Читать книгу «Егорка из детского дома» онлайн полностью📖 — Софьи Орех — MyBook.
image

– Нам нужен свой директор. Иначе говоря, нужно, чтобы директором стал кто-то из наших, проверенных людей, – заместительница директора повернулась лицом к своему собеседнику и в упор уставилась на него.

– Да, я тоже согласен, что лучшего директора, чем ты, Ларочка, нам не найти, – тут же торопливо подхватил физкультурник.

– Нет, Яков, я никогда не смогу быть директором и на это есть причина. Когда-нибудь, возможно, я тебе расскажу – почему, но не сейчас, – нахмурилась Лариса Ивановна. Но тут же взгляд её просветлел, и она загадочно улыбнулась:

– Поэтому мы подумали и решили, что директором нашего детского дома должен стать ты, Яков Викторович.

В комнате наступила звенящая тишина. Побледневший физкультурник медленно поднял на свою собеседницу стеклянный взгляд.

– Не переживай так, Яшечка, – поспешила успокоить остолбеневшего мужчину заместительница директора и покровительственно похлопала его по плечу: – Не боги горшки обжигали и у тебя всё получится. Я всегда буду рядом с тобой и это главное условие твоего назначения на должность директора.

Физкультурник как-то потерянно покачал головой и едва выдохнул: – Ты же пошутила, Ларочка?!

– Нет, это не шутка, Яков Викторович. Ты, действительно, должен стать нашим директором, – с напором произнесла Лариса Ивановна.

– Ну, какой из меня директор?! – жалко улыбнулся Яков и растерянно огляделся по сторонам, словно ища у кого-то поддержки. Но они были в комнате вдвоём и, ему ничего не оставалось, как вновь устремить свой взгляд на собеседницу.

– Машину хочешь?

– Хочу, конечно, но…

– Так у тебя же будет служебная машина и не одна. Сможешь ездить на какой захочешь. А потом купишь себе любую, которая придёт по распределению в детский дом. Будешь, как сыр в масле кататься. Жена, дочь тебе только благодарны будут – обеспечишь их на всю оставшуюся жизнь. Ты понимаешь, что когда ты станешь здесь директором, то мы с тобой таких дел наворотить сможем. Озолотимся на всю оставшуюся жизнь! Ну, решайся!

– Заманчиво, конечно, – всё ещё растерянно протянул Яков. – У меня прямо в голове не укладывается, что такое со мной вообще может быть.

Увидев, что в глазах собеседника загорелся интерес, и голос его стал увереннее, Лариса Ивановна поняла, что цель достигнута – физкультурник уже начал примерять на себя роль директора детского дома. Теперь наступил момент истины и она, взяв его двумя пальцами за подбородок, повернула лицом к себе: – Но ты должен прямо сейчас уяснить для себя одну оч-чень важную вещь.

– Говори, Ларочка! Для тебя всё что угодно, – с сияющими от возбуждения глазами, отозвался тот.

– Этим назначением ты будешь обязан только мне. И только я буду твоей правой рукой всё время, что ты будешь на этой должности. Тогда в моих интересах будет делать всё, чтобы ты как можно дольше оставался директором этого детского дома.

– Я согласен, Ларочка, – прошептал Яков. Ему продолжало казаться, что всё это происходит во сне.

– И запомни: тот день, когда ты вдруг решишься предать меня или от меня избавиться – станет твоим последним днём пребывания здесь, – голос Ларисы Ивановны не сулил ничего хорошего. – Как там у Тараса Бульбы: « Я тебя породил – я тебя и убью».

– Звучит страшно, – нервно усмехнулся физкультурник: – Но я постараюсь никогда не предавать или бросать тебя, Ларочка. Только одно не пойму – как же я смогу стать директором, пока в том кабинете сидит Лидия Фёдоровна.

– А я и не говорила, что тебя прямо завтра назначат на её место, – вздохнула Лариса Ивановна. – Нам тоже, конечно, не выгодно, терять столько времени, но спешка, сам знаешь, хороша только в одном случае.

– А когда же тогда? – чуть расстроенным голосом спросил Яков.

– Думаю, что через пару-тройку месяцев мы с ней распрощаемся. Только сделать это всё нужно по-умному. А ты за это время всё-таки закончи водительские курсы. Да ходи теперь и подмечай всё за директрисой – как и что почём.

Физкультурник пожал плечами:

– Как подмечать-то?? Я же не могу всё время за ней ходить. У меня пока своя работа есть.

– И то правда, – согласилась Лариса Ивановна. – Ладно, не переживай, всё утрясётся. Тем более, что я всегда буду рядом с тобой и подскажу при случае – что и как делать.

– А как же ты собираешься её …кхм… ну, убрать с этого места, – глаза Якова уже горели нетерпением и ожиданием грядущих кардинальных перемен в его жизни.

– Самым надёжным старинным русским способом, – загадочно улыбнулась заместительница директора и похлопала физкультурника по плечу: – Не дрейфь, Яшечка! Всё будет хорошо. Где наша не пропадала!

Глава 18

Воспитательница Елена Леонидовна тяжело поднялась со стула и, переваливаясь с ноги на ногу, зашагала в сторону детского туалета:

– Всё? Все сделали свои дела? – обратилась она к сидевшим на больших эмалированных горшках детям. Девочки были отгорожены от мальчиков старой, потрёпанной, когда-то белой ширмой.

– Да-да, – закричали те и тут же затихли – в этот момент в туалетную комнату заглянула ночная нянька Татьяна Васильевна. Судя по всему, на работу в это раз она пришла без настроения. Она окинула тяжёлым взглядом детей и недовольно поинтересовалась: – А чё ты их, Ленка, на горшки-то высаживаешь? Пусть на унитазы залазят, да смывают хорошенько за собой.

– Да высокие же унитазы, для взрослых. Изгваздают всё, да и сами же видите, что на всех этих самых унитазов не хватит, – попробовала возразить ей та. – А тут они дружно сделают свои большие дела, да и в унитаз всё сами и смоют.

– И горшки пусть за собой сами вымоют. Нечего мне лишней работы добавлять, – хмуро заявила Татьяна Васильевна и пошла переодеваться в рабочую одежду.

Дети, молча, переглянулись. В комнате наступила тягостная тишина.

– Сволочь такая! – подражая чьей-то интонации, не выдержал Егорка. Он встал с горшка, вытер задницу смятым газетным обрывком и быстро натянул трусы. Затем взял тяжёлый горшок и, вылив содержимое в унитаз, быстро сполоснул его под краном. – Всё, я пошёл в группу.

– А ну, стой, Ванжус! – неожиданно в проёме двери вновь появилась фигура ночной няньки. Она уже переоделась во фланелевое, просторное платье и накинула на себя пожелтевший от времени медицинский халат. – Ты, засранец, кого тут сейчас сволочил? Уж не меня ли?

Егорка настороженно посмотрел на женщину.

– Чего молчишь, а?! А горшок-то свой ты за собой вымыл? – она подошла к фанерному шкафчику с отделами для горшков и коротким взмахом руки скинула эмалированный горшок на пол из тёмно-красной метлахской плитки. Раздались оглушительный металлический звон и дребезжание, и дети машинально вскрикнули, зажав ладонями уши. – Смотрите все – какой грязный! А ну, взял его быстро и вымыл при мне хорошенько!

– Я уже помыл его хорошенько, – дрожащими от волнения губами ответил Егорка, глядя с ненавистью прямо ей в глаза.

– Что ты там сказал, щенок?! – прищурила глаза Татьяна Васильевна и, встав в позу – руки в боки – заорала: – Быстро я кому сказала! А то ты у меня сейчас своим поганым языком этот горшок вылижешь до блеска!

– Не стану я ничего вылизывать! – фальцетом воскликнул Егорка. – Сама лижи, если тебе так надо, дура!

– Ой! – воскликнула испуганная происходящим маленькая Оля и руками обхватила свои щёки. – Нельзя, Егорка, так старшим говорить.

– А чё она?! Чё она сказала, чтобы я вылизывал этот чёртов горшок? – возмущённо посмотрел на девочку Егорка и в этот же момент он, получив, звонкую пощёчину, улетел прямо к окну. Вскрикнув от боли, он схватился за плечо и, увидев, как на него устрашающе надвигается ощерившаяся от бешенства ночная нянька, вскочил на подоконник: – Не подходи ко мне, дура! А то я сейчас выброшусь из окна!

Мальчишка быстро повернул нижний шпингалет и, приоткрыв створку окна, одной ногой шагнул на жестяной, с остатками облупленной белой краски, карниз.

– А-ха-ха! – залилась в злорадном хохоте Татьяна Васильевна. – Нет, ты, Ленка, это видела?! Решил меня напугать! Да, прыгай-прыгай давай, гадёныш! Хоть воздух чище станет, если ты там убьёшся. Только вот со второго этажа убиться насмерть трудно, а вот инвалидом точно станешь.

– Вы бы с ним поаккуратнее, Татьяна Васильевна! – забеспокоилась воспитательница Елена Леонидовна. Находясь на предпоследнем месяце беременности, она встала в проёме двери, придерживая рукой большой как дирижабль живот. – Сами же знаете, что это за фрукт. Не дай Бог кинется с ножом потом из-за угла.

– А ты каркай побольше, Ленка, – неожиданно опомнилась ночная нянька и протянула руку к Егорке: – Всё, Ванжус, побуянил и хватит. Иди, сполосни свой горшок и бегом в спальню. Останешься сегодня без булочки в наказание.

– Я же сказал, что не стану второй раз мыть этот чёртов горшок! – увереннее заявил тот, глядя на свою мучительницу странным холодным взглядом. Затем Егорка, вцепившись рукой в створку окна, переступил с ноги на ногу. Неожиданно карниз заскрежетал под его ногой и поехал вниз. Глаза Егорки расширились и он, судорожно цепляясь вдруг взмокшей ладонью за крашенную масляной краской оконную раму, тоненько запищал: – Помогите, падаю!

Последнее, что увидели обомлевшие от ужаса женщины и дети – это выпученные от ужаса глаза Егорки.

– А-а-а, – послышался короткий вскрик мальчишки, затем почти сразу же раздался глухой звук падения чего-то тяжёлого на асфальт и тишина…

– Эт-т-о ч-чё он?… Эт-то з-зачем же он? – одними губами прошептала беременная Елена Леонидовна и тут же схватилась за низ живота: – Ой, мамочки! Что это?!

Бледная как мел Татьяна Васильевна тут же опомнилась и кинулась к окну. Она бросила быстрый взгляд на лежавшего без движения на асфальте Егорку и огляделась по сторонам – уже темнело, и на улице почти никого не было. Только пара мальчишек промчалась за сплошным, бетонным забором на велосипедах, да какая-то женщина завернула за угол соседнего дома.

– Всем молчать! – крикнула она и выбежала из группы. Растерянные и испуганные дети сбились в один угол и с ужасом смотрели на корчившуюся на полу воспитательницу Елену Леонидовну.

– Олечка! – простонала та. – Беги в соседнюю группу и позови сюда кого-нибудь из взрослых.

Девочка быстро закивала и двинулась бочком-бочком вдоль стенки к выходу. Там она с силой распахнула входную дверь и побежала по коридору в соседнюю группу, но на повороте с размаху упёрлась в мягкий живот шедшей ей навстречу директрисы Лидии Фёдоровны.

Та охнула и, схватившись за живот, только и спросила: – Ты куда так бежишь, Шумская? Поосторожнее надо бегать и смотреть по сторонам…

– Там…там… – запыхавшись и указывая пальцем куда-то в противоположный конец коридора, возбуждённо затараторила Олечка.

– Что – там? – обеспокоенно спросила директриса.

– Там воспитательница Елена Ленидовна помирает…и…и… и Егорка убился из второго этажа… – торопясь и путаясь, сверкала глазами девочка, буквально подпрыгивая на месте.

– Кто умирает?! Почему – умирает? И что значит – Егорка убился? – опешила Лидия Фёдоровна и, схватив девчонку за руку, потащила её обратно в группу. Та и сама с готовностью побежала рядом с ней во всю прыть.

В этот момент на ступеньках боковой лестницы показалась плотная фигура Татьяны Васильевны. На руках она тащила безжизненное тело Егорки. Из ушей мальчишки прямо на бетонные ступеньки капала тёмно-бордовая кровь. Увидев директрису и девочку, ночная нянька резко побледнела и замерла на месте.

– Что случилось, Татьяна Васильевна?! – вскрикнула от неожиданности директриса и кинулась к мальчишке. – Что с ним?

– Он с окна упал, – негромко произнесла Олечка, заворожено следя за тем, как капают на пол капли крови.

– Так надо же «скорую» быстрее вызвать! Как он мог у вас упасть?! Куда вы смотрели?! – схватилась за голову Лидия фёдоровна.

В этот момент из-за дверей группы послышался пронзительный женский крик: – А-а-а…помогите кто-нибудь!.. Вызовите «скорую»!..

– А это ещё что? – тихо спросила ошалевшая от увиденного и услышанного директриса.

– Ленка, похоже, рожает, – ответила ей Татьяна Васильевна, и вновь зашагала по лестнице, держа на руках находившегося в бесчувственном состоянии Егорку. Она дошла до двери и, обернувшись тихо, но со значением произнесла: – «Скорую» только Ленке нужно вызвать. А этому не нужно.

– Почему ему не нужно? – опешила директриса. – Он же весь в крови и без сознания.

– Ему не нужно! – с упором повторила ночная нянька. – Иначе потом пострадают все. А вы-то, Лидия Юрьевна, в первую очередь. Я его сейчас занесу в дальнюю спальню и сбегаю за Ларисой Ивановной. Она знает, что нужно делать. И «скорую» для Ленки сейчас вызову. Только вы уж, Лидия Фёдоровна, присмотрите пока за мальчишкой. Я быстро!

Вконец растерявшаяся директриса послушно пошла за ней в дальнюю спальню: – Вы сказали, что Лариса Ивановна точно знает, что делать в таких случаях?

– Да точно, точно! Что – в первый раз что ли! – сквозь зубы процедила ночная нянька. – Помогите вон лучше клеёнку с той кушетки сюда на пол постелить.

Лидия Фёдоровна вмиг постелила на деревянный пол клеёнку и, увидев, что Татьяна Васильевна стала осторожно укладывать мальчишку на пол, невольно спросила: – А почему на пол-то?

– Потому что всю постель сейчас своей кровью перепачкает. Кто потом всё это станет застирывать?! – хмуро отмахнулась от неё ночная нянька и исчезла за дверью. Стоны и вопли рожающей Елены Леонидовны участились. Директриса схватилась за голову: – Боже мой, что же это за напасть?!

Лариса Ивановна уже полностью привела себя в порядок. С довольной миной она стала наблюдать за тем как начал одеваться физкультурник Яков. Тот делал это без спешки, позволяя женщине любоваться своим спортивным накаченным торсом. Он белозубо улыбнулся ей и подмигнул правым глазом:

– Надеюсь, что сегодня я не подкачал, Ларочка?

– Нет, Яшечка, сегодня ты был в ударе прямо, – усмехнулась женщина и довольно потянулась всем телом: – Эх, можно было бы, конечно, и повторить, но….

В этот момент её дверь буквально затряслась от бешенного стука:

– Лариса Ивановна, откройте скорее! Я знаю, что вы там. У нас беда! Без вас никак! – послышался отчаянный голос Татьяны Васильевны.

Заместительница директора и физкультурник буквально подпрыгнули на месте от такого грохота и вопля. Лариса Ивановна указала взглядом физкультурнику на платяной шкаф, стоявший в углу, и мужчина понятливо моментально скрылся в нём.

Женщина быстро распахнула дверь и буквально втащила ночную няньку Татьяну Васильевну: – Что случилось?! Быстро говори !

Та упала перед ней на колени, сложив на груди руки лодочкой: – Спаси, Лариса Ивановна. Что хочешь потом для тебя сделаю! Только скорее, пока эта дура не вызвала «скорую» и милицию.

– Что – опять?! – побледнела заместительница директора. – Говори толком – что случилось и где?

– Ванжус выпал из окна группы. Сейчас лежит в палате без сознания…. – Татьяна Васильевна с отчаяньем посмотрела на нависшую над ней заместительницу директора.

– Ванжус выпал?! Сам или помогла ему? – сквозь зубы прорычала Лариса Ивановна и дёрнула её за плечо: – Вставай, пошли быстро! Хотя, погоди….

Она быстро набрала номер на своём белом телефоне, стоявшем на столе, и приложила трубку к уху: – Людмила Алексеевна? Хорошо, что ты дома. Давай бегом сюда… Что?! Да – опять! Бегом сюда, в пятую группу и рот на замке! Живо!

Через короткое время прибежала врач Людмила Алексеевна и стала внимательно осматривать Ванжуса. Последний пришёл в себя, но продолжал лежать на полу в комнате и тихонько стонал.

Тем временем врачи со «Скорой» стали грузить подвывавшую и корчившуюся в схватках воспитательницу Елену Леонидовну.

Дети из пятой группы были уложены спать нянькой из соседней группы.

А в комнате для персонала закрылись трое: директриса, её заместительница и ночная нянька.

– А-а-а, пожалуйста, помогите, Лариса Ивановна-а, – продолжала подвывать последняя, размазывая слёзы по нечистому от угрей лицу. – Я сама завтра же напишу заявление об уходе. Только не передавайте дело в милицию. Вы же знаете, что у меня двое детей. У меня же младшенький Славка – инвалид с детства. Как же он будет, если меня в тюрьму посадят?! А-а-а….

– Да замолчи ты уже, Танька! – прикрикнула на неё заместительница директора и, хмуро вновь посмотрела на свою начальницу: – Лидия Фёдоровна, послушайте меня – не нужно пока никого вызывать: ни милицию, ни «скорую».

– Но как же?! Это же безобразие! За это точно нужно в тюрьму сажать! Вам, Татьяна Васильевна, детей, оказывается совсем нельзя доверять! Вы их так всех угробите. Завтра же пишите заявление!

– Да-да, напишу-напишу, – закивала та и опустилась перед ними на колени: – Только не доводите дело до суда. Христом-богом умоляю вас!

– Нет, я этого так не оставлю! – упрямо воскликнула директриса. – Как это может быть – такой образцовый детский дом! И такой ужас – дети из окон выпадают! Где ваша совесть, Татьяна Васильевна?! А сами всё бегали ко мне – жаловались на других!

Лариса Ивановна кинула на Татьяну Васильевну испытующий взгляд и тихо приказала: – Пошла вон отсюда, Танька! Брысь! Я потом с тобой поговорю.

Ночная нянька мигом подхватилась и исчезла за дверью.

– Зачем вы её отправили?! – возмутилась директриса и всплеснула руками: – Всё-равно я этого дела так просто не оставлю! У меня никогда не было и не будет любимчиков!

– Ещё как оставишь! – неожиданно с тихой угрозой в голосе произнесла Лариса Ивановна.

– Что вы себе позволяете?! Как вы со мной разговариваете?! – чуть не захлебнулась слюной от возмущения директриса.

– Как надо – так и разговариваю! Слушай меня внимательно, Лидия Фёдоровна. А я тебе сейчас быстренько расскажу, что здесь завтра начнётся, если ты сегодня не послушаешься меня, – Лариса Ивановна встала в проёме двери и сложила руки на груди. Взгляд её не предвещал ничего хорошего. В этот момент в дверь тихонько постучали. Заместительница директора приоткрыла её и впустила озабоченную Людмилу Алексеевну.

– Что там, Людмила Алексеевна? – глядя на неё в упор, тихо спросила Лариса Ивановна.