Капитан покосился на свою спутницу. Если женщина и почувствовала его взгляд, то ничем этого не показала. Готовая к бою верхом, она продолжала смотреть на дорогу, легко покачиваясь в седле, слева у нее висел длинный меч в ножнах. Волосы адъюнктессы были либо коротко подстрижены, либо собраны под шлемом. И фигурка грациозная, подумал капитан.

– Что вы на меня уставились? – продолжила адъюнктесса. – Не понимаете, о чем я говорю? Я спрашиваю про чистку, которую проводила императрица Ласин после безвременной кончины своего предшественника.

Капитан скрипнул зубами и опустил подбородок, чтобы натянуть ремешок шлема, – он не успел побриться, и пряжка натерла кожу.

– Ну, положим, убивали далеко не всех. Жителей Итко-Кана не так-то легко расшевелить. Тут у нас обошлось без восстаний и без массовых казней, не то что в других частях империи. Мы просто сидели и выжидали.

– Я так понимаю, – с легкой улыбкой заметила адъюнктесса, – что вы не благородных кровей, капитан.

Он хмыкнул:

– Ну, будь я аристократом, не выжил бы даже тут, в Итко-Кане. Мы оба прекрасно это знаем. Приказания императрицы были предельно четкими, даже канские шуты не посмели бы ослушаться. – Капитан нахмурился. – Так что вы угадали, госпожа адъюнктесса, я и впрямь выслужился из рядовых.

– А в каком последнем сражении вы участвовали?

– На Виканских равнинах.

Долгое время они ехали молча, минуя то одного, то другого солдата на дороге. По левую руку деревья уступили место вересковой пустоши, за которой виднелись белые гребни морских волн.

– Скольких стражников вы поставили на охрану оцепленной территории? – снова заговорила адъюнктесса.

– Одиннадцать сотен, – ответил капитан.

Она повернула к нему голову, взгляд холодных глаз из-под шлема стал жестче. Капитан изучил выражение ее лица. И пояснил:

– Побоище тянется на пол-лиги от моря, госпожа адъюнктесса, и еще четверть лиги по берегу.

Женщина промолчала.

Они подъехали к вершине. Там столпились десятка два солдат, остальные ждали на склоне. Все обернулись к всадникам.

– Лучше приготовьтесь заранее, госпожа адъюнктесса. Зрелище еще то.

Женщина изучала лица солдат, стоявших у обочины. Она знала, что это закаленные в боях мужчины и женщины, ветераны осады Ли-Хена и Виканских войн на северных равнинах. Но тут они увидели нечто такое, что сделало их слабыми и уязвимыми. Солдаты смотрели на посланницу Ласин с таким вниманием, что ей стало не по себе, они словно бы жаждали получить ответ. Адъюнктесса подавила желание заговорить с ними, проезжая мимо. Может, следовало бы хоть как-то успокоить людей? Но она никогда не обладала даром утешения. В этом они с императрицей были похожи.

Откуда-то с той стороны гребня раздавались крики чаек и ворон, их гомон слился в несмолкаемый гул, когда всадники достигли вершины. Не обращая на солдат внимания, адъюнктесса направила коня вперед. Капитан последовал за ней. Они поднялись на гребень и посмотрели вниз. Дорога здесь опускалась примерно на одну пятую часть лиги, а потом снова поднималась по склону прибрежного холма.

Землю укрывали тысячи чаек и ворон, копошившихся в канавах и среди зарослей низкого вереска и дрока. Под этим подвижным черно-белым морем вся земля была равномерно багрово-алой. То тут, то там выпирали ребристые туши лошадей, а между пронзительно кричащими птицами угадывался блеск железа.

Капитан расстегнул ремешок, медленно снял с головы шлем и поставил его на луку седла.

– Госпожа адъюнктесса…

– Меня зовут Лорн, – тихо сказала женщина.

– Сто семьдесят пять мужчин и женщин. Двести десять лошадей. Девятнадцатый полк Итко-Канской Восьмой кавалерийской дивизии. – На миг у капитана перехватило дыхание. Он посмотрел на Лорн. – Погибли все, без исключения. – Конь почуял запах мертвечины и заплясал под ним. Капитан резко натянул поводья, и животное задрожало и замерло, прижав уши и широко раздувая ноздри, все его мускулы напряглись. Жеребец адъюнктессы даже не шелохнулся. – Все успели обнажить оружие и дрались с неведомым врагом. Однако все погибли, не убив при этом ни одного из нападавших. Загадочная история.

– Берег внизу осмотрели? – спросила Лорн, по-прежнему глядя на дорогу.

– Никаких следов высадки, – ответил капитан. – Вообще нигде никаких следов – ни у моря, ни на суше. Трупов на самом деле больше, госпожа адъюнктесса. Фермеры, крестьяне, рыбаки, просто путники на дороге. Всех разорвали на куски – детей, собак, скот. – Он вдруг замолк и отвернулся. – В общей сложности больше четырехсот погибших, – хрипло проговорил он. – Точное число так и не установили.

– Понятно, – произнесла Лорн лишенным эмоций голосом. – Свидетели есть?

– Ни одного.

По дороге к ним приближался молодой всадник. Он пригнулся к холке, успокаивая своего коня, которому предстояло пройти через побоище. Птицы с возмущенными воплями взлетали перед юношей, но стоило ему проехать, как они сразу же снова усаживались на трупы.

– Кто это? – спросила адъюнктесса.

– Лейтенант Ганос Паран, – проворчал капитан. – Недавно к нам переведен. Из Унты.

Лорн прищурилась и посмотрела на всадника. Он добрался до края долины и остановился, чтобы отдать приказания солдатам, расчищавшим дорогу, а потом выпрямился в седле и бросил взгляд в их сторону.

– Паран. Из дома Паранов?

– Так точно. Благородных кровей парень, и все такое.

– Позовите его сюда.

Капитан взмахнул рукой, и Паран пришпорил лошадь. Вскоре он осадил ее рядом с командиром и отдал ему честь.

Сам лейтенант и его конь с ног до головы были покрыты кровью и ошметками плоти. Вокруг жадно кружили мухи и осы. Вблизи лейтенант Паран оказался постарше, чем думала Лорн. И в любом случае лицо у него было красивое и мужественное.

– Были на той стороне, лейтенант? – спросил капитан.

Паран кивнул:

– Так точно, был. Там, внизу, есть рыбацкая деревушка. Около дюжины хибар. Трупы обнаружены во всех, кроме двух. Все лодки вроде как на причале, хотя, может, и не хватает парочки.

– Опишите пустующие дома, лейтенант, – вмешалась Лорн.

Он отмахнулся от обезумевшей осы.

– Первая хижина находится далеко от берега, почти у самой дороги. Мы думаем, госпожа адъюнктесса, что там жила старуха, тело которой нашли на обочине примерно в полулиге к югу отсюда.

– Основания?

– Вещи в доме явно принадлежат одинокой пожилой женщине. К тому же она там часто жгла свечи. Восковые. У старухи на дороге были обнаружены мешок с репой и несколько восковых свечей. В этих краях они дорого стоят.

– Сколько раз вы уже проехали по этому полю, лейтенант? – спросила Лорн.

– Достаточно, чтобы привыкнуть, госпожа адъюнктесса, – скривился тот.

– Хорошо. А что во втором доме?

– Мы полагаем, там жил рыбак с дочерью-подростком. Хибара стоит на самом берегу, напротив причала.

– Оба бесследно исчезли?

– Да, госпожа адъюнктесса. Но мы до сих пор обнаруживаем новые тела в полях рядом с дорогой.

– Однако не на берегу?

– Никак нет, не на берегу.

Адъюнктесса нахмурилась, недовольная тем, что мужчины выжидающе смотрят на нее.

– Капитан, а каким оружием убили ваших солдат?

Капитан замялся, а потом перевел взгляд на лейтенанта:

– Вы там все облазили, Паран. Выскажите свое мнение.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Паран и натянуто улыбнулся. – Естественным оружием.

Капитан почувствовал в животе холод. Он очень надеялся, что ошибается.

– Как это понимать? – изумилась Лорн. – В каком смысле – естественным?

– Ну, в основном клыками, – пояснил молодой человек. – Очень крупными и чрезвычайно острыми.

Капитан откашлялся:

– Волков в Итко-Кане не было уже лет сто. В любом случае их трупов нигде не обнаружено…

– Если это были волки, – сказал Паран, глядя на море, – то размером с мулов. Однако не обнаружено вообще никаких следов, госпожа адъюнктесса. Ни одного клочка шерсти.

– Значит, не волки, – заключила Лорн.

Паран пожал плечами.

Женщина набрала полную грудь воздуха, на некоторое время задержала его, а потом медленно выдохнула.

– Я хочу осмотреть рыбацкую деревню.

Капитан уже приготовился надеть шлем, но адъюнктесса покачала головой:

– Вполне достаточно, если меня будет сопровождать лейтенант Паран. А вы, капитан, лучше займитесь ликвидацией последствий. Тела нужно убрать как можно скорее. Все свидетельства бойни – тщательно уничтожить.

– Будет исполнено, госпожа адъюнктесса, – ответил капитан, надеясь, что сумел скрыть облегчение.

Лорн обернулась к молодому дворянину:

– Ну что, лейтенант, вперед?

Он кивнул и развернул коня.

* * *

Когда птицы разлетелись с их пути, адъюнктесса невольно позавидовала капитану, который ехал первым. Перепуганные падальщики обнажили перед нею зловещий ковер из сломанного оружия, осколков костей и ошметков плоти. Воздух был горячим, липким, тошнотворным. Она видела солдат, головы которых, несмотря на шлемы, раздавили чьи-то гигантские, невероятно сильные челюсти. Видела разорванные кольчуги, треснувшие щиты и оторванные от тел конечности. Лорн не смогла заставить себя долго осматривать трупы и, пытаясь осмыслить масштаб этого страшного побоища, перевела взгляд на мыс впереди. Ее жеребец, родом из лучшей конюшни Семиградья, потомок многих поколений приученных к крови боевых коней, сбился со своего гордого шага и теперь осторожно выбирал путь среди мертвых тел.

Лорн поняла, что ей нужно отвлечься, и решила занять себя разговором:

– Вы уже получили назначение, лейтенант?

– Нет, госпожа адъюнктесса. Но я рассчитываю служить в столице.

Она приподняла бровь:

– Да ну? И как же вы собираетесь этого добиться?

Паран прищурился и невесело улыбнулся:

– Все устроится наилучшим образом.

– Ясно. – Лорн замолчала. – Отпрыски благородных семейств уже давно не пытаются делать карьеру в армии и держатся тише воды ниже травы, не так ли?

– Это верно. Покойный император с самого начала не питал к нам особой любви. Да и императрица Ласин недалеко от него в этом ушла.

Лорн внимательно посмотрела на спутника.

– Вижу, вы любите рисковать, лейтенант, – сказала она. – И как вам только хватает дерзости поддразнивать посланницу самой императрицы? Вы играете с огнем.

– Я всего лишь говорю правду.

– Как же вы молоды…

Эти слова, похоже, задели Парана за живое. Его гладко выбритые щеки покраснели.

– Госпожа адъюнктесса, я целых семь часов бродил по полю по колено в крови. Я отгонял от трупов ворон и чаек – рассказать вам, чем эти птицы тут занимаются? Вы и правда хотите это знать? Отрывают куски плоти и дерутся за них, пируют, наслаждаясь глазными яблоками и языками, клюют печень и сердце. Угощения тут в изобилии, и они просто разбрасывают мясо во все стороны… – Паран замолчал, с трудом взял себя в руки и выпрямился в седле. – Я больше не молод, госпожа адъюнктесса. Если вы сочли меня излишне дерзким, то мне все равно. Я предпочитаю правду, а не все эти реверансы и расшаркивания.

Они добрались до дальнего склона. Слева узкая тропинка спускалась к морю. Паран указал на нее и направил туда коня.

Лорн последовала за ним, задумчиво взглянула на широкую спину лейтенанта, а затем осмотрела окрестности. Узкая тропа огибала крутой выступ мыса. С одной стороны открывался обрыв, в шестидесяти футах внизу виднелось каменистое дно. Настало время отлива, и волны разбивались о рифы в сотне ярдов от берега. Черные провалы и трещины были наполнены водой, которая тускло блестела под затянутым тучами небом.

Тропа повернула, и они увидели внизу пляж, раскинувшийся полумесяцем. Над ним, у подножия мыса, простирался широкий, поросший травой уступ, на котором сгрудилась дюжина лачуг.

Женщина взглянула в сторону моря. Рыбачьи шаланды покачивались у причала, пустовало лишь одно-единственное место. Птиц поблизости видно не было, да это и понятно.

Адъюнктесса придержала коня. Паран оглянулся и тоже остановился. Он заметил, что его спутница сняла шлем и встряхнула длинными рыжеватыми, мокрыми от пота волосами. Лейтенант развернул коня, подъехал поближе и вопросительно взглянул на нее.

– Хорошо сказано, лейтенант Паран. Люблю прямолинейных людей. – Лорн глубоко вдохнула солоноватый морской воздух, а потом посмотрела юноше в глаза. – Но боюсь, назначения в Унту вам не видать. Отныне вы переходите в мое подчинение.

Он слегка прищурился:

– Что случилось с этими солдатами, госпожа адъюнктесса?

Она ответила не сразу, откинулась в седле и уставилась на далекое море.

– Здесь побывал некий очень могущественный чародей. Трудно сказать, что он затеял, но, полагаю, это все лишь отвлекающий маневр, чтобы мы не догадались об истинной его цели.

Паран от удивления разинул рот.

– Смерть четырехсот людей – это отвлекающий маневр?

– Если бы тот рыбак с дочерью ушли в море, то они бы вернулись с отливом.

– Но…

– Вы не найдете их тел, лейтенант.

Паран был сбит с толку.

– И что теперь?

Лорн развернула коня.

– Возвращаемся.

– И это все? – Юноша ошеломленно посмотрел на нее, а затем поскакал следом. – Погодите, госпожа адъюнктесса, – сказал Паран, поравнявшись с нею.

Женщина бросила на него предостерегающий взгляд.

Лейтенант покачал головой:

– Нет, так не пойдет. Если вы берете меня к себе на службу, я должен знать больше о том, что происходит.

Она снова надела шлем и туго затянула ремешок под подбородком. Длинные волосы слипшимися космами свисали поверх плаща с имперской символикой.

– Хорошо, я объясню. Как вы знаете, лейтенант, я не чародейка…

– Это точно, – с холодной ухмылкой заметил Паран. – Вы просто находите магов и уничтожаете их.

– Не перебивайте. Да, я действительно занимаюсь истреблением колдунов. А это значит, лейтенант, что хотя сама я и не практикую магию, однако имею к ней отношение. В некотором роде. Я разбираюсь в чародействе, знаю, как оно работает, и представляю, как мыслят те, кто его использует. Предполагалось, что мы сочтем, будто эта резня была случайной и якобы тут уничтожали всех подряд, без разбору. Но и то, и другое неправда. Тут наверняка есть ниточка, потянув за которую можно добраться до истины, и мы должны ее найти. Понимаете?

Паран медленно кивнул.

– Вот вам и первое задание, лейтенант, – отправляйтесь в ближайший торговый городок, в… как он там называется?

– Герром.

– Да, в Герром. Местные жители наверняка знали жителей этой деревушки, поскольку покупали у них улов. Расспросите всех, выясните, какая рыбацкая семья состояла из отца и дочери. Добудьте их имена и описание внешности. Если местные начнут упираться, примените силу.

– Это не понадобится, – сказал Паран. – Канцы с готовностью идут на сотрудничество.

Они поднялись по тропе и остановились на дороге. Внизу среди тел медленно катились повозки, волы мычали и били по земле окровавленными копытами. Солдаты громко кричали, и у них над головой вились тысячи птиц. В воздухе пахло паникой. На дальнем конце долины стоял капитан, шлем висел на ремешке у него на локте.

Адъюнктесса некоторое время смотрела на долину суровым взглядом.

– Вы уж постарайтесь, лейтенант, – сказала она, – сделайте это ради них.

* * *

Глядя, как приближаются двое всадников, капитан почему-то понял, что для него спокойные дни службы в Итко-Кане сочтены. Шлем на руке вдруг показался ему очень тяжелым. Капитан впился глазами в Парана.

«А все этот хлыщ-дворянчик виноват. Похоже, сотни нитей тянут его шаг за шагом к тепленькому местечку в каком-нибудь мирном городке».

Когда всадники поднялись на гребень, капитан заметил, что Лорн внимательно на него смотрит:

– У меня к вам просьба.

Старый вояка хмыкнул.

«Просьба, как же! Знаем мы эти просьбы. С тобой, голубушка, надо держать ухо востро».

– Конечно, госпожа адъюнктесса. Сделаю все, что в моих силах.

Женщина спешилась, как и Паран. Выражение лица лейтенанта было бесстрастным.

«Что это – заносчивость, или же она подкинула ему какой-то повод для размышлений?»

– Капитан, – начала Лорн, – насколько я знаю, в Кане сейчас идет набор рекрутов. Скажите, вы берете людей из сельской местности?

– В армию? Само собой. Горожане туда не шибко рвутся: им есть что терять. К тому же до них дурные вести доходят быстрее. Ну а крестьяне по большей части еще и не слышали, что в Генабакисе все провалилось в тартарары. Да и вообще, уж больно городские жители изнеженные, вечно ноют. А позвольте поинтересоваться, госпожа адъюнктесса, почему вы спрашиваете?

– Позволяю. – Лорн отвернулась и сейчас наблюдала, как солдаты расчищают дорогу. – Мне нужен список новобранцев. За последние два дня. Горожане меня не интересуют. Только сельские жители, женщины и старики.

Капитан снова хмыкнул.

– Тогда это будет совсем коротенький список, госпожа адъюнктесса.

– Очень надеюсь.

– Вы выяснили, что за всем этим стоит?

– Понятия не имею, – ответила Лорн, по-прежнему следившая за тем, что происходит на дороге.

«Ну-ну, – подумал капитан, – так я тебе и поверил».

– Очень жаль, – проворчал он.

– Кстати, – женщина обернулась к нему, – лейтенант Паран отныне переходит под мое командование. Извольте подготовить соответствующие документы.

– Как прикажете. Обожаю возиться с бумагами, – рискнул пошутить капитан.

Этим он заслужил со стороны адъюнктессы улыбку, впрочем совсем мимолетную.

– Лейтенант Паран уезжает. Прямо сейчас.

Капитан посмотрел на молодого дворянина и сочувственно усмехнулся.

«Служить адъюнктессе – все равно что быть червяком на крючке. А за леску будет дергать сама императрица. Да уж, парню не позавидуешь. Ох уж он и поизвивается!»

Паран, судя по мрачному выражению лица, и сам был не в восторге от подобной перспективы.

– Выполняйте мой приказ, лейтенант, – обратилась к нему Лорн.

– Слушаюсь. – Юноша снова забрался в седло, отдал честь и ускакал прочь по дороге.

Капитан посмотрел ему вслед, а потом уточнил:

– Что-то еще, госпожа адъюнктесса?

– Да.

Ее тон заставил его обернуться.

– Я бы хотела услышать мнение бывалого солдата насчет присутствия отпрысков благородных семей в высшем имперском командовании.

Капитан внимательно посмотрел на нее:

– Боюсь, вам это не понравится, госпожа адъюнктесса.

– Ничего, говорите.

И капитан заговорил.

* * *