думать, ни, тем более, страдать.
Да и какие могут быть страдания, если мужчина, с которым был такой потрясающий секс, сейчас лежит рядом, обнимает и перебирает волосы, иногда целуя в висок.
* * *
Утром я проснулась первая.
Посмотрела на Томаса, после на его руку у меня на груди и тихо вздохнула.
Ничего ж себе закрыла гештальт…
Мужское тело рядлом пошевелилось, подгребло меня еще ближе и протяжно выдохнуло:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответила я, внутренне паникуя и не зная, как теперь смотреть в глаза… да всем! Начиная с себя в зеркале и заканчивая галантным немцем Клаусом.
По моему животу скользнули пальцы Томаса, и вдруг я ощутила, что образ нордического блондина, и так не отличавшийся яркостью, тает.
Женщины, и имя нам “глупость”.
Увы, я четко осознаю, что притяжение к Тому не перебить ничем.
– Хочешь кофе? – тихо спросил он.
Господи, когда Матисона успели подменить? Или, может, по голове из-за угла чем-то огрели?
Где привычный гад и мерзавец?
Утро продолжало удивлять. Мало того, что он и правда сделал мне кофе, так вел себя совершенно