3

На съемочных площадках обычно кормили комплексными обедами под названием «кинокорм», а в столовой Паша был впервые. В кафе, клубах и ресторанах – много раз, но в столовой – никогда.

– Ни фига себе у вас цены!

– А что такое? Дорого для тебя?

– Дорого?! Салат 50 рублей! Никогда таких не видел. А трудно к вам на работу поступить?

– Не выпендривайся, брателло. Скажи спасибо, что тебя с такой прической в столовую пустили, у нас с этим строго.

– Спасибо. Хоть поем задаром.

Два молодых организма набрали по пять блюд, не считая напитков.

– Леш, у вас здесь нет вай-фая? Что-то у меня совсем интернет не тянет.

– Извини, ограниченный доступ, только для работы. Ты о чем хотел поговорить?

Алексей Пузырев, симпатичный молодой парень, совсем был не похож на полицейского, но его начальник вызывал у Паши ужас.

– Поговори с босом, мне позарез нужна ваша дружба. А я тебя на съемки свожу.

– Слушай, это вряд ли получится, он и слышать о тебе не хочет.

– Я ведь готов делиться информацией, на взаимовыгодных условиях, я – вам, вы – мне.

– Ты с ума сошел, это подсудное дело. Да и потом, что ты можешь нам сообщить того, что мы сами не знаем?

– Поверь, дружище, наши вам ничего лишнего не скажут, а мне скажут. Меняю ценные сплетни на крошки с вашего стола. А я тебе… все, что хочешь.

– У меня вроде все есть, что мне надо. Вот если бы ты что-нибудь ценное нарыл и передал нам, тогда я бы смог поговорить с Петровичем о нашем сотрудничестве.

– М-м… мне кажется, у меня есть кое-что интересное для вас.

– Уже? И что же?

– Я сейчас не могу сказать, мне надо посоветоваться с…

– С работодателем?

– Не, с единомышленниками.

– А что это? Зацепка, улика?

– Пока не могу сказать.

– Ну как знаешь, все равно решать, стоит или нет с вами сотрудничать, будет Петрович. А ему угодить не просто.

– Не сомневаюсь, я видел его всего тридцать секунд, но впечатлений…

– Не говори про моего шефа ничего плохого, не потерплю.

– И не думал. Мое предложение про съемки остается в силе, если хочешь. Мои друзья сейчас снимают в Твери криминальный сериал, тебе будет интересно, – Павел старался говорить просто, как бы между прочим, чтобы не напугать Алексея своим напором. – Трюки разные, стрельба. Кстати, можно предложить твоему шефу выступить консультантом – это интересно, и деньги неплохие.

– Паш, ты не обижайся, кино – это интересно, но ты зря тратишь свои силы на меня. Я тут мальчик на побегушках, пойди, принеси, узнай, от меня ничего не зависит. Могу познакомить тебя с кем-нибудь повлиятельней. Сейчас…

Алексей огляделся вокруг, в небольшом помещении столовой было всего несколько человек.

– Леха, ты говоришь глупости. Мы с тобой ровесники, с тобой мне проще. Слушай, мое приглашение тебя ни к чему не обязывает. Правда-правда, я не буду тебя шантажировать этим, клянусь. У тебя есть машина?

– У отца есть, он у меня полковник. Но идея поездки ему вряд ли понравится. Он очень не любит всех, кто имеет отношение к творчеству, называет их «тварюги». Говорит, гнилые они.

– Как хочешь. Я бы тебя с каскадерами познакомил, с актерами, там крутые мужики играют. Но насильно мил не будешь, как любила говорить моя тетка. Ты, знаешь, Леха, цены у вас конечно низкие, а еда дрянь. У нас кинокорм и то лучше. А вот это… вообще не съедобно.

– А я привык, мне зашло.

– Мы однажды снимали в военной части…

Каждый киношник имеет в своем арсенале курьезные истории и байки, начинающиеся со слов «однажды мы снимали», в них не много правды, но много юмора и выдумки. Самые виртуозные рассказчики превращали эти анекдотические ситуации в шедевры разговорного жанра, добавляя в них свои изюминки. Паша рассказывать умел, он очень достоверно изображал действующих лиц, их интонации и даже выражения их физиономий. Он очень старался, ему хотелось, чтобы помощник следователя не заподозрил его в заигрывании со следствием.

Алексей смотрел на этого парня с ананасом на голове и понимал, что они живут в совершенно разных мирах, где люди и их поступки оцениваются в разных системах координат. Он вырос в семье военного и всю свою жизнь соблюдал правила, а Паша считал заслугой нарушение каких-либо границ и запретов. Алексей уважал отца и стремился быть похожим на него, а для его ровесника, судя по рассказу, «пердуны» не являлись авторитетом. Невзирая на всю разность их базисных установок, все-таки что-то их притягивало, и это было взаимно.

– … и с тех пор мы друзья. Правда, видимся редко, я ведь теперь не гафер, а детектив. У меня и лицензия есть.

Пашу совершенно обескуражило, что Алексей даже не улыбнулся ни разу, так глубоко ушел в себя. Похоже, не зацепил парня рассказ. Теперь придется оформлять официальные запросы на получение нужной информации.

– А с актрисами можешь познакомить?

– Конечно могу, – обрадовался Паша, – с любой или какой-то конкретной?

– С Полиной Уткиной.

– Попробовать можно. Я с ней лично не знаком, не приходилось встречаться. Но могу узнать. Тебе номера телефона будет достаточно или лучше лично представить?

– Сможешь? Лучше лично, конечно. Хотя, нет, давай телефон. Когда наберусь мужества, позвоню сам.

– Ну, ты мужик. Уважаю.

– Пока не за что. У меня намеренья всегда правильные, но вот когда доходит до дела…

– А у меня и на правильные намеренья мужества не хватает. Живу как растение, тепло – расцветаю, холодно – терплю. Воли у меня нет, бесхребетный я.

– Не наговаривай на себя. Себя тоже любить надо.

– Меня мама любит за двоих, но она далеко, в Саратове. Я ее сюда забрать хотел, она ни в какую, вот у кого железная воля. Всю себе забрала, мне ничего не оставила.

– А отец?

– Я его только на фото видел. Он ушел, когда мне четыре года было. Где-то в Белоруссии осел. Я по нему не скучаю, не знаю по чему скучать. А у тебя?

– У меня отец кремень, он в Афгане воевал, два ранения.

– Завидую тебе.

Так, слово за слово, постепенно сошлись два разных берега. Договорились одним днем сгонять в Тверь и обратно, не говоря отцу Алексея правды, будто бы едут на дачу к приятелю.

4

Работа превратилась в ад, каждый проходящий мимо считал своим долгом высказать мнение по поводу страшного происшествия и шепотом поинтересоваться: «Вы видели ее?» Марта упорно дезинформировала любопытных, что она ничего не видела, стояла на лестничной клетке, в квартиру не входила. К концу дня вранье стало походить на правду, наработалось соответствующее выражение лица и выдуманные подробности, многие верили.

Во время обеда заскочил продюсер, он приехал за машиной и заодно привез Марте гигантскую пиццу, которая своим ароматом взяла в плен целый подъезд, ровно до тех пор, пока не был уничтожен последний кусок. Игорь изменился до неузнаваемости, с лица пропала заносчивость, из вальяжного скользкого типа он превратился с среднестатистического молодого мужчину, исчезло пальто из верблюжьей шерсти как атрибут исключительности, его место заняла весьма обычная синяя парка. Теперь модного продюсера можно было опознать только по его экстравагантному автомобилю, но что-то подсказывало консьержке, что железяку ждет судьба дорогого пальто, то есть забвение. Они немного поболтали о том о сем, попили чай, молодая мамаша с коляской с шестого этажа, проходя мимо, громко заявила, что подъезд превратился в проходной двор. Марта предложила Игорю для обмена информацией свою квартиру, они договорились увидеться вечером.

Ближе к концу рабочего дня появился и Павел, его тоже было трудно узнать, но его трансформация была противоположной: из маргинала он превратился в респектабельного молодого человека, в хорошем костюме. Свои ужасные космы он перевязал какой-то вязаной лентой и теперь они не торчали во все стороны и не бросались в глаза.

– Привет, Гафер!

– Здравствуйте, королева подъезда!

– Только подъезда?

– Извините, я хам, невежа и всего лишь осветитель. Но не без талантов. Что слышно на линии фронта?

– Женщина из 85-й квартиры сказала «по секрету», что позавчера Цветане привезли продукты, она сама видела. Я тоже вспомнила, было такое. Старушка из 100-й квартиры утверждает, что несколько дней подряд видела в припаркованной машине человека, наблюдавшего за подъездом. Это надо проверить по камерам наблюдения. Мужчина из… 73-й квартиры, неприятный такой, говорил, что видел нашу актрису с разными мужчинами. Мне кажется, вранье, я не видела никого, кроме Игоря. Правда, я работаю всего восемь месяцев… Может, раньше?

– О, спасибо, волшебница, я проверю.

– Да, и Игорь заходил. Пиццу принес, я оставила тебе кусочек.

Марта открыла большую картонную коробку, которую заметил вредный старикашка из 87-й квартиры, только вошедший в подъезд.

– Сейчас молодежь, – покосился он на Павла, – стала непонятного полу. Вчера сын заказал пиццу, так его такое существо принесло, я даже вздрогнул. Раньше мужик был в брюках, и никаких других доказательств не требовалось, а сейчас все кому не лень бороды поотращивали, срамота.

Марта согласно покивала, чтобы старикан успокоился и ушел, и он так и сделал.

– Тяжелое у вас ремесло, королева, выслушивать всякую чушь. Спасибо за информацию и за пиццу, пойду познакомлюсь со свидетелями из 73-й и 100-й квартир.

– Зря ты игнорируешь весть о доставке…

– Продукты? Это к делу не имеет никакого отношения, наверняка.

– Возможно. Только очень странно, что потерпевшая накрыла стол – помнишь, на видео – с такими убогими закусками.

– Не успела, наверное, подготовиться. Гость был нежданный?

– Тут возможны три варианта: первый – она отвратительная хозяйка, не умеет готовить, не умеет подать; второй – гость был никудышный, выразила таким образом свое пренебрежение; и третий – все произошло настолько неожиданно, что времени на подготовку не было, может быть, даже растерялась. Уж очень странно выглядел этот накрытый стол. Жаль мы в холодильник не заглянули, не до того было. Советую проверить все варианты.

– Марта, вы гений, я бы не обратил на это такого внимания, а если бы и обратил, не смог бы так разложить все по полочкам. Может, пойдете ко мне в ассистенты?

– Королева в ассистенты к мальчишке осветителю? Ты с ума сошел.

– А вот вы зря, я бы гонораром поделился. Может, подумаете? Мне опыта вашего не хватает, чтобы правильные выводы делать.

Есть невероятная притягательность в том, что человек говорит то, что думает, без всяких экивоков, скрытых смыслов, это подкупает… Не каждому дано относиться с иронией к собственной персоне, реально оценивая свои возможности. Как правило, такой человек легко обучается и для него нет границ в познании. Павел ушел, так и не дождавшись ответа, а Марта задумалась о том, что толкает человека на поиск правды, истины, знаний, откуда начинается дорога, которой нет конца? Почему один человек жаждет нового, ему всегда мало, а другой с детства уверен, что ему достаточно? Это загадка.

Марте пришла в голову отличная идея, как ей показалось, – сочинить посвящение в стихах, что-то типа «На смерть актрисы». Как обычно, с началом проблем не возникло: Во цвете лет ушла актриса, по воле рока, не сама. А вот дальше: На сцене пауза повисла, взлетает вверх ее душа, получилось как-то коряво. А перед глазами всплыло жуткое лицо, и эти открытые, потухшие глаза.

– Марта.

От неожиданности консьержка подскочила. Клара Вадимовна с пятого этажа была в домашней одежде, значит, она специально спустилась, чтобы сказать что-то важное.

– Я вас слушаю.

– Сегодня днем я случайно видела, как вы, Марта, ворковали с этим продюсером, или агентом, не знаю точно. Даже смеялись. У вас дружеские отношения?

– Да, а что?

– Вы простите мое любопытство, но я к вам хорошо отношусь, Марта, поэтому хочу предупредить. Он не такой милашка, каким хочет казаться, – Клара Вадимовна просунула свою голову в окошко. – Только между нами, полиции не надо ничего говорить. Неделю назад я стала свидетелем отвратительной ссоры, произошедшей между Цветаной и этим товарищем. Он так орал на нее, что было слышно на улице, что-то типа: ты об этом пожалеешь, я тебя по миру пущу, никто тебя не будет снимать, и так далее. Но потом заметил меня, вошедшую в подъезд, и замолчал. Я это к тому, что он может быть опасен.

– М-м… А как Цветана реагировала на это?

– Смеялась, но как-то натужно, нервно, в голосе проскальзывали петушиные нотки.

– Понятно, спасибо, что предупредили, Клара Вадимовна, я буду осторожнее, обещаю.

Эта милейшая женщина и не подозревала, какую смуту она внесла в чуткую душу консьержки. Она априори воспринимала Игоря как товарища по несчастью, глубоко переживающего это горе, а если это лишь ширма, отвлекающий маневр, чтобы скрыть истинные отношения с покойной, то тогда понятно, почему он нанял такого неопытного детектива. Вроде как заинтересован в выяснении истинного убийцы, но какими-то странными методами. Пожалуй, пока не стоит поднимать волну, но присмотреться стоит, к ним обоим. А то, не ровен час, ее используют в сокрытии своих грязных делишек, и концы в воду. Излишняя доверчивость часто приводила Марту в тупики, из которых потом сложно выбраться. Как сказал бывший муж, уходя к другой женщине, разве я обещал тебе любовь до гроба?

Вечером, после работы, ожидая гостей, Марта на скорую руку приготовила пасту с индейкой в сливочном соусе, это было самое быстрое блюда, которое ей удавалось всегда. К тому моменту, когда мужчины позвонили в дверь, в квартире царили божественные ароматы, вызывающие бурное слюноотделение. Все деловые разговоры были отложены, чтобы не испортить удовольствие от еды.

– С тех пор, как я уехал из отчего дома, а это было ни много ни мало как 6 лет уже, я забыл о волшебной силе домашней еды.

– Паша, а где дом твоих родителей?