости, бабуля, до зимы ещё разок приеду, а там, глядишь, и перезимуем. Вдруг случится чудо – стрелять перестанут и жизнь наладится, не зря, в конце концов, мы этим скотам шикарное жалованье платим. Размечталась. Не мы – они сами себе назначают, сколько надо.

В общем, новостные программы смотреть вредно для душевного здоровья. Даже прогноз погоды паршивый – дожди, беспросветные дожди, надо купить новые сапоги – старые промокают. Заодно и зимние – итальянские скукожились от новомодного московского реагента для борьбы с гололёдом.

Я с надеждой посмотрела на бой-френда, улучая минутку хорошего настроения для просьбы, и очаровалось его видом: ну, сильно похож на гладкошёрстного фокстерьера, с его хитрыми изюминками глаз и мордочкой, затаившей очередную шкоду. Не успела открыть рот, как Валера перестал чесать в ухе дужкой очков – омерзительная привычка прилюдно ковыряться в ушах – и достал из портфеля пачку красненьких. Взвесил в руке и бросил на стол с выражением шейха, дарящего фаворитке миллионное ожерелье.

– На твоё усмотрение.

Обычно в день получки он щедр, потому что от радости теряет над собой контроль. Но тут я сразу поняла, что пачечка тощевата. Из трех с лишним миллионов – семьдесят тысяч на три месяца – зарплата ленивого дворника.

– Ты что, шутишь?! Сегодня сколько в магазине потратил? Тысяч пять? А смели за один вечер. Но, кроме продуктов, нужны моющие средства, сковородки, шампуни, кремы, колготки. Это по мелочи. Где новая обувка, платья? Ты меня в свою компанию тащишь, а там жёны и девки надо мной смеются. Кстати, норковая шуба была обещана ещё в прошлом году, забыл?

– Я тебе весной полтора миллиона дал.

– На всё про всё?! Я же не одной себе взяла, вместе профукали по заграницам, по ресторанам. С тех пор полгода прошло. Сегодняшние где?

Валера поджал тонкие губы.

– Твоё какое собачье дело? (О, не зря мне фоксик привиделся!) Завтра у меня встреча в клубе… – … В кабаке. – В клубе!

Он повысил голос – высокий, визгливый, некрасивый. И как он таким голосом объяснялся в любви? И главное, мне нравилось. Чудны дела Твои, Господи. Валера повторил ещё раз, жёстче:

– В клубе! Долги надо отдать. Кстати, ты ходишь на свой фитнес – я за него пятнадцать кусков отвалил?

– Ага. Сжигать калории на голодный желудок. – Нечего жрать – иди работать. – А институт? Твоя идея. – Переведись на вечерний.

– Сам-то слышишь, что говоришь? Здоровый мужик, ничем не занят ни утром, ни днём, ни вечером, вот и нашёл бы себе дельце. – У меня другие планы. – Ставить по новой?

– Если надо, поставлю, тебя не спрошу. Деньги не твои и ты мне не жена, чтобы отчитываться.

Вот кусок говна. Я тоже разозлилась:

– А вроде бы обещался. Два года служу тебе кухаркой, постельной девкой, жилеткой для соплей. За одни посулы. Не жирно?

Валера побледнел. Я чувствовала, что перехожу грань, но не могла удержаться. Мы и раньше ругались, когда он проигрывал, но так откровенно – ни разу. Засосало под ложечкой – так просто это не кончится, а я уже привыкла к мысли, что у меня есть дом и мужчина, который любит. Ещё немного поразмышлять – и станет себя жаль, а это последнее дело. Не успела окончательно расстроиться, как услыхала фразу, от которой загорелись щёки:

– Ну, вот, всё встало на свои места. Дура-а-ак… – Валера для убедительности даже хлопнул себя по ляжкам. – Ой, дурак! Думал, встретил наконец девушку, которая меня искренне любит, а она такая же дешёвка… Деньги, шубы, украшения…

Хотелось крикнуть: «Я не такая!» А может такая? Чёрт! Дрожащими руками сорвала с пальца обручальное кольцо, на один лишь миг запнулась и расстегнула браслет с розовыми кораллами.

– На. Не печалься, жлобина.

Он посмотрел на меня с сожалением.

– Куда ты пойдёшь.

– А это уже не твои проблемы, – сказала я, по дороге схватила пальто и хлопнула дверью.

Лифт вызывать не стала – обычно, чтобы успокоиться, мне нужно какое-нибудь механическое действие, и я начала размеренно топать вниз по лестнице: раз, два, три, четыре, пять… Первый пролёт, второй. В стёкла застучали крупные капли, быстро темнело. Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять. А ведь я, правда, его любила, браслета жаль, да и ситуация патовая. Можно вернуться, зарыдать, покаяться – он простит, не такой уж плохой. Ещё чего! Чтобы не заплакать, укусила себя за палец. Перестаралась – больно укусила, до слёз. Вот, дьявол! Может, выпрыгнуть из окна? Девяти этажей достаточно, чтобы больше никогда ни о чём не думать, не решать неразрешимые задачки – что есть, где спать, кому верить. Было яичко, станет омлет. Мама, где ты? Неужели тебе всё равно?

Всё равно – всем, и я давно рассчитываю только на себя. Не-ет! Меня голыми руками не возьмёшь! До-топала до железной двери и смело шагнула наружу. Ветер рванул на мне шарф, брызнул холодным дождём и заставил зажмуриться. Открыв глаза, увидела сутулую фигуру Валеры-2. Он накинул на голову капюшон со слипшимся мехом, засунул руки в карманы и постукивал для сугреву раскисшими ботинками.

Валера-2 смеялся счастливым смехом.

Я почувствовала такое облегчение, словно выздоровела после долгой болезни, и тоже засмеялась:

– Ты чего тут болтаешься целый день?

– Тебя жду. – Откуда знал, что вернусь?

Он пожал блестящими от дождя плечами: – Не знал. Надеялся. – На что? – На подарок судьбы.

Я сразу представила свою судьбу, которая мало смахивала на презент. Воспоминания, по-видимому, отразились на моём лице, потому что Валера-2 озабоченно спросил: – Что с подругой?

– Подруга умерла. – Я сделала паузу. – Шучу. – Ну, и шуточки у тебя.

– Почему бы не пошутить, это ж не я умерла. И не подруга, а друг. И не умер, а разбился на мелкие осколки.

Валера-2 собрал губы дудочкой, чтобы они не расплылись от радости. – Тогда пошли. Куда?

– Куда хочешь. В кино? – сказала, чтобы что-нибудь сказать. Идти мне было некуда. Но у него какое-то собачье чутьё.

– Мокрые? В кино? Лучше ко мне. Мама заварит горячего чаю с лимоном и имбирём. Ужасно вкусно. И тепло. – Не пробовала.

– Тогда поехали!

Мы сплели холодные пальцы и побежали, весело перекликаясь, прямо по лужам, хотя новые сапоги, судя по всему, в ближайшее время мне не светят.