Занудный вирусолог и преступная халатность

Дверь распахнулась и мне чуть дурно не стало. О нет! Да не может такого быть! Это тот самый доктор. Ну, за что это мне? Но как? Он же совсем старик! Как это его прислали сюда? Он же преподаёт в трёх институтах, выступает везде. Да не может он быть врачом в исследовательской миссии! И, тем не менее, это был именно тот самый занудный лектор, и он был здесь.

– Здравствуйте, Дарирадость, – монотонно и безжизненно проговорил он, оторвавшись от разглядывания бегущих по экрану строк. – Добро пожаловать в нашу скромную компанию.

– Здравствуйте, доктор, – я взяла себя в руки и выдавила из себя лучезарную улыбку.

– А мы, случайно, не встречались ранее? – вгляделся в меня старик. – Я уж, простите, не могу запомнить всех моих студентов.

– Нет, нет! Я не ваша студентка, – меня саму ужаснула такая перспектива. – Но мы встречались. Вместе летели на Радую.

– Ах, да. Вот почему мне ваше имя знакомо. Многообещающее имя вам дали.

– Это причуда моих родителей.

– Я задержу вас всего на несколько минут. Сканер выявил у вас достаточно широкий эмоциональный диапазон. Возможно, придётся ещё корректировать. В вашем деле пробелы в медкарте. Вы, конечно, проходили проверку перед отлётом сюда.

Он говорил настолько монотонно, что я даже не поняла вопрос это или утверждение очевидного факта.

– Я проходила карантинный осмотр на борту, когда летела сюда.

– О. Какая преступная халатность, – возмутилась мимика доктора, при этом, никак не отозвавшись на интонациях его голоса. – Я непременно поставлю этот случай на рассмотрение комиссии.

– Но я здорова, – попыталась я смягчить ситуацию, – я ничем вас не заражу.

– Я просто обязан провести полное обследование, – упрямо пробубнил он.

– Хорошо, – мне пришло в голову, что это может быть даже на пользу мне, – я думаю, после того как вы подтвердите, что я абсолютно здорова, этот браслет мне не понадобится.

– Браслет нужен, что бы отслеживать любые изменения в вашем самочувствии, – пояснил доктор.

– Но я же здорова, – я не оставляла надежду уговорить доктора снять с меня эти кандалы, – я ничем вас не заражу.

–Это вы можете заразиться. Ваш организм может оказаться ослаблен.

– Чем заразиться?

– Вы же знаете о тех семи необъяснимых случаях.

По его лицу совершенно невозможно было определить – шутит он или просто пытается меня напугать.

– Да их же используют только для отслеживания изменения состояния больных. Или заключённых. А я здорова.

– Вы находитесь на станции пятого уровня опасности, юная леди, – назидательно напомнил он, – все на этой станции находятся под постоянным контролем. Мы обязаны как можно раньше обнаружить малейшие признаки заражения. Поэтому в этой миссии абсолютно все носят браслеты биоконтроля, и все показания с них анализируются каждые пятнадцать минут. И раз в день я провожу дополнительный осмотр, особенно если были какие-то скачки в показаниях.

– Это как-то через чур. Тотальная проверка здоровья. Да я и не могу заразиться, – усмехнулась я, – я не работаю ни с какими образцами с планеты.

– Остальные работают. А вы с ними контактируете, – он спокойно продолжал вводить какие-то настройки в программу отслеживания моего браслета. – К тому же три из этих семи случаев произошли именно на борту станции.

Это его спокойствие и полное отсутствие эмоций, придавали его словам больше серьёзности, чем любые доказательства. По моей спине пробежал неприятный холодок и в животе что-то сжалось.

– Вы просто пугаете меня, – покачала головой я. – Меня бы не отправили сюда, если бы я могла чем-то заразиться.

– Увы, для вас заражение так же возможно, как и для любого другого члена нашей команды. Потому что причину заболевания и методы лечения наука ещё не нашла.

– Но сейчас же нет неизлечимых болезней?

– Есть. Например, эти семь случаев, – доктор, наконец, покончил с настройками моего браслета и, оторвавшись от экрана своей аппаратуры, повернулся ко мне. – Дарирадость, я вовсе не пытаюсь вас пугать. Но, видите ли, все предыдущие случаи заражения наступили так внезапно, что симптоматика так и осталась неизвестной нам. Поэтому в этой миссии и ведутся постоянные замеры. Очень важно выявить механизм заражения. Это поможет разработать меры защиты и, возможно, даже подскажет, как, наконец, излечить несчастных. Тех, кто дожил до сих пор, по крайней мере.

– Дожил? То есть, кто-то из них… погиб?

– К сожалению, – он аккуратно положил какой-то прибор, закрыл футляр и поправил его, чтобы все на столе стояло строго симметрично. – Четверым из этих семи мы уже ничем помочь не сможем.

– Это смертельно? – если бы у меня был хоть малейший повод заподозрить, что вся его речь розыгрыш, но, похоже, он совершенно не умеет шутить. – То есть, я должна буду ходить с этим браслетом, что бы вы сразу узнали, что я заражена?

– О, милое дитя, я совсем не хотел вас напугать, – в исполнении его лишённого интонаций голоса это прозвучало не слишком убедительно. – Но вы же знали, куда летите? Вы и договор подписали. Необходимо соблюдать установленные на станции правила.

Да какая мне разница, что было в том договоре! Мне всего только надо выяснить мотивы прилёта сюда этих людей, описать их характеры, их истории и всё. Я не могу заразиться!

– У вас очень высокая амплитуда колебаний эмоций, – заметил доктор, поправляя что-то в настройках графиков, считываемых с моего браслета. – Пожалуй, так будет лучше. Одиннадцать утра. Вам удобно будет?

– Сейчас уже почти одиннадцать?

– Одиннадцать часов и семь минут, – доктор свернул окно настройки. – Через сутки как раз данные успеют накопиться.

– У меня встреча с капитаном! – Я бросилась к дверям.

– Так вас устроит время? – Проскрипел доктор мне в след.

– Да! Конечно!

Я вышла из его лаборатории и через несколько шагов зародившийся страх снова зашевелился. Неужели, я действительно могу заразиться? Это ведь не так? Разве мне разрешили бы лететь сюда, если бы была опасность, что я заражусь? Да ещё и чем-то неизлечимым? Нет, конечно! У меня просто воображение разыгралось. Он просто пугает меня, как тогда со своими занудными вирусами. Мне ничего не угрожает. Точно ничего. Так ведь?

Мне не дали времени на подготовку

Я вышла на смотровую площадку. До назначенного мне здесь свидания с капитаном ещё несколько минут. Есть время полюбоваться планетой и собраться с мыслями.

Самым вероятным прототипом для героя моей сказки, конечно, является сам капитан. Я успела изучить про него кое-какие данные, во время полёта сюда. Даже сквозь скупые строчки официального досье просвечивался бунтарский дух и жажда приключений. Как раз то, что нужно для героя, вдохновляющего других на мечты о дальних странствиях и неоткрытых планетах. Чаще всего приходится делать собирательный образ, но на этот раз мне повезло. И его внешность, и послужной список, и качества, упомянутые в его досье – это всё просто идеально подходит под мои задачи. Вот только смогу ли я разговорить его? Мне же не просто интервью для студенческой газеты надо взять. Мне нужно понять глубинные мотивы его личности. Что побуждает его поступать именно так.

Я вновь вспомнила его холодный тон и пронизывающий взгляд, и мне стало не по себе. Более того, я поймала себя на том, что боюсь этой встречи с ним. Я боюсь его? Почему? Он так смотрит на меня, словно я перед ним в чём-то виновата. В чём? В том, что его, оказывается, даже не предупредили заранее, что я прилечу сюда? Это само по себе, вообще-то достаточно странно. Хотя, меня саму-то тоже не предупредили заранее.

Я услышала его голос, вздрогнула и машинально отпрыгнула в проём двери. Сердце заколотилось как бешенное. Что за глупость! Я не боюсь его. Подумаешь, смотрит неласково.

Капитан остановился, не дойдя до смотровой палубы. Перед ним медленно полз какой-то приплюснутый робот, быстро вскрывая панели в стене и снимая какие-то показания. Робот поставил панель на место и передвинулся. Капитан, читая что-то на ручном дисплее, сделал несколько шагов и остановился рядом с разбирающей следующую панель машиной. Он ещё не заметил меня. Надо выйти, глупо прятаться от него здесь.

– Добрый день, – я сделала шаг и улыбнулась ему.

– Здравствуйте, Дара, – он не улыбнулся, взглянул на меня и тут же вновь уставился на данные дисплея робота. – Ещё две минуты и я освобожусь.

Робот передвинулся к другой панели, ещё ближе ко мне, и капитан пошёл следом за ним. Я машинально взглянула на часы. Одиннадцать часов двенадцать минут сорок семь секунд. Какая пунктуальность! А я совещание проспала. Робот закрыл последнюю панель, и капитан сказал кому-то в браслет коммуникатора.

– Следов дирита не обнаружено. Проводка изнутри цела, оплавленных мест нет. Ты прав, плата выжжена снаружи. Запускай дройдов на обшивку.

– Понял, капитан, – отозвался бодрый голос и капитан развернулся ко мне.

– О чём вы хотели расспросить меня, Дара? У нас двадцать минут, – он лишь мельком взглянул на меня, явно ради приличия, и, как и я до этого, перевёл взгляд на планету.

– Вы сами проверяете техническое состояние станции? – не удержалась я.

Не чувствуя на себе его пронизывающий взгляд, я чувствовала себя гораздо увереннее.

– Как я вам уже говорил, в миссии приходится совмещать несколько профессий. В том числе и мне.

– И всё же, интересная, наверно, у вас работа? – я решила приятными ассоциациями попробовать смягчить его тон. – Вы бываете на новых неизведанных планетах. Там, где ещё никто не бывал.

– Всё не совсем так, как вы представляете, Дара.

– Нет, я понимаю, что это связанно с большим риском, но это же так захватывающе – вы первый человек, шагнувший на неизведанную планету.

– Мне спуск на планету не грозит, – не отрываясь от медленно вращающейся у его ног планеты, равнодушно ответил капитан. – Я по уставу обязан все время находится на станции в полной готовности к немедленной эвакуации всей миссии.

– Но в предыдущих миссиях вы же спускались вниз? Я читала об этом.

– Вы имеете в виду миссию на Грабату? – взгляд капитана смягчился. – Это была экстренная ситуация и на борту станции оставался заместитель, способный завершить миссию в случае моей гибели. На планете пятого уровня опасности устав это запрещает.

– Если исходить из устава, профессия капитана исследовательских миссий выглядит совершенно не вдохновляющее, – призналась я. – Нет, обеспечение безопасной работы специалистов – это очень важно и ответственно, но я, пожалуй, не смогу описать эту работу как ту, о которой можно мечтать с детства.

– Возможно, вам не об этой профессии стоит писать, если вы так думаете, – спокойно заметил он. – Попробуйте написать о других специалистах.

– Нет, это говорит только о том, что я плохо понимаю истинный смысл вашей работы, – я не готова была сдаться и позволить ему закончить наше общение раньше обещанного времени. – Ваш послужной список тому доказательство. Поэтому я и прошу вас рассказать мне о вашей работе. Я не могу объяснить детям то, в чём не разобралась сама.

– Так что в моей работе вас интересует? – он не оторвал взгляда от планеты у наших ног.

– Александр Викторович, вы же уже в четвертый раз руководите исследовательской миссией. И до этого в шести участвовали. И одна другой круче, – я была уверена, что упоминание о его подвигах польстит ему. – Палагра с её соляными дождями и фиолетовыми рассветами, Грабата с гигантами, Владмата…

Я поймала на себе внимательный взгляд капитана. Опять тот пронизывающий ледяной взгляд. Что я не так сказала? Он смотрел на меня так, словно следующее, что я произнесу, будет для него приговором.

– Что конкретно вас интересует? – холодно спросил он, заметив, что я сбилась.

– Почему вы попросились в эту миссию? Именно в эту? Вам же предлагали Абролею.

– А чем эта миссия, по-вашему, хуже? – он опять сканировал малейшие изменения моей мимики.

– Она проваливалась уже четыре раза, – в лоб ему заявила я. – И велики шансы, что и в этот раз провалится. Это не самый лучший выбор для такой блестящей карьеры как у вас.

– Напрашивается вывод, что я сделал выбор не ради карьеры.

– Но что интересного может быть для вас в потенциально провальной миссии?

– Возможность сделать её не провальной, – спокойно ответил капитан.

– То есть, это вызов? Никто не справился, а вы сможете?

– Дара, я уверен, что участвовать в программе «Мечта о дальних мирах» предлагали не одной вам. Так ведь? – он вопросительно посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Да. Почти всему курсу предложили предоставить своё произведение отборной комиссии.

– И сколько человек согласилось?

– Пятеро. Но в итоге с нашего курса прошла я одна.

– Почему согласились вы? – он смотрел на меня, но сейчас взгляд его был гораздо мягче.

– Я поняла, что это действительно важно для человечества, и что я могу быть полезна. Я могу сделать что-то нужное и изменить наше будущее к лучшему.

– Для вас это было вызовом? – в его глазах мелькнула искорка насмешки. – Никто не справился, а вы сможете?

– Скорее, это вызов самой себе, – я невольно улыбнулась, подумав, что это он сейчас расспрашивает меня, а не я его.

– Тогда вы сможете понять, что и я мог выбрать это назначение, потому что уверен, что могу быть максимально полезен здесь, где человечество споткнулось в своём желании осваивать дальний космос.

– И вас не останавливает такое понижение в статусе, в размахе исследований? Здесь вы сами проводку проверяете, команда не укомплектована, за три месяца работы пять лабораторий даже не распечатали. У вас на Владмате было более двухсот человек в подчинении. И к вам Генрих Вайтмас сам летал поздравлять с успехами.

Он несколько мгновений просто сверлил меня взглядом, прежде чем вновь перевёл взгляд на планету и спокойно ответил:

– У каждой миссии свои цели. Количество и качество людей подбирается под конкретные задачи. Двести человек здесь просто не нужны. Но вы правы, команда ещё не до конца укомплектована. Сейчас это не мешает запланированным исследованиям.

– Да уж, после успеха Владматы, о котором трубили все телеканалы, здесь просто скит отшельника.

Он странно отреагировал на мою шутку.

– Перепроверяете информацию? – холодно и невозмутимо спросил капитан, пригвоздив меня своим ледяным взглядом.

– Какую информацию? – не поняла я.

– Дара, вы же всё изучили… или журналистов сейчас по-другому готовят? – в его голосе не было сарказма, только холодная отстранённость, но это всё равно меня задело.

– Нет не всё, – призналась я, недоумевая, чем вызвала столь резкое возвращение к прежнему официально-холодному тону общения. – У меня не было времени.

– Да, конечно. Были более важные дела.

– Мне не дали времени на подготовку, – зачем-то стала оправдываться я. – На следующее утро после моего выступления мне позвонили и сказали, что транспорт сюда уходит через четыре часа.

– Четыре часа, – невозмутимо повторил капитан. – Значит фраза «прошла подготовку для полевой работы» в вашем досье – досадная ошибка? К этой миссии вас не готовили.

– Я не подделывала своё досье!

– Дара, я ни в чём не обвиняю вас. Я, так же как и вы, просто собираю необходимую мне информацию о вас.

– Я не виновата, что вас не предупредили обо мне. Просто всё произошло слишком быстро.

– Вас прислали сюда с нарушением всех установленных норм. Без подготовки, без медицинского контроля, без проверки психологической совместимости с командой станции. И я теперь за вас отвечаю.

– Журналистам часто приходится работать так оперативно. Раз ради этого даже были нарушены правила, значит, Генрих Вайтмас считал скорейшее моё прибытие сюда действительно важным.