– Посмотрите, какой здесь странный почерк. Сравните с предыдущими записями. Девушка писала в сильном волнении и двумя разными карандашами, – сказал Савва, протягивая командиру блокнот-памятник.

– Откуда ты знаешь? – спросил полковник.

– Вот посмотрите, какой угол заточки карандаша здесь и тут, – указал Савва. – А ещё на блокноте-памятнике животный жир и грязь.

Он забрал блокнот у командира, понюхал листы бумаги и потёр пятна указательным пальцем.

– Точно! Молодчина! – поддержал его Илья и добавил. – Но я не вижу ничего похожего на стене.

Полковник покрутил головой, стараясь найти источник жира и грязи. Савва подошёл к одежде, разложил её и тщательно осмотрел.

– И здесь такие же следы, – сказал он, указывая на платье погибшей девушки.

– Это очень подозрительно, – сказал Илья, стоя за спиной друга.

– Она не здесь писала в блокноте-памятнике. И одежду запачкала тоже не здесь, – догадался Савва.

– Да, это странно для самоубийцы, – сказал полковник после раздумий. – Согласен.

Он встрепенулся и подозвал дружинников-великанов с бледными лицами. Мишаня Кривобой и Данила Звонков нехотя подошли к сыщикам.

– Уж не вы ли, голубчики, девчонку скинули в море, а? – спросил он.

Данила молчал, уставился в каменную стену крепости. Мишаня побледнел ещё больше.

– Я до неё даже не дотронулся. Не успел я. Вот вам крест! – воскликнул он, дважды крестясь.

Полковник посмотрел на Данилу Звонкова. Дружинник молча кивнул, подтверждая слова напарника. Командир вздохнул. Похоже, что не врут.

– Как она вообще попала на крепостную стену? – строго спросил он их.

– Эта стена не под охраной. Под ней скалы, варваров мы отсюда не ждём. Мы просто иногда делаем обход, – сказал рыжебородый Данила Звонков, пожимая могучими плечами.

– Вот и лезут все подряд, закатами и восходами любуются, – добавил Мишаня Кривобой, кривляясь.

Он всплеснул руками, пытаясь изобразить изнеженных интеллигентов, находящихся под впечатлением от красот природы. Полковник даже не улыбнулся.

– Посмотрите, какой здесь красивый вид – изумрудные волны, белые чайки, солнце как огненный шар, – сказал Данила Звонков и ткнул мясистый пальцем в сторону моря.

– Даже князь иногда приходит любоваться этим видом, – сказал Мишаня Кривобой.

Замечание про великого князя охладило пыл командира.

– Кто она такая, знаете? – спокойнее спросил полковник.

Богатыри отрицательно покачали головами. Полковник махнул рукой.

– Идите, – приказал он и добавил, поморщившись. – Не мешало бы вам хоть иногда мыться.

Дружинники только ухмыльнулись и отошли от сыщиков.

– Пойдёмте, осмотрим тело, – предложил командир.

– Нужно ещё отправить гонца за лекарем, – сказал Савва.

– Заболел что ли? – насмешливо спросил полковник.

– Нам нужен эксперт, – ответил Савва.

Савва Куницын, Илья Бутырский и полковник третьего полка великого князя спустились к кромке моря. Берег под крепостной стеной шёл широкими каменными ступенями к воде, как будто их специально вырезал древний мастер. Солнце начинало клониться к горизонту, окрашивая небо в нежно-лососёвый цвет. Море, переливаясь оттенками лазурного цвета, катило неугомонные волны, которые с радостными всплесками разбивались о камни.

– Долеталась, – сказал полковник третьего полка, разглядывая мёртвую девушку.

Она лежала в позе эмбриона – склонила голову к груди и прижала к ней кулачки.

– Подождите-подождите, – сказал Илья, отодвигая от неё Савву и командира.

Он присел на корточки, развернул лицо убитой к себе и тут же радостно вскочил.

– Я её знаю! – воскликнул Илья, улыбаясь так, будто узнал тайну мироздания.

– Ну, и кто это? Что за привычка не договаривать?! – заорал полковник.

– Это Аксана Зимородок. Девка огонь, а как пела… ух! – сказал Илья, нисколько не смущаясь крика начальника.

– Будьте здоровы, христиане! – услышали они за спиной бодрый и важный голос.

Все оглянулись. Денис из медицинской роты, давний друг Саввы, стоял в длинном запашном халате на манер азиатских врачевателей.

– Будь здоров! – ответили ему сыщики.

– У вас опять загадочное убийство? – спросил Денис, увидев тело у них за спиной. – Наслышан-наслышан. Об этом гудит весь Христополь.

Он уверенно прошёл к убитой, присел, осмотрел и ощупал труп, не пропуская ни одного местечка на бледном девичьем теле.

– Ваша летающая девица замёрзла, – выдал, наконец, Денис, вставая.

Все трое разинули рты от неожиданного заявления лекаря.

– Ты уверен? – спросил Савва, сглотнув.

– Здесь, конечно, не жарко, – сказал Илья, вытирая солёные брызги с лица. – Но как это относится к трупу? Разве ей не всё равно уже – холодно или тепло?

– Ты не понял, Илья, – сказал Денис, снисходительно улыбаясь, даже потрепал низкорослого сыщика по плечу. – Причина её смерти – переохлаждение. Она умерла от холода. Замёрзла. Понимаешь?

– Ну, это бред, – сказал полковник и присел на ближайший каменный выступ.

Он переводил взгляд с Ильи на Савву, с Саввы на Илью, пытаясь найти в них поддержку. Полковник не хотел верить в слова лекаря. Этого просто не может быть!

– То есть ты хочешь сказать, что она не разбилась, упав на камни? – спросил Савва.

– Я уверен, что она была уже мертва там, наверху, – ответил Денис и приподнял указательный палец. – Посмотрите, практически нет крови от удара о камни, на коже следы от обморожения, трупные розовые пятна, ткани полуледяные. Утром ваша снежная королева начала оттаивать.

Лекарь вытащил и вывернул руку девушки. Сосуды, вены у неё давно полопались.

– Значит, это не самоубийство, а откровенная мокруха, – произнёс Илья то, о чём подумали все присутствующие.

Полковник встал с камня, поправил ожерелье силы третьей степени и одёрнул китель.

– Если великий князь узнаёт об убийстве, будет скандал, – мрачно сказал он.

Он подошёл к сыщикам.

– Значит так. Вам, орлы, сроку три дня на всё про всё. Выясните, кто принёс её на крышу.

Илья и Савва молча кивнули.

– Или ты вернёшься на гауптвахту на неделю, – закончил полковник, тыча в грудь высокого Саввы Куницына указательным пальцем.

Он развернулся и покинул берег. Трое парней уселись на камни.

– Ты можешь сказать, когда она умерла? – спросил Савва лекаря.

– Нужно вскрытие, – ответил Денис.

Савва попрощался с земляком, и они с Ильёй отправились на склады с провизией для армии новорусичей. Именно там трудилась погибшая.

– А давай сначала в общежитие, а? – предложил Илья. – Я знаю, где она жила.

– Откуда ты знаешь? – удивился Савва.

– Ну, заходил как-то. Она же это…знаменитость в некотором роде, певица была неплохая. Дружинников развлекала шлягерами. Неужели ты про неё не слышал? – в свою очередь удивился Илья.

Общежитие интендантской роты затихло, будто в сомнениях – стоит ли открываться перед сыщиками? Те немногие, у которых был выходной или пересменка, прятались на общей кухне с дымной плитой, в уборных и закоулках. Пахло одновременно сыростью и весёлой бесшабашной дурью. По длинному, тёмному коридору скользили редкие тени. Однако Илью было не остановить. Он, как завсегдатай таких мест, быстро обнаружил скопление нужных ему людей.

– Будьте здоровы, христиане! – сказал он, распахивая дверь одной из комнат.

Молодёжь, сидевшая за длинным столом с нехитрой закуской, замерла. Ребята вопросительно посмотрели на вошедших. Илья дотронулся до кулона силы третьей степени и до кортика, полученного от великого князя в награду. Некоторые за столом выпрямили спины.

– Аксану Зимородок все знали? – спросил Бутырский, схватив табурет.

Илья по-свойски уселся на него, приглашая Савву последовать его примеру.

– Чего молчим? – спросил Илья.

– Ну, знали. А что? – спросила самая бойкая.

Девица лет двадцати с небольшим хвостиком смело вздёрнула хорошенький носик.

– А то, что Аксану вашу убили. Жестоко убили, – сказал Савва без тени улыбки.

– Она же вроде сама… того… Ну, это, – опешила бойкая девица.

– А вот и не сама, как оказалось. Ну, так что, кто чего видел ночью или вечером? – спросил Илья, всматриваясь в лица сидящих за столом.

Ребята испуганно смотрели друг на друга.

– Чего сидим? Доставайте свои блокноты-памятники, читайте, листайте, авось найдём что-нибудь интересное, – сказал Илья.

– Я видела, – смело заявила всё та же девица, показывая страницу из блокнота. – Есть тут один товарищ, он то ли земляк Аксаны, то ли просто друг. Он на улитке подыгрывал, когда она пела.

– Ну, ну, – поторопил её Илья. – Что видела?

– Так вот. Он ночью выходил из Аксаниной комнаты.

– Как зовут друга-земляка? – спросил Савва, вставая.

– Ромка Красиловский, – ответила бойкая девица.

– Пойдём с нами. Покажешь комнату подруги, – попросил-приказал Илья Бутырский.

Половицы дощатого пола скрипели. Неудивительно, что присутствие земляка не осталось незамеченным, когда он по ним ходил. В комнате убитой не смотря на обшарпанные, выкрашенные зелёной краской стены, было по-девичьи уютно. Мягкий коврик у заправленной кровати, аккуратно расставленная чистая посуда на тумбочке – всё говорило о том, что здесь жила девушка.

– Ничего себе общага! – присвистнул Савва Куницын, осмотревшись.

У Аксаны Зимородок, похоже, был утончённый вкус. На полках стояли книги в дорогом, кожаном переплёте. Большой, ворсистый ковёр не только придавал уют, но и говорил о достатке. Висели абстрактные картины, стояли изящные статуэтки, даже светильник с тонкой свечой больше походил на произведение искусства, чем на осветительное устройство.

– Чтоб я так жил, – поддержал друга Илья Бутырский.

– Откуда всё это у счетовода? – спросил Савва у подружки.

Она только развела руками.

– Может быть, это всё от заработков пением? – предположил Савва.

– Им много не платят, – сказал Илья, качая головой.

* * *

– Надеюсь, дичь пришлась тебе по вкусу? – спросил Савва Куницын.

Он стоял, прислонившись к кирпичной стене коридора в расположении первого полка. Глаза – один карий, другой серый – полуприкрыты. Одна нога согнута в колене, сапог упирается в стену. Руки в замке под ягодицами, чтобы не холодило задницу.

– О, да! Дикий гусь великолепен. Мы с девчонками управились с ним за вечер, – сказала девушка.

Луиза Звонкова сидела на подоконнике и болтала ногами. Мутное стекло в рассохшейся деревянной раме едва пропускало лунный свет. На лицо девушки падала тень, причёска же наоборот подсвечивалась, выделяя каждый волосок.

– Я рад, что тебе понравился мой подарок, – устало сказал Савва.

День выдался длинный, насыщенный, тяжёлый, а она даже не сказала ему спасибо. Впрочем, как всегда.

– Кстати, как ты выбрался из гауптвахты? – спохватилась Луиза.

– Илья помог. Мы расследуем убийство на крепостной стене.

Мимо окна пролетел сокол, развернулся и уселся на подоконник со стороны улицы. Сокол Гром следил за Саввой и этой взбалмошной девицей, которой хозяин отдаёт их общую добычу. И что он в ней нашёл?

– Аксаны Зимородок?! – оживилась Луиза. – Всё-таки её убили? Ходят слухи, что она сама спрыгнула.

Савва тоже оживился – вытащил руки из-под ягодиц и отлип от стены.

– Ей кто-то помог, – сказал Савва, жестикулируя. – Причём способ убийства очень странный. Ну, прямо страннее не придумаешь. Угадай, как её убили?

Луиза перестала болтать ногами.

– Задушили? – спросила она.

– Не-а. Ладно, не мучайся. Всё равно не догадаешься. Её заморозили, – сказал Савва.

– Да иди ты! – воскликнула Луиза. – Как это возможно?

Савва вздохнул и опять прислонился к стене.

– А вот это нам предстоит выяснить. Нужно найти преступника за три дня. Иначе меня опять отправят на гауптвахту.