Мост они так и перешли вместе. Велосипед дребезжал, подпрыгивая на колдобинах. Река внизу катила свои воды беззвучно – ни шелеста, ни плеска. На другой стороне Уиллоу разжала хватку и машинально обтёрла ладонь о рубашку.

– Вообще я почти не сплю. И уже привыкла к этому, если честно, – лежишь себе, читаешь, сколько влезет, пока весь город дрыхнет. Но сегодня мне приснилась какая-то муть: будто ты стоишь в реке по колено, такая белая-белая. Я испугалась жутко, особенно когда утром тебя не увидела. Но ведь человек не может утонуть, если зайдёт в реку на пару шагов, да? Даже если это Кёнвальд?

От сердца отлегло.

– Разумеется, нет. Всё будет хорошо.

– Тогда мне колу за беспокойство. И пончик от Кирков, – скорчила рожу Уиллоу и, вскочив на велосипед, погнала вперёд.

Термос с кофе опустел ещё на полпути к библиотеке – на трибунах стадиона, где мальчишки в красных и чёрных футболках пинали мяч, в парке под огромной липой с расколотым стволом, на качелях у заброшенной игровой площадки? В памяти это не отложилось. Потом было мороженое перед детским театром и ещё одно – у неработающей карусели. Отключённый мобильник болтался где-то на дне рюкзака, и кто звонил, когда и звонил ли вообще, разыскивая потерю, знали только всесильные духи сотовой сети и операторы связи.

Сейчас безмятежно-бездумный город казался благословением.

Библиотека не рухнула без бдительного ока Мэйнардов – ни в девять часов, ни в десять. Пирс благополучно открыл двери и запустил несколько озадаченных Фогга и Корнуолла, а затем так же невозмутимо набрал номер Аманды и попросил её разок явиться вовремя. Она не обрадовалась, но прилетела на работу через двадцать минут, ненакрашенная и с куцым хвостиком вместо романтического начёса.

– Не похоже на тебя, Тин-Тин, – заявила Аманда с порога, подозрительно сощурившись. И добавила, явно оценив платье и легинсы: – На свидании была, что ли?

Тина не выдержала и расхохоталась.

«Ну да, и мой бравый кавалер только что оседлал железного коня и уехал в школу».

– В восемь утра? Проспала, – соврала она весело.

– А кто у тебя трубку снял?

– Уиллоу Саммерс.

Похоже, девчонка пользовалась успехом не только у копов, потому что Аманду полностью устроило это объяснение.

– А, та оторва… Так, погоди, а с глазами у тебя что? Ты что, плакала?

В груди появился мерзкий ледяной ком.

– Нет.

Тина наклонила голову и попыталась проскользнуть за стойку, в подсобку. Пыль, потревоженная движением, закрутилась в солнечных полосах; мистер Фогг сделал удачный ход, громко шлёпнув фигуркой по доске, и расхохотался. Из кабинета Пирса доносилась тихая музыка. Пахло чаем и бергамотом, и тикали у кого-то невыносимо громко наручные часы.

– Нет, ты постой, я же не слепая! – зашептала Аманда, делая шаг в сторону и преграждая путь. – Это не из-за вчерашнего?

– О господи, конечно, нет! – У Тины вырвался смешок; она и думать уже забыла о дурацком кошельке. – Всё в порядке.

– Ничего не в порядке, – почти беззвучно прошипела Аманда, уперев руки в бока. Она оглянулась на Фогга с Корнуоллом, но они слишком были увлечены шахматами. – Я знаю, как выглядят люди, когда у них всё в порядке, и ты на них не похожа. И красивое платье ничего не скроет, не думай – наоборот, чем выше каблуки, тем, значит, хуже внутри!

Тина невольно улыбнулась: Аманда говорила так страстно, с таким неподдельным беспокойством…

«Неужели она правда волнуется?»

– У меня каблуков, считай, нет, так что бояться нечего.

– Ну да, – кивнула Аманда покладисто. – А такую физиономию, как у тебя, я видела пятнадцать лет назад, когда Джером меня бросил сразу после выкидыша. В блондинку я перекрасилась, кстати, именно тогда. И знаешь что? Помогло.

Стало неловко; некоторые откровения ложатся тяжёлым грузом на сердце, потому что всё случилось слишком давно, и поздно уже рваться помогать и сочувствовать, но и просто сухо кивнуть, принимая к сведению, невозможно. И одновременно – тепло на душе.

– Я… – Тина запнулась. Слова не шли с языка – все какие-то либо слишком пафосные, либо формальные. – Спасибо. Не переживай, я справлюсь.

– Ну, смотри, – качнула головой Аманда неопределённо. Сейчас, без слоя туши и желтоватого тонального крема, она выглядела моложе обычного – точнее, ровно на свой возраст, честные тридцать девять, когда вокруг глаз уже есть морщинки, но россыпь бледных веснушек на щеках пока ещё наводит на мысли о беззаботном детстве, а не о старческих пигментных пятнах. – Но если что, обращайся. А то ты совсем одна, сидишь в своём замке, как Рапунцель, косу отращиваешь. У меня хоть Дон есть, да и маленький не даёт заскучать.

Скулы свело.

Аманда не была бы Амандой, если бы не ввернула пару слов о своём семейном положении и один высокомерный намёк, даже искренне беспокоясь о ком-то.

– Я, наверное, пойду осматривать фонды, – улыбнулась Тина, стараясь хотя бы выглядеть благодарно; в конце концов, Аманда правда переживала, да и злонамеренной никогда не была, пусть и доводила временами до нервного тика даже снисходительного к женским слабостям Пирса.

– Иди, иди, а я пока подежурю на стойке. Ой, только мне в обед надо уйти пораньше, а то я примчалась как ужаленная, толком не позавтракала даже!

Самое смешное, что сегодня она имела все основания так говорить.

– Конечно. Скажи, когда тебя подменить.

Забросив рюкзак в подсобку, Тина забралась в глубь хранилища, в секцию детской и подростковой литературы. Что бы ни творилось во внешнем мире, о чём бы ни вещали политики, какие безумные моды ни навязывало бы телевидение, но из года в год чаще всего в реставраторской Пирса оказывались именно эти книги. Майн Рид и Купер, Льюис и Монтгомери, Олкотт и Бёрнетт, Даль и Кэрролл, Баум и Грэм… Вырастая, вчерашние мальчишки и девчонки вспоминали истории, которые вызывали когда-то трепет у них, и советовали теперь уже своим детям. Постепенно обложки приходили в негодность, страницы рвались, а некоторые даже и пропадали, но неизменным оставалось одно – аура волшебства, которая окружала старые полки, хранящие многие и многие миры. Работать здесь было приятно; сидеть на высокой шаткой стремянке, чихать от пыли, перелистывать книги. От прикосновений к вытертым корешкам и растрепавшимся уголкам затягивались кислотные чёрные дыры в душе…

Время от времени детский фонд приходилось перебирать, чтобы выявить наиболее пострадавшие экземпляры и отправить их к Пирсу. Тина всегда откладывала это про запас, как некоторые приберегают самую вкусную конфету из вазы, съедая сначала все остальные.

Но сегодня удовольствие оказалось изрядно подпорчено.

Стоило ей оказаться одной – и появилось назойливое ощущение взгляда в спину. Это не мог быть Пирс – он с утра засел в реставраторской, пытаясь реанимировать один чудесный, но весьма запущенный альбом по искусству. И не Аманда – она всё время оставалась в зоне слышимости, то терзая электрочайник, то болтая по служебному телефону прямо за стойкой. Из постоянных посетителей сегодня заявились только Фогг с Корнуоллом да мисс Рошетт, пожилая леди, которая перечитала уже всю библиотеку и зашла на второй круг.

А потом из «Тайны Лунной Долины» вдруг выпала лесная фиалка. Не засушенная, что было бы вполне объяснимо, а живая, не помятая даже и благоухающая, как целая цветочная поляна.

В глазах потемнело.

Выронив книжку, Тина наугад схватилась за стеллаж, но промахнулась. Стремянка начала заваливаться – или это голову повело? – а потом качнулась обратно, со стуком вставая на место.

«Не надо, – подумала Тина, прикусив губу. – Хватит. Только не днём. Только не здесь».

Она собрала повреждённые книги в охапку и направилась в реставраторскую. Во-первых, Пирсу и так забот теперь хватило бы на пару недель, а во‑вторых, оставалась кроткая, забитая надежда, что в присутствии посторонних мстительная утопленница из Кёнвальда перестанет напоминать о своём существовании.

– Тин-Тин, как ты вовремя! – неподдельно обрадовалась Аманда. Она уже была на низком старте – с сумкой под мышкой, в тёмных очках, нетерпеливо постукивая по паркету мыском синей «крокодиловой» туфли. – Я уже изнываю. А подмени меня прямо сейчас? Я с Доном хотела пересечься, он мне кое-что отдать должен. Может, перехвачу его до отъезда.

– Без проблем.

Пирс, увлечённый альбомом, до бесед не снизошёл, проигнорировал даже короткое платье с легинсами. Махнул рукой неопределённо: «Поставь где-нибудь», – и не посмотрел, что за работа ему подвалила. Немного потоптавшись на пороге, Тина вернулась за стойку.

Библиотека выглядела безмятежной и спокойной, совершенно безопасной, почти как детская, где горит ночник, а дед сидит в кресле и читает вслух сказку. Сегодня в залах практически никого не было. Корнуолл и Фогг довели до логического финала очередную партию и вышли прогуляться, оставив шахматы и доску прямо на столе. Закуток с журналами, облюбованный школьниками-прогульщиками, пустовал – ещё бы, по такой-то великолепной погоде. Мисс Рошетт, в белом с ног до головы, как и всегда, устроилась у окна. На мгновение она подняла руку в королевском жесте приветствия и вернулась к роману; седые косы, уложенные вокруг головы, в ярком солнечном свете напоминали серебряную корону.

Тина прикрыла глаза, чувствуя, как наваливается сон.

– Мисс Мэйнард? Добрый день! А Аманда вышла, да?

– Она? А… да, полчаса назад примерно. – Веки были невыносимо тяжёлыми, как воском залитые, – сказывался катастрофический недосып. – Ох, а вы, наверное, Дон Биггл?

Она наконец-то проморгалась и разглядела нового посетителя. Он оказался смутно знакомым – по фотографиям свадьбы, которые Аманда показывала с планшета. Невысокий, смуглый, с обширным пивным брюшком, но очень хорошо одетый. Щетина была клинышком выбрита на подбородке, а бакенбарды выглядели немного темнее остальных волос. Чёрные на первый взгляд глаза на свету отливали зеленоватым – нечто среднее между маслинами и оливками. Улыбался он скромно, однако обаятельно, как адвокат или врач.

– Собственной персоной, – серьёзно подтвердил мужчина и обвёл библиотеку глазами. – А у вас тут симпатично. Аманда почему-то не хочет, чтобы я её навещал, хотя мой рабочий график позволяет заглядывать время от времени. О вас я наслышан, к слову.

Жилка на виске у Тины дёрнулась.

«Интересно, что Аманда могла обо мне рассказывать?»

– Это взаимно – можно сказать, что мы заочно знакомы. Вы хотели что-то передать?

– Ах, да, – спохватился он. – Мобильный телефон. Она забыла его дома и несколько раз звонила матери на домашний, а я как раз проезжал мимо, и до заседания у меня достаточно времени. Дай, думаю, заскочу, а она уже вышла на обед. Странно, я думал, перерыв у вас позже.

«О, так он действительно юрист», – подумала Тина и по-глупому обрадовалась своей догадливости. Аманда, при всей её болтливости, о супруге рассказывала немного, точнее, трепалась о нём постоянно, но до конкретики не снисходила. Поглазеть вживую на предмет её гордости было по меньшей мере любопытно.

– Если у вас есть время, вы можете подождать в подсобке. Аманда скоро вернётся, я думаю. Не удивлюсь, если она решила забежать за телефоном домой.

Дон Биггл обаятельно рассмеялся:

– О, с неё станется. Пожалуй, оставлю его здесь. – И он положил мобильник на стойку. – Передайте ей, пожалуйста, а я пойду. Очень рад, что у моей Аманды такие милые коллеги, – добавил он и протянул пальцы, вялые и немного пухлые, точно собираясь подкрепить свои слова рукопожатием. – Спасибо, мистер Биггл, – откликнулась Тина, протянула руку и тут же отдёрнула, в тот же самый момент увидев в дверях Аманду, покрасневшую, как от оплеухи. – А вот и ваша жена, кстати, как удачно. Отлучусь, с вашего позволения, – скороговоркой закончила она и позорно сбежала к Пирсу.

«Я вляпалась».

Разумом Тина прекрасно понимала, что ни в чём не виновата, но чувствовала себя так, словно попалась на горячем. Пирс препарировал альбом; пытаться привлечь к себе внимание было совершенно бесполезно. Возможно, сработал бы какой-нибудь экзотический способ – например, вскочить на стол и начать отплясывать канкан или повалиться на пол в безудержной детской истерике, но и это без гарантий.

Аманда наговорилась с мужем за три минуты – обняла его, помурлыкала, проводила до порога и звучно чмокнула в щёчку на прощание.

«Ладно, недоразумения надо разрешать сразу», – глубоко вздохнула Тина, сделала шаг из владений Пирса – и столкнулась с ней нос к носу.

– У тебя совесть есть? – прошипела Аманда. – У нас ребёнок! Найди себе кого-нибудь ещё и верти перед ним задницей, а Дона оставь в покое. И вообще, на работу надо одеваться прилично.

В лицо бросилась кровь.

Наверное, в другое время Тина бы промолчала и попыталась бы перевести всё в шутку, как обычно, но после бессонной ночи сил попросту не хватило.

– Я одета нормально. И, ради всего святого, Аманда, он просто пришёл занести твой телефон и вряд ли ещё появится в ближайшие полгода! Если тебе так хочется побеситься от ревности – перебери его коллег, что ли. Наверняка отыщется какая-нибудь симпатичная помощница судьи.

Речь, которая началась как яростная атака, закончилась жалким оправданием. Но Аманде и этого хватило. Пылая праведным гневом, она встала на цыпочки, шепча:

– Будешь выпендриваться – и вылетишь отсюда так же быстро, как и пришла. И посмотрим, как ты потом найдёшь работу со своим школьным образованием.

Она замерла ещё на насколько секунд, раздувая ноздри, как лошадь, а потом процокала каблуками в подсобку. Тина прижала пальцы к губам и низко наклонила голову, чтобы не разрыдаться. Да, Фогг с Корнуоллом уже ушли, но мисс Рошетт по-прежнему сидела за дальним столом, да и другие посетители могли появиться.

«Только не сейчас… не сейчас».

Пискнула микроволновка – Аманда поставила что-то разогревать, и почти сразу забурлил чайник. А потом что-то вдруг грохнуло, и раздался пронзительный женский крик, переходящий в стон.

Мисс Рошетт закрыла роман и встревоженно обернулась. Пирс выскочил из реставраторской, на ходу снимая очки.

– Что случилось, Тина?

Она сделала шаг, рефлекторно, потому что заговорить по-прежнему не могла – в горле стоял комок. Под ногами захлюпало.

Вода.

Слишком много воды.

Стоны Аманды переросли в плач. Тина заглянула в подсобку – и заледенела. Чайник был разворочен, словно взрывом, стены – сплошь в брызгах.

– Какого чёрта здесь случилось? – пробормотал Пирс, переступая порог. – Аманда, ты в порядке?

– Ч-чайник… плюнул…

– Ошпарилась? Снимай кофту, усугубишь ожоги. Вот так, хорошо… Тина, не стой столбом, принеси лёд. И вызови… Нет, врачей я сам вызову, у тебя и так руки трясутся. Откуда здесь столько воды?

Тина догадывалась откуда – из Кёнвальда. Дурнота медленно затягивала, как болото. Перед глазами всё плыло… С мыслью о том, что её преследует чудовище из реки, Тина уже свыклась. Но она и не предполагала, что пострадать может и кто-то ещё.

А что, если следующая очередь – Пирса? Или… Уиллоу?