Цитаты из книги «Галстук для моли»

Тель-Авив оказался невероятно красивым городом, но по погодным условиям напоминал печку, в которую нас загнали на кремирование.

Море… Оно ласкало песок, медленно накатывала волна за волной, призывая и гипнотизируя. «Уля, – доносилось из его глубин, – бросай работу и иди сюда».

– В том, что это чужая женщина, Давидик. На ней же написано! – Где написано? – Голос Фельдмана прозвучал особенно грустно. – На ее голой спине, – припечатала маман, – которую сейчас заботливо прикрывает пиджак пришедшего с ней мужчины. А как он на нее смотрит? Не пиджак, конечно, а Санечка. Совершенно же очевидно, что он ее придушить хочет. Это однозначно любовь. Поверь маме.

– Угу, – пространно ответила она. – Сдохнем раньше, чем она убежит.

Зато огонек в итоге случился там, где не ждали. После возвращения в номер Несмеяна набросился на меня с претензиями, а потом и просто набросился. Но после страстных поцелуев, прерванных появлением Макса, Малкин с выражением лица святого, искушаемого демоницей, заявил, что все это состояние аффекта от усталости, а не его добровольные действия. Вывод? Трус и страус! Противный, скучный тип!»

А Сарочка уже теперь замужем. Почти. Выходит понемногу

классического кроя. Среди неброско одетых местных и туристов он смотрелся как белый

Он не соблазнял, но был по-настоящему соблазнительным.

Пока Малкин не расселся рядом, буравя меня таким взглядом, словно я пропила общее наследство.

Впрочем, вспомнив, с каким энтузиазмом наша Несмеяна выжимала из партнеров наиболее выгодные условия и бабло, я поняла, что в нем точно спит маленький, но очень концентрированный еврей, который просыпается при слове «деньги».