Цитаты из книги «Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях»

Здесь Онфре по крайней мере отчасти высказывается в духе немецкого философа Арнольда Руге, который отказывался прыгать в фургон атеизма не потому, что он чересчур радикален, а из-за его чрезмерной традиционности: «Атеизм так же религиозен, как Иаков, боровшийся с Богом: атеист ничуть не свободнее, чем иудей, который ест свинину, или магометанин, который пьет вино»30.

Одна из опаснейших игр в истории начинается с разделения мира на «хороших парней» и «плохих парней» и заканчивается решением о необходимости уничтожить злодеев любыми средствами. «Новые атеисты» с жаром участвуют в этой игре, демонизируя мусульман, осуждая за глупость христиан и иудеев, называя «мыслящими» своих товарищей по общине, кичащихся умом святош. Подобно фундаменталистам и ковбоям, они живут в манихейском мире, где силы света втянуты в апокалиптическую битву против сил тьмы.

«Новые атеисты», обрушивающиеся на фанатиков, фанатичны, а их речи против ненависти полны той же самой ненависти, утверждает Хеджес. Неужели так трудно понять, что люди способны убивать во имя прогресса и пролетариата с тем же успехом, как и во имя традиций и Бога?

Благородный ум способен рассматривать вопрос со всех сторон, не проявляя предубежденности

Одна из самых известных историй из жизни Конфуция рассказывает о том, как однажды, проезжая мимо горы Тайшань в провинции Шаньдун, он повстречал убитую горем женщину. Ученику Конфуция было известно, что эта женщина, горестно склонившаяся над могилой сына, понесла не одну утрату, а сразу три. Тигр погубил отца ее мужа, ее мужа и вот теперь ее сына. Неизменно практичный Конфуций спрашивает, почему же в таком случае эта женщина не переехала в какое-нибудь более безопасное место. «Но здесь нас не угнетают власти», – отвечает женщина, чем побуждает Конфуция повернуться к ученикам и обратиться к ним со словами: «Запомните это, дети мои! Гнет властей страшнее тигра»38.

Меня также привлекает призыв Конфуция говорить правду обладателям власти – призыв, усиленный смелым настоянием Мэн-цзы, согласно которому подданные вправе восстать против любого правителя, который в силу недостатка добродетелей утратил «небесный мандат». Нам, жителям современного Запада, свойственно ассоциировать конфуцианство с безоговорочным подчинением властям, с голословным утверждением президента Никсона, сказавшего в интервью британскому журналисту Дэвиду Фросту, что «если так поступает президент, значит, это не противозаконно». Однако есть причина, по которой Конфуций так и не смог служить в правительстве: он утверждал, что добродетельными должны быть не только подданные, но и правители. И если подданные, по его мнению, обязаны чтить правителей и повиноваться им, то правители должны заботиться о своих подданных, как любящие отцы заботятся о сыновьях. Хорошее правительство, говорил он, зависит от доверия даже в большей степени, чем от процветания или военной мощи, и это доверие невозможно заслужить или сохранить ничем, кроме покрова добродетели.

Конфуций неоднократно повторял, что применяемое к нам мерило не имеет никакого отношения к богатству или положению в обществе, но самое непосредственное – к достижениям и добродетелям

Индивидуализм – один из предметов гордости современной западной цивилизации, а наш культ нарциссизма – одно из ее зол. Как и Будда, Конфуций считал эго оружием массового поражения, которое до неузнаваемости искажает нашу способность воспринимать мир таким, какой он есть, и попутно убивает нас лестью. Поэтому Конфуций перенаправил наше коллективное внимание с отдельно взятого человека-одиночки на человека в сообществе

В мире алчности, зависти и ненависти следует выбивать из людей порочность. Образование не совершенствует нашу природу, а меняет ее. Только строгие законы и суровые наказания могут научить людей усмирять собственные страсти ради общественного (и своего) блага

Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться от наказаний и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд, и он исправится