Цитаты из книг автора «Светлана Лубенец»

Лаевский зловеще расхохотался: – Помолчи, Люсьена! Я догадался! – Филя презрительно скривился, повернувшись к Лене. – Эта… этот борец… эта… борчиха за успеваемость тебя использовала, чтобы быть поближе к моим кроссвордам. Подучила про зрение наврать! Не могла ничего получше придумать? Никто, кроме Нелли, не купился! Люська хотела оборвать обличительный монолог Киркора, но не тут-то было. Он, выпятив грудь, тараном шел в наступление на Лену: – Староста! Общественница! Гордость школы! Мешаю я тебе коллектив на первое место вывести! Как же! «Позор класса»! Так ты меня называешь? – он настолько приблизил к Лене свое лицо, что та вздрогнула и отпрянула. – Что, не нравлюсь? Не нравлюсь? – разъяренный Лаевский поднялся со стула. – Почему же? – Лена тоже встала в полный рост против Фили. – Наоборот… Нравишься… Очень… – И она закрыла лицо руками. Растерянный Киркор посмотрел на Люську:

Люська уронила ведро. Оно с диким грохотом покатилось по проходу между партами. Лаевский чертыхнулся и обратился к Прокопчиной: – Отвечай, староста, зачем ты это сделала? – Я ничего не делала, – тихо, но твердо ответила Лена. – Ну конечно, не делала! Скажешь, не твой почерк? – Не мой… Караваева повернулась к последней парте и увидела, что Киркор сует Лене в лицо тетрадь, на которой Люська собственноручно вывела слово «Алгебра». – Слушай, Киркор! – вмешалась Караваева. – Чего ты к ней пристал? Это не она!

Караваева, ты тоже иди, – донесся с последней парты подозрительно тихий и спокойный голос Лаевского. Он, этот голос, Люське почему-то не понравился, и она возразила: – Никуда я не пойду, я дежурная. – Хорош уже дежурить! – голос Фили набирал силу. – Гляди, переломишься! Всю перемену мела тут! – Правильно, мела… а теперь… мыть буду… – И Люська с грохотом открыла шкаф, чтобы взять оттуда тряпку и ведро. – Впрочем, – зловеще провозгласил Киркор, – вы, наверное, заодно? Одна отсела, другая подсела! – И неожиданно громко крикнул: – Я вас спрашиваю?

старосты сливалось по цвету с ее алым свитерком, а выражение лица Лаевского для Люськи было абсолютно новым, а потому непонятным. Она даже подумала, что выбранное ею средство оказалось чересчур радикальным. – Та-ак! Куда это все побежали? – раздался голос Нелли Игнатьевны. – А кто класс убирать будет? – Я! – очнулась Караваева и ткнула в бок копошащегося рядом Изотова. – Мы с Ромой сегодня дежурные. – Да? – изумился Изотов, а Нелли Игнатьевна удовлетворенно кивнула и вышла из класса. – Да! – громко рявкнула Люська. – Но ты можешь идти домой. Я и без тебя справлюсь. – Нет… почему же… я помогу… – Ромка снял с плеча сумку. – Я сказала – иди! Понятно? – Люська соорудила на лице такое зверское выражение, что Изотов второй раз за непродолжительный период времени

Надо выяснить, кому выгодна пропажа журнала, – начала соображать Люська. – Точно! – подхватил Изотов и обернулся к Филе Лаевскому: – Колись, великий артист, твоя работа? Больше вроде некому: у тебя «гуси-лебеди» по всем предметам. По своей привычке томно растягивая слова, Лаевский проговорил: – Во кретины! Это ваши отметки трудно восстановить, а у меня – только два наименования оценок имелись: «два» и «один», училки не ошибутся. Так что красть журнал мне без надобности. Думать-то надо хоть иногда! – Если ты такой умный, – ядовито заметила Драгомилова, – может, сообразишь заодно, кто такую надобность имел?

– Ложись, я сказала! – крикнула она, оттянула вверх кусок сети и опять скомандовала: – Лезь немедленно! Антон подчинился, но он был крупнее Ани, и плечи его застряли. – Не шевелись. Сейчас буду резать, – сказала девушка, а по щекам ее уже текли слезы. Она представила, как больно будет брать в руки стекло. – Что это ты собираешься резать? – испугался Антон. – Надеюсь, не от меня отрезать кусочки? – Масляков, ты мне уже успел надоесть! Помолчи, пожалуйста! Я собираюсь резать сеть, чтобы ты смог протиснуться сквозь дыру. – Да погоди ты, Анька… резальщица нашлась… – уже совершенно нормальным голосом сказал Антон. – Так и меня в темноте прирежешь ненароком. И Масляков начал извиваться на полу змеей, помогая себе обеими руками.

– Кто-то вчера оладьи обещал… – все так же мрачно проговорил Антон. – Перетопчешься, – зло ответил ему Володя. – Боже мой! От кого я слышу такие низменные выражения? – покачал головой Масляков. – Мальчики, немедленно перестаньте! – остановила их Крис. – Нам сейчас надо держаться вместе и не ссориться! Но оладьи в такой обстановке я и правда не вытяну. Нервно очень. Салат сейчас сделаю… Кажется, овощей достаточно.

– Водички тебе не поднести, бывшая любовь моя? – саркастически спросил Соленко.