Цитаты из книг автора «Стефани Перкинс»

спокойнее и мы не восстанавливаем дыхание.

запаха Крикета у меня кружится голова. Я целую его шею сверху вниз и, хотя ничего не слышу из-за ветра, чувствую, как он стонет. Его пальцы легко забираются под шнуровку корсета и оказываются под рубашкой. Они поглаживают лишь малюсенький кусочек моей спины, но меня бьет дрожь. Наши губы опять находят друг друга. Мы прижимаемся друг к другу все сильнее. Пальцы Крикета выбираются из-под корсета. Теперь они двигаются вперед, и впервые за все время мне хочется, чтобы это платье было менее сложным. Мой следующий наряд будет гораздо короче, из тонюсенького шелка, сквозь который я смогу ощутить абсолютно все. Крикет отрывается от меня, его глаза кажутся дикими. – Нам надо остановиться. Если мы сейчас не остановимся… – Знаю. – Хотя единственное, чего я хочу, это продолжать. Парень обвивает меня руками так крепко, словно меня вот-вот унесет ветром. И держит до тех пор, пока наши сердца не начинают биться чуть спокой

В животе у меня порхают бабочки – бабочки предвкушения счастья. Мы оба ждем одного и того же момента. Наконец мы сворачиваем за угол, и Крикет заталкивает меня в черно-лиловую тень первого же дома. Наши губы сливаются. Мои руки запутываются в волосах парня. Крикет пытается прижать меня к стене, но я от нее отскакиваю. Наши губы все еще касаются друг друга, когда мы заходимся в приступе хохота. – Подожди. – Я поворачиваю каркас платья так, чтобы приподнятая плоская часть кринолина оказалась сзади. – Ладно. Давай еще раз. Теперь Крикет действует медленнее. Он касается меня всем телом, прижимая бедрами к стене дома. И не важно, сколько слоев ткани между нами, его тело льнет к моему с такой силой, что мы буквально изнемогаем от страсти. А затем наши руки пускаются в свободное путешествие, губы жаждут друг друга, а тела ищут освобождения. И если я – звезды, то Крикет Белл – целые галактики. На улице завывает зимний ветер, холодный и колючий, но нам жарко. От за

Спасибо тебе. – Я делаю паузу, а затем смотрю вниз, на свои бледно-голубые ногти. – Помнишь, ты говорил про недостатки, которые кому-то другому кажутся достоинствами? – Да. Я поднимаю на парня глаза: – Я тоже считаю тебя совершенством. Во всяком случае, для меня. И сегодня ты выглядишь потрясающе. Как и всегда, впрочем. Крикет моргает: – Может, я утратил чувство реальности? Тысячи раз я мечтал это услышать, но никогда не думал, что мои мечты станут явью.

Лунный свет заливает мою комнату, словно подчеркивая важность момента. – Я сказал это не для того, чтобы услышать такой же ответ, – шепчет Крикет. – Только, пожалуйста, не говори того, что не чувствуешь. Я могу подождать. Я поднимаюсь, отцепляя подол от кресла. Затем помогаю Крикету встать и кладу его руки себе на талию. Встаю на цыпочки, поглаживая пальцами его шею, и целую нежно-нежно. Медленно. Его язык находит мой. Наши сердца стучат все чаще, поцелуи становятся все жарче до тех пор, пока мы, задыхаясь, не отрываемся друг от друга. Рассеянно улыбаясь, я дотрагиваюсь до припухших губ. Это не похоже на поцелуи милого и правильного соседского мальчика. Я подтягиваю Крикета за галстук поближе к себе и шепчу в ухо: – Крикет Белл, я любила тебя всю свою жизнь.

Он притягивает меня ближе, насколько позволяют платье и кресло, и обнимает так крепко, что я чувствую на спине сквозь корсет его пальцы. Я отодвигаюсь, чтобы вдохнуть немного воздуха. Слава богу! Крикет дышит прерывисто, и я кладу ладони на его щеки, пытаясь немного успокоить. – Все нормально? – шепчу я. – Ты в порядке? Крикет взволнованно отвечает: – Я люблю тебя.

короткий взгляд на дверной проем, чтобы убедиться, что там никого нет, и хватаю парня за руку. Он смотрит вниз. Я провожу большим пальцем по звезде. Крикет переводит взгляд на меня. У него восхитительно голубые глаза. Я притягиваю его к себе и прижимаюсь губами к его губам, чуть приоткрытым от удивления. И я целую Крикета Белла, выплескивая все то, что росло внутри меня с момента его отъезда, с того памятного лета, и даже еще раньше, со времен нашего детства. Я целую его так, как никого прежде. Крикет не двигается. Его губы не двигаются. Встревоженная, я отодвигаюсь. Наверное, слишком резко. Возможно, я слишком быстро его оттолкнула… Парень падает на колени и впивается в меня губами. В его поцелуе нет ничего невинного. Только страсть и в то же время паника.

Мои глаза открываются, сердце подскакивает к горлу. – Крикет… я не такая. Парень перестает закалывать мои волосы: – То есть? – Ты придумал этот образ, создал идеал, но я не такая. Я далеко не совершенна. И я не заслуживаю столь красивой истории. – Лола! Эта история о тебе. – И все же это лишь история, и ничего больше. В ней нет правды. Крикет возвращается к работе. На этот раз он украшает мои волосы розочками. – Я знаю, что ты не совершенна. Но бывает так, что чьи-то недостатки в глазах другого человека превращаются в достоинства. Очередная шпилька занимает свое место, и я случайно замечаю рисунок на тыльной стороне руки Крикета. Звезда! Каждая звезда, которую он рисовал на своей коже, была для меня. Я бросаю ко

каучуковый браслет, закрепляя им мои волосы. – Продолжай, – прошу я. По его голосу заметно, что Крикет улыбается. – И не важно, сколько песен и поэм было о них сложено, потому что, когда бы мальчик ни думал об этой девочке, звезды светили ярче. Словно это она их зажигала. – Однажды мальчику пришлось уехать. Он не мог взять девочку с собой, поэтому бросил думать о звездах. Когда однажды ночью он выглянул в окно, он увидел одну звездочку. И мальчик загадал желание всего в одно слово – это было имя той девочки. При звуке ее имени появилась вторая звезда. И мальчик загадал ее имя снова, и звезд стало четыре. Четыре превратились в восемь, восемь – в шестнадцать и так далее в самой великолепной математической прогрессии, которую когда-либо видела Вселенная. Спустя час небо заполнилось таким количеством звезд, что они могли бы перебудить всех соседей. Люди спрашивали, кто включил прожекторы… Мальчик включил. Из-за того, что все время думал о девочке.

Я… мм… должен кое-что тебе рассказать. Мои глаза остаются закрытыми, но брови удивленно приподнимаются. – Что именно? – Историю. Слова Крикета звучат как сказка, даже завораживают, словно он пересказывал это самому себе уже сотни раз. – Давным-давно жила-была девочка, которая разговаривала с луной. Она была загадочна и прекрасна, как все девочки, которые разговаривают с луной. А за соседской дверью жил мальчик. И мальчик смотрел, как девочка с каждым годом становилась все прекраснее и прекраснее. Он видел, как она смотрела на луну. И начал мечтать, что луна поможет ему разгадать загадку этой прекрасной девочки. В общем, мальчик смотрел в небо. – Но не мог сконцентрироваться на луне, – смеюсь я. – Его слишком отвлекали звезды. Я чувствую, как Крикет снимает с руки