ГЛАВА 3

Рони изнывала в ожидании счастливого момента, когда можно будет, наконец, попасть в прекрасный мир новых знаний, открытий и откровений. Разумеется, все уже свершилось, она заслуженно получила свое место в колледже, и вот-вот начнутся занятия, но однажды ранним утром, за неделю до начала учебы, ноги сами понесли ее в сторону вожделенного учебного заведения.

Она понимала, что ее зачисление на курс к профессору Райхону не сон, и все же не могла отказать себе в удовольствии еще раз в этом убедиться.

– Вот только посмотрю на ограду, и, может быть, пройдусь по дорожке, или присяду на скамейку, а может, даже, решусь дойти до дверей, и всё, – довольно бормотала Рони, шагая по пустынным в это время аллеям парка.

Как же хорошо все складывалось в ее жизни: даже путь до колледжа лежал через такое чудесное место.

В огромном мегаполисе из стекла и бетона подобные оазисы были редкостью, и Рони ощущала себя счастливой от того, что один из них теперь являлся частью ее жизненного пути в буквальном смысле слова.

Легкий туман стелился по земле, было довольно свежо, и Рони дрожала от утренней прохлады.

Ей вдруг вспомнился день, когда она впервые увидела колледж, внушительных размеров трехэтажное здание из темного камня, в котором ей предстояло учиться…

…Просторная галерея с мощными столбами завершалась высоким треугольным фронтоном. Солнце играло в витражах высоких стрельчатых окон.

Она стояла у подножия огромной лестницы и не решалась сделать даже шаг. От волнения перехватило дыхание, и она чувствовала себя маленьким воробьем перед древним мудрым исполином. Красота, покой, величие – и она, маленькая пичужка.

Не сводя взгляда с тяжелых дверей в глубине портика, Рони вложила вспотевшую ладонь в руку отца, и сразу почувствовала его силу и спокойную уверенность.

– Ну что же ты, лучик, смелее. Ну же, сделай первый шаг в свою новую жизнь. Я с тобой.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы, затаив дыхание, Рони шагнула.

Под сводчатым потолком огромного зала дремала тишина, полумрак скрывал истинные размеры огромного помещения. В две стороны уходили широкие галереи. Свет проникал в них через высокие окна, и солнечные лучи рисовали на полу разноцветную мозаику.

Рони казалось, что если она хотя бы даже шепнет одно словечко, мощное эхо подхватит этот звук, усилит в десятки раз и разнесет по бесконечным лабиринтам коридоров и галерей.

Она осторожно приблизилась к одной из колонн и тронула ладонью. Ощутив холод камня, Рони счастливо улыбнулась. Однажды в театре она прикоснулась к мраморной стене, ледяная красота которой манила и притягивала. Ей хотелось охладиться, выйдя из душного зала, но к ее великому разочарованию мрамор оказался лишь имитацией, и деревянные панели не дали желанной прохлады.

Здесь же все было настоящим, все дышало стариной. Дух захватывало от созерцания этой красоты, такой же древней, как и история Райн-сити.

Рони знала, что изначально это здание принадлежало Рыцарскому Ордену и долгие годы являлось их штаб-квартирой.

В начале прошлого века Орден перенес свою резиденцию в центр города и отдал это здание муниципалитету. Так колледж искусств обрел свой новый дом, и теперь она будет здесь учиться!

В галерее раздались неспешные шаги, и вскоре перед отцом и дочерью предстал ректор, добродушный старичок в темном твидовом костюме – Рони именно так себе его и представляла. Мужчина поправил очки, сползшие на круглый нос, и приветливо улыбнулся посетителям.

Оставив отца в обществе руководителя колледжа, Рони с его позволения отправилась в путешествие по фантастическому замку. Поднявшись на второй этаж, на цыпочках пересекла очередную светлую галерею, разглядывая огромные тяжелые двери, ведущие, вероятно, в аудитории. Неожиданно одна из них распахнулась, и на пороге показался высокий мужчина, с легкой сединой на висках, но еще довольно молодой, с красивым лицом и умными глазами.

Девушка застыла под его пристальным взглядом.

– Могу я вам чем-то помочь, анта…? – обратился он к ней приятным баритоном.

– Зорис, Рони Зорис.

– Так чем могу быть вам полезен, анта Зорис? – мужчина разглядывал чистое открытое лицо девушки, совершенно не нуждавшееся в косметике.

– Мне нужен профессор Райхон.

– Он перед вами.

– Правда? Добрый день, профессор, я так рада, я хотела бы с вами познакомиться, – выпалила Рони и порозовела от волнения, но мужчина смотрел на нее вполне доброжелательно.

– Добрый, – кивнул он. – Ну что ж, давайте познакомимся, – и он улыбнулся. Ему понравилась ее мимика, искренняя, без гримас и кокетства. Это располагало к ней. – Судя по тому, что вы наслышаны обо мне, учиться вы будете у меня?

– Да, по специальности «Дизайнер ландшафта», – Рони кивнула.

Мужчина отступил от двери, приглашая ее войти. Она оказалась в огромном помещении с четырьмя высокими окнами. По одной стене от пола до потолка высились открытые стеллажи с папками и коробками, по другой стояли письменные столы, абсолютно пустые, с одинаковыми настольными лампами, между окнами разместились небольшие кожаные диванчики.

На одном из них сидел молодой мужчина в очках, весь диван был завален бумагами, которые тот сосредоточенно изучал. Подняв голову, он взглянул на вошедшую и, рассеянно кивнув на робкое приветствие девушки, снова уткнулся в свои документы.

Профессор подошел к ближайшему столу, отодвинул стул, предлагая Рони присесть, а сам устроился с другой стороны, напротив нее.

– Вы приезжая, или коренная жительница Райн-сити? – начал он беседу.

– Я приехала из Грейта, – Рони расправила складки на платье и сложила руки на коленях. – Это двое суток пути на поезде отсюда.

– Мне доводилось бывать в Грейте, очень живописный город, – мужчина кивнул.

– Спасибо.

Определенно, ант Райхон как никто другой понимал толк в настоящей красоте, и его одобрение много стоило для Рони, но ей казалось ужасно неудобно отвлекать праздными разговорами занятого человека, профессора, заведующего кафедрой. Она наводила справки о своем будущем руководителе и была в курсе, как много он работает. Она даже изучила его труды, издаваемые в специализированных журналах. То, что он решил немного побеседовать со своей будущей студенткой, вызывало в ней восторг и благоговейные трепет.

– Могу я узнать, почему вы выбрали именно факультет «Дизайн среды»? – задал вдруг он самый важный для нее вопрос.

– Ну… – у Рони был ответ, только стоило ли озвучивать его декану, тем более, совсем незнакомому человеку? А впрочем, совсем скоро он станет для нее проводником в другой мир, в ее новую жизнь, как верно заметил папа. – Потому что я хочу делать людей счастливыми.

В Грейте на подобные заявления Рони обычно получала беззлобные насмешки или ироничные замечания, и в этом для нее не было ничего обидного, но все же показаться глупой или смешной в глазах этого человека не хотелось. Она уже представила ироничную улыбку на красивых выразительных губах профессора, но, подняв глаза, поймала на себе внимательный взгляд без тени насмешки.

– Вот как? Тогда я скажу вам, что вы выбрали правильное место, анта Рони Зорис, – произнес профессор Райхон совершенно серьезно, и сердце Рони радостно забилось.

Как же она желала прямо сейчас приступить к учебе, чтобы денно и нощно внимать словам этого удивительного человека, который понял ее сердце, проявил уважение к ее чувствам и поддержал ее стремление! Ах, ну как же ей дождаться осени!..

…Аллея сделала поворот, и Рони заметила впереди молодого человека. Он шел в том же направлении, что и она, и не мог ее видеть. Возможно, он был уверен, что совершенно один здесь, в этот утренний час.

Видимо ему, как и Рони, не спалось, и он решил прогуляться. Люди, не равнодушные к природе, всегда вызывали у нее мгновенную симпатию, и она уже хотела догнать его, чтобы заговорить, когда заметила, что с ним было что-то не так.

Присмотревшись, Рони подумала, что кто-то большой и грубый однажды схватил этого юношу за шкирку и сильно встряхнул, отчего его всего перекосило.

Плечи были одно выше другого, небольшой горб заставлял сутулиться, он отчаянно хромал, потому что одна нога была короче другой, и при ходьбе ему приходилось сильно размахивать рукой. Все его тело было ассиметрично, и сердце девушки наполнилось горячей жалостью к бедняге.

Вот почему он в парке так рано – чтобы подышать свежим воздухом и насладиться красотой, пока никого еще нет, чтобы не раздражать своим видом здоровых и нормальных людей.

Выпрямившись и убрав с лица локон, Рони уверенно пошла за незнакомцем, постепенно догоняя его.

Какое-то время она следовала позади и отчего-то не решалась с ним поравняться, но, как только незнакомец почувствовал ее присутствие и обернулся, тут же подскочила к нему.

Она приветливо улыбнулась, и вдруг замерла, не в силах отвести взгляда.

Такого гармоничного лица с идеальными чертами Рони, пожалуй, никогда еще не встречала. Его обрамляли густые, насыщенного каштанового цвета волосы, небрежными прядями ложась на плечи, как дорогая рама делает еще лучше прекрасную картину. В цвет им темные брови оттеняли бледную кожу. И только отрешенность в серых бездонных глазах сводила на «нет» красоту молодого человека. Как жестока оказалась судьба, наградив его идеальной внешностью, но изуродовав при этом тело.

– Отличное утро сегодня, да ведь? – проговорила Рони, придя в себя от потрясения.

Незнакомец окинул ее хмурым взглядом, но ничего не ответил. Он просто отвернулся и продолжал шагать, как будто Рони здесь и не было.

Она понимала его, и ничуть не обиделась, но ее убежденность в том, что любой живой душе нужен друг, не позволила проститься с ним и ускорить шаг.

К тому же, приблизившись, она с изумлением ощутила знакомый аромат – травянисто-мятный запах розмарина, будто очутилась дома, в своем садике на третьем этаже.

Нет, теперь она обязательно познакомится с этим человеком, и никуда он от нее не денется!

– Ну, немного прохладно, правда, но ничего, все равно днем температура повысится, и от жары не будешь знать, куда себя деть, – проговорила она и отважно улыбнулась.

Незнакомец снова повернул голову в ее сторону. Его взгляд прошелся по невысокой девичьей фигуре в полный рост, оценивая тонкость кофточки, наброшенной на худенькие плечи.

– Тебе холодно? – вдруг спросил он, и Рони понравился звук его голоса. Этот хмурый парень звучал очень даже мелодично.

– О, вовсе нет, ни капельки, – соврала она, и тут же непроизвольно вздрогнула от утренней сырости.

Молодой человек вдруг стянул с себя рубашку, оставшись в одной футболке.

– Вот, держи, укрой плечи, – произнес он, по-прежнему не останавливаясь.

Рони не нужно было упрашивать дважды, она вообще не любила никого ставить в неловкое положение, и тут же облачилась в теплую фланель, с удовольствием просунув руки в рукава и вдыхая такой знакомый аромат. Незнакомец искоса наблюдал за ней без тени улыбки, когда Рони подняла на него сияющий взгляд.

– Спасибо, – произнесла она, и парень отвернулся, громко фыркнув.

«Вероятно, на его языке это означает «пожалуйста», – решила девушка.

– А меня Рони зовут, – проговорила она через пару секунд молчаливого шествия рядом. Она была уверена, что воспитанный молодой человек не сможет проигнорировать ее инициативу, и сам представится в ответ.

Тот остановился, развернулся к ней, и его взгляд вновь был хмурым.

– Чего ты хочешь? – спросил он почти сердито.

– Согреться, – она протянула к нему руки, спрятанные в больших для нее рукавах. Манжеты рубашки свисали, полностью скрывая ее сжатые в кулаки пальцы.

Молодой человек вздохнул, глубоко и протяжно, огляделся, и вдруг развернулся и направился на соседнюю дорожку.

– Идем, – бросил он, не оборачиваясь.

Пусть он и был невоспитанным, Рони даже на секунду не усомнилась в его порядочности, и смело последовала за ним. Все равно пройдет немного времени, и он будет ее новым другом! Она могла бы рассказывать ему смешные истории, и он улыбался бы, хоть иногда. Наверное, в его жизни мало поводов для веселья.

Впереди виднелось небольшое здание, и яркая вывеска, до сих пор не выключенная с ночи, сообщала о том, что здесь всегда свежий кофе.

Рони не любила этот напиток, но сейчас была готова выпить даже его. Тем более, похоже, новый знакомый собирался ее угостить.

Они сидели на скамейке и смотрели на пруд. Периодически лениво квакали лягушки, лебеди громко хлопали крыльями, а потом воцарялась волшебная тишина.

Рони держала в руках стаканчик с горячим кофе и наслаждалась теплом, исходящим от него.

– Как же здесь красиво, – проговорила она, не сводя взгляда с кувшинок, обрамляющих пруд. Она бы добавила еще немного камней по кругу, и заменила бы скамейки – эта витиеватая ажурность здесь ни к чему.

– Да, самое лучшее место на земле, – услышала он голос незнакомца.

Рони повернула к нему лицо и дождалась, когда он также обернется к ней.

– Я нахожусь в самом лучшем месте на земле, и даже не знаю, с кем, – проговорила она с легким укором, милой улыбкой смягчив серьезность обвинения.

– Гайс, – вздохнул незнакомец, всем своим видом выражая бесконечную усталость от ее назойливости, но Рони уже не сомневалась, что общество хорошего человека ему было необходимо прямо в эту самую минуту.

– Вот и познакомились, – выдохнула она с улыбкой. Легкий ветерок взметнул вверх ее светлые волосы, и они накрыли ее лицо.

– Одуванчик, – произнес Гайс, не отводя от нее взгляда.

Рони лишь весело пожала плечами. Одуванчик, так одуванчик, это не ее цветок, но, если ему так хочется, почему бы и нет.

* * *

Встречи с Гайсом по утрам в безлюдном парке очень быстро стали традицией, и Рони уже не сомневалась, что они двое сохранят добрые отношения на долгие годы.

Ну и пусть Гайс все время молчал и хмурился, Рони видела, что он не против ее общества, и оно ему очень даже нравилось, только он упорно не подавал вида.

Каждое утро она спешила к нему, прекрасно зная, что он будет ждать ее с двумя стаканчиками горячего кофе у развилки дорог, чтобы вместе отправиться к пруду.

Они могли несколько часов просидеть в тишине, не сказав друг другу ни слова, но между ними не было звенящей напряженности или сковывающей неловкости. Рони могла бы признаться, что в эти часы ей бывало очень хорошо.

По сути, она была такой же одинокой, как и Гайс. У нее не было заметных физических дефектов, как у него, но с ней что-то было не так, и это стало очевидно еще много лет назад. Друзья и подруги не понимали ее, и она очень часто чувствовала одиночество, испытывая острую нужду в родственной душе, кто мог бы разделить ее мечты и взгляды.

Гайс имел все шансы стать именно такой душой. По профессии он оказался художником, и у Рони это вызывало искреннее восхищение.

Он работал на себя, занимаясь росписью панно и декоративных элементов интерьеров домов. На его работу всегда был спрос, и Гайс был вполне обеспеченным молодым человеком. Но самым главным в его жизни была живопись. Все свое свободное время он посвящал любимому делу – писал природу.

Уже на следующий день после знакомства Рони попросила разрешения посмотреть его картины хоть одним глазком, но Гайс отказал, сославшись на беспорядок в квартире и незаконченность многих работ.

Девушка согласно пожала плечами, но Гайс не знал, какой упорной она может быть в достижении своих целей, и счел это за легкий отказ от преследования.

* * *

Каждое утро Рони исчезала из своей квартиры, чтобы провести время с загадочным замкнутым Гайсом, а по вечерам отчаянно уклонялась от приглашений Люмис отправиться в какой-нибудь клуб «потусить и позажигать».

Рони прекрасно знала, что не сможет сделать ни того, ни другого, и всякий раз терпеливо отнекивалась.

Люмис же, казалось, поставила себе цель, во что бы то ни стало, затащить провинциалку на какую-нибудь тусовку и научить жить и расслабляться.

Рони приходилось выдерживать очень качественные целенаправленные атаки и спасаться бегством, ссылаясь на необходимость купить какую-нибудь книгу или просто подышать свежим воздухом.

Бродить по шумному городу, растворившись в людском потоке, было для нее гораздо интереснее. Ощущать себя его частью, чувствовать его пульс, молча признаваться ему в любви.

Но куда бы она ни шла, разглядывая необычную архитектуру или красочно оформленные витрины бутиков, ее путешествия неизменно заканчивались в кафе, где она нашла свою самую первую подругу.

Кафе на Розовом бульваре стало ее излюбленным местом отдыха. Выбор сладостей, выставляемых в прозрачных стеклянных витринах, был огромным, но особым ее расположением пользовались булочки с изюмом.

Рони всегда садилась у окна и занималась серьезным делом – выковыривала из сдобного теста изюм вилкой, а когда думала, что никто не смотрит – пальцами. И каждый раз ждала чего-то, самой себе не решаясь признаться в этом, только весь вечер не отводила взгляда от большого окна. А когда приходило время возвращаться домой – испытывала легкое разочарование, едва уловимое, как горечь корицы. Напрасно она мечтала, что таинственные тени, стремительные и молниеносные, снова пронесутся за стеклом.

Вероятно, в городе было спокойно, и никто не нуждался в появлении загадочных орионов.

Лишь раз, пробираясь домой почти на ощупь под ливнем, Рони показалось, что впереди, на противоположной стороне улицы, промелькнули какие-то тени, очень похожие на таинственных рыцарей, но это могло ей просто показаться.