Глава 4
Страшный сюрприз

Я открыла глаза. Было легко и радостно. И ветка рябины совсем не злила. Спать совсем не хотелось. Казалось, что только вес одеяла не даёт мне взлететь – откинь его и тут же взмоешь под потолок лёгким дымком. Я тихонько села, нашарила ногами домашние туфельки, встала и потянулась. Господи, как мало нужно для счастья! Я сожалением посмотрела на место, где недавно спал супруг, и направилась в гардеробную, где с трудом отыскала спортивную майку и коротенькие шорты.

Сергей поливал из шланга дорожки, которые лабиринтом расходились от дома в разные стороны.

– Привет! – воскликнул он и подмигнул.

«Что он себе позволяет? – возмутилась я в душе, но промолчала. Но до чего же этот самец хорош! Однако пожурю потом, когда снова останемся одни. Это теперь станет легче – мы же оба знаем, что нам нужно друг от друга. И пусть рассказывает своим приятелям, что трахает хозяйку. Даже прикольно. Прикольно быть героиней чьих-то фантазий. Его воображение, наверняка, лучше любого кино».

– Когда Вадим Валерьевич уехал? – спросила я, сохраняя невозмутимость и стараясь произнести это максимально официальным тоном. Мол, трахать – трахай, а хозяина уважай! Я как могла, пыталась мысленно поставить его в один ряд с обычным быком или прислугой, но со специальными полномочиями, по обслуживанию моего тела. Ничего личного – только здоровье и настроение. Но не получалось, снова затряслись руки, а голос дрогнул. Не дожидаясь ответа, я подцепила его пальцами за пряжку ремня и повела в дом. Он вдруг шагнул, подхватил меня на руки. От неожиданности и восторга я вскрикнула, обвила его шею руками и прильнула к плечу. Раз ступенька, два… Тело качается в такт шагам, и вот мы уже в спальне…

Я думала, что второй раз будет уже не таким ярким, но ошиблась. Сергей не переставал удивлять. Я змеёй извивалась под ним, кричала, кусалась и в экстазе царапала его спину ногтями…

Когда он в очередной раз напрягся, сгрёб своей ручищей простынь и расслабился, я повернула голову к окну и едва не закричала.

– Что не так?

Ветка рябины, словно ощетинилась своей листвой, неистово хлестала по стеклу под порывами вдруг ниоткуда возникшего ветра. Она точно пыталась ворваться в дом, чтобы остановить происходящее в этой комнате. Она была моим надзирателем, а я ее поднадзорной.

– Надо её срубить! – решила я вслух, и выше натянула на себя одеяло, прикрываясь от окна. – Сегодня же!

– Отчего не срубить? – обрадовался Сергей и заверил: – Это мы мигом.

День пролетел быстро. Мы так и не приготовили обед, ограничившись перекусами из фруктов и салатов. Вечером, измождённое за день тело, приятно ныло от переполнившей истомы. Я долго плавала в небольшом бассейне первого этажа. Сергей спилил ветку.

Едва я вошла в гостиную, как зазвонил телефон. Мой взгляд упал на экран, на котором появилась фотография Вадима с надписью «Любимый».

– Странно, – пробормотала я и приложила трубку к уху.

– Выйди, – потребовал он.

– Куда? – не поняла я.

– Я во дворе.

– Что-то случилось? – спросила я и подошла к окну.

Прижимая телефон к уху, он прогуливался вокруг машины. Теряясь в догадках, я поспешила во двор.

– Привет, – произнёс он сухо.

– Когда ты приехал? – поинтересовалась я и огляделась.

Отчего-то стало жутко. Подступившие вплотную к дорожкам кусты казались черными, и лишь кончики веток наверху слегка серебрил приглушённый свет фонарей.

– Да вот, приехал, – эхом повторил он, услужливо открыл дверцу и приказал: – Садись!

– Зачем? – спросила я, теряясь в догадках.

Он подтолкнул меня к машине. Вадим вёл себя, по меньшей мере, странно. Нет, конечно, он не мог знать о моих интрижках с Сергеем. В доме никого кроме нас не было. Если, конечно, Сергей сам всё не рассказал. «А вдруг?» – мне стало нехорошо. Во рту пересохло, а руки предательски затряслись. Даже страшно подумать! Вадим попросту мог приказать Сергею проверить меня на верность. «Нет, не может такого быть!» – я невольно посмотрела в сторону гостевого домика. В его окнах горел свет, и я несколько успокоилась.

– Куда мы едем? – спросила я наконец, когда мы выехали на трассу и понеслись в сторону от города. – Может, мне все же надо было одеться?

Я была в домашних трикотажных брюках и в футболке.

– Так сойдёт, – интриговал Вадим и погладил меня по коленке.

– Странный ты сегодня какой-то.

– Просто устал, – объяснил он.

– Так зачем надо было куда-то ехать? – Волнение не покидало меня.

– Ты забыла, у нас сегодня дата!

– Какая дата? – Я перебрала в памяти все значимые события от знакомства, первой ночи и свадьбы до смерти его бабушки в прошлом году. Все они пришлись на какие угодно числа, но только не на сегодняшний день.

– Ты меня интригуешь, – призналась я, когда Вадим свернул с шоссе на какую-то пустынную дорогу, ведущую в лес. Встречных машин здесь почти не было. В свете фар метались ночные бабочки. Искрами разлетались комары и мошки. Вадим сбавил скорость и съехал на просёлок. Машину подбросило на выступивших из земли корнях деревьев. Ветки заскребли и застучали по лобовому стеклу и крыше. Стало жутко. Наконец сосны и берёзы расступились, и машина выкатила на берег не то озера, не то реки. От волнения я потеряла способность думать.

– Кто там? – гадала я, вглядываясь в освещённые костром деревья, и попыталась угадать: – Толик с Максом?

Разворачиваясь на берегу, Вадим подмигнул мне и заверил:

– Сюрприз!

Он остановил машину, заглушил двигатель и вышел.

Я терялась в догадках.

– Какой ещё сюрприз?! – допытывалась я, когда он возник рядом с окном.

– Узнаешь! – интриговал муж, открывая дверцу и подавая мне руку.

Странно и жутко. Пустынный берег, костёр, в который совсем недавно подложили дрова, столик, накрытый на двоих…

– Скажи пожалуйста, что всё это значит? – спросила я как можно твёрже и шлёпнула на щеке комара.

Мало сказать, что я была удивлена поведением Вадима. Скорее, напугана. Он вёл себя в несвойственной для него манере. Даже в период начала наших отношений он не блистал изобретательностью в организации романтических свиданий. Ресторан, после которого постель, это всё, на что хватало его воображения.

Сейчас Вадим продолжал удивлять.

– Прошу к столу, – с этими словами он галантно взял меня за руку, подвёл к столику и, цепляя ножками траву, выдвинул стул.

– Комары, – простонала я и уселась.

– Один момент! – Вадим с необычайным проворством нырнул под столик и чиркнул там зажигалкой.

Я наклонилась, чтобы видеть его. Он поджигал какие-то зелёные кружки на подставках.

– Что это? – спросила я.

– Спирали против комаров, – объяснил Вадим.

Полянку заволокло дымом со специфическим запахом. Тем не менее, стало спокойнее. Этот дым перебил запах сырости и болота, который меня несколько будоражил.

– Может, наконец, скажешь, в честь чего пикник? – изнывала я от нетерпения.

– Потерпи, – попросил он, разливая вино.

Я взяла бокал.

– Если это пикник, то место ты для него выбрал более чем странное, – проговорила я.

Вадим огляделся.

– А мне нравится! – восторгался он.

– И время, – добавила я. – Ночь.

Пребывая в неизвестности, я уставилась на него снизу вверх.

– Я сегодня узнал о своём новом статусе, – с пафосом начал он, и отчего-то осёкся.

– Странно, – пробормотала я и отпила вина.

Вадим залпом осушил бокал.

– Ты не забыл, что обратно на машине едешь? – Обескураженная событиями, я наблюдала, как он берёт пальцами с барбекю дымящуюся сосиску.

– Ты пей! – попросил он настойчиво.

Я пождала плечами и выпила.

– Хочешь кино посмотреть? – неожиданно спросил он и положил передо мной планшетный компьютер.

Мне показалось, что внутри замёрзло, даже вино. Наверняка, глядя в этот момент на меня со стороны, можно было подумать, будто я просто смотрю на экран. При этом взгляд у меня спокойный и отрешённый. Такой, наверное, бывает у людей, смирившихся со своей участью. На самом деле в моей голове метался обезумевший таракан и причитал: «Что делать, мать твою за ногу! Что делать?»

Дальше было всё как в тумане. Я, не мигая, смотрела, как Сергей виртуозно отрабатывает на мне мастерство любовных утех. Я не узнавала свое перекошенное страстью лицо, разметавшиеся по подушкам волосы, свои стройные длинные ноги, закинутые на плечи садовника. Хриплые звуки, которые вырывались из моего полуоткрытого рта, тоже принадлежали словно бы не мне… И только ветка рябины на дальнем плане мерно покачивалась в такт движениям наших тел, и была подтверждением реальности происходящей в этой спальне супружеской измены.

– Налей! – потребовала я и подвинула Вадиму бокал.

Он молча наполнил его до краёв. Я выпила, совершенно не чувствуя вкуса напитка.

– Ещё! – Я оттягивала время, когда мне придется давать мужу объяснения.

– За что? – спросил он.

– Прости! – прошептала я.

– Тебе чего не хватало?!

– Всего хватало…

– А главное – с кем?! – Он хрястнул по столу кулаком так, что я вздрогнула. Одна из бутылок подскочила и перевернулась. На землю, словно резиновые мячики, упали два здоровых апельсина и полилось вино, казавшееся сейчас чёрным.

– Господи! – пропищала я.

– Представляю, что он обо мне думал! – прорычал Вадим.

– Почему думал? – ужаснулась я, представив Сергея с простреленной головой. Через секунду картинка сменилась другой, не менее ужасной. Он уже лежит с перерезанным горлом. Разбушевавшееся воображение вышло из под контроля и я просипела:

– Почему ты сказал о нём в прошедшем времени?

– А ты не понимаешь? – Глаза Вадима сузились от гнева, желваки перекатывались из стороны в сторону.

– Нет! – Я попыталась подняться из-за стола, но пошатнулась и уселась обратно на стул. – У него жена болеет! – пыталась я оправдать Сергея. – Он вообще не при чём.

– Думать ему больше нечем, – процедил сквозь зубы Вадим, словно не слыша меня. – Все мозги ему Макс отбил. Дурачком теперь твой Серёжа будет. А что? – он откинулся на спинку стула и мечтательно посмотрел в небо. – Серёжка – дурак.

Я дотянулась до бутылки, поймала губами горлышко. Вино выливалось изо рта, текло по подбородку и шее, а я большими глотками, словно последний раз, пила и не могла утолить возникшую вдруг жажду.

Когда бутылка опустела, я разрыдалась. Я не помнила, сколько плакала, просто вскоре поняла, что сижу и смотрю на Вадима, немигающим взглядом.

– Я не буду ни на что претендовать при разводе, – пообещала я.

Он ничего не ответил. Даже не повёл бровью.

– Почему ты молчишь? – спросила я.

– Тебя слушаю, – сказал он, глядя куда-то в темноту.

Мне снова стало страшно.

– Вадим! Пожалуйста, прости меня! – взмолилась я. – Мне было так одиноко в нашем доме! Тебя вечно нет: ты то на работе, то с бабами в ресторане развлекаешься, и не представляешь, как мне хотелось в такие моменты заполнить пустоту рядом с собой!

– Ты баба, которую я подобрал, отмыл, одел и поселил в своём доме, – медленно перечислил он свои заслуги.

– Это кто меня отмывал? – возмутилась я робко.

– А ты в душу нагадила, – продолжал он, словно не слыша. – Сделала меня оленем…

На мои глаза снова навернулись слёзы. Я ещё не знала, кого из нас мне больше жалко, Вадима или себя.

Утро приближалось холодной сыростью. С реки подул ветерок. Кутаясь в плед, я, тем не менее, не решалась встать и пойти в машину.

Где-то над лесом раздался рокот. Вадим покрутил головой и сказал:

– Фёдор летит.

– Зачем? – спросила я зевая. Выпитое вино действовало на меня расслабляюще.

– За тобой.

– Я с тобой поеду! – заявила я решительно.

– Я отсюда сразу на работу, – объявил он.

«Может, пронесёт? – Неожиданно возникшая мысль окутала дрёмой. – У него же наверняка кто-то есть.»

Когда воздух стал бить по барабанным перепонкам, я открыла глаза. Вертолет медленно опускался на середину поляны. Со стола полетела коробка из-под сока, затрепыхались края скатерти.

– Пойдём! – позвал Вадим и встал.

Посадив борт, пилот не остановил двигатель и, даже не вышел из кабины, а молча наблюдал, как шеф ведёт к вертолёту супругу.

– Как бычка на закланье, – сказала я и улыбнулась собственному сравнению.

– Что? – не расслышал он.

– Ты меня никак выбросить из вертолёта решил, – прокричала я ему на ухо.

– Хорошая мысль! – Вадим выразительно кивнул.

Сын Фёдора открыл дверцу и отбросил небольшой трап.

– Господи! – прокричала я, пригибаясь под лопастями и спросила: – Куда ты меня?

Обессиленная и пьяная, я уселась в кресло возле иллюминатора и закрыла глаза. Кто-то заботливо укрыл меня пледом.

«Хороший всё-таки Вадим мужчина. Даже не ударил», – подумала, я и стала мечтать о ванне, в которую скоро погружусь, и о шёлке простыней такой уютной и мягкой кровати.