Жизнь во Внешнем Дворе Секты Летающего Облака оказалась ровно такой, как и предсказывал старейшина Вэй Юань – тяжелой и беспросветной. Отобранных тридцать человек поселили в длинных, сырых бараках, где кровати были сделаны из грубых досок, а одеял едва хватало, чтобы укрыться от холода по ночам. Еда была скудной – дважды в день миска пресной каши и иногда кусок черствого хлеба.
Рабочий день начинался с рассветом и заканчивался после заката. Их использовали для самой черной работы: таскать воду из источника на нижних склонах, убирать территорию, чистить загоны для ездовых духовных зверей, работать на полях, где выращивали низкоуровневые духовные травы. Работа была изнурительной, требующей постоянного физического напряжения. Те, кто оказался слабее, быстро падали с ног, их заменяли или просто оставляли, пока не могли подняться.
Над работниками стояли ученики внешнего двора – те, кто обладал достаточным талантом для совершенствования, но недостаточным для внутреннего двора или для более престижных занятий. Они смотрели на работников свысока, словно на грязь под ногами. Некоторые были равнодушны, другие откровенно жестоки, используя любую возможность, чтобы унизить или ударить.
Линь Фэн, несмотря на свою тощую комплекцию, держался. Тяжелая жизнь в Черном Каньоне и в Городе Зеленой Реки закалила его. А главное – внутренняя энергия Красной реки, хоть и не давала постоянной силы, словно бы немного укрепляла его тело, делая его более устойчивым к усталости и боли, чем можно было ожидать. Он продолжал осторожно использовать ее в самые критические моменты – когда нужно было поднять что-то неподъемное или сделать рывок, чтобы не получить удар от надсмотрщика. Это было инстинктивно, неконтролируемо, но помогало выжить.
Алый отпечаток на ладони по-прежнему был его главной заботой. Он тщательно скрывал его под рукавом и повязкой, боясь, что его увидят. Он понимал, что если кто-то в секте, обладающий знаниями, заметит это клеймо или почувствует истинную природу его энергии, последствия могут быть непредсказуемыми – от немедленного изгнания до превращения в подопытного кролика или даже казни как носителя демонической скверны.
Его цель оставалась прежней – узнать. Узнать о мире совершенствования, о техниках, и самое главное – найти хоть какую-то информацию, которая могла бы пролить свет на природу Красной реки и его собственной силы.
Работая бок о бок с другими, он слушал их разговоры. Большинство работников были либо смирившимися со своей участью, либо озлобленными. Редко кто верил в шанс на совершенствование. Среди них был пожилой мужчина по имени Старый Лю, который работал во Внешнем Дворе уже много лет. Он был циничен, но не жесток, и, казалось, знал многое о жизни секты изнутри, хоть и с точки зрения низшего звена.
Линь Фэн осторожно заводил с ним разговоры, задавая вопросы о секте, о разных уровнях совершенствования, о редких артефактах или необычных явлениях, о которых ходили слухи. Старый Лю поначалу отмахивался, но видя усердие и тихую решимость Линь Фэна (и, возможно, его готовность делать часть работы за него), стал немного более разговорчивым.
"Тьфу, совершенствование… Забудь об этом, парень", – говорил Старый Лю, вытирая пот со лба. – "Чтобы стать настоящим совершенствующимся, нужен не только талант, но и ресурсы. Пилюли, техники, артефакты… все это стоит денег или баллов вклада секты, которые работнику заработать нереально. Наш удел – таскать, чистить и надеяться не сдохнуть от переутомления".
"А библиотеки? Есть ли у работников доступ к библиотекам секты?" – спрашивал Линь Фэн.
Старый Лю расхохотался. "Библиотеки? Ты что, совсем с ума сошел? Туда даже ученики внешнего двора попадают по пропускам и за большие баллы! А для нас… Наш доступ – это метла и лопата, чтобы убирать территорию *вокруг* библиотеки, если повезет".
Это было разочарованием. Прямой доступ к знаниям был закрыт. Но Линь Фэн не сдавался. Он продолжал слушать, запоминать обрывки разговоров учеников, которые иногда проходили мимо. Слышал упоминания о различных техниках, о мистических зверях, о древних руинах и других сектах. Это был словно пазл, который он пытался собрать.
По ночам, когда все спали, он выбирался из барака и находил уединенное место – заброшенный сарай, дальний угол поля. Там, в темноте, он снимал повязку с руки и смотрел на алый отпечаток, который тускло светился в темноте. Он снова и снова пытался установить связь с энергией внутри.
Он понял, что традиционная медитация не работает. Вместо этого, он сосредоточился на *чувстве* Реки внутри себя. Представлял ее как поток, как сущность. Он пытался не *контролировать* ее, а *почувствовать* ее течение, ее ритм. Это было опасно – иногда энергия резко усиливалась, вызывая приступы тошноты или ощущение, что его тело вот-вот разорвется. Он чувствовал отголоски тех безумных образов, что видел при первом контакте – битвы, кровь, ярость.
Но были и другие ощущения. Иногда, когда он был спокоен, он чувствовал в энергии Красной реки не только ярость, но и древнюю усталость, печаль, словно она несла в себе не только силу, но и боль тысячелетий. И иногда, когда он сосредоточивался, он чувствовал, как эта энергия словно *расширяется* за пределы его тела, позволяя ему ощутить тонкие потоки Ци вокруг, которые были недоступны для его "каменного" тела. Это было то самое "эхо", которое он почувствовал у костра. Способность *чувствовать* Ци, даже если он не мог ее *использовать* традиционным способом.
Это открытие стало искрой надежды. Может быть, его путь не в традиционном совершенствовании Ци, а в чем-то другом? В использовании этой уникальной энергии, которая давала ему необычные способности – силу, исцеление (пусть и грубое), и, возможно, этот странный "чувство Ци"?
Он продолжал тренироваться тайно, каждую ночь, рискуя быть пойманным. Прогресс был медленным и мучительным. Он не достиг контроля, но научился немного лучше ощущать энергию, предсказывать ее всплески, стараться *мягко* направлять ее, а не грубо толкать. Это было похоже на укрощение дикого зверя – требовало терпения, интуиции и готовности к тому, что зверь в любой момент может укусить.
Так прошли месяцы. Изнурительная работа, скудная еда, постоянный страх и тайные, опасные тренировки. Линь Фэн похудел еще больше, его одежда стала еще более рваной, но в глазах появился стальной блеск решимости. Он больше не был испуганным сиротой из Черного Каньона. Он был человеком, несущим в себе великую тайну и готовым на все, чтобы понять и использовать ее.
Приближалась весна. Время набора учеников. Хотя Линь Фэн понимал, что не сможет пройти обычные тесты, он не терял надежды. Он был внутри секты. Он был ближе к знаниям, чем когда-либо прежде. И его уникальная энергия, Красная река внутри него, была его единственным козырем.
Он ждал своего шанса, продолжая таскать воду и убирать мусор, скрывая алый отпечаток на ладони. Мир совершенствования был огромным и опасным, но теперь он был его частью. И он был готов к следующему шагу, каким бы он ни был.
Настал день ежегодного набора учеников в Секту Летающего Облака. Внешний Двор бурлил непривычной суетой. Работникам, включая Линь Фэна, было поручено расставлять стулья для гостей и семей кандидатов, чистить территорию вокруг главной площади, где должны были проходить основные испытания.
Площадь сияла чистотой. В центре возвышался массивный постамент, на котором стоял сияющий кристалл – Камень Духовного Корня, инструмент для определения таланта человека к совершенствованию. Вокруг постамента располагались места для старейшин и высокопоставленных учеников секты, а дальше – для приглашенных гостей и родственников.
Линь Фэн работал, незаметно наблюдая. Он видел сотни молодых людей и девушек, собравшихся на площади – кандидатов. Они были полны надежды, нервно переминались с ноги на ногу, их одежда была аккуратной, а в глазах горело предвкушение. Многие излучали слабую ауру Ци, уже освоив основы. Это были те, кто обладал хотя бы минимальным духовным корнем.
Рядом с кандидатами стояли их семьи – родители, братья, сестры – с тревогой и гордостью в глазах. Поступить в секту, даже самую обычную, было огромной честью и гарантией лучшей жизни, как для ученика, так и для его семьи.
Линь Фэн чувствовал себя отчужденным от всего этого. Он был частью декораций, не участником. Он был грязным, оборванным работником, чей единственный контакт с миром совершенствования заключался в уборке его следов.
Он видел, как Старейшина Вэй Юань, одетый в более парадные одежды, стоял среди других старейшин, его взгляд иногда скользил по толпе кандидатов. Линь Фэн старался не привлекать его внимания.
Наконец, испытания начались. Главный Старейшина, величественный мужчина с длинной бородой и мощной аурой, вышел вперед и произнес торжественную речь о Дао, о секте и о важности таланта и усердия. Затем начался тест на духовный корень.
Кандидатов вызывали по очереди. Они подходили к Камню Духовного Корня, клали на него ладонь и сосредоточивались. Если у человека был духовный корень, камень реагировал – излучал свет определенного цвета и яркости, указывая на стихию (огонь, вода, земля, металл, дерево) и силу корня (от низшего до высшего).
Линь Фэн видел, как камень загорался разными цветами – тусклый белый для низшего бесполого корня, яркий синий для водного, красный для огненного. Чем ярче и чище был свет, тем сильнее был духовный корень, тем громче звучали одобрительные возгласы старейшин и толпы. Те, у кого камень оставался темным, уходили с поникшими головами – их мечта о совершенствовании разбилась.
Линь Фэн наблюдал за этим процессом, чувствуя в груди смесь отчаяния и странной зависти. У этих людей был шанс, даже если корень был низшим. У него не было *никакого* шанса пройти этот тест. Его тело было камнем. Он знал, что если положит руку на этот кристалл, он останется темным, как будто в нем нет ни капли Ци.
Но… что насчет энергии Красной реки? Она не была Ци. Она была иной. Как бы Камень Духовного Корня отреагировал на нее? Или она вообще невидима для такого инструмента?
О проекте
О подписке
Другие проекты