5.

Лионгард, 2168г.

Начальник Девятого Специального отдела Интерпола сидел у себя в кабинете за массивным дубовым столом. Тёмно-зелёная обивка мебели в полутьме кабинета казалась почти чёрной. Сквозь шторы слабо пробивалось утро. Лионгард лениво начинал привычный разбег первыми пролётами вечно спешащих по своим линиям такси, запахами почти натурального шоколада и кофе в ресторации через дорогу, разговорами бредущих домой техников из ночной смены.

Часы на стене показывали половину девятого. Начальник был хмур. На его крупном прямоугольном сером лице не отображалась ни одна эмоция; оно было похоже на маску человека в годах с опущенными вниз уголками губ, неимоверно уставшего от жизненных перипетий. В его некогда густой угольно-чёрной шевелюре просвечивала седина. Он долго смотрел в одну точку на столе, пребывая в напряжённых раздумьях.

Затем хозяин кабинета пошевелился, словно стряхивая что-то тяжёлое с плеч, и медленно придвинул к себе папку с бумагами, белым пятном выделявшуюся на тёмной поверхности стола. Также нехотя он включил лампу, и по комнате мягко разлился свет из-под полупрозрачного абажура. Громоздкие тёмные гардины наполовину закрывали огромные окна, за которыми всё более размокая, бледнел, начавшийся проливным дождём и не предвещавший ничего хорошего к обеду, непогожий летний день. В кабинете царил полумрак, как в сумерки, а день только начинался.

Начальник надел старомодные очки, с которыми не мог расстаться, считая эту давно отжившую деталь своим талисманом, и открыл папку. Склонившись над столом, он был похож на мистического великана, неповоротливого и угрюмого. Итак, он принялся подробно изучать новое досье.

На папке стоял номер, присвоенный отделом распределения, печати нескольких отделов крупнейшей в мире правоохранной организации и имя «Дэвид Эдвард Финч».

Дата и место рождения: предположительно… ага… почти тридцати три, значит… Родители: не обнаружены… гм… Близкие родственники: не обнаружены. Обучение: школа-интернат Святого Бартоломео, Бат; дистанционный тьюториал Тринити-колледж, Оксфорд. Специальность: магистр международного права… угу… Это он до реорганизации успел общим порядком поучиться. Ну, да. Городишко учёных закрыли лет семь-восемь назад. Туда теперь только научных сотрудников принимают. Понятно… Но это уже не та классическая школа, дух не тот… Военно-спасательная служба (ВСС)… таак… Звание: Капитан… понятно… Спецподразделение Интерпол Европейского Альянса.

… Какой прыткий, а… Специальный отдел… разведка… Значит, под началом Кленденброка, да и Старый Мортимер, и Гарднер точно могли его знать. Спросим. Религиозные организации: не состоял. Социально-политические движения: не состоял. Психотип: интроверт. Характерные черты: самообладание, исполнительность, военная выправка, самодисциплина, логик, не делает поспешных выводов, осторожен, внимателен к деталям, терпелив, щепетилен, целеустремлён, хладнокровен, не-раз-го-вор-чив… Не иначе «Шерлок Холмс». Н-дааа…

Великан за столом ещё больше нахмурился, поправил лампу и продолжил экскурс в досье Финча, начинавшее его раздражать.

Привычки: любит читать на ночь бумажные книги, пьёт чёрный кофе или воду, изредка курит антикварные сигары, никогда не носит гражданскую одежду класса комфорт, только классические костюмы тёмных цветов или форму ВСС, не терпит бранную речь, неприхотлив в быту, избегает личных контактов с окружающими, в гостевых номерах оставляет странные записки персоналу. Дружеские связи: не замечены. Семейное положение: холост. Мировоззрение: атеизм, глобализм. Навыки: стандарт. Языки: стандарт. Особенности: не умеет работать с напарником или в команде, одиночка.

Стоп. Кто он, чёрт возьми? Начальник ещё раз перечитал начало документа. Что значит – «предположительно»? Родители не обнаружены… Что это? Спецотдел не мог выявить детали? Откуда он взялся, этот Финч? Он же не «дитя катастрофы». Тогда каждый человек был учтён, записан в книги главного архива, все дети были пересчитаны. Всех, оставшихся без родителей, определяли в приюты. Так и что же? Слишком уж гладкая биография. Не был, не значился, не состоял. Как там его характеризовали? «Спецагент с потрясающей выправкой, исполнительный и безупречный»? Таких людей не бывает. Людей…

– Я так и знал… – пробурчал начальник вслух, начиная раздражаться сильнее.

Нажав кнопку внутренней связи, он зычно гаркнул на весь кабинет:

– Фишера ко мне. Срочно!

Секретарь, уловив негодование руководителя, всё же осмелилась напомнить, что заседание через пятнадцать минут.

– Знаю, – рявкнул начальник и отключился.

Он ещё раз пересмотрел все бумаги в папке. В послужном списке – только награды. Участие в спецоперациях – засекречено. Суровый чёрный штамп спецотдела разведки. Что ж, это дело обычное для таких, как он. Добраться до этой информации никакому хакеру не по зубам – она не фиксируется в системе или на иных носителях. Она доступна лишь тому, кто назначал задания.

Но всё же, кто он, этот «подкидыш эльфов»? Обычно, если ребёнок потерял родителей, или его подкинули в приют или кому-то в дом, есть сведения об учреждениях, лицах, даты, где и когда это произошло. Всегда можно найти следы сведений о приёмных родителях, семьях, интернатах, благотворительных заведениях, где человек воспитывался. Простым смертным это недоступно, но им-то, спецагентам, грех жаловаться – информации всегда в достатке, надо только знать, где и как её выудить, а уж они-то знают. Но в досье нет ничего. Как он связан с представителями Совета? Чей-то родственник? Приёмыш? Незаконнорожденный? Чей? Или он не совсем человек? Но это же незаконно. Создание бионических андроидов и прочей нежити под общим наименованием «антропоморфный механизм с искусственным интеллектом» давно запрещено специальным постановлением Генеральной Ассамблеи. Давно ли отгремел этот Армагеддон? Не может быть, чтобы спустя всего сорок лет после глобальной катастрофы, последствия которой в некоторых регионах планеты до сих пор ещё не устранены, какой-то идиот вздумает по-новой создавать сверхчеловеческие организмы. Все существующие с тех времён «киберы», а именно усовершенствованные с помощью генетических, квантовых, нано- и кибернетических технологий люди, как правило бывшие спасатели и полицейские, учтены до единого, находятся на службе в Интернациональной Полиции, в частных охранах глав корпораций. Однако досье этого Финча вызывало сомнения…

Рассуждения начальника прервал тонкий голос секретаря по внутренней связи:

– Месье Бланкар, к Вам Фишер.

Густые нахмуренные брови распрямились и приподнялись. Великан пробубнил отстранённо:

– А… да…

Тяжёлая дверь кабинета, украшенная старинными арабесками, приоткрылась, и в комнату будто ворвался ветер, на столе зашевелились бумаги, которые изучал начальник. Не успел он поднять голову, как перед ним возник худощавый молодой человек в синей форме с гладко зачёсанными тёмными волосами.

– Вызывали?

«Типичный исполнитель, функция. Внимательный, выхолощенный блюдолиз. Как же я устал от этих функций…»

– Послушай-ка, Фишер, я говорил тебе подготовить подробное досье на этого «выдвиженца Совета»? Говорил?

Фишера ничуть не смутил резкий тон руководителя.

– Конечно, – звонко отчеканил он.

– И что ты сделал?

– Документы перед Вами, – спокойно и уверенно ответила функция. – Боюсь, что это всё, месье Бланкар.

– Боится он, – фыркнул Бланкар и посмотрел на часы, до начала заседания Совета оставалось не более десяти минут. – Пошли. Остальное по дороге.

Они вышли из кабинета и направились в Зал заседаний на совещание Экстренного Совета, созданного из представителей всех подразделений и руководителей региональных представительств. И без того плохое настроение ещё больше портило осознание того факта, что в зале будут представители правящих Альянсов и корпораций, а также Божественные Образы. Дело дрянь.

– Рассказывай, что ты ещё знаешь об этом Финче, – потребовал Бланкар в лифте.

– Не многим больше Вашего. Вижу, Вы уже всё посмотрели, – слегка поморщившись, проговорил Фишер и забился в левый угол лифта, но и это не спасло его от удушающего присутствия начальника.

Неприятная привычка грозного бельгийца наедаться острой и жирной китайской стряпнёй в захолустной придорожной закусочной на южной окраине Лионгарда слыла притчей во языцех всего управления. Густой и почти ощутимо маслянистый запах чеснока, лука, острого перца и вариаций соевого соуса окутывал начальника Спецотдела с головы до ног, отталкивая всех и каждого, не хуже оскаленного цепного пса у входа в КПП. Пуленепробиваемая завеса чесночного душка производила действие равное по силе заряду электро-шокера. Уф! Фишера пригвоздило к прохладной стенке лифта, а в его животе произошёл «массовый бунт», грозящий неминуемыми природными катаклизмами. Не то чтобы старший помощник начальника Спецотдела был таким уж чувствительным к запахам, да и совместная работа, вот уже пять лет почти, сделала присутствие вонючего бельгийца привычным, но и на Фишера, как и на всякого в управлении, сталкивающегося так или иначе с Бланкаром, временами накатывали приступы тошноты. Вот и сегодня любимые Фишером яйца-пашот на завтрак неумолимо запросились наружу, как только металлические двери лифта бесшумно сомкнулись.

Бланкара резкое движение помощника в угол слегка позабавило, но не отвлекло от главного – в мозгу шёл непрерывный штурм навалившихся вопросов.

– Конкретнее. Не может быть, чтобы не было сведений, кто и где его воспитывал до двенадцати лет, – нажимал он на помощника, едва помещаясь в узком для него пространстве лифта. Его голова почти касалась потолка. – Где и кто его завербовал?

– К сожалению, даже наша спецпрограмма по распознаванию личностей не дала результата, – ответствовал Фишер, отчаянно борясь с подступающими к горлу яйцами-пашот. – Создаётся впечатление, что до поступления в интернат в Бате, никакого Дэвида Финча не существовало, кто-то хорошо поработал над его легендой. Ни одной фотографии, ни одной бумаги, ни одного свидетеля, ни каких зацепок. Ничего.

Фишер деловито сложил руки в карманы брюк и, продолжая оставаться на почтительном расстоянии от начальника, помолчав, добавил:

– У него и медкарта пуста.

– Как так?

– Сведений о перенесённых заболеваниях нет. Отметка «здоров» – по всем пунктам, почти как у бессмертных, хотя прививок, кроме обычных, и пренатальных генетических вмешательств у него не было точно. Амброзию не приобретал. Разве что нелегально. Но это маловероятно. У Божественного Асклепия каждая нано-капелька на учёте.

– А вредные привычки, ну, кроме этих дурацких сигар?

– Только одна: может работать без остановки сутки напролёт, доведёт до инфаркта своей активностью, достанет даже мёртвого, – начиная успокаиваться, Фишер протёр горячей ладонью испарину со лба и продолжал. – Когда пятый напарник Финча попал в госпиталь с диагнозом «полное нервное и физическое истощение», а у их начальника случился инсульт, этому «хренову андроиду», как его прозвали за глаза, разрешили работать в одиночку.

– Одиночка… – припоминая факты досье, пробубнил сам себе начальник, кряхтя, с трудом протискивая свою исполинскую фигуру в открывшиеся двери. – И, конечно же, флегматик и современных усовершенствований – вагон и маленькая тележка?

– Да, месье Бланкар. Именно так. Импланты в мозгу, бионическая рука-трансформер, экзоскелет и видеокамера в правом глазу (включается в экстренных ситуациях по выбросу адреналина, пишет на внешнее устройство, вшитое в бионическую руку). Глаз не отличить от обычного. Всё законно, сведения о тех-устройствах с паспортами в порядке. Похоже, что на усовершенствования он тратил всё жалование, бедолага. Эти сведения не приложены в основной папке. Вот, я их только что распечатал для Вас, – и он протянул файлы начальнику, а тот в них сразу же уткнулся, выходя из лифта.

– Есть ещё кое-что… – заметил Фишер, поспешно выскочив за руководителем в закрывающиеся створки лифта.

– Что ещё, чёрт возьми?

Фишер посмотрел в сторону и добавил:

– С ним не просто…

– Договаривай, опаздываем, – наседал Бланкар, снова нахмурив брови.

– Он сам по себе. Им сложно управлять.

Начальник впервые за утро усмехнулся:

– Ну, это тебе не спорт-кар!

– Я поясню, – ретировался помощник, пригладив волосы на затылке. – Вы даёте ему задание и забываете о нём до назначенного срока, Ваши полномочия на этом заканчиваются. Всё. Он не терпит контроля, никому никогда не отчитывается. У этого типа крайне редки форс-мажоры. Любой дэдлайн назначайте – выполнит. Может за час доставить Вам в кабинет новый проект Генеральной Ассамблеи, который будет обсуждаться лишь через месяц, и секретари ещё даже не приступили к рассылке копий по регламенту.

– Хватит, – Бланкар резко оборвал вдохновенную речь помощника, подходя к Залу заседаний.

Схватившись за блестящую хромированную ручку двери, он добавил, как бы уже себе:

– Посмотрим, что это за «оно».

В зале стоял гул, все были на местах и, не сдерживая эмоций, обсуждали события последних дней. Бланкар знал, что Совет будет расширенным. Все места просторного амфитеатра Зала заседаний были заняты делегатами многочисленных специалистов и государственных деятелей.

Вон там, на первых рядах все десять глав корпораций, правящие экономикой и давящие своими требованиями на мировые правительства. Лощёные, отглаженные, напомаженные, но взволнованные. Главный среди них, конечно же, Божественный Генрик Максимилиан Брик – высокий, мощный, как гора, большеголовый, насупив густые брови, слегка прищурив блестящие умные глаза, он сидит в своём отдельном секторе и спокойно осматривается по сторонам. Три мегалита, лежащие в основе гигантского Парфенона под названием BricksCorp, – энергетика, банковская система и связь. Что бы там ни происходило, этот тип всегда будет на коне…

– Да у него целый сектор помощников и охраны… – бурчал себе под нос Бланкар.

Поймав взгляд начальника, Фишер громким шёпотом восторженно добавил:

– Точно, месье. Его корпорация снова запустила собственный спутник на орбиту. Поговаривают, что руководство во главе с этим вот Бриком вынашивает планы захвата платинового астероида. То ли ещё будет!

Похоже, у помощника какой-то зуб на Божественных, раз говорит так непочтительно. Начальник покачал головой и продолжил внимательно разглядывать зал. Он, конечно же, искал глазами главного виновника своих напряжённых дум.

Вот рядышком с сектором глав корпораций бесятся от злобы представители континентальных Альянсов, карточные короли, номинальные правители, их ряды поредели – в панике главы Европейского и Атлантического союзов сложили с себя полномочия. Один только Мило Гнедичев, бессменный президент Евразийского союза спокоен, как удав, хотя и на его лбу испарина, сверкает крупными каплями пота. Почти не изменился, видать, пилюли и укольчики бессмертия помогают. На боковом мониторе высветились Божественные Образы, – да они больше похожи на королей и дам в колоде новомодных карт с голограммами, чем на богов. Каждый коротко поприветствовал присутствующих. Напряжение в зале растёт. Ещё бы – речь идёт о беспрецедентной ситуации.

На центральную трибуну поднялся председатель, одновременно с его появлением в зале погасли центральные и боковые лампы, и включился главный монитор, на котором отобразилось бледное лицо рыжеволосого оратора. «Ещё один ирландец, чёрт его дери…», – пронеслось в голове Бланкара. Затем Совету были представлены главы организаций, присутствующих на заседании. В президиуме напряжённо переговаривались начальники Управления, на покрасневших лицах играли желваки, глаза метали молнии. От нетерпения некоторые члены президиума так навалились на столы, что камера сначала выхватывала их сжатые кулаки, розоватые лысины и плечи, а потом уже отъезжала, чтобы поймать лица, когда те поворачивались из стороны в сторону, высказывая свои предположения. Типичная организационная чепуха полилась из колонок в уши присутствующих. Бланкар устало зевнул в кулак и напрягся, когда председатель озвучил повестку дня.

– Нам предстоит обсудить возможные причины всемирного экономического и политического коллапса и принять меры по обнаружению главных зачинщиков этой ситуации. Вместе с докладом ведущего предлагаю ознакомиться с материалами новостных каналов, освещающих сложившуюся ситуацию, и оценить масштаб постигшего человечество бедствия в свете информационного шоу, разыгравшегося на просторах интервидения. Затем мы приступим к рассмотрению полученной за последние часы аналитики, а также докладов представителей правоохранных учреждений и разведки. Нам предстоит принять непростые решения. Внимание на мониторы, пожалуйста.

Гул в зале поутих, освещение трибуны и президиума погасло. На индивидуальных мониторах участников совещания замелькали кадры хроники. Под гипнотическим влиянием голоса диктора Бланкар припоминал разрозненные факты, виденные и слышанные им уже не раз, теперь же весь исторический пазл сложился в чёткую картину, неприглядную и тревожную.