А зори здесь громкие

Утренний туман распластался над водой и камышами как гулящая девка, вольготно и бессовестно, заполняя собой все уголки берега. Косой поправил поплывшую было удочку и поёжился. Днём стояла адская жара, а ранним утром зябко. Вон Рыжий у нас не промах, ишь рассупонился, не холодно ему. Конечно, отцовский ватник напялил. Косой засмотрелся на Рыжего, чуть клёв не упустил, еле успел подсечь.

– Хорошо клюёт, – сказал Смайлик, позавидовав другу. В его ведре три мелких рыбёшки плавали.

– Чего рот раззявил? Спугнёшь рыбу-то, – испугался суеверный Косой.

Рыжий только ухмыльнулся, высморкался в кулак, стряхнул с руки сопли и крепко втянул воздух, аж грудь колесом выгнулась. Пахло травами, полевыми цветами и речной водой. Открыл глаза и обмер. Кажется что ли? Вроде как силуэт маячит. Проморгался. Нет, не показалось. В воде кто-то стоял. Кто там? Мальчик подошёл ближе и раздвинул камыши.

– А-а-а! – заорал Рыжий. Сердце ходуном, а ноги ватные, двинуться не дают.

– Ты чего орёшь-то? – прибежал подслеповатый Смайлик.

– Баба-жмур, – подытожил подошедший на крик Косой. – А-а-а!

Смайлик протёр очки, пригляделся и тоже заорал. Трое друзей побросали рыболовные снасти на берегу и пустились наутёк. Только подошвы от поношенных кроссовок сверкали в утренних сумерках. Как будто мёртвая женщина собиралась их догонять.

В доме Рыжего раздавался плотный храп, все крепко спали. Вчера дядька с зоны откинулся, отмечали допоздна. Хотя нет. Маманина постель уже пуста. Корову доить пошла, видать. Рыжий растолкал батю.

– Там того. М-м-мертвяк на реке, – сказал мальчик, заикаясь. Раньше за ним такого не замечали.

– Какой ещё мертвяк?! Спать ложись. Приснилось, поди, – отмахнулся отец.

– Какой, какой, – передразнил Рыжий. – Настоящий! Баба-жмур в воде стоит.

– Баба-жмур – это серьёзно, – подключился дядька, сиделец со стажем.

– Участковому звонить что ли? – спросил отец, привстав с кровати. Проснулся, наконец.

– Самим поглядеть сперва надо. Мало ли привиделось мальцу.

Рыжий шёл впереди процессии, расправив плечи и задрав подбородок. Ему было уже не так страшно. Батя и дядька – надёжные защитники. Если что.

Когда мальчик раздвинул камыши, обнажив место находки, взрослые побледнели. Мужики многое повидали на своём веку, но чтоб такое! Женщина с размозжённой головой, слава богу, глаза прикрыты, действительно стояла в реке у берега. Небольшое течение не давало ей замереть на месте, но и не уносило. Создавалось впечатление, будто она вышла потанцевать, а движений не знает, поэтому скромно покачивалась из стороны в сторону.

– Я это… Поеду. Мне светиться перед конторой лишний раз ни к чему. Покеда, братуха, – сказал дядька, и был таков.

Батя почесал затылок. Без участкового здесь точно не обойтись. А он пусть сам вызывает, кого следует.

Друг в беде не бросит

Регина огляделась. Она стояла в пижаме и полосатых гольфах на высокой крепостной стене. Округа тонула в предрассветных сумерках. Где это она? Регина повернула голову, позади блеснули матовым золотом маковки храма. Тревожное небо заалело, отражаясь в озёрной глади. Она никогда не бывала тут раньше.

– Летите!

Неожиданный возглас заставил девушку оторвать взгляд от спящей природы. Рядом с ней стояла монахиня в черной шляпе. Вспомнила. Кажется, это называется клобук. Глаза-льдинки из-под чёрных бровей, сведённых к переносице, уставились в небо. С крепостной стены взмыли два голубя. Голубь и голубка. Белые. Регина смотрела им вслед. Тот, что покрупнее, оберегал ту, что поменьше. Монахиня молчала. Девушке стало не по себе.

– Не бойся, – сказала незнакомка, обнажив знакомую щербинку.

Регина хотела ответить, но внезапно… проснулась. Открыла глаза, поморгала. Точно сон? Очень реалистично всё было. Она даже запах почувствовала. Запах тины, исходящий от озера. Подушка под ней была мокрая, слава Богу, тиной не пахла.

Раннее утро, но вставать не хотелось. Рядом сопел Архипов. Она повернула голову. Руслан был такой смешной, когда спал, беззащитный, светлые кудри разбросал по подушке, лицо расслаблено, брови удивлённо приподняты. Тоже странный сон снится? А вдруг монахиня с голубями и к нему заявилась?

– Какая монахиня? Какие крепостные стены? С ума сошла, целый час до работы. Дай поспать, – застонал Руслан, не открывая глаз. Отвернулся. Накрыл голову подушкой.

Регина потихоньку встала и ушла на кухню. Готовить завтрак, кормить ручного ворона Гришу. Он-то точно её выслушает.

"Чего тут думать? Ты как маленькая, чесслово. Забыла, как тётка Матильда учила сны разгадывать? Голубь с голубкой снятся к свадьбе."

Григорий фыркнул, выклёвывая зернышко из кормушки.

– А монахиня к чему снится? – спросила хозяйка, нарезая лук для яичницы.

"А вот монахиня – это плохо. Это затруднения, сплетни и обман".

– Правда? И откуда ты, интересно, всё это знаешь, – спросила Регина с ехидцей в голосе.

"Загуглил."

Всё! Пора на работу, а во время обеденного перерыва в свадебный салон ещё заскочить не помешает. Денег нет, но нужно хотя бы присмотреться, прицениться. Ростоцкая покрутилась перед зеркалом. Блузка с длинными рукавами, юбка ниже колен, летний шарф с цветочным принтом – жарко, конечно, но что делать, нужно как-то прикрывать шрамы на шее и теле.

До работы Регину обычно подвозил Руслан, но сегодня она шла пешком, тут рядышком, рукой подать. В Старграде всё самое важное находилось в центре – на площади Ленина и близлежащих улицах, а криволинейные кварталы с жилой деревянной застройкой растекались в разные стороны, как щупальца осьминога. Немногочисленные старые пятиэтажки брежневской эпохи ютились поодаль, а новостройки так вообще стояли на отшибе.

Регина жила недалеко от центральной площади. Утро выдалось душным, ночная прохлада испарилась ещё до рассвета, поэтому девушка почти бежала, не замечая ни цветущей зелени высоких дубов, ни памятника вождю мирового пролетариата, обсиженного голубями, ни цветочных клумб, ни тумбы с афишами. Да, Господи, что она здесь не видела?! Родилась она в этом маленьком провинциальном городе и прожила почти всю жизнь. Ростоцкая знала Старград на ощупь, с закрытыми глазами могла дойти куда угодно. А сейчас она шла, опустив голову, по мостовой, вымощенной ещё при царе Горохе на деньги местного купечества. Быстрее-быстрее в помещение с кондиционером.

– Жарко!

Архив следственного комитета располагался в отреставрированном здании девятнадцатого века. Ядрёно канареечная краска, покрывавшая бывший приказной дом, бросалась в глаза издалека. Регина кивнула знакомому охраннику, приложила электронный пропуск к валидатору и прошла по коридору в кабинет.

– Доброго Вам утречка, Регина Павловна, – по-южному, нараспев приветствовала её коллега Зинаида Ивановна Глушко. – Что-то старший архивист сегодня раненько на работу притопал. Не спится?

– Дел много сегодня, – отмахнулась от подробностей Регина, наклоняясь к кнопке системного блока, чтобы включить компьютер.

Зинаиду Глушко, хохлушку-хохотушку, мать семейства, волею судеб занесло в Старград в советское время. Она немного поработала в канцелярии администрации города, а потом её перевели в архив. Глушко "сыпала" украинскими словечками, которые за годы совместной работы Регина научилась понимать, говорила о себе в третьем лице, проявляла неуёмное любопытство и такую же неуёмную заботу о младшей по возрасту, но не по должности, коллеге.

– А Зинаида даром времени не теряла, не сидела сложа руки. Подготовила папки с документами.

– Какая же Вы молодец! – искренне похвалила младшего архивиста Ростоцкая. Глушко и по работе помогала, и семья у неё, и дом в идеальном порядке. Когда всё успевает?

На сегодня, действительно, дел было невпроворот. Исполнение запросов от оперативников и вышестоящих органов, отбор документов для постоянного и временного хранения. Ещё необходимо было провести экспертизу ценности документов, присланных из следственного комитета. Список задач в ежедневнике старшего архивиста был длинный и трудоёмкий – одним махом не отделаешься. Хорошо, что задача по сканированию старых дел для внесения в общую базу, в основном, лежала на Глушко.

В обеденный перерыв Регина всё-таки вырвалась из мира пыльных папок и таких же пыльных от старости уголовных дел и вышла прогуляться.

Какая девушка не мечтает о свадьбе? Никакая. Мечтают все. Кроме Регины Ростоцкой. Она и в юности не стремилась заполучить заветный штампик в паспорт, а после восемнадцати лет потеряла все надежды. Случай с пылким юношей с ямочками на щеках утвердил её во мнении, что она не создана для брака. И для любви тоже не создана.

Сейчас Регине тридцать пять лет, и она выходит замуж. Никаких чудес. Просто бывший одноклассник Руслан Архипов расколдовал спящую красавицу волшебным поцелуем. В школе она не обращала на него внимания – полноватый, обычный, а при общении вообще заторможенный. Но нужда заставила возобновить знакомство. Началось всё как бы "для раскрытия преступления нужно кое-что узнать", Руслан ведь тогда следователем работал, вёл громкое дело, в котором Регина была заинтересована, а закончилось вот этим самым. Сидит теперь девушка с печальными карими глазами в свадебном салоне и голову ломает.

Регина вздохнула. Вот и сон в руку. Про затруднения. Здесь такой выбор! А она совершенно ничего не знает о свадьбах. Не её это тема. Единственная свадьба, на которой она была – это свадьба младшего брата лет двенадцать назад. Пусть земля ему будет пухом. Рано ушёл Илья, рано. Осиротела она без него. Хорошо хоть деток после себя оставил, племянников. Но тогда они, Илья и Лариса, были влюблены и счастливы.

Илюша – молодой водитель автобуса. Ларка – начинающий художник. Денег кот наплакал. Родители невесты, недовольные выбором дочери, сказали своё "фи" и даже не пришли на церемонию, а потом и вовсе уехали из Старграда. Спасибо тётке Матильде, договорилась с банкетом в столовой, да и с остальным тоже помогла. Ругалась страшно. Что её не послушались, что поторопились, но помогла. Такая она, их тётка. С хлесткими словечками и челюстью немецкого фельдфебеля.

Теперь всё по-другому. Одних свадебных платьев видимо-невидимо. Регина листала каталог и сглатывала слюну. Аппетит приходит во время еды. Девушка хотела и это платье, и это, и то. А здесь, вы только посмотрите, какой чудесный шлейф, как из сказки. И нести его должны обязательно эльфы!

– Гриша, ты даже представить себе не можешь, какие они все красивые! Божественные! Сказочные! – сказала Регина, опираясь на дверной косяк.

Она скинула уличную обувь, надела тапочки и прошла в комнату. Дома было прохладно, несмотря на жару, что стояла весь день. Деревянный купеческий дом, построенный по уму, умел держать как тепло, так и прохладу. Как же она любила этот дом! Эти немного выцветшие тёмно-зелёные обои. Эту печь с изразцами, начищенными до блеска с любовью. Эту старинную мебель тёмного дерева. Чёрный ворон громко каркнул с высоты резного буфета с жёлтыми рельефными стёклами.