ангельские шлюхи

У любви вкус любви, у дерьма вкус дерьма. Рад, друзья, сообщить вам об этом. И хотя пробы не дали однозначного анализа, теперь все чаще одно выдают за другое. Но этот мир не в чем упрекнуть, он и так еле держится подгоняемый вожжами смерти и лжи. Да никто особо не расстраивается, кругом полно небожителей, которым подрезали крылья и сбросили на землю, чтобы они распробовали какой у чего вкус.

Давайте еще раз наберем по полной пригоршне того и другого, и попробуем. Надеюсь, мы почувствуем разницу.

Молодые женщины, Света и Наташа, ходили парой и вместе искали приключения на свою голову и на прочие места. Одну прозвали Ракета, а другую Бешенная. Они не знали правил, которые имело бы смысл не нарушать. За женщинами водилась репутация самых компанейских подружек в городе, и любой мужчина при их появление сразу велся на какие угодно глупости. Сколько выпотрошенных кошельков, истерзанных нервных окончаний и опасных связей − не счесть.

И так между делом подружки поимели весь город вдоль и поперек. На пару, Ракета и Бешенная, были самой гремучей смесью, стоило им завести свою беспутную шарманку, как, откидывая крышки гробов, подскакивали даже мертвецы и, любовно раскинув объятия, пускались в пляс. Вибрации, исходившие от веселившихся женщин, делали торнадо по сравнению с ними жалким подобием взбунтовавшегося пылесоса.

Что думал Бог, когда посылал их на эту Землю, стоило лишь догадываться. Хотя многие полагали, что они попали сюда без чьего-либо дозволения.

При такой жизни, которую вели подружки, год идет за три, но женщины держались молодцом. Успели побывать замужем, родили по ребенку, вправили мозги надоевшим мужьям и любовникам и свалили в свободное, не оккупированное моралью, пространство.

Пьянки, легкие наркотики и оргии делали жизнь веселой. Но срывали крышу. И потому энергия жизни пульсировала в них лихорадочно, то захлестывая сознание, то оставляя его один на один с пустотой. Но женщинам все было до звезды, их космические тела не знали усталости и поспевали всюду, а где не успевали, там они оставляли по ложке дегтя.

Подружки встречались раз в неделю и пропадали вместе дней на десять, куролеся по городу, потом они отдыхали дня три дома, и по новой пускались во все тяжкие.

В полдень они созвонились.

− Светик, мне плохо, − пожаловалась Наташа.

− Где тебе плохо?

− У Сергея.

− Ты у Сергея?

− Да.

− У него плохо?

− Нет, мне плохо.

− А он где?

− Ушел гулять с собакой и закрыл меня.

− А как ты оказалась у него, мы же поехали домой?

− Не помню, только не клади трубку, мне плохо.

− Наташ, перезвони попозже.

− Почему?

− Говорю тебе, перезвони позже.

− Светик, ну пожалуйста, поговори со мной.

− Наташ, я не могу. Я очень занята.

− Мне очень плохо…

Но Света уже нажала на рычажок, отложила трубку в сторону и снова залезла в ванную. Фыркая и натираясь пеной, она представила, что у неё вместо ног русалочий хвост, и она, хихикая, что есть силы стукнула им по воде. Брызги водопадом обрушились на пол.

Выйдя из ванной, она сразу же набрала номер.

− Аллё, Сереж, позови, пожалуйста, Наташу. Нет, я не приеду. Ну позови. Нет. У меня для неё срочная и важная информация. Нет. Ладно, если позовешь её, то приеду. Да, точно. Аллё, Наташ, сбегай от этого уе*ка, встречаемся возле моего подъезда через два часа.

Они встретились в назначенном месте и, смеясь, обнялись.

− Куда поедем? − спросила Наталья.

− Поехали к тем педикам из бара, − предложила Света.

− Давай лучше мужичков найдем.

− С педиками весело, они такие классные.

− И с мужичками будет весело.

− С ними трахаться надо.

− Найдем таких, с которыми не надо.

− Ладно, пойдем прогуляемся и решим, как быть.

Они шли по улице вызывающе веселые и независимые, похожие на двух королев гламура, которые, отработав несколько лет в порнобизнесе, перевели его в раздел хобби. На перекрестке, когда они подкуривали друг другу сигареты, остановилась черная подводная лодка немецкой модели. Опустилось темное окно.

− Поехали, покатаемся, − поступило суровое предложение с борта субмарины.

− Нет, я с этими не поеду, − шепнула Света на ухо подруге.

− Почему?

− Эти нас будут трахать во все дырочки уже через пять минут, без всяких здрасьте и пожалуйста.

− Да, точно, − посмотрев на серьезные лица подводников, согласилась подруга.

Они пошли дальше. Машина еще некоторое время двигалась рядом, там решали, стоит ли захватывать аппетитных цыпочек в плен. Но, увидев впереди добычу посвежее, оставили в покое.

Подружки остановились у фонтана и, высматривая знакомых, принялись обсуждать ситуацию с черной подводной лодкой. Мы сидели в кафе напротив, пили дешевое вино и решали, куда поехать. После вчерашнего разговора с Богом меня потряхивало.

− Смотрите, Ракета и Бешенная, − первый увидел их Джонни.

− Точно, это они, − ухмыльнулся Бертран.

− Вы их знаете? − заинтересовался я.

Вид подружек показался чертовски знакомым, словно я встретил двух заблудших сестричек. Не от мира сего.

− Кто же их не знает, здесь их знают все.

− Может, позовем, − предложил я. − И повеселимся с ними вместе.

Джонни посмотрел на меня, как на идиота, решившего ради того, чтобы согреться, запалить волосы на голове.

− Хотя, − пожал он плечами. − Почему бы и нет. Мм?

− Как хотите, − отозвался Бертран. − А скучать не придется точно.

Скучать, и правда, не пришлось. Вскоре мы набились в такси, водитель которого долго отказывался вести пятого пассажира, и покатили к дилеру. В тот момент, как мы тронулись, у меня промелькнуло ощущение, что я оседлал дикого скакуна, который понесся прямиком к пропасти.

Жизнь довольно странная штука, когда ей понадобится пустить ваши нервы и жилы на кабеля, по которым пойдет ток сжигающей любви, она сделает это не колеблясь. Даже если у вас совсем другие планы на вечер. Это на первый взгляд многие события и люди не поддаются объяснению, кажется, они просто дразнят нас, водят за нос, чтобы свести с ума. На самом деле, они вплетаются в косы наших судеб лишь затем, чтобы ткнуть носом туда, куда следует. Все предопределено, в том числе неспособность и несообразительность.

Я снимал просторную квартиру в спальном районе. Последнее время нигде не работал, сидел дома и ждал конца света, листая хозяйский отрывной календарь фэн-шуй.

К полуночи у меня толкалась полная квартира народа. Люди прибывали и убывали, точно вместе с приливом и отливом. Оказалось, что в двух шагах от дома шла ночная распродажа дешевого вермута. Через каждые пятнадцать минут бутылки подносили, как снаряды. Пойло было не лучше отравы, но на веселье это не сказывалось. В динамиках надрывалось всякое старье, то молодые Флитфуд Мэки, то Seeds или какие-нибудь Pretty Things. Их старались перекричать. Вопли стояли такие, словно каждый танцевал на электрическом стуле.

К утру мою жилплощадь разнесли последние меткие попадания винной гаубицы. Почти все гости валялись в самых невероятных позах, лишь самые крепкие держались за бутылки и что-то бубнили. Оазис Хорасана обращался в холодную пустыню.

В полдень меня растрясли, чтобы сообщить, что я вхожу в состав ансамбля АББА. Мое сознание долго отказывалось принимать действительность, пока в меня не влили полбутылки вермута. Нас осталось четверо: Бертран, Ракета, Бешенная и я. В этот день календарь фэн-шуй рекомендовал практиковать гармонию ума, тела и психики. Нельзя было употреблять грибы и убивать птиц. Также был противопоказан секс.

Мы отказались от грибов, птиц и секса. Опохмелились и отправились на гастроли. Надо признаться, гастроли были делом приятным. Понимаете, в чем вся прелесть: «Мы к вам заехали на час! Привет, бонжур, хэллоу! А ну скорей любите нас! Вам крупно повезло!»

Мы выступали в разных концах города, откатывали одну и ту же программу без устали. Пели, танцевали и дебоширили. Потом возвращались в гримерную, которой нам служила моя квартира. Там мы бухали, блевали и переодевались.

− Мне не в чем ехать, у меня всё мятое, − спотыкаясь о бутылки, жаловалась Света. − Что делать?

− Примерь-ка это, − бросал ей Бертран жуткий халат непонятной масти.

− Нет, это слишком. Или все-таки ничего, − накинув халат на голое тело, позировала перед зеркалом Света.

Наташа, одетая в чей-то спортивный костюм, лежала в полной ванне и курила, стряхивая пепел в воду. В глазах у неё плясали огоньки безумного хохота, но лицо при этом оставалось медально серьезным. Со стороны можно было подумать, что в уме она решает задачки, умножает и делит. Или, по крайней мере, что-то вспоминает. Но в голове у нее гулял ветер, как на заброшенном чердаке пустующего несколько лет дома. Она курила сигарету за сигаретой и ждала сигнала, чтобы продолжить гастроли.

Всюду валялись бокалы, тарелки и бутылки. И хотя мы выбрасывали бутылки каждый день, их было столько, что никто бы не поверил, что мы вчетвером столько высасываем за ночь.

Давно я так не веселился. Вся эта здешняя vita giovanile, то есть молодежная жизнь, никуда не годилась без хорошей пьянки. Что бы мы делали без бухла, даже не знаю. Нормальным людям, дружившим с реальностью, хватало работы и телевизора. И только психам, участникам разных ансамблей, постоянно казалось, что их мучает жажда. Бухло, как кровь, сочилось из всех щелей их раненного мира.

Сначала я приглядывался к нашим подружкам, полагая, что они обыкновенные бл*ди. Но вскоре пришел к выводу, что они настоящие ангельские шлюхи. Знаете, то, что здесь происходит с нашими телами, порой может показаться трагичным. Возможно, так оно и есть. Но разве это всё, что мы имеем. Многие тела − это просто водолазные костюмы, в которых только и можно опуститься на подобную глубину.

А тела наших подружек двигались в пространстве по траектории атакующих истребителей. Они нажимали на гашетку всюду, где люди сыто скучали. И семейные обеды превращались в вертеп, а уличные праздники в революционные восстания.

− Гони! Гони! − дико смеясь, кричала Света и била по спине испуганного водителя. − Гони! Гони! Гони!

Мы только что выскочили из бара-караоке, где с успехом исполнили фирменные песни АББЫ: "I was so in love" и "Money, money, money". Но Бертран и Бешенная, танцуя, опрокинули несколько столиков − пришлось бежать, останавливая машины прямо по середине дороги.